Неделю назад в банках Франции, Швейцарии и Люксембурга начались аресты российских активов. Пострадали Банк России, ВТБ, ВЭБ и еще почти 70 компаний, в капитале которых участвует государство. Причиной скандала стал иск, поданный в Стокгольмский арбитражный суд швейцарской компанией Noga. А причиной иска — события в стране, которой уже нет на карте.
Говорят, что первым из русских с главой фирмы Noga Нессимом Гаоном познакомился известный журналист Генрих Боровик. Это произошло в конце 80-х. А в 1989 году Гаон устраивает (и, по слухам, финансирует) одну из первых встреч членов еще не совсем легального российского правительства с деловыми и правительственными кругами США в Вашингтоне.
Гаон, родившийся в 1922 году в Судане, к концу 80-х стал заметной фигурой. Имя президента Noga, который также был президентом Всемирной федерации евреев-сефардов и вице-президентом Всемирного еврейского конгресса, было хорошо известно в финансовых и политических кругах Запада.
Основанная в 1957 году в Швейцарии частная фирма Compagnie Noga d`Importation et d`Exportation SA к этому времени стала крупной международной корпорацией. В ней работали около 2000 человек. Noga открывала офисы по всему миру и занималась всем понемногу — торговлей, финансами, строительством (подразделение Noga Hotels до недавнего времени владело сетью гостиниц в Женеве, Канне, Лиссабоне и Нигерии).
Владельцы всего этого великолепия — Давид и Нессим Гаоны, а также г-н Герцог (ходят слухи, что это сын экс-президента Израиля Хаима Герцога). Однако руководил всем Нессим Гаон. В качестве бизнесмена он впервые появился в разваливающемся СССР в 1990 году. И первые же его шаги показали, что заработать здесь непросто.
Noga шагает по стране
Первым связи Гаона использовал Геннадий Кулик — для финансирования своей известной затеи с чеками "Урожай-90". Чуть позже он втянул Гаона в проект, смысл которого состоял в том, чтобы накормить Россию помидорами. Их должны были развести в Крыму, куда из Израиля спешно стали завозить оборудование и специалистов. Но даже израильтяне не сумели вырастить там помидоры нужных параметров, а вскоре Крым вообще отошел Украине. На крымских помидорах Гаон потерял $1 млн. Позже он говорил, что "надо было уже тогда сделать выводы и прекратить отношения с этой страной".
Однако истинный игрок редко может отойти от стола после первого проигрыша. В 1990 году Noga открыла офис в Москве в двух шагах от Белого дома — на Рочдельской улице. Гаон делал ставку не на Горбачева, а на новую российскую элиту. Однако он не учел одного: ротация российских элит шла с невероятной скоростью. Когда он давал России кредиты, у власти были одни, а когда пришло время отдавать долги — совсем другие.
Впрочем, в начале 90-х ничто не предвещало финансового краха швейцарской фирмы, годовой оборот которой только по контрактам с Россией составлял $1,5 млрд. 12 апреля 1991 года два министерства РСФСР — сельского хозяйства и внешних экономических связей — заключили с фирмой Noga первый кредитный договор. Под кредит $422,5 млн швейцарцы подрядились завалить Россию товарами народного потребления.
На самом деле никакие деньги в Россию не поступали. Noga открывала аккредитивы на поставщиков товаров, с которыми у нее были собственные контракты. В общем объеме предполагавшихся поставок фигурировали потребительские товары на $270 млн, продовольствие на $230 млн, пестициды на $200 млн, а также теле- и радиоаппаратура, оборудование для фабрик детского питания и пр. Расплачиваться Россия должна была поставками нефтепродуктов через уполномоченных экспортеров по специальному графику. Поначалу поставлять Noga нефть, мазут и газ обязали "Роснефтепродукт".
23 августа 1991 года, сразу после ГКЧП, стороны подписали дополнение к контракту, по которому россияне взяли в долг еще $50 млн. А спустя три месяца, непосредственно перед Беловежским соглашением, кредитная линия увеличилась еще на $500 млн (по другим данным, на $372,5 млн). И, наконец, последний контракт, на $400 млн, подписывался 29 января 1992 года, в первые дни гайдаровских реформ. На этот раз помимо Минсельхоза заемщиками выступили Минфин и Минэкономики.
