Вчера президент России Владимир Путин провел заседание совета по межнациональным отношениям, на котором выслушал много новых инициатив в области патриотического воспитания молодежи: от реформирования ТЮЗов в пользу классики до конкурса на лучший сценарий фильма о дружбе народов в России. Специальный корреспондент "Ъ" АНДРЕЙ КОЛЕСНИКОВ — о том, как в недрах московских академических институтов уже пишется единый учебник по истории Новороссии.
Фото: Коммерсантъ / Дмитрий Азаров / купить фото
Фото: Коммерсантъ / Дмитрий Азаров / купить фото
Фото: Коммерсантъ / Дмитрий Азаров / купить фото
Фото: Коммерсантъ / Дмитрий Азаров / купить фото
Владимир Путин в начале заседания призвал отказаться от догматизма и казенщины в деле патриотического воспитания молодежи, и первым, кто последовал этому совету, стал министр культуры России Владимир Мединский. Доклад его стал в каком-то смысле программным: многое стало еще более ясным.
Владимир Мединский настаивал на том, что ценности и сокровища русской культуры должны стать "манящими для молодого человека любой национальности". Слово "манящими" выглядело, как ни странно, уместно в этом докладе, который, казалось, должен быть отлакирован и позолочен так же, как и весь Андреевский зал Кремля, где проходило заседание совета. Одно это слово давало понять: говорит министр культуры, а не какого-нибудь хозяйства, пусть даже и сельского.
Владимир Мединский признался, что его беспокоит ситуация, когда "мы больше учим сейчас иностранные языки, чем русский". Он сначала оговорился:
— И это тоже, конечно, правильно!
Но потом неожиданно предложил радикально изменить ситуацию в пользу русского языка взамен отказа от углубленного изучения иностранных, к тому же настойчиво попросил дать соответствующее поручение Министерству науки и образования:
— Иначе, если этого не сделать, то какая культура?! Все наши усилия будут абсолютно бесполезны!
Осталось непонятным, почему надо жертвовать ради русского языка именно иностранным, а не биологией, допустим (моя дочь, например, ненавидит ее за растерзанные тушки животных на каждой странице учебника).
Легкая саркастическая улыбка на лице министра науки и образования Дмитрия Ливанова дала надежду на то, что попытка горизонтальных переговоров на эту тему между двумя министерствами уже провалилась, а решение проблемы путем довольного грубого использования Владимира Путина в Андреевском зале Кремля, где он обязан был все это выслушать,— еще провалится.
Важнейшим из искусств министр признал классику в репертуарных театрах, которую надо возрождать (почему-то ее очень мало смотрят, но считаться с этим в условиях обостряющейся борьбы за умы молодого поколения не следует, а надо просто возрождать — иначе, если этого не сделать, то какая это культура?).
— Кроме этого,— подчеркнул Владимир Мединский,— надо срочно реформировать все театры юного зрителя в регионах, чтобы там ставились произведения школьной программы.
Министр в этот день был совершенно предметен в своих предложениях. Не было никаких обтекаемых фраз, все предельно понятно — и невесело.
— Это достойная задача для будущего года русской литературы,— подчеркнул он.— Причем в ТЮЗах надо ставить школьную классику современно, технологически, но без сущностных искажений, без странностей под видом нового прочтения, а то гоголевская "Русь-Тройка" на сцене превращается в троицу соображающих у помойки алкоголиков, как в одном московском театре!.. Именно такой образ был собран под вывеской "Мертвых душ"!
Нет, не дает ему покоя этот театр.
Хорошо, что министр не пояснил, как он собирается за один год реформировать все ТЮЗы страны, выстроив их в одну шеренгу с равнением на школьную программу, к тому же без сущностных искажений (а соблазн исказить, чтобы хоть кто-то зашел в ТЮЗ на такую постановку, велик!), а то всем было бы неудобно в Андреевском зале: это же, слава богу, никак не может получиться. Даже если, как он предложил, постановка классики будет профинансирована за счет региональных бюджетов по распоряжению президента.
Один из классиков, услышав про это, не перевернулся бы, конечно, в гробу, но заворочался бы точно — в предвкушении чудесного сюжета, который потом обязательно поставили бы за счет регионального бюджета в провинциальном ТЮЗе. И еще больше бы гордились после этого Салтыковым-Щедриным.
