Вчера из Чечни пришли очередные кровавые новости: в селе Новые Атаги убиты шестеро сотрудников Международного комитета Красного Креста. Все они иностранцы, работавшие в госпитале. Вчера же продолжилась эпопея с захваченными милиционерами: в Грозный для разбирательства вылетел секретарь СБ Иван Рыбкин, а секретарь СБ Дагестана Магомед Талбоев отправился с утра в Гудермесский район Чечни для переговоров с Салманом Радуевым, захватившим милиционеров. Разгул терроризма в Чечне, однако, не мешает ее лидерам вести переговоры о международном сотрудничестве аж в Японии. Комментарий ГЕОРГИЯ Ъ-БОВТА.
Пока Рыбкин и Талбоев пытаются урезонить киднепперов, лидеры сепаратистов отправились на Японские острова, дабы завести там разговор об обширных внешнеэкономических планах. На пресс-конференции первого вице-премьера правительства Чечни Хож-Ахмеда Нухаева и главы ичкерийского МИДа Руслана Чимаева в Токио было оглашено намерение чеченского руководства создать международный консорциум с участием Украины и Польши для транспортировки нефти через Чечню и Грузию. В частности, новый консорциум должен заняться строительством трубопровода через Украину в Польшу с последующим его присоединением к экспортному нефтепроводу "Дружба", чтобы перекачивать нефть, идущую через Чечню и грузинский порт Поти. Главный советник правительства Чечни по внешнеэкономическим вопросам Мансур Яхимчик поведал ИТАР-ТАСС, что амбициозная идея уже получила поддержку "на уровне польского и украинского президентов". Оно и понятно, ибо идея эта вполне вписывается в планы, вынашиваемые, в частности, в Баку и Киеве.
Речь идет об организации так называемого евроазиатского транспортного коридора в обход России. А согласно нынешнему чеченскому пониманию (которое, как становится очевидно, разделяется уже не только в Грозном), минуя Россию — это значит через Чечню. По расчетам сепаратистов, их вариант транспортировки, например, азербайджанской нефти, выйдет дешевле "чисто российского варианта" (морем через Новороссийск и затем по трубопроводу через Болгарию и Грецию) процентов на двадцать. Большие надежды возлагают в Грозном и на трубопровод, который может быть доведен до границы республики с тенгизского месторождения Казахстана.
Итак, прежде всего с Каспийским международным консорциумом сепаратисты связывают большие виды на нефтяной транзит. Как сообщил на днях глава операционного комитета консорциума Терри Адамс, предварительный план маршрута экспорта "большой" нефти с азербайджанских морских месторождений Азери, Чираг и Гюнешли будет утвержден в мае 1997 года. Как известно, для "ранней" нефти были определены два маршрута — через Россию (Новороссийск) и Грузию (Поти). Адамс же сообщил, что сейчас речь идет о "двух-трех вариантах маршрута": наряду с маршрутами Баку--Джейхан (Турция) и Баку--Новороссийск рассматривается еще (и его также лоббирует Москва) "возможность обхода пролива Босфор" через Бургас (Болгария) и Александруполис (Греция). Ранее Баку довольно однозначно поддерживал лишь идею турецкого маршрута. Вице-президент Государственной нефтяной компании Азербайджана (ГНКАР) Ильгам Алиев и теперь дает понять, что Баку по-прежнему отдает предпочтение экспорту "большой" нефти через Турцию, ибо "известны проблемы, связанные с выходом на черноморские порты". Турция же, по его словам, полностью гарантирует безопасность транспортировки.
И все же прежней безальтернативности в позиции Баку уже нет. Готовность разговаривать и о других маршрутах (с коммерческой точки зрения вообще выгоднее иметь несколько выходов на рынок — в частности, чтобы сбить плату за транзит) стала более заметной в связи с двумя, по крайней мере, обстоятельствами: окончанием войны в Чечне и челночной дипломатией Бориса Березовского, обсуждавшего, в частности, в Баку российские маршруты нефтяного транзита.
При этом обширные планы в сфере нефтяного транзита сепаратисты подкрепляют чисто бандитскими действиями — убийствами, похищением людей и прочими терактами. И, например, появляющиеся в последнее время попытки экспорта "чеченской зеленой революции" в Дагестан следует объяснять не только лозунгами таких отморозков, как Радуев, о "воссоединении всех чеченских земель", но и прагматическим расчетом — желанием сорвать всяческие попытки России создать в Дагестане инфраструктуру и транспортную сеть, способную стать альтернативой утраченной Чечне.
Принципиальная новизна текущего "нефтяного" момента состоит еще и в том, что полевые командиры, отвоевавшись, претендуют на роль активных субъектов большой нефтяной игры в регионе, пытаясь создать впечатление, что с ними можно договариваться. Определенные контакты, дающие основания для таких надежд, у них сложились еще во время войны с Азербайджаном и Турцией. В принципе — через определенные круги — они могут сложиться даже с Москвой. Рассуждая чисто объективно, чеченский маршрут может даже претендовать на то, чтобы стать компромиссом между крупными игроками — например, Москвой и Анкарой. Хотя каждая в принципе хотела бы закрепить контроль за собой. Есть веские основания предполагать, что находившаяся вчера в Москве глава МИДа Турции Тансу Чиллер как раз вела деликатный разговор об отношениях в треугольнике Москва--Грозный--Анкара.
Однако рассуждать о Чечне и ее нынешних правителях объективно и отстраненно весьма трудно. А самым большим заблуждением тех, кто раскладывает пасьянсы с нефтепроводами, транспортными коридорами и взаимоувязками, выстроенными на щедрых вливаниях из российского бюджета (и на расчете, что на черной чеченской дыре можно много наварить), может стать неожиданное прозрение, которое наступит тогда, когда эти игроки на личном опыте убедятся: с людьми, убивающими врачей Красного Креста, с людьми, для которых киднеппинг и бандитизм уже стали образом жизни, вообще-то очень трудно договариваться — в Анкаре ли, Москве или далеком Токио.