Минфин освободит экспортеров бензина от заградительных пошлин. С такой инициативой в своем письме к Минэкономразвития выступил заместитель министра финансов Сергей Шаталов. Об этом пишет газета "Известия". Управляющий партнер "2К Аудит-Деловые консультации/Morison International" Иван Андриевский ответил на вопросы ведущего Бориса Блохина.
Фото: Евгений Переверзев, Коммерсантъ
Сейчас экспортная пошлина на автомобильный бензин составляет 90% от уровня нефтяной. Министерство финансов предлагает снизить сбор почти на треть — до 66% в течение трех лет. Некоторые эксперты опасаются, что реформа приведет к росту цен на бензин и дефициту топлива на внутреннем рынке. Однако Федеральная антимонопольная служба пообещала контролировать объем экспорта топлива.
— Как вы оцениваете эту инициативу? Насколько вероятно, что ее примут?
— Я думаю, что эту инициативу примут. Оценить ее можно с двух сторон. Во-первых, она наверняка потянет вверх цены на внутреннем рынке, и рост цен составит от 10% до 15% минимум, в зависимости от региона. С другой стороны, необходимо стимулировать экспорт не сырой нефти, а результатов ее переработки. Ведь мы же все время говорим о том, что давайте продавать не сырье, а что-то из него сделанное. Вот бензин — это что-то, сделанное из нефти.
— То есть вы считаете, что все-таки главная цель этого мероприятия — это именно борьба с экспортом сырья?
— Я думаю, что это они ставят во вторую очередь, но это самая хорошая, благородная цель. В первую очередь они ставят цель пополнения бюджета, потому что, несмотря на то, что они занизят пошлину, денег в бюджет получат из-за оборота больше.
— То есть со временем может увеличиться и количество экспортеров бензина?
— Безусловно. Потому что наш бензин за рубежом покупают, но при этом у нас глубина переработки нефти составляет чуть больше 70%. Для сравнения, у американцев — до 93%, в странах ОПЕК — 85%, даже в бывших республиках СССР этот показатель не ниже 80%, то есть мы находимся в самом хвосте.
Еще есть один момент: наши нефтеперерабатывающие заводы находятся в крайне тяжелом состоянии по вопросам амортизации. То есть самортизировали оборудование дальше некуда, не меняют его, деньги не вкладывают, новые заводы строят с трудом, только маленькие, в основном, крупные заводы не строят. Поэтому складывается такая ситуация, что надо это как-то стимулировать. Но если нефтеперерабатывающий завод из нефти производит бензин, то для того, чтобы он захотел развиваться, самосовершенствоваться, надо открыть ворота для сбыта его продукции на Запад. Пожалуйста, это довольно неплохой вариант. То есть эта благородная цель простимулировать саморазвитие, она, может быть, идет на втором плане, но совпадает с общим движением.
— Господин Андриевский, данная благородная цель не приведет к дефициту топлива на внутреннем рынке, как вы считаете? Если нет, то почему?
— К дефициту точно не приведет, а к поднятию цен приведет. То есть поднятие цен будет связано не с тем, что не хватает товара, который надо продавать, а с тем, что продавцы больше будут ориентироваться на западные цены, европейские и будут поднимать и здесь. Если там покупают, почему бы и здесь не покупать. Тут еще стоит сказать о том, какой расклад в стоимости бензина происходит на сегодняшний день.
— Да, конечно, это самое важное для потребителей.
— На сегодняшний день стоимость этих налогов, акцизов, всего прочего — это ровно 54%, всего лишь 24% — это добыча, переработка, доставка его к месту. Все остальное — это доходы АЗС. Так что есть резерв для того, чтобы регулировать эти цены административным путем, но он и всегда был. Единственное, что в вопросах с нефтяниками ФАС всегда действует одним способом: они активно заявляют, что будут бороться, примут меры и так далее, но то, что мы с вами наблюдали, — цены на бензин всегда росли. Сейчас литр 95-го на московских АЗС доходит до 33 руб. Дальше мы ожидаем только событий, связанных с повышением роста.
— Здесь, кстати, с введением данной меры, в общем-то, и не поймешь, из-за чего цены будут расти. Потому что Министерство финансов как раз предлагает плавно очень снижать экспортную эту пошлину. То есть получается, в течение трех лет мы не заметим, что именно из-за нее цены выросли?
— Скажите, пожалуйста, вы когда-нибудь видели, чтобы они плавно что-то делали?
— Они, по крайней мере, сказали: "В течение трех лет".
— Они всегда так говорят, только у них плавно никогда ничего не получается.
— То есть вы хотите сказать, что, скорее всего, это достаточно резко увеличится?
— Да, они рассказывают о плавности обычно перед тем, как что-то сделать, а потом у них все скачкообразно получается — от роста курса рубля до цен на топливо, ЖКХ и так далее. Говорят о повышении стоимости ЖКХ на 10%, а на прямую связь с президентом присылают документы, где рост ведет на 50%, показывают квитанции.
— Господин Андриевский, какой уровень цен будет, на ваш взгляд? Это в районе нынешнего одного евро, или сколько вообще, если вообще можно говорить о каких-то цифрах сейчас?
— К 40 руб. он будет стремиться плавно. Я так думаю, что в ближайшее время увидим, скажем, 37 руб., а потом и 40. Вы понимаете, это система. Когда есть механизм получения денег, вы все равно заплатите за бензин.
— Понятно, конечно.
— Нет понимания заботы о потребителе, заботы об экономике, об основной себестоимости, потому что бензин везде сидит. Есть понимание, что если из этого ручья можно напиться воды, то, значит, надо напиться по полной программе. Здесь каждый платит вроде бы по чуть-чуть, а вместе получаются очень большие суммы. А поскольку экономика в основном нефтегазовая, углеводородная, то люди, имеющие возможность, все время возвращаются только к этому роднику и никакому другому. Взяли бы, построили, например, по стране десять современных нефтеперерабатывающих заводов, они бы точно все работали с прибылью, и экспорт был бы большой в Европу, на Запад, и гражданам России бы доставался бензин по лучшим ценам. Но нет такой программы. Вы где-нибудь слышали, чтобы правительство сказало: "Давайте построим десять современных перерабатывающих заводов, которые разумно разместим по всей территории России?" Вы когда-нибудь слышали такие слова?