Деньги пошли на закупку гербицидов и пестицидов (в 1992 году Noga обеспечила потребность России в импортных пестицидах почти на 100%), а также на погашение старых долгов правительства. Разумеется, при посредничестве все той же Noga. По последнему контракту "Союзнефтеэкспорт" (ныне — "Нафта-Москва") обязался поставить Noga 10 млн тонн нефти. А 20 февраля 1992 года контракт был увеличен еще на $40 млн.
В итоге российскому правительству пришлось предоставить гарантии на $400 млн. В случае непоставки нефти "Союзнефтеэкспортом" Россия приняла на себя обязательство по первому письменному требованию возместить Noga всю сумму займа. Соглашение было беспрецедентным — правительство России фактически отказалось от иммунитета. Оно согласилось с тем, что в случае невыполнения Россией условий контракта (в том числе при одностороннем его расторжении) на ее зарубежные авуары накладывается взыскание. Такой порядок взыскания долгов законодательно существует только в отношении физических и юридических лиц.
По-видимому, именно эти гарантии российских властей (плюс деловая репутация Гаона) стали весомым аргументом для швейцарских банков, финансировавших суперпроект. И еще будущие прибыли — за два года Гаон рассчитывал получить на вложенные $570 млн прибыль $420 млн. Под российский проект банки предоставили Гаону огромные кредиты, по сути, ничем не обеспеченные.
Noga подкралась незаметно
То, что скорых прибылей ждать не стоит, Гаону дали понять уже в апреле 1992 года. Именно тогда "Роснефтепродукт" прекратил поставки нефти. "Союзнефтеэкспорт" сначала снизил объемы поставок, а потом тоже прекратил их. Гаон подождал полгода и обратился к властям.
14 декабря 1992 года, в первый же день пребывания в должности главы правительства, Виктор Черномырдин получил от Гаона письмо. В нем говорилось, что задолженность России перед Noga в $299 млн надо бы погасить, причем лучше полюбовно, без суда.
Кулика, подписавшего контракт с Noga, в правительстве уже не было, но в министерствах-должниках остались чиновники, которые знали о сделке: замминистра финансов Анатолий Головатый, замминистра экономики Юрий Ольховиков и замминистра внешних экономических связей Владимир Шибаев. Они подтвердили Черномырдину, что сумма российского долга Noga примерно соответствует заявленной претензии.
В результате длительных межведомственных консультаций родился план: выплатить Гаону десятую часть долга деньгами — $30 млн, а на оставшуюся часть поставить 400 тыс. тонн нефти (на этот раз уже через "Роснефтеимпекс", который в итоге отгрузил только 27 тыс. тонн). Взамен тот вроде бы обещал не доводить дело до швейцарского трибунала.
Вопрос с выплатой $30 млн решился только в марте 1993 года. На совещании у премьера вице-премьер Александр Шохин, глава МВЭС Олег Давыдов и первый замминистра финансов Андрей Вавилов поддержали план урегулирования конфликта с Noga. И Черномырдин подписал распоряжение, по которому Минфин провел в пользу Noga $30 млн.
Одновременно Минфин делал выверку долга. Нанятые им аудиторы из PriceWaterhouse пришли к выводу, что на самом деле Noga предоставила России кредиты не на $1,5 млрд, как уверяла, а только на $570 млн. А специальная правительственная комиссия пришла к заключению: стоимость уже поставленных швейцарской фирме нефтепродуктов выше, чем размер предоставленных Noga товарных кредитов.
Обнаружилось, что в большинстве случаев Noga завышала суммы предоставленных кредитов и занижала суммы их погашения. Кроме того, она практиковала заключение побочных бартерных соглашений, в том числе и с собственными дочерними предприятиями, откровенно завышавшими цены. Комиссионные Noga доходили до трети стоимости товаров. В правительстве прикинули, что экспортные и импортные поставки примерно сравнялись, и перестали платить.
Удар Noga
Гаон, явно недовольный таким развитием событий, обращается в Люксембургский суд с иском на $800 млн. В результате летом 1993 года суд накладывает арест на авуары российского правительства и его агентов — ЦБ, Внешэкономбанка, Внешторгбанка, Минфина, МВЭС, Минэкономики, Минсельхоза, "Роснефтепродукта", "Роснефтеимпекса" и "Нафта-Москва" (бывшего "Союзнефтеэкспорта").
