В минувшую субботу из аэропорта Медины в Москву специальным рейсом были доставлены пассажиры и экипаж угнанного чеченцами злополучного ТУ-154. О том, как погибла стюардесса Юлия Фомина, о пассажирах, попавших в тюрьму вместе с террористами, о том, как штурмовали самолет,— в репортаже СЕРГЕЯ Ъ-ТОПОЛЯ и МАРИНЫ Ъ-ЛЕПИНОЙ.
Компенсация на крови
Самолет во Внуково прилетел в начале седьмого вечера, но уже задолго до этого в зале ожидания было не протолкнуться. Главным образом из-за журналистов едва ли не всех московских СМИ. Фотокорреспонденты и телеоператоры пытались первыми пролезть поближе, и дело доходило до драк. В итоге в зал были допущены только тележурналисты.
Оказалось, что прилетели не все. Большинство турок, находившихся в угнанном лайнере, отказались лететь в Россию и попросили отправить их домой.
Пассажиров опрашивали представители спецслужб. Они старались делать это как можно быстрее, тем не менее первые прибывшие вышли к встречавшим лишь часа через два. К ним тут же бросились репортеры. Однако разговаривать с ними согласились лишь несколько человек. Остальные торопились поскорее уйти. Вот мужчина закрывает от журналистов огромным букетом свою подругу и быстро уводит в машину. Чуть в стороне стоит женщина с маленькой девочкой. Девочка устала и капризничает. Они тоже были в том самолете, но их никто не встретил. Разговаривать не стали.
Зато перед журналистами выступила предприниматель Вера Рыскина. Она зачитала им два заявления от потерпевших пассажиров: одно в адрес некой Ассоциации прав защиты человека, другое — авиакомпании Pan Ukraina. Оба о компенсации морального ущерба, хотя сумма не указана. Заявления подписали более пятидесяти человек, подпись самой госпожи Рыскиной стоит первой.
Однако требовать компенсацию готовы не все. Предприниматель Игорь Цепакин, к примеру, считает, что никто никому ничего не должен: "Пусть благодарят, что живы остались. Эта компенсация на крови получится". И поделился своими впечатлениями.
"Когда сели, бандиты открыли дверь, чтобы было чем дышать, и предупредили, чтобы в туалет ходили по одному. Тут арабы в самолет еду доставили. Женщины на нее как набросились, а туалет-то один... Сразу очередь образовалась часа на три. Чеченцы дверь и закрыли. Духота была страшная. Женщины в истерике несли такое, что и повторять не хочется.
Тут молодой бандит сказал, что его семья погибла и ему терять нечего, а старший заявил, что у него сегодня хорошее настроение, а плохого лучше никому не видеть. Когда пилоты остановили двигатель, он заорал, что всех на куски порежет.
Каждые две минуты кричал, что сейчас всех взорвет и виноваты будут летчики. Тогда стюардессы велели всем пригнуться в креслах, но турки из первого отсека в панике бросились во второй. Такая была куча-мала! Вот тогда-то одного из них бандит и ударил ножом. Но у меня страха не было. Лишь жара мучила. Думаю, скорее, что ли, рвануло бы. Но ничего не происходило. Когда открыл глаза, передо мной уже негр стоял, и пистолет в его руках трясся. Как они ворвались, не видел. На ломаном английском спрашивает, где бандиты. Я ему тоже по-английски — у кабины и в переходе.
Когда ехали на автобусах в здание аэропорта, нам приказали всем сесть на корточки. Но в аэропорту очень хорошо встретили — сразу бутылки с водой совать в руки стали. В гостинице не проверяли — ключи от номеров давали, а мы сами свои фамилии писали. Что удивило, так это полная неразбериха с нашими представителями. Мидовские вообще в полной несогласованности работали, даже переписать нас толком в гостинице не смогли. Потом в три ночи разбудили, говорят — сейчас домой полетите. И давай целый час перекличку делать.
А вообще-то, я доволен: побывал еще в одной стране, опыта набрался, интересно. Экипаж вел себя безукоризненно. И эти заявления о какой-то компенсации просто безобразие".
Тюрьма для пассажиров
С этим не согласен художник из Санкт-Петербурга Вячеслав Андреев: "Хочу моральной компенсации, правда, не знаю от кого. Мне все равно. Самолет ведь просто дрянь: баллоны с кислородом пусты, вентиляции нет на стоянке. В автобусах уже есть, а в 'Ту' — нет". В принципе желание господина Андреева понять можно: ему пришлось побывать в арабской тюрьме.
