Вчера в работе Санкт-Петербургского экономического форума активное участие принял президент России Владимир Путин, который на пленарном заседании заставил зал рыдать от смеха и кричать "браво" от беспричинной радости. Владимир Путин признал будущего президента Украины и отметился в новейшей истории России фразой "Россия — не та страна, которая выдает борцов за права человека". Специальный корреспондент "Ъ" АНДРЕЙ КОЛЕСНИКОВ сожалеет, что смысл этой фразы оценили не все присутствующие.
Владимир Путин, едва поднявшись на трибуну, перешел с залом на ты
Фото: Дмитрий Азаров, Коммерсантъ / купить фото
Головная боль организаторов форума — отказ западных предпринимателей почтить своим присутствием Петербургский экономический форум — оказалась в результате все же преувеличенной. Как сказал мне один из главных организаторов предыдущих форумов, "единственное, чего не хватает,— привычных лиц. Таких, которые мы тут на каждом форуме видели, более того — они с нами его начинали делать".
— Кто, например, такой? — поинтересовался я.
— Клаус Кляйн, например, не приехал. Привыкли все, что где ты ни кушаешь, везде его увидишь. А так-то на самом деле счет идет на единицы. Зато другие приехали, новые.
Да, неожиданности были (хотя тех, кто не приехал, по-моему, было больше, чем новых). Так, например, в первый день на форуме появилась Ариан Ротшильд, которая занимается делами семьи во Франции.
Она рассказывала, что когда узнала, что кто-то из ее коллег отказался ехать в Петербург, и уточнила, кто именно, то сказала мужу, члену команды бывшего президента Франции Никола Саркози: "Тогда мы едем!" Здесь и председатель правления, президент ExxonMobil Рекс Тиллерсон, и глава Kinross Gold Пол Роллинсон (глава единственной иностранной компании, которая получила доступ к разработке месторождения золота на Чукотке), и Дэвид Бондерман — владелец TPG.
Правда и в том, что не приехали руководители государств: по сути, Владимиру Путину здесь и двусторонние переговоры проводить не с кем (но все-таки засчитаем, с некоторой натяжкой, премьер-министра Монголии Норовына Алтанхуяга и зампреда председателя КНР Ли Юаньчао). Но для господина Путина это, похоже, даже облегчение: он ведь сейчас на таких двусторонках выше них (я имею в виду собственно двусторонки), а в прошлом году на таком же форуме их было не меньше изнурительного десятка.
Между тем в отсутствие лидеров и первых лиц компаний, которые обычно приезжают на ПЭФ, первым на форуме с участием президента России стало мероприятие с названием "Встреча с участниками саммита лидеров глобального бизнеса".
Это тот случай, когда клин клином вышибают (а в данном случае — смысл — названием).
Глобальный бизнес был исчерпывающе представлен, впрочем, российскими олигархами (были почти-почти все, и какие-то отчаянно веселые: конечно — и где эти их западные партнеры, люди, которым благоволил российский президент и которые мешали не только жить, но даже в чем-то и работать), а также верными друзьями российского народа — Герхардом Шредером и Маттиасом Варнигом. Оба они к тому же являются личными друзьями Владимира Путина (то есть ходят под санкциями, пока еще почему-то виртуальными).
Приехавшими иностранными гостями тем не менее дорожили и сажали их в первый ряд. Один из российских участников занял было место зарубежного, и его тут же пристыдили: "Ну что вы, их и так немного! Пусть в первый ряд сядет!" В итоге иностранный участник дискуссии получил верх желаемого и даже сверх: присел рядом с главой Сбербанка России Германом Грефом.
Кому только ни давал слова Питер, глава бюро РСПП Александр Шохин: и господину Музандару, президенту Конфедерации индийской промышленности и еще кому-то, и еще...
То есть на арену экономической жизни России и в самом деле, похоже, выходят новые люди, если это кому-нибудь интересно.
Надо сказать, что иностранные бизнесмены вели себя достаточно агрессивно. Они, например, не просили, а требовали упрощения процедуры разрешений на разведку и добычу российских полезных ископаемых и упрощения заявок...
Они словно почувствовали слабину приглашающей стороны и наступали как приглашенная.
