Список школьных учебников может сократиться в два раза. На момент сдачи номера соответствующий приказ Минобрнауки лежал в Министерстве юстиции. Полина Никольская разбиралась, чем обусловлено сокращение учебников — борьбой за качество образования или переделом рынка.
Фото: Коммерсантъ / Дмитрий Духанин / купить фото
Фото: Коммерсантъ / Дмитрий Лекай / купить фото
Исполнительный директор Центра педагогики "Школа 2000..." Владимир Петерсон стоит разгоряченный, без пиджака посреди своего кабинета с огромным баклажаном и маленьким арбузом в руках. "Вот посмотрите — арбуз может быть меньше баклажана!" — показывает он. Его мать, лауреат премии президента в области образования Людмила Петерсон — автор популярного учебника математики. В этом году ее курс для начальной школы издательства "Ювента", который появился на партах 20 лет назад, не попал в федеральный список учебников, из которого школы могут на бюджетные деньги закупать книги. Одному из экспертов, проверяющих учебник, не понравился, в том числе, рисунок весов с баклажаном и арбузом на уравновешенных чашах. "Детям не только из сельской местности или из Краснодарского края картинка покажется странной. Баклажан даже внешне меньше арбуза",— заключила эксперт. Владимир Петерсон убирает продукты обратно в шкаф: "Специально на выходных на рынок съездил и купил для того, чтобы показать эксперту РАО. Лучше бы, конечно, мы нарисовали вместо этого баклажана тыкву. Но как один человек, никогда ранее не проводивший экспертизу, могла запретить олимпийскому стадиону "Фишт", заполненному ведущими учителями, пользоваться нашим учебником?" Он уверен, что проблема не в качестве книги, а в несовершенстве нового порядка формирования федерального перечня, который в этом году утвердило Министерство образования.
С начала 2000-х годов учебники попадали в федеральный перечень, получив положительные научную и педагогическую экспертизы от Российской академии наук (РАН) и Российской академии образования (РАО). Список утверждали раз в год — и через 12 месяцев, если у академиков были замечания, они снова могли подать книги на проверку. По новому порядку, принятому Минобразования осенью 2013 года, издательства теперь заказывают три экспертизы — научную, педагогическую и общественную (а для ряда субъектов еще этнокультурную и региональную). Перечень действует три года, а проверяют целые линейки пособий: с 1-го по 4-й класс, с 5-го по 9-й и с 10-го по 11-й. Если экспертизу не прошел один учебник, то в перечень не попадает вся линейка. Хотя проверять учебники могут теперь не только РАО и РАН, но и, например, МГУ или СПбГУ, в 2014 году регламенты по экспертизе снова утвердили только академики (общественное исследование проводили четыре организации). Перечень учебников теперь утверждает научно-методический совет по учебникам при Минобрнауки, куда входят сотрудники министерства, экспертных организаций, учителя, депутаты, сенаторы (он может исключать учебники из перечня даже после его утверждения). В нынешнем проекте список книг сократился почти вдвое — с 2985 до 1374. "Наша задача была создать резерв качественных учебников,— объяснила "Власти" заместитель министра образования Наталья Третьяк.— Перечень в 3000 наименований — это не вариативность, это псевдовариативность образования. Это и учебники совсем малых изданий, и учебники с достаточным количеством ошибок, на которые нам все время указывали".
Представители опрошенных издательств говорят, что им никогда не приходилось готовить книги к экспертизе в такой спешке. Проект приказа о новом порядке подготовки перечня появился на сайте Министерства образования в июле 2013 года, когда все издательства уже загрифовали учебники в старом порядке и под новые образовательные стандарты. Для рынка новый приказ накануне учебного года "стал настоящим шоком". Подписан он был уже в октябре, а к 15 февраля 2014 года издательства должны были принести в министерство новые экспертизы и подготовить электронные приложения ко всем учебникам. В министерстве настаивают, что проект приказа не возник ниоткуда: сначала он два месяца обсуждался рабочей группой под руководством Сергея Степашина (в нее входили депутаты и учителя, на заседания приглашали некоторые издательства, в том числе "Просвещение" и "Дрофу"), затем летом было общественное обсуждение, и только после этого в октябре 2013 года его подписал министр.
