Короля играет рента

Цены на нефть и будущее мировой энергетики в руках у самой могущественной монархии в мире. И даже перемены, с которыми в ближайшее время неизбежно столкнется Саудовская Аравия — самый яркий пример государства-рантье, не изменят ситуацию.

АЛЕКСАНДР ЗОТИН

Рантье — это человек, живущий на доход от капитала или имущества. Есть и государства-рантье, у которых в изобилии ценный ресурс, редкий в других странах. Его цена больше зависит от внешнего спроса, чем от затрат на добычу. Экономика и политика такой страны — особенные. Здесь не работает трудовая теория стоимости (цена товара не зависит от затраченного труда). Государство не зависит от труда и налогообложения граждан. А население живет за счет перераспределения доходов (ренты), полученных от экспорта. Вместо институтов налогообложения и политического представительства в государстве-рантье складывается система контроля и перераспределения ренты.

Добыча ресурса не требует больших трудозатрат, поэтому контролируется небольшой группой людей, совмещающей силовые и коммерческие функции. По сути, эти люди и являются государством. Однако элита не обязательно игнорирует народ: опасаясь восстания, она предоставляет ему блага, оставшиеся после удовлетворения собственных нужд (обеспечение безопасности и гедонистического образа жизни). Человеческий капитал в государстве-рантье избыточен и не определяет богатство граждан. Последние заинтересованы не в образовании и труде, а в удачном месте в группе, контролирующей ресурс. В таком государстве власть — благотворитель, а население — предмет заботы. А живет оно до тех пор, пока в других странах не заменят дефицитный ресурс менее редким. С нефтью этого еще не произошло.

Саудовская Аравия — один из типичных примеров государства-рантье. В структуре экспорта нефть занимает 91% ($320 млрд за 2013 год, более 75% доходной части бюджета), на душу населения приходится около $10,8 тыс. в год (без постоянно живущих в стране трудовых мигрантов — $16 тыс.). Это не ультрарентное государство, как Катар с нефтегазовыми доходами $70,3 тыс. на душу в год (без трудовых мигрантов — $455 тыс.), но и не недорентное типа России с нефтегазовыми доходами $2,4 тыс. на душу в год.

Путь бедуинов

Ас-Сауд — правящая семья Саудовской Аравии, группа, контролирующая нефтяную ренту. Сейчас, по разным оценкам, насчитывает 7-15 тыс. человек (самых влиятельных — около 2 тыс.). Подсчитать совокупное богатство семьи практически невозможно: многие активы трудно оценить, другие скрыты. Однако ясно, что они огромны; американская The Borgen Project дает цифры $1,4 трлн (около 60% ВВП России за год). "Вполне адекватная цифра, учитывая, что нефтяная компания Aramco фактически считается активом семьи, а ее оценка — около $700 млрд, и это далеко не единственный актив",— соглашается сотрудник Института востоковедения РАН Андрей Коротаев.

Начиналось же все скромно. В 1744 году правитель аравийского города Ад-Дирия (сейчас — пригород столицы Эр-Рияда) Мухаммед ибн Сауд и исламский проповедник Мухаммед Абдель-Ваххаб объединились для создания государства. Союз положил начало династии саудитов, а также династии саудовских клерикалов, потомков Абдель-Ваххаба. Первое Саудовское государство просуществовало 73 года и в 1817-м было разбито Османской Империей. Через семь лет было основано второе государство. Оно продержалось 67 лет и было уничтожено соперниками Саудов — династией ар-Рашид.

Датой рождения нынешней Саудовской Аравии считается 1902 год. Тогда принц Абдель-Азиз из семьи Сауд захватил Эр-Рияд, выбив оттуда рашидитов. Успехи продолжились: к началу 1930 года он захватил практически весь Аравийский полуостров. К 1932-му Абдель-Азиз объединил в государство разрозненные регионы и стал королем Саудовской Аравии.

Бедное королевство в бесплодной пустыне так и оставалось бы на периферии мира, если бы в 1938 году американская California-Arabian Standard Oil (позже переименована в Arabian American Oil, или Aramco) не открыла колоссальные месторождения нефти. Вторая мировая война помешала их немедленной разработке, но уже к концу 1940-х в страну потек первый тоненький ручеек нефтедолларов.

На страну с родоплеменным строем обрушилось богатство. Рента неуклонно росла (с $10,4 млн в 1946 году до $56,7 млн в 1950-м). В 1950 году Абдель-Азиз пригрозил национализировать нефтедобычу, и Aramco согласилась на раздел прибыли в пропорции 50 на 50 (процесс постепенной национализации с выкупом американской доли завершился к 1980 году). Нефтяной кризис 1973 года многократно увеличил доходы государства. Когда все арабские страны--члены ОПЕК перестали поставлять нефть странам, поддержавшим Израиль в конфликте с Сирией и Египтом (США и их союзники в Западной Европе), цена на нее поднялась за год с $3 до $12 за баррель. Революция в Иране в 1979 году и последовавшая за ней ирано-иракская война спровоцировали новый взлет цен, выше $30 за баррель (более $100 за баррель в долларах 2014-го).

