"Я вписался в стереотип инвалида-гения"

Получить смертельный диагноз, едва достигнув совершеннолетия, стать великим физиком и отцом троих детей. О том, как ему это удалось, Стивен Хокинг рассказывает в своей новой книге*

Стивен Хокинг

*Книга Стивена Хокинга "Моя краткая история" выходит в издательстве "Амфора". Перевод с английского Александра Сергеева

Первое время после возвращения в Англию я чувствовал себя несколько подавленным. Все вокруг казалось каким-то провинциальным, сковывающим, по сравнению с характерной для Америки установкой, что нет ничего невозможного. В то время вся округа была завалена деревьями, погибшими из-за голландской болезни вяза, а страну охватили забастовки. Однако мое настроение поднялось, когда я увидел успехи в своей работе, а в 1979 году был избран на пост лукасовского профессора математики, который в прошлом занимали сэр Исаак Ньютон и Поль Дирак.

Наш третий ребенок, Тим, тоже родился в 1979 году, после поездки на Корсику, где я читал лекции на летней школе. Джейн была просто в подавленном состоянии. Она переживала, что я скоро умру, и хотела найти кого-то, кто бы обеспечивал ее с детьми и женился на ней после моей смерти. Так появился Джонатан Джонс, музыкант и органист местной церкви, которому она выделила комнату в нашей квартире. Мне это не нравилось, но я тоже думал, что скоро умру, и понимал, что после меня кто-то должен позаботиться о детях.

Мое состояние продолжало ухудшаться, и одним из симптомов прогрессирующего заболевания стали продолжительные приступы удушья. В 1985 году, во время поездки в ЦЕРН (Европейский центр ядерных исследований), в Швейцарию, я подхватил пневмонию. Меня немедленно доставили в кантональную больницу и подключили к аппарату искусственной вентиляции легких. Врачи в этой больнице считали мое состояние столь безнадежным, что предлагали отключить аппарат и дать мне умереть, но Джейн отказалась и обеспечила мне перевозку санитарным самолетом в Адденбрукскую больницу в Кембридже. Здешние врачи старались как могли, но в итоге сделали мне трахеотомию.

Я и мой голос

До операции моя речь становилась все менее внятной, так что понять меня могли только люди, которые хорошо меня знали. Но я, по крайней мере, мог общаться. Я писал научные статьи, диктуя их секретарю, и вел семинары через переводчика, который повторял мои слова более четко. Однако трахеотомия полностью лишила меня возможности говорить. На какое-то время единственным способом коммуникации стало воспроизведение слов буква за буквой путем подъема бровей, когда кто-то показывал карточку с нужной буквой. Вести диалог в таком режиме очень трудно, не говоря уже о написании научной статьи. Однако калифорнийский компьютерный специалист по имени Уолт Волтож, узнав о моем состоянии, прислал мне свою компьютерную программу Equalizer. Она позволила мне выбирать слова с помощью системы меню на экране, нажимая рукой на переключатель. Сейчас я использую другую его программу, Words Plus, которая управляется небольшим датчиком на очках, реагирующим на движения моих щек. Закончив набирать то, что хочу сказать, я передаю этот текст синтезатору голоса.

Сначала я просто запускал Equalizer на настольном компьютере. Затем Дэвид Мейсон из компании Cambridge Adaptive Communications приспособил небольшой персональный компьютер и синтезатор голоса к моему инвалидному креслу. Мой нынешний компьютер предоставлен компанией Intel. Эта система позволяет мне общаться намного лучше, чем прежде. Я также могу заставить произнести написанное или сохранить это на диске. Потом это можно распечатать или вызывать и произносить фразу за фразой. С помощью этой системы я написал семь книг и множество статей, а также прочел ряд научных и научно-популярных лекций. Они были очень тепло встречены, во многом, я думаю, благодаря качеству синтезатора голоса, созданного компанией Speech Plus.

