Они молчали за родину

ПАСЕ не решилась лишать российскую делегацию полномочий, но лишила голоса. В результате дальнейшее общение Москвы и Страсбурга все больше напоминает разговор немого с глухим

Светлана Сухова, Страсбург

Собираясь на нынешнюю сессию Парламентской Ассамблеи Совета Европы (ПАСЕ) в по-весеннему теплый и по-эльзасски пряничный Страсбург, российские депутаты и сенаторы заранее предупредили Ассамблею, что готовы хлопнуть дверью, если только европейцы решатся применить по отношению к ним санкции любого рода.

— Пусть в ПАСЕ не думают, что они решают нашу судьбу! — заявил накануне рассмотрения российского вопроса глава делегации Алексей Пушков.

Но уже по настроению в зале, который подавляющим большинством проголосовал за резолюцию, осуждающую действия России в Крыму и на Украине, стало понятно: без санкций не обойдется. Так что и россиянам, в свою очередь, придется воплощать в жизнь свою угрозу и досрочно покидать сессию, чтобы отказаться от дискуссии, в которой их все равно не слушают. Обещания сдержали обе стороны.

Начнем с ПАСЕ. Парламентская Ассамблея терпела долго: в начале этого века лишь на несколько часов заартачилась с подтверждением полномочий россиян ввиду боевых действий в Чечне, потом отказалась от санкций после событий в Грузии в 2008 году. Но не выразить Москве своего негодования сейчас значило расписаться в бессилии, а вот этого в Ассамблее позволить себе не могли. При этом все равно хотели сделать так, чтобы с "нарушителями конвенции" можно было бы потом еще разговаривать.

Но и российская делегация не была настроена на компромиссы. Намерений сохранить за собой важную панъевропейскую площадку для общения с коллегами из Европы у нее не было видно, зато желание продемонстрировать свою правоту просматривалось в избытке.

Формально вроде как и Москве, и Страсбургу удалось исполнить задуманное, по-микояновски проскользнув между струйками: российскую делегацию в ПАСЕ лишили права голоса, но не лишили полномочий. Это означает: наши парламентарии не смогут выступать на заседаниях Ассамблеи до конца года, не смогут участвовать в руководстве ПАСЕ (речь, напомню, о Бюро, а также о постоянном и президентском комитетах) и в ее миссиях (в частности, в наблюдении за выборами). Все эти меры, безусловно, неприятны для страны, взнос которой в бюджет Совета Европы составляет 20 млн евро, но еще неприятней другое — грядущий паралич диалога, который лишь подтверждается досрочным отъездом депутатов РФ из Страсбурга. Стороны перестали слышать друг друга: каждая предпочитает оставаться заложницей того образа оппонента, который сама же и создала.

Заданная позиция

Страсбург — чуть ли не единственная зарубежная площадка для подпадающих под санкции российских парламентариев. Даже глава делегации Алексей Пушков уже называется в числе тех, кто может оказаться в новых "черных списках" ЕС. Его коллега Леонид Слуцкий — уже в них, но в Страсбург приехал: санкции не распространяются на приглашенных для участия в международном мероприятии.

Но даже на этой уникальной площадке россиянам и европейцам все труднее понимать друг друга, несмотря на все усилия дипломатов. Такое впечатление, что сам ход событий работает против диалога сторон, разводя их все дальше и дальше. В итоге в выигрыше могут оказаться "ретроградные партии" — те, кто ратует за выход РФ из ПАСЕ и прекращение диалога с ЕС.

Европейцы озабочены действиями России в Крыму и тем фактом, что на востоке Украины накал страстей только нарастает: появление "народных правительств" в Донецке, Харькове и Луганске ровно в момент начала сессии ПАСЕ вызвало в Страсбурге шок и чуть было не свело на нет все усилия дипломатии. Часть парламентариев тут же заявила о "следе Москвы" и стала настаивать на применении самых жестких санкций. Обошлось, но гарантий, что не полыхнет снова и европейцы не ужесточат санкции, никаких.

Уже то, что дискуссия по двум разным докладам — о ситуации на Украине и по полномочиям российской делегации — де-факто вылилась только в обсуждение действий России, говорит о том, где проходит линия непонимания.