Тем самым был создан удивительный прецедент. Впервые в мировой практике по требованию частной фирмы были арестованы средства суверенного государства. $600 млн — четверть дефицита госбюджета России за 1995 год — оказались блокированы на счетах 34 российских внешнеторговых объединений в 32 отделениях западных банков в Цюрихе и Люксембурге с 1993-го по 1995 годы.
Опротестовать иск Noga сразу было невозможно, настолько запутанной оказалась документация по сделке. Гаону же, сумевшему на первом этапе убедить суд в том, что Россия долги признает, требовались документальные подтверждения.
И настоящим подарком для него стало распоряжение правительства, которым вице-премьер Олег Давыдов получил полномочия подписать соглашение об урегулировании спора с Noga. Продемонстрировав этот документ в Люксембургском трибунале, Гаон заявил, что это и есть свидетельство признания Россией своего долга. Впоследствии России стоило огромных трудов доказать, что этот документ — совсем не то, что думал Гаон.
Noga в руку
И тут мы подходим к самому интересному: как Гаону удавалось устраивать свои дела в России. Говорят, он до сих пор уверен, что получит свои деньги. Такая уверенность может быть основана лишь на одном — наличии личных связей в высших эшелонах российской власти. Как уверяет участник событий девятилетней давности, в сделку с Гаоном были вовлечены высокопоставленные чиновники. По сути, его кредиты — обычная бартерная сделка. Россия получала оговоренные суммы не валютой, а товарами, рассчитываясь поставками нефти. Не нужно объяснять, какие возможности для манипуляций ценами (и не только для Гаона) заложены в такой схеме.
Впрочем, есть и другая версия. Из источника в Минфине нам стало известно, что одним из основных направлений бизнеса Гаона была торговля долгами. В частности, у него якобы была договоренность "на самом верху" о покупке нигерийского долга России (в Нигерии у Гаона был крупный бизнес). "Сделку, по которой он до сих пор судится с Россией, поначалу он сам всерьез не воспринимал. Кредиты — так, повод познакомиться с нужными людьми в Минфине и МВЭС. Правда, обязательств по долгам перед своими покровителями Гаон не выполнил, и ему перестали платить и по кредитам. Помните, в 1993-м он полгода даже не заикался о поставках нефти: решил, что и так уже заработал в России. Но потом подумал, что можно неплохо заработать и на этом".
Надо сказать, что "российские друзья" Гаона, даже после того как разразился скандал с арестом российских активов, исправно отрабатывали свои деньги. В Кремле до сих пор вспоминают случай, наделавший переполох. Однажды на стол Бориса Ельцина легла аналитическая записка, к которой прилагалось письмо Гаона. Ознакомившись с документами, Ельцин написал резолюцию: "Найдите виновников этой волокиты и накажите. Такими действиями мы не привлекаем деловых людей в Россию, а отталкиваем".
Окончательно Гаон потерял надежду на помощь "друзей" только в конце 1997 года, когда полностью свернул деятельность в России.
Noga не проходит бесследно
С тех пор Нессима Гаона в России не видели. А до его бывших деловых партнеров изредка доходили скупые известия о судьбе Noga. О том, например, что в 1997 году Гаон в очередной раз пожаловался на Россию в международный арбитраж. Только на этот раз в Стокгольме, а размер иска — $276 млн. Что его компания находится на грани банкротства, а кредиторы — швейцарские банки — инициировали процедуру ее ликвидации. Что Гаону пришлось отдать им за долги женевскую гостиницу Noga Hilton, где находилась штаб-квартира компании.
Так что не исключено, что за арестом зарубежных активов российских компаний стоит вовсе не Нессим Гаон, а международные банки. Кому как не им знать, где и сколько припрятали российские компании на Западе. Впрочем, у российских чиновников есть шанс узнать все из первых рук. Гаон уже заявил, что готов приехать в Россию, чтобы снова попытаться уладить дело полюбовно.
ЕЛЕНА КИСЕЛЕВА
ГАОН ДО СИХ ПОР УВЕРЕН, что получит свои миллионы обратно - ведь он имел гарантии на самом высоком уровне.
-----------------------------------------------------
Геннадий Кулик убедил Гаона выращивать помидоры в Крыму; Олег Дывыдов был послан на мирные переговоры с Гаоном, а Андрей Вавилов нанял аудиторов, которые доказали что Гаон обсчитал Россию.