Оранжевое настроение

Всеобщие выборы в Индии закончились убедительной победой националистов во главе с харизматичным Нарендрой Моди. Однако ситуация в стране продолжает оставаться нестабильной, что могут использовать как внутренние, так и внешние силы.

Борис Волхонский, зав. сектором Азии Российского института стратегических исследований

Индия окрасилась в оранжевый цвет задолго до выборов. Этот цвет (не имеющий никакого отношения к "помаранчевым революциям", а в самой Индии чаще именуемый "шафрановым") — цвет доселе оппозиционной "Бхаратия джаната парти" (БДжП), и ассоциируется он, прежде всего, с религией индуизма. Впрочем, в оранжевый цвет еще в начале нынешнего года были окрашены не только штаты и территории Индии, где индуисты составляют подавляющее большинство, но и, например, штат Гоа, где более трети населения — католики. Более того, живущие в Гоа католики практически в один голос заявляли автору, что голосовать будут только за БДжП, поскольку только эта партия способна навести порядок, улучшить положение дел в экономике и обуздать одно из главных зол, поразивших сегодняшнюю Индию,— коррупцию.

Избиратели Гоа остались верны своим обещаниям, и оба места в нижней палате парламента Лок сабха от этого штата получили кандидаты от БДжП. Результаты же по всей стране оказались еще более ошеломительными.

Оппозиционный Национальный демократический альянс (НДА) получил 336 из 543 мест в Лок сабха, а БДжП в одиночку сумела преодолеть заветный рубеж в 272 депутатских мандата, получив 283 места. Таким образом впервые более чем за 20 лет в стране возникла возможность формирования однопартийного некоалиционного правительства.

Из итогов прошедших выборов можно извлечь несколько поучительных уроков.

Первый (кстати, предсказывавшийся многими) состоит в том, что в Индии нельзя доверять никаким прогнозам, основанным на социологических опросах, реальность их всегда опровергает. Правда, в прошлые годы итоговые результаты, как правило, сглаживали радикальность прогнозов, тем самым играя на руку политическому "центру". На этот же раз все произошло с точностью до наоборот: самые оптимистичные прогнозы накануне дня подсчета голосов, 16 мая, отдавали НДА от 250 до 290 мест в будущем составе парламента. Многие наблюдатели до самого последнего дня предсказывали, что альянсу не хватит собственных сил для формирования правительства и придется обращаться за поддержкой к малым партиям.

Лишь в самое последнее время США начали проявлять готовность смягчить свою позицию по отношению к будущему лидеру Индии

Второй урок связан с тем, что пока еще правящая старейшая партия Индии — "Индийский национальный конгресс" (ИНК), похоже, окончательно утратила статус "всеохватной партии". Она такой, безусловно, была на протяжении первых 30 лет существования независимой Индии и изо всех сил тщилась сохранить этот статус вплоть до настоящего времени. ИНК получил 44 места в будущем парламенте, а возглавляемый им Объединенный прогрессивный альянс — 59 мест. И это худший результат за всю историю партии.

Можно долго анализировать причины поражения ИНК. Это и трудности в экономике. Не в последнюю очередь они были вызваны тем, что, идя на поводу политики США, правительство Индии присоединилось к санкциям против Ирана, сократило импорт нефти, тем самым вызвав резкий рост цен на топливо. А это привело к негативным последствиям для всей экономики — росту цен на продукты потребления, падению курса рупии, инфляции, замедлению темпов экономического роста, обнищанию широких масс.

Это и кризис лидерства, проявившийся в закате старейшей политической династии Неру--Ганди. Ее нынешний кронпринц Рахул Ганди проявил полную неспособность возглавить избирательную кампанию — причем уже не в первый раз. В 2012 году он столь же провально провел избирательную кампанию по выборам в Законодательную ассамблею самого большого по численности населения штата Уттар-Прадеш, считающегося вотчиной его клана.

Сумеет ли ИНК оправиться от удара, покажет будущее. В любом случае очевидно, что статус "всеохватной партии" "Конгресс" утратил навсегда, а его возрождение возможно лишь в случае занятия им определенной и ограниченной политической ниши — например, леволиберальной, в противовес правой и считающейся националистической БДжП.

Еще один урок связан с тем, что индийские избиратели не дали себя увлечь популистскими лозунгами, хотя соблазн такой был. Как уже отмечалось выше, одна из бед современной Индии — всепроникающая коррупция. В 2011 году в стране возникло мощное антикоррупционное движение. Общественный деятель Анна Хазаре сумел за считанные недели превратить кампанию, начатую им едва ли не в одиночку, в движение, имеющее сотни тысяч сторонников по всей стране. Впрочем, сам Хазаре выступал против превращения движения в политическую партию, считая, что для борьбы со злом надо прежде всего воздействовать на общественное мнение, а не использовать кампанию для завоевания власти.

