Вчера состоялось заседание совета директоров "Газпрома" (см. стр. 4). Однако корреспонденту Ъ ИРИНЕ Ъ-РЕЗНИК удалось вызвать главу газовой монополии РЕМА ВЯХИРЕВА на разговор по гораздо более широкому кругу вопросов, начиная с того, собирается ли он уходить со своего поста в связи с реструктуризацией "Газпрома" и кончая перспективами строительства обходящего Украину экспортного газопровода.
— Рем Иванович, говорят, что Герхард Шредер обратился с просьбой к нашему президенту оставить вас главой "Газпрома" после того, как ваш контракт закончится?
— Ну это не у меня надо спрашивать, если они и договаривались, то я об этом ничего не знаю.
— 31 мая истекает ваш контракт, и что будет дальше?
— Не знаю, что дальше, дальше смотреть будем.
— Но в списках кандидатов в совет директоров от "Газпрома" ваша кандидатура есть. Значит, вы не планируете пока уходить из "Газпрома"?
— Я имею право остаться в совете директоров "Газпрома". И это не зависит от чьей-то воли и не зависит от того, какую роль я буду играть в "Газпроме" и какую должность займу. Но у меня еще есть время на раздумье. (Смеется.) А что касается поста главы правления, то, по-честному, я не очень-то верю, что нельзя мне найти замену. Слишком много разговоров сегодня ведется вокруг этого, а ведь есть люди, которые ищут в этом подтекст и хотят это использовать. Начинают предлагать мое место большим начальникам. Про запас. Но меня такое положение дел не устраивает.
— А как вы относитесь к предложенным программам реструктуризации "Газпрома"?
— Мне кажется, что у тех, кто придумывает эти программы, не совсем правильное представление о рынке газа. В ближайшие годы, пока наше государство находится в экономически слабом состоянии, просто нет смысла говорить о радикальном реформировании.
— Разве "Газпром" не предлагал свою программу реструктуризации?
— Думаю, что с обещанными структурными преобразованиями мы не будем торопиться. К 1 апреля мне должны принести на согласование наш план реструктуризации, но я его подписывать не буду. Мы обратимся в правительство с просьбой не спешить с реструктуризацией газового рынка. Я не против изменений, но прежде подумать надо, взвесить все. Дело ведь не в том, чтобы разделить "Газпром" на несколько частей: добыча, транспорт, сбыт. Важно, в чьи руки это попадет. Просто я не хочу увеличивать армию нищих. А она тут же появится, если начать вот так, не обдумав, реструктурировать "Газпром". Вот вы были на Севере, в Ямбурге и Надыме, и видели, как там люди живут. Они делятся на тех, кто работает в "Газпроме" и кто там не работает. Последним приходится туго. А если отдать добычу и сбыт лишь бы кому — это только увеличит количество бедных.
Малограмотные разговоры о реструктуризации "Газпрома", как и РАО ЕЭС и МПС,— это все подчас на грани глупости. И обидно, что многие чиновники и политики их начинают подхватывать. "Газпром" раньше, чем через пять лет, не начнет существовать как нормальная компания, как газовые компании во всем мире. Только через пять лет мы приблизимся к тому, чтобы стать, как они. Это не из-за того, что мы работать не умеем. Просто наши огромные миллиардные долги расписаны таким образом, что их основная часть будет погашена только через пять лет.
Есть и другая проблема — это проблема всех монополий. Возьмите те же железные дороги. С одной стороны, МПС должно выполнять общеэкономические задачи, обеспечивать бесперебойные перевозки, с другой стороны — цены отрегулировать надо так, чтобы тот, кто может, платил, а кто не может — ограничил свои потребности. Вот так же и у нас. Ведь население в целом ни за газ, ни за электроэнергию пока не может платить приемлемые цены, а не повышать их нельзя, потому что у газовиков потери огромные, они намного больше прироста. Поэтому добыча падает. А если мы потеряем наши энергоресурсы, то через несколько лет потеряем и экспортные рынки. Вы представляете, что будет, если начнут срываться наши экспортные контракты и мы будем терять экспортную выручку? Огромные деньги будут потеряны. Главная задача все-таки в том, чтобы этого не произошло, а не в том, кому и в какой степени будет подчиняться глава "Газпрома". Я бы хотел, чтобы и правительство, и президент нашли чиновников, способных договориться с людьми--совладельцами и управленцами "Газпрома". И тогда многих конфликтов удастся избежать. А то у нас то железнодорожники с "Газпромом" шишки себе набивают, то энергетики начинают спектакли устраивать. Вот государство позволило им продать большую часть акций за рубеж, и те, не имея дохода от этой продажи и не имея власти в полной мере, начинают драть с нас, со всех кого можно. Все как-то не продумано.