Издательства, чьи учебники в итоге в перечень пока не попадают, уверены, что чиновники продавливали пособия "крупных игроков" рынка — издательств "Просвещение" и "Дрофа"
Министерство разрешило издательствам предоставлять научную экспертизу учебников прошлых лет. А вот педагогическую в начале года компании делали заново для линеек учебников, а не отдельных книг. Помочь организовать ее РАН попросила ректора Московского педагогического государственного университета (МПГУ), академика Алексея Семенова. "Большое количество экспертов были из нашего университета или рекомендованы нами. Учебников всего было около тысячи, и более трети из них не получили положительного заключения,— говорит он.— У специалистов были претензии к качеству изложения, содержанию". Источники в РАН рассказали, что от министерства спустилось требование как можно сильнее сократить список учебников. Издательства, чьи учебники в итоге в перечень пока не попадают, уверены, что чиновники продавливали пособия "крупных игроков" рынка — издательств "Просвещение" и "Дрофа". Собеседники среди экспертов говорят, что указаний или настойчивых советов оставить то или иное издательство чиновники не давали. Однако, когда эксперты первый раз просмотрели учебники и убрали откровенно плохие, их попросили "жестче изучить" пособия еще раз. В результате отрицательных экспертиз стало больше. Семенов подтверждает это только частично: "В этом году министерство определеннее выразило свою позицию на сокращение числа и линий учебников, и поэтому эксперты были вынуждены работать в новых условиях, к учебникам надо было проявлять большую требовательность. Это вызвало дискомфорт у части экспертов, которые не хотели "портить отношения" с издательствами и авторами". Впрочем, замминистра Наталья Третьяк такой подход отрицает: "Задача была не сократить список учебников, а оставить в нем качественные пособия — это разные вещи".
Некоторые издатели считают, что в "раздувании перечня" виновато само министерство. Несколько лет назад чиновники дали им понять, что на рынке останутся игроки, которые делают "системы учебников" по всем школьным предметам по одной методике, в одном стиле, оформлении и так далее. В результате издательствам, специализирующимся, например, на учебниках математики или русского языка, пришлось делать пособия по музыке, физкультуре, ИЗО и так далее. "Естественно, все сразу бросились создавать системы учебников,— говорит директор издательства "Мнемозина" Марина Безвиконная.— У нас были большие тиражи учебников математики и русского языка для средней и старшей школы. Чтобы обеспечить преемственность, выстроить единый курс сверху донизу, мы специально разработали учебники для 1-4-го классов. Но нам пришлось сделать не просто новые линии учебников по ведущим предметам, а целую систему по всем". Теперь большинство учебников "Мнемозины" осталось за бортом.
Эксперты-педагоги оценивали учебники по специальной анкете. "Да" или "нет" они должны были ответить, например, на вопросы, способствует ли учебник мотивации к обучению, соответствует ли российским законам, учит ли самоанализу и так далее. Если из трех экспертов хотя бы один отвечал "нет" на один из вопросов, оценка считалась отрицательной. В одном из учебников по "Окружающему миру" за 4-й класс под текстом о Большом Кремлевском дворце эксперты РАН увидели фотографию Дома правительства России. Эксперты РАО — учителя и методисты московских школ — нашли ошибки в формулах в учебнике по физике. В другом учебнике наткнулись на описание способов избавления от нежелательной беременности в древности: "Беременных сажали в горячую баню, давали им пить сомнительные отвары, заставляли поднимать тяжести, что зачастую заканчивалось плачевно". Как пояснил эксперт на условиях анонимности, эти фразы противоречат закону о защите детей. "Это учебник для ребенка, которому 13 лет. Как воспринимается информация в этом возрасте? В результате ребенок понимает, что если вдруг забеременеет — то вот рецепт",— заявил он. Как выяснила "Власть", речь идет об учебнике ОБЖ "Русского слова", разрабатываемом совместно с Министерством по чрезвычайным ситуациям РФ для 8-го класса. В издательстве считают, что эта историческая справка вырвана из текста параграфа, в котором "помимо авторской отрицательной оценки данного поступка дается иллюстрация, агитирующая против абортов".