Однако некоторые его сторонники быстро сообразили, что на массовой кампании, да еще под столь благородными лозунгами, можно легко заработать политические и иные дивиденды. В конце 2012 года бывший соратник Хазаре Арвинд Кеджривал создал "Партию простого человека" ("Аам аадми парти", ААП). Уже первый электоральный опыт показал наличие у партии определенного потенциала: в декабре 2013-го ААП заняла второе место на выборах в Законодательную ассамблею Дели, пропустив вперед только БДжП. Затем, заручившись поддержкой ИНК и используя тот факт, что БДжП не получила в Ассамблее абсолютного большинства, ААП сформировала правительство столицы Индии, а Арвинд Кеджривал стал главным министром. Впрочем, правительство просуществовало недолго — всего семь недель, а Арвинд Кеджривал показал, что способен только на яркие уличные акции (организацию которых он продолжил, даже заняв высший пост в региональной власти), но никак не на нудную и кропотливую работу по улучшению ситуации на подведомственной ему территории.

На всеобщих парламентских выборах ААП выставила 434 кандидата, из них только четверо сумели пройти в парламент. Ни один кандидат не прошел от Дели, где партия еще недавно была правящей, а сам Кеджривал с треском проиграл окружные выборы в священном индусском городе Варанаси, где он баллотировался в противовес Нарендре Моди.

Новым премьер-министром — это уже не подлежит никакому сомнению — станет Нарендра Моди, безусловно, один из самых ярких, но в то же время и самых противоречивых политиков современной Индии. Достаточно сказать, что, когда задолго до выборов БДжП выдвинула его кандидатуру в премьеры, это решение рикошетом ударило по единству НДА — сразу несколько партий заявили о выходе из альянса в знак протеста.

Чем же Моди привлек на свою сторону миллионы сторонников и не угодил противникам?

В конце 2001 года Моди стал главным министром штата Гуджарат и с тех пор трижды триумфально переизбирался на эту должность. За годы своего правления он сумел превратить эту некогда экономически отсталую территорию в один из локомотивов развития Индии. Успехи Моди связаны с созданием в штате благоприятного инвестиционного климата и осуществлением нескольких масштабных проектов. На фоне замедления темпов экономического роста всей Индии штат стабильно демонстрирует рост ВВП, значительно превышающий общенациональные показатели и в лучшие годы зашкаливающий за 13%.

Однако если бы дело было только в экономике, вряд ли фигура Моди вызывала бы столь противоречивые чувства.

На первый год пребывания Нарендры Моди в должности главного министра Гуджарата пришлось событие, до сих пор бросающее тень на его репутацию. В конце февраля — начале марта 2002 года по Гуджарату прокатилась волна межобщинных столкновений, в результате чего всего за три дня были убиты более тысячи человек, в основном мусульмане. Оппоненты Моди обвиняют его в том, что он если и не прямо потворствовал погромщикам-индусам, то как минимум не сумел предпринять эффективных мер, чтобы положить насилию конец. И хотя в 2010 году специальная следственная комиссия, назначенная Верховным судом Индии, объявила, что в событиях 2002 года нет никакой вины Моди, обвинения в его адрес звучат до сих пор.

При этом усердствуют не только индийские либеральные СМИ, но и, пожалуй, даже еще больше, западные. В 2005 году Госдеп США отказал Моди во въездной визе. И хотя с тех пор Моди больше за визой не обращался, официальные представители Госдепа вплоть до самого недавнего времени неоднократно заявляли, что их позиция в этом вопросе остается неизменной.

Лишь в самое последнее время США начали проявлять готовность смягчить свою позицию по отношению к будущему лидеру Индии. В феврале с ним встретилась американский посол в Индии Нэнси Пауэлл (которая — случайно или нет — вскоре неожиданно ушла в отставку). А сразу после объявления итогов выборов президент Барак Обама позвонил Нарендре Моди, поздравил с победой, выразил надежду на продолжение отношений стратегического партнерства и даже пригласил посетить с визитом США. Такой визит, по мнению наблюдателей, может состояться уже в сентябре и быть совмещенным с участием премьера Индии в сессии Генассамблеи ООН в Нью-Йорке.