— А откуда "Газпром" может взять инвестиции, чтобы развивать добычу газа?
— Я пока не вижу, откуда их можно взять. Ей-богу не вижу. Ведь те суммы, которые потребуются для освоения новых северных месторождений, в десять раз превышают нынешние. У нас остается только дорогой газ.
— Тем не менее в Европе говорят, что на российский газ очень рассчитывают. Глава Еврокомиссии Романо Проди заявил о возможности увеличения в ближайшие десять--двадцать лет поставок в Европу энергоресурсов из России и в связи с этим увеличения чуть ли не вдвое экспорта из России газа.
— Пусть ищут наивных в другом месте. Я не хочу, чтобы мы тут замерзали. Такого количества ресурсов, чтобы за такой короткий срок вдвое увеличить поставки газа в Европу, у нас нет. Нам вообще надо учиться экономить газ, начинать надо с электростанций, пусть учатся работать и на другом топливе. Это не зависит от моего отношения к Чубайсу, но ему надо искать возможности использовать уголь. С другой стороны, я ведь понимаю, какая тут проблема: для угля нужны экологически чистые электростанции, а они по своей структуре вдвое больше места занимают. И у нас их не везде разместишь. Москву же завтра не переделаешь.
— Недавно Financial Times опубликовала документ, подтверждающий, что у "Газпрома" по меньшей мере были намерения еще в 1996 году участвовать вместе с "Итерой" в создании общего предприятия. Какие у вас отношения с "Итерой"?
— Знаете, я так уже устал от этих разговоров. У нас и так много проблем, чтобы еще обсуждать: любим мы "Итеру" или не любим.... Мы просто партнеры.
— Если это так, то почему, когда речь заходит об экспортной трубе или сбыте газа, она имеет преимущество перед другими?
— Да, почти все свободные мощности в трубе мы отдаем "Итере". И из этого следует только то, что сегодня "Итера" — единственное в России серьезное и относительно крупное предприятие, которое вкладывает деньги в производство и добычу газа.
Я, между прочим, совсем недавно подписал не менее двадцати разрешений на пользование газотранспортной системой. Но какие это пользователи! Они дают больше запаха, чем газа. И потом надо понимать, что во всех случаях, вплоть до разделения собственности, "Газпром" будет использовать все свои 530 млрд кубометров в первую очередь. А потом уже все остальное. А вот этот объем в 530 млрд кубометров должен быть записан за "Газпромом" на всю оставшуюся жизнь. Я понимаю, что других с газового рынка не выгонишь. Пусть учатся строить свои трубы. Потому что иначе им бесполезно вкладывать деньги в газодобычу. Я понимаю, им не давали таких условий для строительства трубопроводов, как в свое время "Газпрому". Через три--пять лет, может быть, и у них будет возможность построить свои трубопроводы. Может, и найдется какой-нибудь инвестор.
— Говорят, что вы были одним из инициаторов проверки "Итеры" Счетной палатой. Вы на коллегии, где обсуждалась проверка "Газпрома", сказали: хватит нам всяких слухов и разговоров о том, что "Итера" чуть ли не "дочка" "Газпрома", давайте ее проверим и снимем все вопросы.
— Я не сказал: давайте проверим, я сказал, что не возражаю. Мне надоело это приклеивание ярлыков к "Газпрому" и "Итере".
— Но тогда почему вы так возражаете против привлечения для проверки взаимоотношений "Газпрома" и "Итеры" аудиторской компании Deloitte & Tuch?
— Потому что считаю, что никто не может проверять взаимоотношения "Газпрома" и "Итеры", кроме PricewaterhouseCoopers.
— Это почему же?
— Потому что это наш аудитор, которому мы платим деньги. Я на PricewaterhouseCoopers 5 млн долларов потратил, а теперь еще 1 млн долларов я должен кому-то отдать. Почему акционеры должны вдвойне платить? Пусть эти деньги желающие тогда платят из собственного кармана. Мы потратили восемь лет, чтобы PricewaterhouseCoopers научился понимать процессы, происходящие в "Газпроме". А другая компания придет, и она не получит того объема информации, как бы мы ни старались ей все рассказать. Она просто недостаточно подготовлена.