Ректор МПГУ Семенов считает, что анкеты для педагогической экспертизы были "чересчур заформализованы, поэтому итоги экспертизы были не на 100% удачны". "Раньше можно было накопить достаточное количество замечаний, эксперт мог записать, что учебник нормальный, но требует доработки. Эта норма сейчас отменена, что снижает ценность экспертизы. Ты должен сразу сказать уже готовому учебнику "да" или "нет" (на экспертизу теперь сдаются напечатанные книги, а не оригинал-макеты.— "Власть"),— говорит он.— Получается, что недостатков существенно, но учебник интересный — и его отметают. Или наоборот, формальных недочетов нет, но учебник серенький — и его принимают. Мы отметаем то, что содержит интересные вещи или фиксируем старое и рутинное, потому что рука не поднимается написать "нет"".
Согласно заключению, герои задач — Чип и Дейл, мушкетеры, Дональд Дак, Шерлок Холмс — "вряд ли призваны воспитывать чувство патриотизма и гордости за свою страну"
В центре внимания оказались две отрицательные педагогические экспертизы РАО учебников математики для начальной школы — Людмилы Петерсон издательства "Ювента" (тираж четырех книг — около миллиона экземпляров) и Бориса Гейдмана издательства "Русское слово" (280 тыс. экземпляров курс). Член научно-методического совета по учебникам при Минобрнауки, известный учитель математики Виталий Арнольд на заседании совета рассказал, что спрашивал у победителей олимпиад в 7-м классе, по какому учебнику в начальной школе они учились. Школьники называли ему три книги: Петерсон, Гейдмана и учебник Марии Моро издательства "Просвещение". "Я ни секунды не сомневаюсь в квалификации экспертов, но, если качественные востребованные учебники математики не попадают в перечень, есть ли здесь улучшение? Я вижу проблему, если из трех книг остается одна",— заявил он совету. Эксперту, оценивавшей учебник Петерсон, не понравились не только одинаково весившие арбуз и баклажан, но и, например, то, что задания в учебнике связаны с русским языком, а не с математикой. Нашлись неверно указанные даты, в частности день салюта после Курской битвы. Больше всего споров вызвал ответ эксперта на вопрос, "способствует ли учебник формированию патриотизма, любви и уважения к семье, Отечеству, своему народу". Согласно заключению, герои задач — Чип и Дейл, мушкетеры, Дональд Дак, Шерлок Холмс, персонажи Джанни Родари и Братьев Гримм — "вряд ли призваны воспитывать чувство патриотизма и гордости за свою страну". Еще эксперту не понравилось, что в одной из задач зашифровано слово "Вашингтон". Замминистра Третьяк отмечает, что требование к воспитанию патриотизма заложено в новых стандартах образования. По ее мнению, воспитывать патриотизм могут не только учебники по гуманитарным, но и по точным наукам.
На предыдущих экспертизах оба учебника проверял академик РАН, доктор физико-математических наук и президент Московского математического общества Виктор Васильев. После утверждения новых правил составления перечня он вышел из комиссии по экспертизе учебников РАН. "Надоели со своими глупостями. Только перед этим новым приказом мы провели экспертизу, и зачем?" — сказал он. Последней каплей для него стало требование министерства писать под заключениями имена экспертов. По словам Васильева, издательства всегда пытались вмешаться в процесс экспертизы и он, как начальник экспертной комиссии по учебникам математики, сам отражал давление по данному направлению. "Явных взяток", по его словам, никто не предлагал, но предложения, например, "возглавить издательский проект" ему поступали, в том числе от крупных издательств (называть участников рынка академик не стал). Васильев от таких предложений отказывался. Привлекаемые эксперты более зависимые и незащищенные — это сотрудники академических институтов, кандидаты и доктора наук. "А способов оказать давление очень много, особенно когда речь идет о таких больших деньгах, я имею в виду доходы издательств",— объясняет Васильев. Учебник Петерсон для начальной школы академик называет допустимым: он прошел экспертизу у Васильева с незначительными замечаниями. Академик добавил, что и "крупные издательства, такие как "Просвещение"" и "с некоторыми оговорками "Дрофа"", предоставляли на экспертизу качественные издания, особенно для старших классов.