"В начале штурма,— рассказывает художник,— была страшная паника. В основном паниковали турки — они никого не слушали и вели себя как безумные. Одного из них спецназовцы потому и убили, что прыгал по салону (это был гражданин Турции Гурсель Камбал.— Ъ). А меня командос приняли за террориста. Наверное, потому, что я был в черном свитере и брюках. Долбанули по голове, нацепили жесткие наручники, грубо скинули по трапу на бетон и давай избивать ногами. Потом надели еще пластиковые наручники. Руки до сих пор не отошли. Кинули в машину и отвезли в военную тюрьму. Там на ноги еще и кандалы с цепью надели. Причем я не один такой оказался: привезли еще четверых наших и одного турка. Таскали на лифте по всем этажам, потом бросили в камеру площадью 20 квадратных метров. Белые стены, циновка красная в белый горошек, подушка и верблюжье одеяло. Кондиционер. И окошко маленькое зарешеченное. Через два часа дали попить и булочку с повидлом. Потом три раза водили на опознание. В итоге мило улыбнулись, отпустили, но не извинились".
"Это был просто позор"
У членов экипажа от пассажиров остались совсем иные впечатления. Рассказывает стюардесса Елена Дубинина: "Было очень страшно. Извините, не хочу вспоминать. Единственное, что скажу,— порядочных людей на борту оказались буквально единицы. Я уже потом сообразила, что это 'рыночные', что они в 'Лужниках' торгуют. Они даже не понимали, что мы их спасали. Это был просто позор. Это они сейчас говорят пафосно и бравируют, а тогда... Дошло до того, что когда все уже кончилось, мы пригласили к выходу детей и пожилых женщин. А во втором салоне заорали 'почему не нас?!'. Они сейчас 'Внуковские авиалинии' ругают, компенсации какой-то хотят. А ведь это с любой авиакомпанией произойти могло. Говорят, медикаментов не было. А сколько их на борту нужно? Кто считал? Да я бы все отдала за то, что живой осталась. Не хотела бы я с ними еще раз столкнуться".
Пуля командос
Возможно, Елену поддержала бы ее коллега Юлия Фомина. Но она погибла. По рассказам очевидцев, всю дорогу девушка держалась стойко. Когда террористы захватили лайнер, она с улыбкой на лице успокаивала пассажиров, хотя было видно, как ее трясло. Пассажиры вспоминают, как Юля успокаивала на руках расплакавшихся детишек, пока их матери бились в истерике.
Подробности штурма уже известны. Бортинженер лайнера выбрался через окно кабины пилотов, сообщил местным спецслужбам о ситуации на борту и о расположении люков. Тем временем террористы приказали подготовиться к вылету. Экипаж запустил первый и второй двигатели и в полном составе, кроме стюардесс, покинул самолет тем же путем, что и бортинженер. В этот момент начался захват, во время которого Юля и погибла.
Сначала говорили, что девушку зарезал один из террористов, прикрывавшийся ею как щитом. Потом появились сообщения, что в тот момент, когда он перерезал Юле горло, в нее попала пуля спецназовца, но смертельной оказалась именно ножевая рана.
Как все было на самом деле, видел уже упоминавшийся художник Вячеслав Андреев: "Командир лайнера через стюардессу передал, что лайнер отправляется в Берлин. Бортпроводницы сказали террористам, что нужно проверить герметичность люков и дверей. Все оказались закрыты. А у того, что рядом с кабиной пилотов, ручка была сломана. Юля приоткрыла дверь, чтобы потом захлопнуть как следует. И тут же из-за двери показалась рука спецназовца с пистолетом. Пуля попала девушке прямо в лоб".
Авиакомпания "Внуковские авиалинии" заявила, что выплатит семье Юли 460 тыс. рублей и купит четырехкомнатную квартиру в столице. Стюардесса посмертно представлена к ордену Мужества, и, кроме того, в память о ней назовут тот самый лайнер и одну из улиц или площадей Москвы.
Что касается злополучного Ту-154, то он требует ремонта. В носовой части, по словам пилотов, два сквозных отверстия. Выбиты иллюминаторы, дверь кабины изрублена террористами. Всю ночь сам экипаж устранял повреждения обшивки. До Москвы лайнер долетит, а здесь его ждет уже основательный ремонт. Сегодня самолет уже должен быть в столице.
СЕРГЕЙ Ъ-ТОПОЛЬ, МАРИНА Ъ-ЛЕПИНА