Какие бы противоречия или разногласия ни раздирали сегодня Европу, в оценке действий России в Крыму разночтений нет. Как и в оценке того, что новая киевская власть — легитимна. Эстонка Маилис Репс и шведка Мариетта де Пурбе-Лундин, члены комитета ПАСЕ по мониторингу, видели события на Майдане собственными глазами и все подробно описали — час за часом.

Их вывод: "Сложившаяся ... политическая конфигурация дала возможность создать истинно демократическую систему управления страной с участием широких слоев общества". Отдельные недостатки, мол, конечно, встречаются (нужна конституционная реформа, независимость судебной системы, увеличение доли оппозиции в парламенте и т.д.), но в целом Киев на правильном пути. Напрасно российские депутаты пытались увещевать высокое собрание: "Поддержите "Правый сектор", сами пожалеете". Ассамблея голосовала за резолюцию также же рьяно, как "Единая Россия" в свое время за поправки в закон о митингах или об "иностранных агентах".

Ни один из аргументов россиян не возымел действия. ПАСЕ сочла их "не соответствующими действительности". Иначе говоря: ультраправые силы, по мнению европейцев, не захватывали центральную власть в Киеве, не было никакой непосредственной угрозы для прав этнического русскоязычного меньшинства в стране, в том числе — и даже особенно — в Крыму, а желание последнего присоединиться к России "было инициировано и спровоцировано российскими властями под прикрытием военного вмешательства".

Пассаж об отсутствии угрозы правам нацменьшинств подкреплен выводами побывавшей на Украине в конце марта специальной комиссии Консультативного комитета Конвенции по защите нацменьшинств: ее члены, как утверждается, переговорили с представителями 19 проживающих в этой стране национальностей, а с крымскими татарами пообщались по телефону. Авторитетность этого мнения Ассамблеей под сомнение не ставилась. В итоге текст резолюции был даже ужесточен: к просьбе обеспечить доступ в Крым международных наблюдателей добавился пассаж об особой опасности для крымских татар и требование обеспечить им доступ к своим домам.

Крымский референдум, как нетрудно догадаться, Страсбург не признал. По мнению и Ассамблеи, и Венецианской комиссии, он незаконен, потому как противоречит Конституциям и Украины, и Крыма. Да и в явку, и в результаты голосования европейцы, привыкшие к "демократическим" 40-60 процентам, не поверили. Да и не могли поверить! В крымской эйфории сомневаются даже специалисты по России — слишком уж события развивались стремительно. В кулуарах Дворца Европы намекали: вот если бы референдум провели сначала по вопросу о независимости, а уже потом о присоединении и так бы не торопились... На что сами же замечали, что и в этом случае волеизъявление крымчан противоречило бы украинским законам.

Но "особую обеспокоенность" ПАСЕ вызвало "наращивание российского военного присутствия на границе с Украиной". В Страсбурге всерьез опасаются продолжения. Отсюда и требование к России вывести флот из Крыма, раз уж соглашения о ЧМФ были денонсированы.

"Мало ли что ПАСЕ принимала!" — заявил Алексей Пушков и привел в качестве примера Турцию, которую десятилетиями подвергали остракизму за Кипр, а воз и ныне там. И то верно: фактов неисполнения резолюций ПАСЕ хватает. И то, что Россия не уйдет из Крыма и не выведет флот, мало у кого во Дворце Европы вызывает сомнения. Тогда какой смысл? Дело в том, что неисполнение требований резолюции — повод для обращения в Европейский суд по правам человека (ЕСПЧ). Украина, к слову, в ЕСПЧ и так уже обратились. Более того, намерены наказывать "рублем" и дальше: как пояснил "Огоньку" депутат от "Батькивщины" Сергей Соболев, украинцы будут подавать иски в международный арбитраж по каждому факту отъема собственности.

Схватки в кулуарах

Если в отношении действий России в Крыму европейцы в Ассамблее и единодушны, то в оценках происходящего на Украине и тем более действий руководства ПАСЕ — нет.

