Российская мечта

Какой не должна быть Идея для России, уже известно

       В конце лета Борис Ельцин произнес слова, воспринятые примерно так: надо создать новую российскую Идею. Тут же поползли слухи: Кремль-де намерен в самое ближайшее время обрушить на головы наших граждан очередную государственную идеологию. В ноябре в СМИ просочилась информация о том, что вскоре после заявления президента при Георгии Сатарове была создана некая группа консультантов. Возникло естественное подозрение, что именно ей и поручена разработка новой национальной идеи. "Это слишком сильное преувеличение", — утверждают координатор исследовательских программ группы АЛЕКСАНДР РУБЦОВ и ее ответственный секретарь ВЛАДИМИР РАЗМУСТОВ в беседе с обозревателем Ъ ВЕРОНИКОЙ Ъ-КУЦЫЛЛО.
       
       Ъ: Во-первых, почему вы согласились на разговор? Разве деятельность группы не засекречена так же, как и работа над президентским посланием?
       А. Р.: Слишком много красивых слухов. Никто ничего сверх надобности не секретит. Группа занимается разными проблемами. В том числе и той бурной идеологической активностью, которая развернулась в последнее время. Но вовсе не в том ключе, как мы это представляем себе по старой привычке. Разрабатывать и внедрять какую-либо идею сверху сейчас было бы не только, мягко говоря, некорректно, но и совершенно безнадежно. Даже если кому-нибудь этого очень хотелось.
       В. Р.: Строго говоря, президент и не говорил о "разработке", причем именно "национальной идеи". Были слова, что нужна Идея для России. А что она собой будет представлять и как возникнет — никто этого предопределять не собирался.
       А. Р.: Но было бы странно, если бы президент, сделав такое эпохальное заявление, вовсе перестал интересоваться этой темой. Тем более что осенью этого года в прессе начался настоящий "идеологический бум". Это видно невооруженным глазом, даже если регулярно читать две-три интеллектуальные газеты. А если систематически отслеживать все издания... Кто-то должен представлять ситуацию целиком. И не для того, чтобы сгноить эти материалы в архивах Кремля, но и чтобы предоставить их в распоряжение всего общества.
       Ъ: Так все-таки — государственная идеология или...?
       А. Р.: Эти вещи надо сразу развести. Если идеология, то вовсе не обязательно именно "государственная". А Идея — это вообще совершенно особый идеологический жанр. Например, можно разработать и внедрить идеологию "правильного питания". Но нормальный человек это идеей не назовет. Идея — это когда мы говорим "Давайте устроим шашлык!" или "Давайте купим водки с колбасой и...". С Идеей для нации — примерно то же.
       Ъ: Надеюсь, идея не ограничится шашлыком и водкой?
       А. Р.: Я вообще не о том. Но прежде чем делать конкретные предложения, надо понять, что же именно мы ищем. В каком жанре работаем. К тому же есть разные типы общенациональных идей. Есть идеи эпохальные. Что такое Россия вообще, в вечности? "Четвертый Рим"? Или "Православие, Самодержавие, Народность"? Или мы вообще не там ищем. Ведь есть идеи более локальные, для "здесь и сейчас". Например, как у немцев после войны. Это скорее задача на определенный период.
       В. Р.: Здесь полезно вспомнить и американцев на переломе национального развития, в эпоху Рузвельта. "Американская мечта" — это продукт нашего столетия. Когда нация пыталась заново осознать себя, свои ценности.
       Ъ: Вам уже удалось придумать "российскую мечту"?
       А. Р.: Повторяю, мы национальную идею не сочиняем. Для начала надо понять хотя бы рамочные условия задачи, определить поле поисков. Например, инициировать разговор о том, какой Идея заведомо быть не должна. Например, на наш взгляд, она не может быть политической, конфессиональной, этнической и т. д. Все это, объединяя отдельные группы, разрывает общество в целом.
       Ъ: Естественно.
       В. Р.: Если бы! На самом деле далеко не все так считают. Много утверждений такого рода: какая нужна еще идея, когда уже есть православие?
       Ъ: А как же мусульманство, иудаизм, буддизм? И кстати, атеизм?
       А. Р.: Об этом и речь. Кроме того, это не должна быть "идея про власть", а тем более "идея для власти". Нужна идея для людей, для общества. В том числе и для тех, кому на эти проблемы, грубо говоря, наплевать. А то опять получится не Идея для России, а Россия для Идеи.
       Ъ: Хорошо. Но не слишком ли много разговоров про то, чего не надо? А что надо?
       А. Р.: Скорее не "что", а "какое". Кажется, уже всем ясно, что это должно быть нечто работающее на перспективу, интегрирующее и, извините, мобилизующее. Но не на "проекты века", не на войну или разборки между собой, а на нормальную жизнь. После десятилетий саморазрушающего героизма нам трудно, но жизненно необходимо "мобилизоваться" на повседневность. Ощутить значимость и достоинство естественной человеческой жизни.
       Ъ: И вы думаете, этим можно кого-то зажечь?
       А. Р.: А надо обязательно зажечь? По общей теории идеологии, есть "сильные" идеи и есть идеи "слабые". Например, "бей жидов" — идея "сильная". Но дурная. Сила таких идей в том, что они просты и легко раскручиваются, овладевая уже разгоряченной частью общества. Но и в "слабых" идеях есть своя — но другая — сила. Они не выхватывают людей из полноты жизни, заставляя их забыть обо всем, кроме... Наоборот, их сила в том, что они пронизывают и обустраивают всю жизнь. А иначе это — только для драки, для очередной революции.
       Ъ: А может быть, тогда и не надо никаких идей? Те, кто не смог приспособиться к новой жизни, все равно будут жить старыми идеями. А кто смог — им и без идей хорошо.
       А. Р.: Как раз нет. В России сейчас критически много людей, вполне обустроившихся в новой жизни, но не укоренившихся в ней идейно, психологически. Не видящих основания для таких немаловажных вещей, как общественное признание, социальный статус, наконец, самоуважение. Почему плохо тем, кому хорошо? Подозреваю, именно от безыдейности — в самом нормальном смысле этого слова. Без идеи человек не ощущает себя нравственно укорененным в новой жизни. Это, кстати, относится и к людям с очень высокими доходами.
       Ъ: Вы считаете, многие из них сейчас рвутся во власть именно за "статусностью", общественным признанием?
       А. Р.: Плохо, что за этим рвутся именно и только во власть. Будто нельзя достичь положения и признания, делая что-то для общества, находясь вне власти.
       Ъ: Все же, похоже, за пределами того, чего "не надо", остается слишком узкий круг для поиска: семейные ценности, домашние, профессиональные...
       А. Р.: Наоборот, это идейные поиски все последние десятилетия были крайне ограничены наперед заданными темами, пафосом. На самом деле вне этого есть очень и очень многое. Ничуть не менее важное и способное взять за душу. Но давайте об этом поговорим уже после Нового года.
       
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...