В лондонском театре "Колизей" Борис Эйфман и его Санкт-Петербургский театр балета представили европейскую премьеру балета "Роден". В лица публики вглядывалась ОЛЬГА ФЕДОРЧЕНКО.
Умение Бориса Эйфмана «лепить» из тел своих танцовщиков замысловатые композиции в балете о Родене пришлось как нельзя кстати
Фото: Сергей Киселев, Коммерсантъ / купить фото
Несомненно, господин Эйфман — смелый человек: он привез в Лондон балет о знаменитом французе. Нет, конечно, нынче нет былой вражды между странами, но некоторые эпизоды из танцевальной жизни Родена на премьере в Лондоне зазвучали несколько иначе, нежели в Петербурге. Сам балет, конечно, остался прежним: два акта, история бурной творческой и личной жизни Огюста Родена, безотказный режиссерский прием — флешбэки, переносящие действие то в сумасшедший дом, то в мастерскую скульптора, то на праздник сбора винограда. Несомненно, захватывают эпизоды творчества — умение господина Эйфмана "лепить" из тел своих танцовщиков замысловатые композиции в балете о Родене пришлось как нельзя кстати. Артисты виртуозно складываются в хрестоматийно известные статуи, азартно залезают на решетку, изображая "Врата ада", и с чувством большого пластического юмора иллюстрируют муки творчества ваятеля, высовывая руки, ноги и головы из мест, где их меньше всего ожидаешь увидеть.
История о взаимоотношениях творца с двумя женщинами, одна из которых предлагает тарелку супа, а другая — постоянные творческие муки, лондонцам оказались близка. Они явно были на стороне искусства: спецодежда Камиллы для ваяния — легкомысленная ночная рубашоночка выглядела куда завлекательнее длинного монашеского платья Розы. Эпизоды с Камиллой английская публика принимала весьма сочувственно — сложнейшие дуэты главных героев, насыщенные рискованными поддержками, сопровождались одобряющими аплодисментами. Впрочем, добродетельная Роза тоже имела успех, особенно подаваемая ею дымящаяся тарелка супа. Наверняка некоторые эпизоды проецировались и на местные исторические достопримечательности: открывающая балет сцена в сумасшедшем доме заставила вспомнить о собственном Бедламе. А корреспондент "Ъ" внезапно обнаружила несомненное пластическое родство группы умалишенных барышень с курочками из произведения английского хореографа Аштона "Тщетная предосторожность": и те и другие, выглядят очень трогательно, когда стоят, нахохлившись, завернув ноги носками внутрь.
Единственным несовпадением в зрительском приеме в России и Англии была одна из ярчайших кульминаций балета — создание знаменитой скульптурной группы "Граждане Кале". В финале этой сцены, когда российская публика неизменно разражается аплодисментами, английский зал промолчал, не издав ни единого хлопка: все-таки изображается эпизод весьма непростых взаимоотношений Англии и Франции, в котором французы представлены несомненными духовными победителями.
Было очень интересно наблюдать за реакцией публики. В окружении корреспондента "Ъ" находились разные возрастные группы: пожилая леди, зрелая супружеская пара и группа из шести английских джентльменов. Зрелая супружеская пара, несомненно, знает толк в современной хореографии — их реакция на "плотские" адажио была весьма сдержанной, зато массовые сцены балета (вакханалия, парижское веселье) им очень понравились. После спектакля они доверчиво поделились впечатлениями об увиденном: "Конечно, это не классический балет, но групповые танцы здесь поставлены интереснее, чем, скажем, танцы в мюзиклах". Сидевшая неподалеку леди очень пристально следила за происходящим: она взволнованно поправляла сползавшие очки во время "творческих сцен" — этим трогательным жестом она передала все свои переживания за танцовщиц, из которых исполнитель партии Родена Олег Габышев яростно гнул пластические закорючки. И очень жалостливо, понимающе подперла щеку кулачком во время роденовских метаний между двумя женщинами. Шесть же джентльменов воспринимали происходящее с энтузиазмом завсегдатаев ночных баров: они одобрительно хмыкали в сценах с натурщицами, сосредоточенно сопели во время любовных дуэтов, смеялись в голос в эпизоде "Парижское веселье" и печально шуршали шоколадными обертками в момент трагических раздумий месье Родена.
Прием балета был очень радушным: артистам, исполнившим главные роли (Камилла — Любовь Андреева, Роза — Юлия Манжелес, Роден — Олег Габышев), вынесли по букету цветов. К аплодисментам добавился одобрительный свист, когда на сцену вышел балетмейстер господин Эйфман. К нему поспешили пять капельдинеров с букетами. На поклоны труппу вызывали четыре раза. По окончании спектакля из ряда, где сидели шесть английских джентльменов, служители театра "Колизей" вынесли гору фантиков, пластиковых стаканов и пару пустых бутылок вина.