Голос человека очень важен. Когда у вас невнятная речь, люди воспринимают вас как умственно отсталого. Этот синтезатор был значительно лучше всего, что мне приходилось слышать, поскольку он интонирует речь, а не говорит, как далеки из сериала "Доктор Кто"*. Позднее компанию Speech Plus ликвидировали, и ее программа синтеза голоса была утрачена. Теперь у меня осталось три ее последних синтезатора. Они громоздкие, потребляют много энергии и содержат устаревшие чипы, которые нельзя заменить. И все же я идентифицирую себя с этим голосом, он стал моей визитной карточкой, так что я не хочу менять его на более естественно звучащий, пока все три синтезатора не выйдут из строя.

После выписки из больницы мне понадобилась круглосуточная сиделка. Сначала я думал, что моя научная карьера окончена и все, что мне остается, это сидеть дома и смотреть телевизор. Но вскоре я обнаружил, что могу вести научную работу и записывать математические уравнения, используя программу LaTeX**, которая позволяет представлять математические символы с помощью обычных знаков, например $\pi$ означает w.

Как Элейн меня спасала

Однако меня все больше расстраивала растущая близость между Джейн и Джонатаном. В конце концов я уже не смог этого выносить и в 1990 году перебрался к одной из моих сиделок, Элейн Мейсон.

Но квартира оказалась слишком мала для нас и двух сыновей Элейн, которые проводили с нами несколько дней в неделю, поэтому мы решили переехать. В 1987 году страшный ураган сорвал крышу с женского студенческого колледжа Ньюнхем. Поскольку Ньюнхем был бедным колледжем, ему пришлось продать четыре земельных участка, чтобы оплатить ремонт крыши после урагана. Мы купили один из этих участков и построили дом, приспособленный для передвижения на инвалидном кресле.

Мы с Элейн поженились в 1995 году. Через девять месяцев Джейн вышла замуж за Джонатана Джонса.

Наше с Элейн супружество было бурным и страстным. У нас были свои подъемы и спады, но Элейн, будучи медсестрой, несколько раз спасала мне жизнь. После проведенной трахеотомии у меня в трахее была трубка, которая препятствовала попаданию пищи и слюны в дыхательные пути; она удерживалась надувной манжетой. Со временем манжета стала сдавливать трахею, что повлекло за собой частые приступы кашля и удушья. Как-то, возвращаясь с Крита, где я был на конференции, в самолете я опять зашелся в кашле, и тут к Элейн подошел хирург Дэвид Ховард, который летел тем же рейсом, и сказал, что может помочь мне. Он предложил операцию, в результате которой дыхательное горло было бы полностью изолировано от глотки, что избавило бы от необходимости использовать трубку с манжетой. Врачи в Адденбрукской больнице в Кембридже сказали, что это слишком рискованно, но Элейн настояла, и Дэвид Ховард провел операцию в лондонской больнице. Это спасло мне жизнь: еще пара недель — и манжета могла протереть стенку между дыхательным горлом и гортанью, в результате в легкие затекла бы кровь.

Несколько лет спустя я опять оказался в кризисном состоянии: во время глубокого сна уровень кислорода в крови упал до опасно низкого значения. Меня срочно госпитализировали, и я провел в больнице четыре месяца. Наконец меня выписали с аппаратом искусственной вентиляции легких, который я использовал по ночам. Мой врач сказал Элейн, что я отправляюсь домой умирать. Два года назад я стал пользоваться этим аппаратом круглые сутки. Считаю, что это прибавляет мне энергии.

Через год после выписки меня привлекли к участию в кампании по сбору средств для университета в связи с его восьмисотлетием. Меня послали в Сан-Франциско, где я прочел пять лекций за шесть дней и очень устал. Однажды утром, когда я не был подключен к аппарату искусственной вентиляции легких, я потерял сознание. Дежурная медсестра не оценила сложности ситуации, и я бы умер, если бы другая сиделка не вызвала Элейн, которая меня откачала. Все эти кризисы легли на Элейн тяжелым эмоциональным грузом. В 2007 году мы развелись, и с тех пор я живу один, помогает мне домработница.

На дне морском и в космосе

Когда в возрасте двадцати одного года я узнал свой диагноз — синдром БАС, я считал, что это крайне несправедливо. Почему это случилось именно со мной? В то время я думал, что моя жизнь кончена и что я никогда не реализую тот потенциал, который в себе ощущал. Но теперь, спустя пятьдесят лет, я могу заключить, что вполне удовлетворен своей жизнью.