А для начальной школы лучшим Васильев считает учебник Бориса Гейдмана издательства "Русское слово". "Гейдман — заслуженный учитель России. И вдруг его учебник не проходит, его запрещают менее квалифицированные эксперты. Был такой смешной пункт в анкете для математики, как "соответствие признакам патриотизма". Задним числом нам пояснили, что в учебнике Гейдмана, с их точки зрения, мало русских народных сказок,— говорит генеральный директор "Русского слова" Владимир Вахромеев.— У нас не прошло по экспертизе 46% учебников, это где-то 70 книг. Среди них — самая популярная наша линейка по обществознанию для 5-11-го классов (тираж всех учебников — более миллиона экземпляров), это пример прямой разборки с конкурентами (по базе данных "Спарк-Интерфакс", в 2013 году издательство заключило госконтракты почти на 411 млн рублей.— "Власть")".
"Ни один учебник не прошел только из-за того, что не формирует патриотизм, это никогда не было единственным замечанием,— объясняет член научного совета по экспертизе учебников РАО профессор Игорь Суколенов.— Учебники не проходили, если не давали информацию, которую можно применить на практике в жизни, были написаны сложным языком. Вот в учебнике химии за 9-й класс ни слова не сказано об алюминии и железе, а это основные металлы. В учебнике "Обществознание" дается четыре определения "социального общества". Какое определение ученику считать основным на ЕГЭ?" Он считает давлением на академию то, что Петерсоны открыли в прессе имя эксперта Любови Ульяхиной, давшей отрицательное заключение на учебник. Другие привлеченные РАО для исследования эксперты признались, что "десять раз подумают", прежде чем снова взяться за экспертизу: "Столько грязи полилось на нашу коллегу, ей поступают анонимные угрозы. Нам дают понять, что будет, если мы будем давать отрицательные заключения". Впрочем, имена специалистов, которые дали положительные заключения, скоро узнает вся страна. "Эксперт должен нести ответственность за качество экспертизы,— говорит замминистра Третьяк.— Любой учебник, который войдет в федеральный перечень, попадет на специальный информационный ресурс, где можно будет посмотреть и копии заключений". Эксперт должен нести ответственность и за отрицательное заключение, кем бы он ни работал, уверен Владимир Петерсон. Он и его коллеги считают, что сейчас происходит передел рынка в пользу крупных игроков. Издательство "Мнемозина" уже попросило Федеральную антимонопольную службу проверить действия Министерства образования. В разговорах разные издательства нередко намекают, что, например, "Просвещение" имело прямые рычаги давления, как минимум, на общественную экспертизу: вице-президент Российского книжного союза (РКС), который участвовал в проведении общественной экспертизы, сенатор Олег Ткач — совладелец издательства. Впрочем, РКС не дал ни одной отрицательной рецензии на книги.
