Евросоюз огласит новые санкции в отношении России. Совет ЕС опубликует 25 июля расширенный черный список, в который попали еще 15 граждан РФ и Украины, а также 18 компаний и организаций этих стран. Ведущий научный сотрудник ИМЭМО РАН Ирина Кобринская ответила на вопросы ведущего "Коммерсантъ FM" Максима Митченкова.
Фото: Василий Шапошников, Коммерсантъ / купить фото
Послы стран-членов ЕС продолжат обсуждение экономических санкций в сферах обороны, финансов и технологий. Среди готовящихся ограничений, в частности, запрет на покупку облигаций и акций российских госбанков. Кроме того, о расширении санкций объявила Канада. Под ограничительные меры попали десять российских компаний и восемь руководителей так называемых Донецкой и Луганской народных республик. В черном списке оказались Внешэкономбанк, Газпромбанк, концерн "Калашников" и НОВАТЭК.
— ЕС после саммита 16 июля заявил, что пока не готов перейти к третьему пакету санкций — секторальным ограничениям, но при этом обсуждаются санкции по трем сферам, как бы это понять?
— То, что процесс идет, как это еще можно понимать, то, что, безусловно, ситуацию очень сильно осложнила трагедия с Boeing. То, что реальных подвижек в расследовании нет, то, что продолжаются боевые действия. Идет масса информации об участии-неучастии России в том, что происходит в Донецкой и Луганской областях, поэтому Евросоюз, который дольше, чем Соединенные Штаты собирался, может перейти к более решительным шагам.
— Уже давно говорят о введении секторальных санкций, но до сих пор пока их не вводили. О чем это говорит — Евросоюз сейчас готовит свои страны к тому, чтобы ввести экономические санкции против России, или боится пострадать от этих санкций?
— Вы знаете, и то, и другое. Евросоюз более осознанно, осторожно подходит к санкциям, чем Соединенные Штаты. С другой стороны, просто потому что у нас объем торговли, торгово-экономические и финансовые связи существенно больше, просто несоизмеримо больше, чем с Соединенными Штатами. Это не политические шаги, это шаги, которые уже, безусловно, каким-то образом отразятся на европейских компаниях, на европейской экономике.
Конечно, трудно себе представить, но все-таки вся энергетика Европейского союза сильно завязана на российскую, поэтому здесь более осторожный подход. Но дальше можно сказать так: с одной стороны, Евросоюз как институт, как организация, у него более осторожный подход, но дальше там есть определенные процедуры, и те решения, которые будут приняты, должны еще пройти национальные государственные парламенты. Там тоже возможны какие-то варианты, отклонения от основного курса, но, тем не менее, общее направление понятно. И поэтому если сейчас не произойдет каких-то кардинальных изменений, если не будет серьезного диалога, если не сумеем все-таки остановить то, что происходит на востоке Украины, я боюсь, что Европейский союз пойдет на серьезные шаги.
— Но все-таки до этого удавалось сдерживать такое давление со стороны Соединенных Штатов о введении секторальных санкций, понятно, потому что Евросоюзу это не выгодно, но в большинстве случаев, я не говорю про конкретные страны, которые заявляли про "Южный поток", вот сейчас, как вы думаете, дальше будут развиваться события в связи с трагедией в Донецкой области?
— Не очень быстро, наверное, но если это будет принято, если это займет какое-то время, как бы вернуться назад, да, все эти отмены, это будет сложнее, чем с Соединенными Штатами, просто потому что там это не проходило Конгресс, а здесь, если это пойдет в национальные государства-члены, пройдет через парламенты, то это будет сложнее. То есть, скажем так, последствия могут быть более долгосрочными и, безусловно, более серьезными.
— Еще у меня такой вопрос: к санкциям присоединяются страны, которые не сильно влияют на мировую политику, в частности, Канада, она до этого тоже вводила санкции, но сейчас санкции посерьезней уже — против Внешэкономбанка, Газпромбанка, концерна "Калашников", насколько они на нас могут повлиять? Япония тоже заявила, что будет поддерживать санкционные списки.
— В целом, конечно, Россия все больше и больше оказывается в изоляции, но то, что касается Канады, это больше обусловлено все-таки внутриполитическими изменениями. Я не специалист по Канаде, но, наверное, это обусловлено какими-то внутриполитическими факторами, потому что украинская диаспора там чрезвычайно сильна, и думаю, что это влияет на позицию Канады.
— Да, и что теперь касается позиции России, сможем ли мы выдержать эти санкции, секторальные санкции в том числе, которые коснутся, как уже было заявлено, обороны, финансов и технологий?
— Выдержим, конечно.
— Куда мы денемся, да?
— Но то, что предполагаются технологии для бурения, какие-то вещи, в общем, мы на них рассчитывали, все-таки многие технологии поступают из Евросоюза в Россию. Выдержим, вопрос — какой ценой? С моей точки зрения, все-таки нужно приложить максимум усилий и России, и Западу для того, чтобы остановиться на этой точке неконструктивного пути, не конструктивного ни для России, ни для Запада, и все таки что-то сделать, остановиться. Но, еще раз повторяю, здесь очень многое зависит от того, что творится на востоке Украины, а там, у меня такое впечатление, ситуация контролируется плохо, и Россия, даже если бы очень хотела, не всевластна, то есть Россия одна остановить то, что там происходит, не может.
— Ирина Яковлевна, еще поясните, сейчас Россия как может подготовиться к введению этих секторальных санкций, в том числе уже про оборону сообщения поступают, об импортозамещении, о новых технологиях, но что касается финансов и других технологий, может быть, можем мы как-то тылы прикрыть?
— Что касается обороны, понимаете, в чем дело, завтра, я надеюсь, мы не начнем войну, то есть какое-то время для того, чтобы здесь перегруппироваться, есть. Вопрос — каких это будет стоить денег? Это будет стоить огромных денег, причем это деньги, которые пойдут в ущерб социальной сфере, здравоохранению и так далее, это уже происходит. Что касается финансов и банков, есть еще и азиатские рынки, я думаю, что там тоже как-то можно будет договариваться, есть Китай. Другой вопрос, что я не думаю, что Россия очень захочет здесь попадать под несоразмерно большое, несбалансированное влияние других заемщиков. И потом, в целом этот рынок очень взаимосвязан, трудно будет, безусловно.