Нордкин: край света на одного

Вообще-то летом на север ездят только сумасшедшие. По крайней мере, из тех краев, где, как у нас, зима длится больше полугода. Но есть одно место за полярным кругом, которое нужно посетить обязательно — и именно летом. Ибо зимой ледяной ветер превратит вас в сосульку, сдует вас в океан или как минимум поднимет пургу, полностью закрывающую видимость.

Сюда, на самую северную оконечность Европы, люди ездят для того, чтобы насладиться ощущением одиночества. Как и всякая крайняя точка, рубеж, арктический берег Норвегии заставляет смотреть человека не вокруг, а внутрь себя и заново открывать смысл жизни. А пронзительная красота пейзажей, которая, строго говоря, красотой не является, лишь обрамляет его.

Таков Финнмарк, самая северная из губерний Норвегии. Она является также и самой большой по площади: 48 тыс. кв. км, больше Дании и примерно в два раза меньше Ленинградской области. Но проживает в Финнмарке всего 72 тыс. человек, примерно столько же, сколько в новом петербургском микрорайоне. Причина малолюдности проста: ни климат, ни ландшафт комфортом здесь, мягко говоря, не отличаются. Теплый Гольфстрим, огибая "хвост" собаки Скандинавского полуострова, встречается с ледяным дыханием Арктики, отчего погода на побережье меняется даже чаще, чем в Петербурге. Все время дует ветер, а поскольку дело происходит в высоких широтах, он частенько приносит метель. Даже в марте на дорогах дежурят мощные снегоуборочные машины, которым иногда приходится прокладывать настоящие коридоры в двухметровых сугробах. Морские легенды гласят, что где-то здесь крутит свою карусель Мальстрем — гигантский водоворот, поглощающий льдины, китов и зазевавшиеся корабли.

Плодородной земли здесь нет, ее вообще почти нет — сплошь скалы, тундровые болота и лед. Многие тысячи лет назад предки оленеводов-саамов пришли сюда, спасаясь от экспансии более сильных земледельческих племен. Европейцев, даже северян, сюда могла занести лишь крайняя нужда. Викинги огибали Нордкап в поисках торговых путей, каянские финны искали здесь лес и пушнину, поморы с Кольского берега — рыбу. Вот этой последней в водах Финнмаркена до сих пор пруд пруди. Сочетание теплых и холодных течений создает уникальные условия для размножения всевозможной морской живности. Пойманный здесь палтус весом 233,5 кг до сих пор остается мировым рекордсменом, а королевские крабы лишь немного уступают по размеру камчатским.

Долгие годы финнмаркенцы жили, а точнее говоря, боролись за жизнь на отшибе цивилизации. История напоминала о себе почти исключительно мировыми войнами — в Первую англичане и русские сражались с финнами за Петсамо, во Вторую — линкор "Тирпитц" скрывался в Тромсе-фьорде, а потом отступающие гитлеровцы выжгли губернию дотла. После войны рыбацкие деревушки постепенно пустели, а саамы боролись за свои права (признанные Норвегией только четверть века назад). И лишь когда денег у капиталистических граждан стало больше, а мир стал меньше, в норвежские воды потянулись косяки круизных лайнеров. Сейчас в Финнмаркене действует десяток аэропортов, одиннадцать морских портов, существует регулярное автобусное и паромное сообщение с Западной Норвегией.

Что привлекает сюда туристов? Величественные горы, прозрачные водопады, море, в котором легко можно встретить резвящегося кита. Приправой к этому служит романтический "викинговский" флер, хотя сами норманны на окружающую красоту смотрели с большим подозрением. Горы считались обиталищем троллей, море было смертельно опасным врагом, и прагматичные викинги селились на неказистых лесных опушках, в оврагах, защищенных от ветра, а при первой же возможности старались перебраться в края потеплее. Любой из них отдал бы десять водопадов за клочок земли, годной под выпас.

Теперь же туристов так и тянет суровое величие норвежского севера. Стоя на обрыве Нордкапа, ясно ощущаешь, что Европа осталась за плечами. Рим, Париж, Петербург, Жмеринка, египтяне, греки, папа римский с Иваном Грозным — все позади, а впереди лишь вечность и лютые поцелуи арктического ветра. К слову сказать, Нордкап — вовсе не крайняя точка Европы, поскольку мыс расположен на острове Магере. Есть острова и посевернее — Шпицберген, Медвежий, и даже на самом Магере есть мыс Кнившелльодден, простирающийся к северу дальше на полтора километра. Но, во-первых, его название невозможно произнести, а во-вторых, Нордкап выглядит внушительнее. Поэтому именно здесь норвежцы воткнули чугунный глобус, символизирующий собой край света.