Старейшее российское издательство учебной литературы "Просвещение" стало частным в 2011 году, когда у государства его полностью выкупила "Олма медиа групп" (принадлежит семейному трасту Владимира Узуна и Олега Ткача). В 2013-м, по данным "Спарк-Интерфакс", издательство заключило государственные контракты на сумму более 3,7 млрд рублей. Стратегия развития компании, отметил Олег Ткач в разговоре с "Властью", направлена на капитализацию. И в этой стратегии, по его мнению, около 40% дохода издательства от госконтрактов являются избыточными, потому что "стоимость компании определяется долей продуктов, которую напрямую покупает потребитель, в данном случае родители". С момента приватизации "Просвещения" консолидированная выручка группы растет на 30% в год и в основном не за счет закупок из бюджета. На экспертизе в РАО у "Просвещения" не прошло 26 учебников, осталось 415. Первый вице-президент издательства Елена Низиенко уточнила, что это были учебники не с самыми высокими тиражами: "Они не очень популярны, в нашем списке учебников есть те, которыми можно заменить их. У нас стабильная доля рынка среди закупаемых учебников — примерно 30%, доля не увеличивается и не уменьшается. И наша задача это удержать. По мнению наших аналитиков, даже если все издательства, не оказавшиеся в списке, уйдут все-таки с рынка, то компания сможет занять совсем незначительную долю освободившегося пространства". По сравнению с прошлогодним федеральным перечнем доля учебников "Просвещения" в нынешнем проекте увеличивается на четыре процента — с 26% до 30%. Его конкурента "Дрофы" — на три процента до 22%. На третьем месте издательство "Вентана-Граф" с 14%.
В новый перечень не попали десятки учебников, которые прошли все три экспертизы, но нарушили порядок подачи документов. Среди нарушений, как говорит министерство, не вовремя сданные документы, нотариально заверенные копии вместо оригиналов экспертных заключений, перепутанные экспертизы на учебники, фальшивые подписи академиков на экспертизах, несоответствие названий учебников в заключениях. Издательства говорят, что выполнили все требования и вовремя сдали документы, но их выбросили за борт "формальным, бюрократическим методом", и теперь они смогут войти в перечень только через три года. Например, на экспертизах РАН для одного издательства написано "учебник 9 класс", а на другой "учебник для 9 класса" — книгу в итоге в список не включили. "Порядок есть порядок, мы живем в правовом государстве. Отход чиновников от порядка — повод для уголовного дела и превышение полномочий",— отвергает все обвинения замминистра Третьяк.
Из-за "нарушения порядка" за бортом остались все 20 учебников со 2-го по 11-й класс издательства "Титул" — курсы HappyEnglish.ru и Enjoy English общим тиражом более 2 млн экземпляров (по данным "Спарк-Интерфакс", в 2013 году издательство заключило госконтракты на сумму почти 373 млн рублей). Замминистра Третьяк сказала, что ей лично обидно именно за книги по английскому языку, не попавшие в перечень.
В новый перечень не попали десятки учебников, которые прошли все три экспертизы, но нарушили порядок подачи документов
Не попали в него и 38 учебников тиражом около 4 млн экземпляров издательства "Федоров", которое печатает книги по системе развивающего обучения Л. В. Занкова для начальной школы (госконтракты почти на 113,4 млн рублей). Занимающиеся по этой системе показали второй результат по русскому языку и естественным наукам в международных исследованиях PIRLS и TIMSS, связанных с чтением и понимаем текста.
В издательстве "Баласс", которое издает учебники по программе развивающего обучения "Школа 2100", 106 книг не попали из-за нарушения порядка подачи документов, а еще 14 не прошли экспертизу (в 2013 году госконтракты у издательства заключены почти на 373,3 млн рублей).
Большие потери понесло одно из самых крупных издательств — "Мнемозина" (государственные контракты в 2013 году почти на 227,8 млн рублей). 173 учебника по разным предметам от 1-го до 11-го класса прошли все три экспертизы и получили положительные заключения. Но в перечень из-за неправильно, по данным министерства, поданных документов попадут только 43 книги. Министерство обвинило издательство в том, что оно подделало подписи академиков РАН на некоторых научных экспертизах. "Это настолько неприлично! Мы принесли в министерство вовремя все положительные заключения, все до одного! Просто нужно было придраться к нам. Хотя Академия наук официально подтвердила, что давала нам положительные заключения",— горячится директор "Мнемозины" Безвиконная.