Я был дважды женат, у меня трое прекрасных, состоявшихся детей. Я достиг успеха в своей научной сфере деятельности: думаю, большинство физиков согласны, что мое предсказание квантового излучения черных дыр верно, хотя оно пока не принесло мне Нобелевской премии, поскольку его очень трудно проверить экспериментально. С другой стороны, я получил даже более внушительную Премию по фундаментальной физике***, присуждаемую за теоретическое значение открытия независимо от того факта, было ли оно подтверждено экспериментально.

Для моих коллег я просто еще один физик, но для широкой публики я стал, возможно, самым известным ученым в мире. Отчасти потому, что ученые, за исключением Эйнштейна, не похожи на знаменитых рок-звезд, а отчасти потому, что я вписался в стереотип инвалида-гения. Я не могу прятаться за париком или темными очками — мое кресло меня выдает.

В том, что ты широко известен и легко узнаваем, есть свои плюсы и минусы. Минусы состоят в том, что трудно заниматься обычными делами, вроде посещения магазина, без того чтобы на тебя не наседали люди, желающие сфотографироваться. Но эти минусы с лихвой окупаются плюсами. Люди, похоже, искренне рады видеть меня. Я даже собрал самую большую аудиторию, участвуя в открытии Паралимпийских игр в Лондоне в 2012 году.

Я прожил полноценную жизнь и доволен ею. Я верю, что люди с ограниченными возможностями должны концентрироваться на вещах, в которых их недостаток не является помехой, а не сожалеть о том, чего они не могут делать. Лично мне удалось сделать большую часть того, что я хотел. Я много путешествовал. Семь раз был в Советском Союзе. Первый раз поехал со студенческой группой, один из участников которой, баптист, хотел раздавать Библию на русском языке и попросил меня помочь провезти книги контрабандой. Мы прошли досмотр, но уже на выходе сотрудники догадались обо всем и задержали нас на некоторое время. Однако привлечение нас к ответственности за такую контрабанду привело бы к международному скандалу и нежелательной огласке, так что через несколько часов нас отпустили. Остальные шесть визитов были связаны с посещением русских ученых, которым тогда не разрешали ездить на Запад. После распада Советского Союза в 1990-х годах многие из его лучших ученых перебрались на Запад, так что с тех пор я в России не бывал.

Шесть раз я был в Японии, трижды — в Китае, посетил все континенты, включая Антарктиду, не был только в Австралии. Я встречался с президентами Южной Кореи, Китая, Индии, Ирландии, Чили и Соединенных Штатов. Я читал лекции в Доме народных собраний в Пекине и в Белом доме. Я спускался в глубины моря на подводной лодке и поднимался на воздушном шаре, наполненном горячим воздухом, совершил полет в условиях нулевой гравитации и забронировал билет на космический полет у Virgin Galactic****.

В одной из своих первых работ я показал, что классическая общая теория относительности становится не применимой в сингулярностях Большого взрыва и черных дыр. Дальнейшие мои работы показали, как квантовая теория позволяет предсказать, что происходит в начале и в конце времени. Жить, занимаясь исследованиями по теоретической физике,— это было чудесно. Я счастлив, если мне удалось что-то добавить к нашему пониманию Вселенной.

*Далеки — раса киберорганических захватчиков с характерным механическим голосом из знаменитого британского фантастического сериала "Доктор Кто".

**LaTeX — популярная система подготовки научных статей (текста с формулами). Появилась в 1984 году как надстройка над системой компьютерной верстки TeX, созданной в 1978 году американским профессором информатики Дональдом Кнутом. Сегодня многие журналы принимают статьи только в формате LaTeX (или в аналогичных форматах).

***Премия по фундаментальной физике в размере 3 млн долларов была учреждена в 2012 году российским предпринимателем Юрием Мильнером. Стивен Хокинг стал одним из лауреатов премии.

****Virgin Galactic — компания в сфере космического туризма, основанная американским бизнесменом Ричардом Брэнсоном. Первые коммерческие суборбитальные полеты запланированы на 2014 год.