Фото: фото из личного архива
— Галина Аркадьевна, прежде чем задать вопрос, хочу сказать читателям, что вероятность нахождения совместимого неродственного донора ученые оценивают величинами от 1:1000 до 1:1 000 000 — в зависимости от распространенности того или иного генотипа. У вас реальный показатель 1:250. Понимаю, здесь есть элементы лотереи, везения, случайности, и все равно результат поражает. Чем он обусловлен?
— Тем же, чем обусловлена эффективность петербургского регистра, который Русфонд создает вместе с питерским медуниверситетом и НИИ им. Р. М. Горбачевой. Прежде всего, это национальный характер донорской базы, который максимально учитывает генетические особенности россиян. Кроме того, у нас общие с питерцами принципы работы среди потенциальных доноров. Мы стремимся избежать главной болезни таких регистров — появления "мертвых душ". То есть потенциальных доноров, которые реальными стать не захотят или не смогут.
— Наверное, не случайно именно эти два регистра нашли возможным объединить свои базы данных в общую?
— Конечно, не случайно. Мы уже два года тесно сотрудничаем с НИИ им. Р. М. Горбачевой. Если бы наши подходы и стандарты в чем-то отличались, мы не смогли бы объединиться.
— Почему ваш коллектив, единственный из всех СПК, взялся за типирование доноров и формирование регистра? Ведь это дело весьма затратное. Кто вас поддерживает?
— Типированием по HLA-антигенам, то есть по тканевой совместимости, умеем заниматься не только мы. Когда-то еще в Советском Союзе на некоторых СПК были созданы лаборатории иммунологического типирования: в Ростове-на-Дону, Самаре, Нижнем Новгороде, Екатеринбурге, Новосибирске и Челябинске. Мы получили определенное оборудование и уже в 80-е годы занимались типированием крови, правда, для других целей и другими методами. А потом вся эта система распалась, а методы устарели. Почему мы все-таки продолжили эту работу? Не буду говорить громких слов о врачебном долге, который, конечно, тоже сыграл свою роль. Но, кроме того, мы постоянно ощущали необходимость в донорах — у нас в области два крупных гематологических отделения. С другой стороны, стимулировал интерес к проблеме биофак Челябинского госуниверситета. К нам приходят его выпускники, наученные работать именно так, как сегодня требуется. Нам даже предоставлена университетская лабораторная база, без нее мы просто не смогли бы продолжать типирование современными методами. Нас поддерживают местные СМИ, общественные организации, благотворительные фонды — а иначе откуда бы мы брали реагенты для типирования? А теперь, спасибо Русфонду, часть оплаченных вашими читателями реагентов поступает и к нам.
— А если бы сейчас хотя бы на тех СПК, где были советские лаборатории иммунологического типирования, работали над формированием регистра...
— Вот это было бы здорово! Все вместе мы тогда бы довольно быстро создали полноценный, массовый, эффективный национальный регистр. Я вообще считаю, что это наиболее правильный путь для нашей огромной страны: не регистр в некоем едином центре, а несколько региональных регистров с непременным объединением баз данных. Но для этого регионам нужна финансовая поддержка: потребуется новое оборудование и реагенты. Это может быть государственная поддержка, а может быть и поддержка бизнеса. Вот как в случае с вашей программой создания петербургского регистра и единой базы данных: вас завидно хорошо поддерживает компания "Трансойл" и читатели "Ъ". Вот если б и другим регионам так повезло.