В условиях политического конфликта России и Запада из-за Украины, а также введения точечных санкций против отдельных физлиц и банка "Россия" возникла дискуссия об ограничении использования иностранной валюты в расчетах.
Фото: Денис Вышинский, Коммерсантъ
Вынужден констатировать, что для такой дискуссии просто нет предмета.
Вопросы использования иностранной валюты и конвертируемости рубля решены законом "О валютном регулировании и валютном контроле", который нормой, действующей с 2006 года, отменил ограничения на движение капитала. В рамках этого закона как российские, так и иностранные компании и физические лица могут без существенных ограничений инвестировать в России, а также при необходимости беспрепятственно выводить прибыль и капиталы. В частности, поскольку иностранцы особенно активно участвуют в работе нашего фондового рынка, именно на нем наблюдается наибольшая динамика притоков и оттоков капитала.
Любые ограничения трансграничного движения капитала лишают национальную валюту статуса конвертируемой. Китаю, который движется в сторону конвертируемости юаня, для достижения этой цели еще предстоит проделать значительный путь, включая существенную либерализацию экономики и введение режима плавающего курса.
В России можно брать валютные кредиты, размещать депозиты и получать валюту на свой расчетный счет для оплаты внешних обязательств. При этом обращение иностранной валюты в расчетах между предприятиями запрещено, что вполне достаточно ограничивает валютные операции. Если, конечно, не ставить целью полную отмену экспорта и импорта.
Российские банки сегодня обслуживают валютные сделки десятков тысяч компаний — таможня называет 84 тыс. участников внешнеэкономической деятельности — и миллионов граждан. Только в прошлом году отечественные банки обслужили расчетов по импорту на $471 млрд, а по экспорту на $593 млрд. При этом приток капитала составил около $130 млрд, отток — около $193 млрд. Из 841 российского банка только 18 не получили валютную лицензию. Банк "Россия" добровольно отказывается от ведения валютных операций, и это его право.
Для того чтобы рубль развивал свой статус конвертируемой и тем более резервной валюты, требуется не только благоприятный правовой режим. Вся национальная экономика должна быть конкурентной и рыночной, необходимо минимизировать непредсказуемые изменения рыночных условий.
Должен быть устойчивым бюджет, который сейчас выше всякой меры зависит от нефтегазовых расходов. По этой же причине курс рубля остается слишком волатильным и никак не может стать удобным средством сбережения для иностранцев. Рубль сможет играть все более значительную роль в мировых финансах, но только по мере развития нашей экономики, увеличения доли нашей торговли в мировой.
Идея оплаты импорта рублями имеет право на существование только в том случае, если иностранный экспортер намерен инвестировать в России. Что же касается российского экспорта, то требование оплачивать его в рублях приведет к удорожанию нашей продукции и снизит ее конкурентоспособность. Иностранному импортеру пришлось бы купить в российских банках рубли, понести расходы на банковскую комиссию и взять на себя курсовые риски. Понятно, что зачастую он предпочтет иного контрагента или перенесет затраты на российского продавца. То есть наши предприятия получат меньшую выручку, а бюджет — меньше налогов. Например, в том, что касается экспорта вооружений, мы только по нескольким позициям предлагаем действительно уникальные изделия. В остальных случаях мы находимся в состоянии жесткой конкуренции, и требование покупать за рубли неминуемо ухудшит позиции наших предприятий на проводимых тендерах. Пока только Белоруссия покупает у нас продукцию за рубли — чтобы потом потратить их на российские товары.
Экспорт за рубли, так же как и международный авторитет рубля,— это только и исключительно вопрос мощи нашей экономики, степени ее интеграции в экономику мировую. Любые искусственные ограничения здесь контрпродуктивны, какой бы "патриотической" риторикой они ни сопровождались.