Финансовые пирамиды сильно изменились на нашей памяти — их почти не осталось, а наиболее масштабная из рухнувших в этом году была построена уже не на людях с деньгами, а, в соответствии с духом времени,— на людях с кредитами. Тем не менее кое-что за 20 лет, в течение которых "Деньги" отслеживают тему, осталось неизменным.
Каждый пятый россиянин был клиентом Сергея Пантелеевича Мавроди
Фото: Юрий Феклистов, Коммерсантъ
В октябре 1994 года три корреспондента "Денег" — Мария Безвинная, Михаил Кораблев и Максим Данилин — получили от редакции 1,2 млн руб., чтобы вложить их в доступные финансовые инструменты по своему разумению. Каждые две недели инвестиционный портфель передавался из рук в руки, и один из трех управляющих описывал свои приключения. При этом, как правило, костерил того, кто принимал финансовые решения до него. Проект таким образом был обогащен не только финансовой драмой, но и психологической. Забегая вперед, скажу, что как таковой финансовой драмы не случилось: в июле 1995 года финансисты закрыли проект, причитая, что "после введения валютного коридора мелкому инвестору на рынке делать решительно нечего", и тем не менее с гордостью сообщив, что заработать удалось $81. Ничего страшного не произошло и с авторами: один эмигрировал, другой перешел работать в банк, третья сосредоточилась на семье.
Но по каким только граблям не прошли эти трое! То есть это, конечно, из 2014 года легко рассуждать про грабли, а тогда журналисты действовали, во всяком случае, не хуже большинства своих читателей. Больше половины суммы сразу вложили в доллары (было куплено $300 за 720 тыс. руб.), и к "черному вторнику", когда доллар подскочил с 2833 до 3926 руб., у них было что продать с прибылью. Случались озарения в виде покупки акций ГУМа, "Газпрома" и даже трех граммов золота на Лондонской бирже металлов. А под конец проекта они даже умудрились со своей ничтожной суммой пролезть дольщиками в ГКО, жертвуя, конечно, половину дохода в пользу организаторов долевого товарищества (самостоятельный вход на этот рынок начинался с 5 млн руб.). Прибыль от этих проектов была бы очень приличной, но всю ее (кроме $81) съела бесконечная анфилада пирамид, через которую прошли крепнущие на глазах инвесторы. Это было довольно увлекательное чтение. Маша Безвинная стоит в очередях за акциями "Телемаркета" ("реклама миленькая") и еще немножко покупает "Гермеса" (не смогла устоять перед Неверовым из телевизора). В следующем месяце Михаил Кораблев тратит 40 строк текста, излагая соображения, как далеко женщинам следует держаться от финансовых рынков, фиксирует убытки и покупает некий "Автомобильный стандарт". "Похоже, это та же пирамида, но раскручивать ее стали только две недели назад, и есть шанс успеть сыграть на курсе",— объясняет автор статьи. Через месяц от "Автомобильного стандарта" не остается следа. По этому поводу злорадствует уже Маша Безвинная, а репутацию женщин на финансовом рынке надеется исправить с помощью грамотного захода в "Хопер". "Надеюсь, что прибыль, полученная от "Хопра", охладит пыл этих моих "румяных критиков"",— мечтает она.
Учась постепенно корпоративной этике ("что ж, все мы делаем ошибки, к чести моих коллег должен сказать"), трое инвесторов меньше чем за год побывали клиентами OLBI, "Родити", "Медиа Механикс", "Торибанка" и т. д.
Описываемые события, нужно отметить, случились уже после краха МММ. За полгода до начала проекта, в апреле 1994 года, на глазах у нескольких тысяч человек к офису на Варшавке подъехало несколько автобусов СОБРа, и люди в масках отправились вручать Мавроди уведомление о начале проверки. В июле Борис Ельцин обещал по телевизору, что Леня Голубков "не купит себе дом в Париже".
А 4 августа 1994 года Мавроди был арестован. Тем не менее после того, как сиделец организовал сбор подписей за свое избрание в Государственную думу и избрался в нее, акции МММ в портфеле журналистов тоже появились: "если он депутатом стал, то, наверное, и МММ выживет".
Заканчивая проект, журналисты каялись: "Мы лезли во все дыры и покупали порой всякую дрянь и гадость, популярную у широких масс". Но это якобы все было "для вас, дорогие читатели: чтобы вы с этим не связывались". Да ладно, что уж там.