Между тем кроме этих захватывающих дух были у министра и дельные предложения: так, он попросил дать еще одно поручение Министерству науки и образования — открыть двери государственных музеев, "чтобы школьные группы с преподавателями посещали их бесплатно".
Ну и кинематографа коснулся, конечно, Владимир Мединский. Он поделился с собравшимися хорошей новостью: Министерство культуры объявило конкурс на лучший сценарий фильма о дружбе народов.
Кроме того, в прошлом году Министерство культуры разработало, по словам министра, список из ста лучших фильмов "нашей классики". Судя по выстраданности, с которой министр говорил об этом, можно было сделать уверенный вывод: разработать список было по крайней мере не проще, чем снять любой из этих фильмов.
— Четвертое — традиционная народная культура,— продолжил Владимир Мединский.— Фольклористы подметили, что молодые ребята из Ставрополя и Краснодара, которые умеют хорошо танцевать казачью лезгинку, уже и горскую лезгинку воспринимают доброжелательно — как вызов сугубо эстетический, и даже завязываются специальные соревнования — баттлы, как они их называют!
Неожиданно выскочивший англицизм в речи министра тоже стал вызовом — прежде всего его собственной позиции по поводу их употребления.
— Мы считаем, что в каждом региональном доме народного творчества необходимо создать отделы традиционной народной культуры, где будут работать фольклористы, этнографы, краеведы. И вообще лучше поддерживать в наших ДК не хатха-йогу и фэн-шуй, а мастер-классы традиционных технологий для детей: от народных боевых искусств — до народной кулинарии,— распалял он, кажется, сам себя. В качестве положительного примера Владимир Мединский привел "депрессивный рабочий поселок Хохлово Вологодской области, где были запущены курсы традиционной народной культуры, а именно кружки ткачества, вышивки, пения, народного танца! Этот эксперимент продолжался пять лет. И в течение этих пяти лет подростковая преступность в поселке просто сошла на нет, снизилась до нуля!"
Хатха-йога и фэн-шуй к снижению подростковой преступности, видимо, располагают намного меньше, чем курсы кройки и шитья, или вообще не располагают. Поэтому президент должен поручить субъектам федерации "принять региональные программы или законы о поддержке традиционной народной культуры".
И Владимир Мединский пригласил президента в Сочи, где 4 ноября пройдет Всероссийский фестиваль традиционной народной культуры.
Министр не забывал к каждой своей идее прибавлять необходимость поручения президента о выделении средств на ее реализацию:
— Всех средств, которые у нас по госпрограмме патриотического воспитания молодежи находятся в распоряжении Минкультуры, скажу откровенно, не хватило бы даже на смычок от скрипки Страдивари.
Купить в такой ситуации смычок от скрипки Страдивари было бы, кстати, в высшей степени непатриотично, особенно по отношению к молодежи (а намек такой, легкое, едва уловимое желание, кажется, прозвучало...).
У Владимира Путина между тем из всего доклада вызвала возражение всего одна формулировка (все остальные свои поручения он, по сути, одобрил, пообещав дать их правительству, министерствам и ведомствам):
— Вы сказали — фестиваль традиционной народной культуры. Я что-то, может, не понимаю, но, по-моему, народная культура — и есть народная культура, какая еще традиционная или нет? У нас нет нетрадиционной народной культуры...— и он расхохотался.— Да?! Или я что-то уже как-то отстал?..
Молчание было ему ответом. Участники совещания смущенно переглядывались и застенчиво улыбались. Они все поняли правильно.
— Ну ладно,— как будто бы стушевался Владимир Путин от внезапного проявления чувств все по той же рискованной теме, на которую он вдруг неожиданно для себя вырулил.— Спасибо...
Валерий Тишков представлял Институт этнологии и антропологии имени Миклухо-Маклая. Он поделился своей болью:
— В России, к сожалению, в целом доминирует отрицание периода новейшей истории страны, хотя мало кто может сказать: а когда же было лучше в прошлой эпохе?! Но для молодежи последние 20 лет — это вся их жизнь, и они должны быть уверены, что живут в лучшие, а не в худшие времена.