На самом деле конечная точка континентальной Европы — мыс Нордкин, расположенный к востоку от Магере. Это длинная высокая скала, словно дракон, опустивший голову в Баренцево море. От ближайшего городка Мехамн — 23 километра, и некоторые туристы предпочитают не ехать автотранспортом, а добираться до мыса пешком. Весь он покрыт отлично оборудованными пешеходными тропами различного уровня сложности. Тропы занесены в GPS, что немаловажно, поскольку на Нордкине вполне реально можно остаться один на один с природой. В отличие от мыса Нордкап, где автобусы с паромов то и дело выбрасывают толпы японцев с фотоаппаратами, здесь ходят только стада северных оленей. Кстати, над ними практически нет комаров и прочих кровососов — сдувает. Окружающая палитра разнообразна: скалы, ледниковые озера, ручьи, где запросто может плескаться лосось, цветущая тундра и даже песок! Берег Сандфьорда, как несложно догадаться из названия, официально является самым северным пляжем континента. Купание в двенадцатиградусной (в самом лучшем случае) воде скорее бодрит, чем расслабляет, но дает повод гордиться подвигом.

По красоте фьордов Финнмаркен проигрывает западному побережью — скалы здесь пониже, заливы покороче. Зато на берегах Альта-фьорда найдено огромное количество наскальных рисунков. Ученые считают, что их авторы принадлежали к племенам культуры Комса, оставившим на скалах около 5 тыс. рисунков. Среди сцен рыбной ловли, охоты на оленя и прочей мезолитической "бытовухи" встречаются таинственные символы, явно содержащие в себе информацию, которую мы не можем прочесть. Возможно, сегодняшние саамы — потомки именно тех племен.

Пастбища Нордкина поделены между девятью саамскими семьями, которые правильнее было бы назвать кланами — так широки и причудливы их родственные отношения. Большинство саамов интегрированы в повседневную жизнь XXI века, но четко идентифицируют себя как представителей своего народа. Поэтому не удивляйтесь, если водитель автобуса или портье в Финнмаркене поприветствует вас песней на саамском языке — это не выпендреж перед туристами, а живое проявление народной культуры. Заполярные правила хорошего тона рекомендовали хозяину встречать гостей йойком — песней-импровизацией, в которой он мог похвалить визитеров, свою землю, а то и сам себя.

Несмотря на такую консервативность, саамы очень открытый и приветливый народ. Через турфирму можно организовать обед или даже ночевку на выезде в саамском чуме ("лавву"). Саамская кухня даже проще скандинавской: оленина и рыба, но, приготовленная на очаге посреди вигвама из оленьих шкур, она особенно вкусна.

Чум — не единственное экзотическое место для ночевки в Нордкине. Предприимчивые муниципалы (в Норвегии муниципальная власть почитается круче королевской), почуяв нарастающий интерес туристов, переделали под проживание все, что было можно. Помимо кемпинга и хостела, можно расположиться на ночлег в бывшей рыбной фабрике, горных хижинах или даже на маяке Шлеттнес. Сам маяк автоматизирован, а домик смотрителя сдается туристам.

Есть в коммуне и целых два отеля — один в Мехамне (естественно, это самая северная гостиница в Европе), другой в Кьоллефорде. Из окна последнего можно наблюдать еще одно местное чудо — Финнкирку. Впрочем, чтобы лучшее ее рассмотреть, правильнее выйти в море на прогулочном катере. Финнкирка — это группа скал на берегу океана, удивительно похожих на развалины средневековой церкви или замка. Проплывавшие моряки поселяли в них всякую нечисть и обязательно молили о благоприятной дороге вокруг Нордкина. В древности здесь и на самом деле, видимо, было святилище саамов, а сейчас Финнкирка с компьютерной подсветкой встречает и провожает круизные лайнеры.

Все городки и даже деревни, как положено в Скандинавии, проводят свои праздники. Но самое яркое представление, безусловно, разыгрывает солнце. Июньской ночью, едва коснувшись океана, лохматый красный шар вновь взмывает в небо. Тогда-то и становится ясно, что нас так тянет на север — величие простых вещей. Солнце. Море. Скала. Мы ищем, и если повезет, находим себя.

Константин Шолмов