Как стало известно "Ъ", МВД разработало стратегию противодействия экстремизму в РФ до 2025 года. Основным каналом распространения "деструктивной информации" в ней назван интернет. А сам проект документа подразумевает подавление не столько агрессивных "проявлений экстремизма", сколько его "идеологии", в том числе с помощью создания системы мониторинга и контрпропаганды. Замечания к документу сегодня, уже на финальном этапе, должен высказать президентский Совет по правам человека (СПЧ), руководство которого считает, что "экстремизм — это реальность".
Министр внутренних дел Владимир Колокольцев разработал план информационного подавления и дискредитации экстремистов
Фото: Юрий Мартьянов, Коммерсантъ
Разработка стратегии противодействия экстремизму и, в частности, его "идеологии", была предусмотрена распоряжением правительства от 15 июля 2013 года. Ответственным было назначено МВД и другие "заинтересованные органы". Работа должна быть завершена к четвертому кварталу 2014 года, а документ — утвержден указом Владимира Путина. По словам источника "Ъ" в СПЧ, проект стратегии поступил в совет уже "на завершающей стадии обсуждения". Рассмотреть документ и представить замечания к его тексту, как сказал "Ъ" источник в СПЧ, попросил председатель межведомственной комиссии глава МВД Владимир Колокольцев.
Как пояснили "Ъ" в МВД, разработкой стратегии занимается секретариат межведомственной комиссии по противодействию экстремизму в РФ "из представителей 16 министерств и ведомств", а проект обсуждался с участием представителей научного сообщества, в том числе Совета при президенте по межнациональным отношениям.
Основная концепция документа, говорят в МВД, в том, "чтобы на фоне сохранения и укрепления силовой составляющей борьбы с конкретными экстремистскими проявлениями кардинально повысить эффективность противодействия радикальной идеологии, поставить надежные барьеры на путях ее проникновения в общественное сознание".
В РФ с 2002 года действует закон "О противодействии экстремистской деятельности", необходимый для практической борьбы с экстремистами. Стратегия же, изложенная на 17 страницах (есть у "Ъ"), определяет "цели и инструменты госполитики по объединению всех институтов власти и гражданского общества для укрепления единства российского народа". "Прямые или косвенные деструктивные последствия экстремистской деятельности затрагивают все основные сферы общественной жизни: политическую, экономическую, социальную,— утверждают авторы документа.— Воздействие со стороны внешних и внутренних деструктивных сил прежде всего связано с распространением экстремистской идеологии и направлено на дестабилизацию общественно-политической обстановки в РФ".
"Основным инструментом радикализации общества" в проекте названо вовлечение населения "в протестные акции, которые трансформируются в массовые беспорядки". А "основным каналом распространения деструктивной, в том числе экстремистской идеологии", назван интернет (он же служит средством "связи, рекрутирования и самовербовки новых членов" экстремистских группировок). "Экстремистская идеология" — термин, которого нет в профильном законодательстве. Под ней правоохранители предлагают понимать "взгляды и идеи, пропагандирующие рознь и вражду по национальным, расовым, религиозным, социальным и политическим мотивам". Член СПЧ Александр Верховский опасается, что "очень широко сформулированные понятия" также "перекочуют в нормативные акты".
Основной акцент сделан на информационном подавлении "экстремистов". Для этого предложено вести мониторинг СМИ и интернета "с целью выявления пропаганды идеологии экстремизма" и разработать новые способы "ограничения доступа" к такой информации (не исключено расширение "единого реестра" запрещенных сайтов). С участием "институтов гражданского общества и интернет-провайдеров" в МВД предлагают организовать "противодействие пропаганде идей экстремизма в соцсетях".
"Дискредитацию экстремистов, разъяснение сущности их противоправной деятельности" начнут с учебных заведений. МВД предлагает "воссоздать систему воспитания молодежи в духе свойственных российской культуре духовных нравственных и патриотических ценностей". Журналистов — начиная с профильных вузов — предлагается обучать "профессиональным обязанностям" при освещении проблем противодействия экстремизму и терроризму. Авторы стратегии надеются на "идеологическую поддержку" СМИ и общественных организаций.
Предполагает документ "создание общегосударственной системы мониторинга, профилактики и пресечений экстремистских проявлений", разработку "программ по профилактике экстремизма и сепаратизма" и "адресное профилактическое воздействие на лиц, наиболее подверженных воздействию идеологии экстремизма". "Завершающим этапом разработки стратегии станет подготовка доклада руководству страны, а также необходимых планирующих документов, содержащих тактические основы реализации ее концептуальных положений",— говорят в МВД.
По словам члена СПЧ Игоря Борисова, "концепция жесткая, и некоторые коллеги предлагают ее смягчить". Сам он предлагает ее дополнить, к примеру, мерами "по профилактике недобросовестного использования этнического фактора в избирательном процессе". Александр Верховский заявил "Ъ", что "антиэкстремистское правоприменение крайне политизировано", а предложенные в документе шаги слишком размыты, чтобы "ожидать хороших результатов". Председатель комиссии СПЧ по гражданским свободам Николай Сванидзе комментировать стратегию не стал, отметив, что в ней "много правильных и интересных пунктов". Глава СПЧ Михаил Федотов о своем отношении к концепции документа до заседания совета говорить с "Ъ" не стал, отметив, что "экстремизм — это не легенда, а реальность, и мы должны отдавать себе в этом отчет".