Господин Путин, по-моему, для вида соглашался с ними в том, что "вопросы можно рассмотреть дополнительно", но категорически заявил, когда западные и восточные бизнесмены подобрались к святая святых, то есть вопросам лицензирования (в конце концов предлагали его вообще отменить):
— Лицензирование должно остаться за правительством!
Сам Владимир Путин, как обычно, предпочел остаться ни при чем.
Они все-таки перебирали, наши новые партнеры. Так, господин Бюркнер из Бостона разъяснил, что для российской экономики настало время перейти на новый уровень открытости, прозрачности и повышения конкурентности. Российские бизнесмены в зале недоуменно зашептались: коллеги слишком быстро освоились в российской действительности и решили, видимо, что им позволено богово.
Господин Путин подробно ответил на вопрос господина Коха, владельца Metro Group, на вопрос об Украине и о разочарованиях, связанных с этой историей, для бизнеса, и об утрате доверия.
Этот вопрос господин Путин признал самым важным и долго отвечал на него, а кроме того, через полчаса повторил все то же самое, только в гораздо более живописной форме, на сцене перед участниками пленарного заседания.
Вступительное слово в пленарной части Владимир Путин начал с констатации того, что однополярный мир не состоялся. До сих пор его рассуждения на эту тему сводились к тому, что однополярный мир не исчерпывает всей полноты жизни.
Здесь, на пленарном заседании, господин Путин изложил свое видение модернизации российской экономики. Видение составляет примерно десять пунктов и заслуживает внимания прежде всего узко специальных экспертов (во всяком случае, внимания широких масс бизнесменов в зале оно не заслужило: зрители, собравшиеся на это шоу — увидеть Путина и умереть от смеха над самими собой,— ждали другого.)
И они дождались.
Телеведущий CNBC Джефф Катмор начал задавать Владимиру Путину вопросы про Украину, EC и США. Говорил он, по всем признакам, совершенно откровенно:
— Сегодняшние риски (своевременных поставок газа в Европу.— А. К.) возникли не по нашей вине, а прямо надо сказать — по вине транзитеров (то есть Украины.— А. К.).
Владимир Путин рассказал, что украинцы, которые теперь управляют страной (понятный намек на Юлию Тимошенко и ее бессменного помощника, члена партии Александра Турчинова), подписали в свое время соглашение по поставкам российского газа, которое отказываются теперь выполнять и настаивают на льготах.
— Говорят, у Украины трудное экономическое положение... Мы им перевели $3 млрд (не им, конечно, а господину Януковичу, пообещав еще $12 млрд, грубо говоря, за отказ от соглашения об ассоциации с ЕС.— А. К.), дали скидку на первый квартал... — продолжал Владимир Путин.— Задолженность увеличилась, а они даже за то, что получили со скидкой, не платят! Где наши деньги?! Мы поставили бесплатно 10 млрд кубометров газа. Как за год в Польшу! Это нелепо!.. Заплатите хотя бы за тот период, пока скидки действовали! Отказываются! Слушайте, ну как работать-то?!
Господин Путин жаловался, но его не было жаль. Зал смеялся, зал не понимал, что почти каждое слово в этом диалоге, каждый вопрос ведущего и каждый ответ ведомого были заранее рассчитаны до запятой. Площадка заслуживала такого подхода. Оставалось сделать скидку на обычные в таких ситуациях экспромты Владимира Путина — и публика заплатила за эту скидку сполна таким хохотом, что в какой-то момент Владимир Путин от этой скидки отказался.
— Что двигало вами в ходе кризиса? — спрашивал ведущий президента.
Президент в который раз (и никакой не будет лишним) рассказал, что он предлагал цивилизованным способом решить все проблемы, а его никто из западных партнеров не слушал.
— Такого снобизма я давно не видел! — продолжал Владимир Путин под аплодисменты зала, который хлопал, конечно, не снобизму западных партнеров, а откровенности президента и новому слову, которым он назвал их действия. Владимир Путин как будто перешел с этим залом на "ты". Профессиональный прием действовал безупречно. Смеялись все.
Год назад, когда Владимир Путин произносил свою речь в этом же зале, она была исполнена под молчание зрителей.
Это был другой зал: на сцене сидела Ангела Меркель, а в партере — и в самом деле огромное количество западных бизнесменов, которые не смеялись и не аплодировали, а просто молчали, может быть, прежде всего потому, что искренне старались понять, о чем говорит с ними этот всем такой знакомый и никому не известный человек у микрофона.
