Желтое телевидение

Премьера кино

Сегодня в прокат выходит комедия "Блондинка в эфире" (Walk of Shame), атмосфера которой больше напоминает не новостной эфир, а дикое реалити-шоу — его высшие силы организуют героине-телеведущей накануне ответственного карьерного шага. Как трудно девушке одной в Лос-Анджелесе без телефона, машины, денег и документов, узнала ЛИДИЯ МАСЛОВА.

На начальных титрах "Блондинки" идет нарезка смешных случаев в прямом эфире — оговорок и других неприятностей, которые могут случиться с корреспондентом, включая нагадившую на воротник птичку. Возможно, это самая забавная часть фильма Стивена Брилла, произведениями вроде "Никки Дьявола-младшего" (Little Nicky), "Миллионера поневоле" (Mr. Deeds) или "Трое в каноэ" (Without a Paddle) составившего себе репутацию развязного комедиографа, берущего не чувством юмора, а отсутствием комплексов. В принципе можно поднатужиться и извлечь из "Блондинки в эфире" комический смысл, представляя на месте героини, например, образцово-показательного диктора Екатерину Андрееву. У актрисы Элизабет Бэнкс не такой безупречный имидж, но лицо вполне интеллигентное, и когда на собеседовании она говорит: "Я хорошая девочка", ей скорее веришь — тем более она и сама искренне уверена, что у нее нет никаких скелетов в шкафу и темного прошлого. Фильм рассказывает о том, что это дело поправимое и целый шкаф скелетов можно приобрести всего за одну ночь, совершив пару мелких оплошностей. Однако героиня делает одну по-настоящему крупную ошибку, и это даже не перебор со спиртным (с горя после ухода жениха и срывающейся новой работы), и не парковка в неположенном месте, и не потеря мобильного. Это решение одолжить у подруги на вечер минималистичное желтое платье от Марка Джейкобса, в котором большинство встречных принимает ее за проститутку, в том числе и сами проститутки.

Поначалу предпринятый героиней загул ложится вроде бы в приятное русло — после бара она оказывается в лофте у интеллигентного бармена (Джеймс Марсден), с которым они заказывают пиццу и читают Китса, причем и хозяин, в свободное время писатель постмодернистских любовных романов, в какой-то момент тоже для смеха примеряет роковое желтое платье. В этот волнующий момент еще можно помечтать, что "Блондинка в эфире" вдруг пойдет в какую-то слегка сюрреалистическую, абсурдистскую сторону, но все скатывается к транспортным проблемам Лос-Анджелеса, о которых так бойко докладывает в телеэфире героиня в самом начале фильма. В течение следующей ночи ей предстоит убедиться, что самое страшное в этом городе не пробки,— после того, как ее обидят и унизят таксисты, полицейские, просто случайные люди, отказывающиеся ее подвезти даром, водительница автобуса, вышвыривающая ее на тротуар, мальчик в очках, требующий показать сиськи в обмен на прокат велосипеда, а также иудеи в синагоге, у которых девушка пытается выпросить полтора доллара на автобус, точнее, честно заработать их пением, за что правоверные евреи обзывают ее ведьмой.

Самыми отзывчивыми людьми в Городе ангелов выходят в результате чернокожие наркодилеры, благодаря которым героиня чудом не заканчивает ночь в обезьяннике,— тут можно усмотреть некий антибуржуазный пафос картины, которая заканчивается воодушевленной речью телеведущей, все-таки получившей повышение и дорвавшейся до своего эфира, о том, что не надо относиться с предубеждением к подвыпившим блондинкам в обтягивающих платьях. Если есть у этой, в сущности, довольно женоненавистнической басни еще какая-то мораль, то, пожалуй, в том, что надо поменьше общаться с тупыми подружками (Джиллиан Джейкобс и Сара Райт), которые во многом виноваты в случившихся с героиней неприятностях,— в полный рост их глупость проявляется в разговоре с барменом-литератором, к которому они вваливаются в поисках пропавшей товарки. От него одна из хабалок впервые узнает, что в Лос-Анджелесе, оказывается, есть метро, а если она его не видела, то единственно потому, что оно под землей. Удивительно другое — что Голливуд еще на поверхности.