Вместе с тем, как отмечают многие наблюдатели, даже при сохранении партнерских отношений с США (а в их сворачивании не заинтересован ни Вашингтон, ни Дели) вряд ли между Моди и Обамой возникнет то, что политологи называют личной химией. Более того, логика развития ситуации в Азии диктует необходимость переноса фокуса внимания индийской внешней политики с соседей и на активизацию действий в рамках концепции "Взгляд на Восток", заключающейся в развитии отношений со странами Восточной Азии и АТР.

Поэтому большинство аналитиков сходятся во мнении, что Индия при Моди будет более активно развивать связи с такими странами, как Китай, Япония, Южная Корея, а также с Вьетнамом, Сингапуром, другими государствами Юго-Восточной Азии и Австралией.

Перенос внимания на региональные проблемы открывает перспективы и для активизации российско-индийского сотрудничества. Здесь стоит отметить координацию действий как в двустороннем формате, так и в рамках многосторонних форумов. Уже во время первого пятилетнего срока пребывания Моди у власти Россия могла бы способствовать получению Индией статуса постоянного члена Совбеза ООН, а также ее принятию в качестве полноправного члена в такие объединения, как АТЭС и ШОС.

Несмотря на "волну в поддержку Моди" и эйфорию значительной части электората, новое правительство вскоре столкнется с реальными трудностями социально-экономического развития, доставшимися ему в наследство. И тогда настроение индийцев может измениться. К тому же в политической жизни Индии есть немало тенденций, способных дестабилизировать возникшую после выборов властную конструкцию.

Одна из тенденций политического развития Индии последних десятилетий связана с ростом влияния региональных партий и ослаблением ткани федеративного устройства государства. На нынешних выборах это тоже проявилось, хотя осталось отчасти незамеченным на фоне ошеломительной победы БДжП в общенациональном масштабе.

Одна из тенденций политического развития Индии последних десятилетий связана с ростом влияния региональных партий

В таких крупных и значимых штатах, как Тамилнад и Западная Бенгалия, безоговорочную победу одержали правящие в них региональные партии — АИАДМК и "Тринамул конгресс" соответственно. Каждая из них получила в своем штате львиную долю мест в Лок-сабхе, в несколько раз превышающую число мест, полученное всеми остальными партиями вместе взятыми. А лидеры этих партий, занимающие посты главных министров своих штатов (Джаялалита Джаярам в Тамилнаде и Мамата Банерджи в Западной Бенгалии) неоднократно заявляли о неприятии фигуры Нарендры Моди как общенационального лидера.

Другой резерв будущего "народного выступления" против Моди связан с его имиджем политика антимусульманской направленности. "Исламскую карту" активно использовали в своей предвыборной риторике противники Моди — прежде всего из ИНК. Пока она не сыграла, но имидж Моди отчасти работает на радикализацию некоторой части мусульман, которые сегодня составляют около 15% населения Индии, и эта доля неуклонно растет.

Наконец, главный резерв возможного недовольства связан с силой, которая на нынешних выборах не проявилась, но которая активно раскручивалась и продолжает раскручиваться либеральными СМИ — как западными, так и индийскими. Речь идет о Партии простого человека (ААП). Ее электоральный результат (четыре депутатских мандата, то есть менее одного процента от общего числа выставленных кандидатов), казалось бы, не дает оснований для того, чтобы продолжать делать на нее ставку. Но для активной дестабилизации обстановки партии вроде ААП вовсе не нужна поддержка большинства по всей стране — особенно по такой большой, разнородной и во многом патриархально-аграрной, как Индия. Достаточно сосредоточить необходимое число активистов-пассионариев в крупных городах, особенно в столице. А с этим как раз все в порядке: хотя ААП не получила большинства ни в одном из семи округов Дели, во всех ее кандидаты заняли второе место, а число голосов, отданных в этом мегаполисе ААП, превысило треть от общего числа.

ААП пользуется благосклонностью западных фондов. По информации СМИ, Арвинд Кеджривал и связанные с ним бизнес-структуры неоднократно получали финансирование от американских неправительственных организаций, включая Фонд Форда. Выдвигавшийся кандидатом по одному из округов в штате Тамилнад руководитель "Народного движения против атомной энергии" С. П. Удаякумар прославился организацией акций протеста против открытия построенной с российской помощью АЭС Куданкулам. О том, что это движение финансировалось из иностранных, прежде всего американских источников, еще в начале 2012 года официально объявил премьер-министр Индии Манмохан Сингх.

Таким образом, предпосылки для формирования весьма разношерстного альянса сил (сепаратистов, исламских радикалов и либералов-экологов и борцов с коррупцией), которые могут подорвать режим Нарендры Моди, уже созданы. Учитывая масштаб стоящих перед страной проблем, беззаботно упиваться победой новому премьеру придется недолго.