И они, по мнению Валерия Тишкова, уверены:
— Наши данные показывают, что российская молодежь весьма удовлетворена общественно-политической ситуацией в России. Отвечая на вопрос о том, какой период в истории России в наибольшей степени соответствует вашим представлениям о том, какой должна быть Россия, больше всего опрошенных в качестве "золотого века" российской истории указали современный период жизни, путинскую эпоху, а не другие периоды! — воскликнул он.
Президент среагировал. Он наклонил голову — но не согласно и не отрицательно... а как-то так... ну, что ничего нельзя исключить, конечно... но может, и не надо так уж... а в общем, заметьте, не он это сказал...
После этого ученый углубился в профессиональную лексику. "Нам нужна коррекционная работа с субкультурой спортивных болельщиков,— слышал я,— особенно в преддверии следующего чемпионата мира по футболу.... Нам нужна сейчас господдержка структур студенческого самоуправления по формированию гражданского самосознания... Все-таки подлинная свобода личности обретается без обязательной привязки к какой-то одной культурной норме, тем более к традиции или к группе..."
Следовало остановиться: главное для себя, про золотую "путинскую эпоху", которая дорога российской молодежи больше, чем петровская, он уже высказал.
Между тем выступил и Петров.
Юрий Петров работает директором Института российской истории. Доклад его оказался позитивным. Он рассказал, что "начата работа по написанию истории Крыма (видимо, речь идет о едином учебнике истории Крыма, в том числе и новейшей его части, потому что вообще-то история этого полуострова со всех сторон описана уже многократно.— А. К.), а также истории Новороссии (а это, кажется, именно то, за что один из ее руководителей пообещал $15 тыс.— А. К.).
Основная проблема школьного преподавания истории, по мнению Юрия Петрова, в том, что "школьник из Дагестана плохо представляет себе историю Татарстана" (все остальное он, слава богу, представляет хорошо). С этим нельзя мириться, нужен новый школьный курс — "История народов России".
Кроме того, учащиеся должны сдавать ЕГЭ по истории (ну надо же: казалось бы, совершенно на пустом месте — и вдруг еще одно дельное предложение).
Поистине жизнеутверждающим стало выступление президента "Союза грузин в России" Михаила Хубутии. По его мнению, ни одна проблема в культуре и образовании не решится, "пока министр не позовет патриотически настроенных граждан" (в пример была приведена кризисная ситуация в "Союзгосцирке", как он сам его назвал).
По крайней мере один из этих граждан сейчас выступал перед собравшимися.
— Мы деньги не просим, наоборот! — произнес он, можно сказать, великую фразу.
Михаил Хубутия добавил, что в интересах страны он готов поставить в Крыму палатку "и 500-600 человек отовсюду привезти и обучать культуре, которой мы тут занимаемся!"
— И если господа чиновники будут привлекать, то мы с удовольствием!
Его расстраивает, что министр культуры Москвы не оценил идею Бала медалистов в столице России — и не приехал. А идея-то какая! Со всего Союза надо собрать в следующий раз!
Казалось, Михаила Хубутия живет или в прошлом, или в будущем.
— Чем больше задач,— резюмировал Михаил Хубутия, — тем больше мы готовы! И по Крыму, и по культуре!..
На замечание одного из участников встречи насчет того, что Россию окружают враждебные страны, неожиданно продолжительно откликнулся Владимир Путин. По его словам, западные страны и в самом деле "навязывают нам шаблоны в сфере культуры, образования... В политике это приводит к тяжелым последствиям — об этом говорит пример Ирака, Ливии... Пришли, оттоптались... и вроде с хорошими намерениями... (а вот это замечание было неожиданным.— А. К.). А все разваливается!.. Хаос, развал... Без внимания к народу, к его культуре ничего не будет! Очень бережно надо относиться...
Это уже, по-моему, про Украину было.
Потом, заканчивая совещание, он добавил на эту же тему:
— Любой раскол проходит не по территории. Он проходит по сердцу, по душе. Он достигает самых тонких субстанций в сердце человека, всегда это очень чувствительно. И конечно, специалисты это прекрасно понимают, а люди далекие от того, чтобы изучать эти проблемы профессионально, чувствуют это, как я уже говорил, сердцем.
Таким лиричным президента России не приходилось видеть за все время украинского кризиса.
Любым другим он уже был.
А теперь будет вот так.
А потом по-другому.