Александр Кондаков, гендиректор "Дрофы", у которой в перечень прошли 296 учебников, не рад отстранению конкурентов. "По занковской системе занимаются десятки и сотни тысяч детей. Странно, что их уровень образованности зависит от того, сдало издательство копию или оригинал положительного заключения,— говорит он.— Цель поставлена — ограничить вариативность образования двумя-тремя линейками. Это риски для государства, потому что конкуренция — очень серьезный драйв, который заставляет думать, делать новое и лучшее". По оценкам Кондакова, экспертиза одного учебника стоила примерно 150-200 тыс. рублей. Для книг некрупного издательства "Федоров" она обошлась примерно в 6 млн рублей, и, если у них не будут покупать учебники, через три года, когда будет готовиться новый перечень, затраты могут не окупиться, говорят в издательстве.
По словам замминистра Третьяк, дети еще могут учиться по учебникам, не вошедшим в список: в школах они разрешены, пока у книжек не истечет срок давности в три года. Но новые экземпляры закупать нельзя. Директор "Мнемозины" Безвиконная утверждает, что для школ это обернется катастрофой. К 2015 году они должны закупить линейки для 5-9-го классов, измененные под новый образовательный стандарт. А такие книги "Мнемозина" начала продавать только два года назад. "Школы успели приобрести книги для 5-го и 6-го классов, кто-то купил 7-й класс. А продолжение линейки, 8-й и 9-й классы подошло время покупать в этом году. Безболезненный переход на другие учебники невозможен, потому что в одной линейке, к примеру, Пушкина изучают в 7-м классе, а в другой — в 8-м. Так просто утверждать, что школы не пострадают от принятия "урезанного" перечня, может только человек, который ничего не понимает ни в учебниках, ни в педагогике",— срывающимся голосом говорит Безвиконная.
Многие издательства, включая "Дрофу", "Просвещение", "Академкнигу", отправили школам и департаментам образования письма (есть в распоряжении "Власти") с предложением использовать их книги вместо не попавших в список учебников. По мнению коммерческого директора издательства "Просвещение" Михаила Кожевникова, с точки зрения бизнеса здесь нечему удивляться: речь идет о прибыли и вопрос был только в том, кто предложит школам "на этой поляне" заменить учебники первыми. То же касается и борьбы за авторские коллективы.
Замминистра Третьяк настаивает на том, что министерство держится не за издательства, а за талантливых авторов, которые могут перейти к другим работодателям. Но в "Дрофе" и "Мнемозине" напомнили, что по договору перейти в другое издательство автор просто так не сможет: у многих заключены долгосрочные договоры, а учебник в другом издательстве, согласно закону об авторском праве, придется существенно переписывать. Профессор Светлана Львова, автор учебников по русскому языку, не попавших в перечень из-за документов, говорит, что ей уже поступили предложения о работе от других издательств, но переходить она не намерена. "Если вы откроете наш учебник, то поймете, почему я выбрала именно "Мнемозину": такого красочного учебника, такой работы с полиграфией, с рисунками больше нет нигде",— говорит она. Другие издательства предлагают ей написать для них новые линейки. Но создание востребованного учебника, объясняет Львова, это "многолетний совместный труд автора, работников издательства, учителей-экспериментаторов": "Переписать линию означает, что ты, как автор, считаешь ее неудачной, несостоявшейся и хочешь создать что-то лучшее, а наш учебник — уникальный".
Автор другой известной линии учебников по русскому языку "Мнемозины", академик и профессор, заведующая лабораторией "Школьный учебник" Психологического института РАО Генриетта Граник удивляется, почему правительство дважды присуждало ей и другим авторам учебника премию в области образования, а Минобрнауки эти учебники в перечень не включило. "Когда я слышу,— говорит она,— как замминистра Третьяк предлагает дополнительно использовать непрошедшие книги с учебниками, включенными в перечень, я понимаю, что она просто не знает школы. Она не понимает, что такое создать книги, которые изменили представление о современном учебнике. Приказа министерства еще нет, а некоторые директора школ уже не разрешают учителям работать по нашим учебникам, даже для 9-го класса, хотя ученики по ним должны сдавать в конце года аттестационные экзамены. Об этом учителя пишут нам, авторам, и в издательство. Министерство должно бороться с плохими учебниками. Но зачем бороться с хорошими?"