— МВФ давно предлагает сделать деятельность "Газпрома" более прозрачной и предоставлять акционерам не только консолидированную отчетность, но и балансы "дочек". Ведь иначе акционеры не будут иметь ясного представления о том, что происходит в ваших дочерних обществах.
— Вы вот, когда говорите про прозрачность, вы хотя бы представляете, что это такое? Чем нынешняя-то отчетность "Газпрома" вас не устраивает? Когда "Газпром" будет работать на каждую "дочку", тогда он и будет отчитываться, а пока "дочки" работают на "Газпром".
— Вы часто говорите о том, что надо расширять экспортные направления из России на Восток. Однако "Газпром" как-то весьма небрежно относится к тому, чтобы закрепить свои позиции на восточных рынках. Вы, например, не слишком интересовались такими проектами, как Ковыкта и Сахалин, откуда можно в будущем экспортировать газ в Китай и Корею. А ваши конкуренты Shell и ВР уже активно там работают.
— Мы действительно сегодня практически не участвуем в покупке новых месторождений. У нас есть свои, где мы ведем разведку и добычу, а во-вторых, сейчас свободных денег у нас нет. Через пять лет мы будем говорить, и по Ковыкте, наверное, и по другим проектам. Но мне почему-то кажется, что даже через пять лет Ковыкта не будет ни для "Газпрома", ни для России вопросом номер один.
Не отрицаю, что создание восточного рынка газа для нас весьма важно. Но с китайцами очень трудно вести переговоры. Политизированные и хитрые приемы я считаю неприемлемыми для нас. Они ведь все понимают, а притворяются, что не понимают. Но в любом случае мы цену на восточных рынках будем держать не меньше, чем на европейских.
— А как сейчас складываются ваши отношения с "Медиа-мостом". Вчера вы заявили, что в случае получения контроля над телекомпанией НТВ газовый концерн намерен оставить ее себе, а ведь раньше говорили, собираетесь продать НТВ иностранному инвестору.
— Юристы ведут работу с "Мостом". Владелец "Медиа-моста" и нашего Четвертого канала, естественно, ответные меры принимает. Но меня это все, по-честному, не особенно волнует, потому что у нас есть проблемы более серьезные, чем "Медиа-мост". Пуск Заполярного месторождения нам гораздо важнее, чем все гусинские и "Медиа-мосты" вместе взятые. Если Заполярное не запустить, пол-России замерзнет, а вот от того, будет "Медиа-мост" существовать или нет, мало кто пострадает. Я не хочу умалять важности средств массовой информации, но без Четвертого канала мы проживем. Хотя обидно, конечно, будет — я вот постоянно смотрю Четвертый канал.
— Последнее время часто говорят о возможном объединении рынков акций "Газпрома". Вы поддерживаете эту идею?
— Мне, например, ничего не известно о том, чтобы в правительстве готовилось какое-либо решение, отменяющее разделение этих рынков. А по моему мнению, их сейчас объединять никак нельзя. Иначе акций "Газпрома" в России не останется.
— Последние события показывают, что Польша уже начала склоняться к мысли поддержать строительство трубопровода в обход Украины. Это означает, что польское правительство осознало в этом выгоду для себя?
— Сложный вопрос. Не случайно им сейчас занимаются политики, а не экономисты. Но вообще, если бы я был влиятельным польским политиком, я бы тут же поддержал строительство новых трубопроводов, а того, кто их строил, сделал бы почетными гражданами и почетными пенсионерами. Почему? Потому что благодаря этим газопроводам за счет транзита газа Польша будет обеспечена на 90% газом. Тем более что их президент давно признал необходимость обходного трубопровода, да почему-то боится сказать это своему правительству. Да, я эти 400 километров через море протяну и никому ничего не буду должен. У меня еще очередь выстроится из подрядчиков. Украина постоянно повышает тарифы на транспортировку, недавно опять повысила с 1,5 до 1,8 доллара за тысячу кубометров на 100 км. А если протянуть трубопровод через море, то эти деньги за транспортировку можно никому не платить. Да, турецкая наша труба дорогая, гораздо дороже обойдется нам, чем по земле тянуть. Но зато потом она нам ничего стоить не будет. И все лучше, чем тянуть по нескольким государствам.
Интервью взяла ИРИНА Ъ-РЕЗНИК