Между тем Владимир Путин уловил общее настроение. Оставалось соответствовать ему. И он рассказал, что лучше бы на Украине был референдум, потом президентские выборы, у власти оказались бы те же люди, что и сейчас, и "мы, как идиоты, платили по 15 млрд (обещанных Виктору Януковичу.— А. К.), содержали бы украинскую экономику..."
Больше всего Владимира Путина, как можно было понять из его ответов, не устраивают следующие словосочетания, употребленные западными партнерами по отношению к нему: "Это не против вас" и особенно "Это вас не касается".
Лучше не надо больше их говорить. Никому от этого хорошо не будет. Есть же, в конце концов, и какие-то другие слова.
Владимир Путин рассказал, что в Крыму российские войска только обеспечили свободное волеизъявление, "а то было бы хуже, чем в Одессе, где людей заживо сжигают".
— Вы предлагаете говорить как взрослые люди,— сказал ему ведущий, заглянув в свой вопросник.— Барак Обама обвинил вас в неискренности...
— Он судья, что ли, — перебил Джеффа Катмора президент России,— чтобы обвинять?.. Не думаю, что Барак меня в чем-то обвиняет.
— Но вы согласны, что в эти выходные состоятся президентские выборы? Вы согласны признать нового президента?
— Во пристал! — под искренний смех зала искренне удивился президент.— Сложный человек! Где вы его нашли?!
И он, в конце концов, произнес главное:
— Мы с уважением отнесемся к выбору украинского народа.
Тут в сценарии, видимо, произошла заминка. Ведущий, видимо, не понял смысла сказанного и переспросил:
— Вы готовы иметь дело с будущим президентом? С Петром Порошенко, например?
— Ну, три с половиной ярда... Э-э... (тут зал снова взорвался хохотом: этот недосягаемый человек окончательно перешел на их язык.— А. К.). $3,5 млрд... Они нам должны! Пусть вернут деньги для начала разговора...
Владимир Путин шутил. Но с этим ведущим не стоило шутить: ему было не до шуток. Он их просто не понимал.
Это было все-таки не совсем ток-шоу, к которым Джефф Катмор привык.
То есть это было ток-шоу, конечно, но не американское, а российское.
— Я не совсем понял,— продолжил бедняга,— вы готовы признать нового президента?
— Я же сказал: мы хотим, чтобы на Украине наступил мир, мы будем работать с новым президентом.
Из зала раздавались уже крики "браво!". Вот-вот на сцену должны были посыпаться букеты цветов.
— Мы и сегодня работаем,— пожал плечами Владимир Путин.— И после выборов будем работать со вновь избранным президентом.
Правда, все-таки взял и не уточнил, признает он его или нет. Это было уже какое-то иезуитство.
Еще один апофеоз наступил, когда ведущий спросил, не из-за Эдварда Сноудена ли началось охлаждение в отношениях между Бараком Обамой и Владимиром Путиным, между США и Россией.
Российский президент рассказал о непрофессионализме американских спецслужб, которые загнали молодого человека в угол, "напугали все страны, когда он прибыл в нашу транзитную зону", а могли бы дать улететь, а потом "посадили бы в самолет — и все. И он давно бы сидел в зиндане".
Для тех в зале, кто не понял, Владимир Путин объяснил так, как для них понятнее:
— Парился бы в тюрьме.
И вот после этого он произнес решающее:
— Россия — не та страна, которая выдает борцов за права человека!
Поднялась просто буря восторга, аплодисментов, над залом застрял стон из хохота и плача.
На самом деле господин Путин не шутил (он потом об этом и сам сказал) и не издевался. Он, видимо, и правда считает Эдварда Сноудена не очень далеким борцом за права человека и как-то по-отечески сочувствует ему:
— Пока у нас сидит, а дальше что? Разбойник! Мог бы рассказать хоть что-то, все-таки мы убежище ему предоставили, а он выдает там что-то по своим каналам...
Про своих друзей, оказавшихся под реальными санкциями, Владимир Путин высказался тоже:
— Хотели их уконтрапупить как следует... И выбрали двух евреев, одного хохла... А в Таиланде было землетрясение. Тоже мы виноваты?..
На этот раз шутка не сработала. Зал промолчал.
От слова "санкции" бизнес грустнеет, хочет он этого или нет.