К возвращению президента

Борис Ельцин выздоровел

       В понедельник можно праздновать начало нового политического года в России: переизбранный на второй срок 3 июля Борис Ельцин в своем телеобращении к согражданам сообщил, что 23 декабря выходит на работу. Конечно, отсутствие Ельцина в Кремле отнюдь не означало, что страна на протяжении почти шести месяцев жила "без президента" — под большинством важных властных решений, принятых за это время, стоит его подпись. Как бы то ни было, завершен период, когда главной новостью от Ельцина была информация о силе его рукопожатия. Комментарий ВЕРОНИКИ Ъ-КУЦЫЛЛО.
       
       Перед Борисом Ельциным стоит непростая задача. С одной стороны, по возвращении в Кремль он неизбежно должен будет предпринять некие шаги, доказывающие его профпригодность. Ощущение этой "неизбежности" и есть источник появлявшихся на протяжении последнего время многочисленных версий о том, кого именно президент изберет первыми жертвами своего окончательного выздоровления. Тем более что для тех, кто хорошо знает характер Бориса Ельцина, слова, произнесенные им ровно месяц назад: "Всем придется отчитаться" — отнюдь не пустой звук.
       С другой стороны, если с возвращением президента во внутренней политической жизни страны произойдут какие-либо кардинальные изменения, это как бы уже само по себе подтвердит тезис оппозиции о "шестимесячном безвластии" и "разгуле регентщины". Пристрастная ревизия всего произошедшего за время отсутствия Ельцина в Кремле невыгодна ему самому — почти все существенные политические события (отставка Александра Лебедя, ВЧК, решение о выводе из Чечни двух последних российских дивизий, первое и пока последнее заседание "четверки", оказавшейся на деле "восьмеркой", и проч.) произведены либо по президентскому указу, либо устно благословлены президентом. "Спрашивать" Ельцин может только за то, как выполнялись или не выполнялись его решения. Но и здесь его возможности ограничены: накануне "года согласия и примирения", предполагающего относительное политическое умиротворение в обществе, внутривластные отношения тоже должны нести на себе печать стабильности.
       Российские политики прекрасно это понимают. Но понимают они и то, что последнюю проблему президенту решить довольно легко: достаточно не выносить сор из избы, а "спрашивать" келейно. Спрос от этого не станет менее болезненным. К тому же возможность столкновения двух направлений — демонстрации стабильности власти и излюбленного президентом "эффекта отстранения" от происходящего в стране (когда президент выступает в роли "высшего судии", к сожалению, обладающего нерадивыми подданными) — тоже не добавляет действующим политикам уверенности в завтрашнем дне.
       Впрочем, к премьеру и главе администрации пока это, видимо, не относится: они не только, как заявил вчера Ельцин, "уже отчитались", но и сумели набрать дополнительные "очки" как раз к моменту выхода президента на работу: Черномырдин вчера получил бюджет во втором чтении (см. стр. 2), а Чубайс, которого пресса и считала наиболее вероятной жертвой будущих кадровых перестановок, довольно удачно съездил в Татарию. Если для премьера визит на ЕлАЗ был достаточно дежурным — Черномырдин просто лично прорекламировал дешевый джип "Шевроле-Блейзер" (см. стр. 8), — то Чубайс получил от него гораздо больше, чем можно было предполагать.
       Уважительные отношения с президентом Татарии давно считаются в России признаком хорошего политического тона, которого как раз пока недостает новому образу Чубайса. А прием главы администрации и в Казани, и в Елабуге был более чем уважительным — журналисты, имевшие опыт предвыборных поездок с Борисом Ельциным, сравнивали его с "царским" (то есть "президентским"). Слова Шаймиева, произнесенные в Елабуге в адрес Чубайса ("Когда Анатолий Борисович уходил из правительства, я в одном из своих интервью сказал, что он обязательно вернется. И мои слова сбылись. Я считаю, что России нужны молодые, компетентные люди, глубоко понимающие рыночные условия, которые не всегда нам даже сегодня во всем понятны"), могут быть использованы главой администрации как щит от нападок коммунистов и влиятельных политиков, считающих, что Чубайс "ссорит Кремль с регионами".
       Тем не менее возвращение президента в Кремль таит в себе угрозу положению Чубайса — как, впрочем, и Черномырдина. Дело в том, что президент убеждаем. Принимаемые им решения часто зависят от мнения последнего собеседника. Во время болезни его контакты были ограничены, а оказываемое на него воздействие — более или менее согласованным. Теперь же возможность влиять на президента получит значительно большее число людей. А значит, возрастет количество принимаемых решений, а также вероятность того, что среди них будут весьма противоречивые.
       
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...