И снова здравствуйте
Россия не была родиной финансовых пирамид — еще в эпоху Великих географических открытий европейские авантюристы изобретали нечто похожее. Дальше — больше, одна только "Всеобщая компания Панамского межокеанского канала" чего стоила. Но пирамид в таком количестве и таких масштабов, как в России середины 90-х, не было больше нигде в мире. Каждый пятый гражданин России, по некоторым оценкам, был клиентом вышедшего из тюрьмы за год до основания МММ Сергея Пантелеевича Мавроди. Большинство других хоть раз да пробовали ухватить удачу за хвост в "Русском доме Селенга", "Властилине", "Хопре", "Тибете" — пирамиды появлялись каждый год сотнями, пока государство не взялось за дело всерьез.
К началу нулевых создатели самых крупных пирамид получили весьма серьезные сроки. Главу "Тибета" Владимира Дрямова приговорили к 15 годам лишения свободы. Создателей "Русского дома Селенга" Александра Саломадина и Сергея Грузина осудили на девять лет в колонии общего режима. Валентина Соловьева из "Властилины" получила всего пять лет в колонии, но в 2005 году была снова задержана — и снова за создание пирамиды. В подмосковном Подольске она учредила ЗАО "Интерлайн", занимавшееся продажей автомобилей и действовавшее по принципу пирамиды. Создатель банка "Чара" Владимир Радчук повесился, не дожив до суда, его жена Марина Францева сидит до сих пор. Лия Константинова, создательница "Хопра", отсидела восемь лет и вышла в 2005-м, ее сын Лев скрывается в Израиле. Мавроди с середины 90-х был в бегах. Его нашли в 2003-м в Москве — он никуда, оказывается, и не бежал, и уже в 2007-м он снова вышел на свободу.
Созданная через четыре года после третьего уже в его жизни освобождения из тюрьмы компания МММ-2011 наделала, конечно, больше шума, чем принесла вреда. Для любителей инвест-адреналина к этому времени появилось множество более или менее приличных финансовых инструментов, а прививка от пирамид у финансово неграмотных россиян все еще действовала.
И все-таки не у всех.
В 2011 году, когда Сергей Мавроди регистрировал в Москве свою МММ-2011, в городе Стерлитамак еще один бывший заключенный, Евгений Сундуков, зарегистрировал компанию "Древпром". Смысл деятельности этой пирамиды сводился к тому, что компания обещала переоформить на себя кредиты своих клиентов в обмен на 20% от кредитов наличными. К февралю 2014-го, когда Сундукова арестовали, у "Древпрома" были представительства в 45 субъектах федерации, и его клиенты набрали в банках порядка 2 млрд руб. Нашему корреспонденту клиенты "Древпрома" честно рассказывали, что компания Сундукова подделывала для них справки НДФЛ, они получали в банках кредиты на миллионы рублей, отдавали положенные 20% и на остальное покупали машины, ездили в отпуск, делали ремонт. "Слава богу, нашелся человек, который готов был позаботиться о бедных",— говорили люди о Сундукове и требовали его освобождения, совсем как десятью годами раньше их предшественники требовали освобождения Мавроди.
Общее между теми и нынешними сомнительными финансовыми организациями — это, конечно, люди. Причем довольно часто не просто похожие, а одни и те же. Осенью 1994 года в связи с крахом банка "Чара" в прессе муссировалось имя режиссера Никиты Михалкова. В 2014 году Никита Михалков попал в прессу уже в связи с банкротством московской кредитной организации "Мой банк". Так же, как в свое время основатель "Чары" Владимир Радчук, бывший владелец "Моего банка" Глеб Фетисов очень дружил с бомондом. Под личные гарантии владельцев банков представители творческой интеллигенции отдавали им деньги, а после того, как у банков начинались проблемы, как могли, способствовали их решению. В 1994 году Никита Михалков в качестве председателя попечительского совета вкладчиков выезжал во Францию, чтобы выбить для банка льготный кредит. Не получилось. В 2014 году он, по данным СМИ, хранил в "Моем банке" 300 млн руб.— своих и своих компаний — и лоббировал санацию банка. Сам Никита Михалков последнюю историю отрицает.