Голландец Тини Кокс, самым активным образом пытавшийся смягчить резолюцию по Украине, уверял "Огонек", что, находясь в составе делегации президентского комитета на Украине в конце марта, был в шоке от того, что "демократические институты не функционируют, а доверие общества к правительству крайне низкое, прежде всего из-за коррупции". Он убежден, что "российская аннексия в наведении порядка не помогает", но призывает не забывать, что и до этого момента на Украине "уже были проблемы, страна была разделена, и не только лингвистически". Кокс — не один. По его словам, одна из пяти политических групп ПАСЕ — Объединенные левые — придерживается того мнения, что хотя Россия и нарушила международное право, но лишать ее делегацию полномочий не стоит.

Аналогичное мнение высказал и такой знаток России, как поляк Тадеуш Ивински, некогда бывший одним из докладчиков по Чечне. Он член группы социалистов, также занявшей в вопросе по санкциям против РФ позицию "лучше меньше, да лучше". По его мнению, все зависит от того, сможет ли Украина провести честные выборы с полноценным участием в них восточных регионов страны. Что же до резолюции ПАСЕ, то она, по мнению Ивински, "имеет недостатки" — слишком уж Ассамблея торопилась.

Тадеуш Ивински также напоминает, что, пытаясь урегулировать ситуацию в Чечне, Ассамблея дробила зоны ответственности и каждую из них курировала отдельно, "сейчас же складывают все яйца в одну корзину".

Впрочем, если быть точным, то правильнее говорить все же о двух корзинах. Поясню. Дело в том, что за пару недель до сессии в недрах Ассамблеи вызрели две инициативы — датчанина Майкла Йенсена и британца Роберта Уолтера. Оба содержали предложения наложить на Россию санкции за действия в Крыму. Разница была в объемах этих санкций: мистер Уолтер предлагал приостановить полномочия российской делегации полностью и до следующего января, а господин Йенсен — частично, лишив голоса "лишь" на неопределенный срок.

Британцу тогда удалось собрать 74 подписи, датчанину — 53 (по регламенту достаточно и 50). Интересно, что Уолтера российская делегация поддерживала на прошедших в январе открытых выборах спикера ПАСЕ. Британец тогда сложил полномочия главы фракции "Европейские демократы" и стал независимым кандидатом, а его место досталось Алексею Пушкову. Победить, впрочем, ему не удалось, но российская поддержка Уолтера афишировалась в начале года столь явно, что теперь, избавляясь от ненужного имиджа, он после крымских событий просто показательно непримирим.

В итоге дипломатические усилия россиян и недюжинные лоббистские способности по блокировке инициативы Уолтера увенчались успехом, который, однако, по оценкам политологов, можно назвать пирровой победой. Все силы были брошены на выбор "правильного докладчика" по российскому вопросу — им стал глава комитета по мониторингу австрийский социалист Штефан Шеннах. Он-то и высказался за "мягкий" вариант санкций, который был в итоге поддержан комитетом. А слово комитета — это, как правило, закон для ПАСЕ: Ассамблея, несмотря на жаркие дебаты по предложению Уолтера, приняла резолюцию австрийца. Тем самым поставив шах всем, в том числе и самой себе.

Во-первых, возвращение права голоса россиянам теперь будет обусловлено выполнением каких-то обязательств. Они уже де-факто зафиксированы в резолюции по Украине. Например, вывод ЧМФ из Крыма.

Во-вторых, санкции ПАСЕ продлятся до января, после чего "голосовые связки" у делегации РФ восстановятся сами собой. Иными словами, "месседж" вполне циничный: "евротакса" за присоединение территории — восемь месяцев молчания в ПАСЕ. Что вряд ли работает на имидж Ассамблеи. Правда, не закрывает ее руководству путь для визита в Москву и участия в дальнейшем диалоге.

Что ж, после того, как глава МИД России Сергей Лавров пообщался с коллегой из США Джоном Керри без представителей ЕС, в Европе стали куда как чувствительнее к факту своего участия, причем на всех уровнях. Ради этого можно рискнуть и попасть в нетерпимое положение, а оно, как известно, на языке дипломатов означает положение, с которым неизвестно, что делать, и его приходится терпеть.