Распределяй и властвуй

Как результат нефтяного изобилия в 1950-1970-х в стране сложилась причудливая система клиентелизма (доминирование отношений патрон--клиент, часто основанных на родстве). Перераспределение нефтедолларов между конкурирующими ветвями семьи ас-Сауд, по словам американского востоковеда Штефана Херцога, вызвало "неконтролируемое византийское расширение бюрократии, основанной на патронате". Балансирование власти и денег выражалось в создании министерств и ведомств, в которых Абдель-Азиз и его сыновья-короли (Сауд, Фейсал, Халед, Фахд и Абдалла, всего сыновей было 37, спасибо многоженству) рассаживали родственников и представителей влиятельных кланов, а иногда и удачливых простолюдинов, которые тоже обрастали сетью клиентов. Балансировать удавалось не всегда: Сауд в 1964 году бежал в Женеву, а Фейсал в 1975-м был убит племянником.

Бюрократия в монархии шла впереди нужд подданных, в особенности в период правления Абдель-Азиза и Сауда. Она создавалась для формализации получения нефтяной ренты, а потом уже для предоставления услуг населению.

Оно и понятно. В 1950-х национальный доход был все еще крохотным по международным меркам. Впрочем, и нужды были скромными: экономика мало чем отличалась от натурального хозяйства, подданные управлялись при посредничестве племенных вождей. Общественного пространства для обсуждения таких вопросов, как бюджет, не было, налогов практически тоже (что сохраняется и до сих пор), сам бюджет рос как на дрожжах за счет внешних факторов. В стране не существовало ни конституции, ни формальных механизмов политического участия, ни опыта внешней политики. Рабочего класса тоже не было, за исключением рабочих Aramco в Восточной провинции, демонстрации которых подавлялись в 1950-1960-х. Рабство было отменено только в 1962 году.

На месте, где не было ничего, кроме нефти, предсказуемо вырос госаппарат. "Институциональная идиосинкразия Саудовской Аравии была бы немыслима без нефтяной ренты, которая позволила появиться многим избыточным учреждениям. Нефтедоллары в одних случаях позволили появиться островкам очень эффективной бюрократии, таким как, например, Саудовский центробанк, где существенную роль играли избранные простолюдины и иностранные консультанты, но в других случаях породили неэффективность и неопатримониализм. Нефтяная рента дала огромное плечо для свободного дизайна институтов, причем не обязательно неэффективных и коррумпированных",— отмечает Херцог.

Помимо раздач хлебных должностей в госаппарате рента распределялась и за счет системы пожизненных стипендий членам семьи ас-Сауд и другим приближенным. Как следует из дипломатической переписки американского посольства в Эр-Рияде, опубликованной WikiLeaks, в 1996 году (период сверхнизких цен на нефть) старшие члены династии получали ежемесячную стипендию $270 тыс. У самых влиятельных были и другие источники дохода, в том числе от добычи нефти, около $7 млрд в год, распределявшихся между пятью-шестью принцами. Многочисленным представителям младших ветвей династии и других близких к ас-Саудам семей доставалось по несколько тысяч долларов в месяц. Один из стипендиатов выбил себе обеспечение, представив старое семейное ружье с клеймом, свидетельствовавшим, что его предок воевал на стороне будущего короля Абдель-Азиза. Интересно, что система стипендий мотивирует семью ас-Сауд к размножению: каждый новый ребенок приносит доход.

Распределение ренты оттеснило частный бизнес на второй план (если только последний не был связан с государством-рантье). Труд вообще ценится невысоко, проигрывая конкурентную борьбу распределению нефтедолларов. Частный сектор формировал всего 20-30% ВВП в 1960-1970-х, его роль слегка выросла в период низких цен на нефть в 1980-1990-х — только для того, чтобы опять вернуться к нынешним 20-30% ВВП.

Работа в частном секторе в основном низкооплачиваемая, тяжелая и непрестижная. Ее выполняют трудовые мигранты (строители и чернорабочие из Индии, Пакистана и Бангладеш, обслуживающий персонал и служанки с Филиппин, прорабы из Египта, топ-менеджеры из Европы — всего около 8 млн человек из 29 млн населения). В госсекторе зарплаты выше, условия труда лучше. Там работают саудовцы. Доля зарплат мигрантов и саудовцев в частном секторе (70% всех рабочих мест) всего 7% ВВП (из них саудовцы ответственны за 3% ВВП, мигранты — за 4%). Это при том, что доля мигрантов среди всех занятых в частном секторе — 85% (около 60% всех занятых в экономике), а саудовцев — только 15% (около 10%).

Иными словами, если саудовец и работает в частной компании, то чаще всего начальником. Однако подавляющее большинство саудовцев работают в госсекторе (30% всех рабочих мест), в котором доля зарплат в ВВП вдвое выше, чем в частном секторе,— 14% ВВП. Кстати, в других странах Персидского залива это явление еще более выражено: например, в соседнем Катаре 94% всех занятых — трудовые мигранты, 5% всех занятых — катарцы на госслужбе, еще 1% занятых — катарцы, руководящие ордами мигрантов в частном секторе.

Госслужащие в государстве-рантье либо охраняют семью Сауд, либо изливают заботу на сограждан. Государство обеспечивает бесплатное образование в стране и за рубежом, здравоохранение, предоставляет беспроцентную ипотеку и прочие блага (литр бензина, к примеру, стоит $0,16). Все это на фоне практического отсутствия налогов (исключения — исламский налог закят в 2,5% и соцстраховка по 9% от работодателя и работника, остальные налоги распространяются на нерезидентов).

Интеллектуальные способности в государстве-рентополучателе не особенно важны. Важны связи и близость к ренте. Саудовские школьники, несмотря на гигантские вливания в образование, по результатам международных образовательных тестов типа TIMSS и PISA сильно отстают в знаниях от сверстников в других странах (Россия, кстати, смотрится относительно неплохо). Вероятно, у них нет мотивации. Знание математики и других наук не дает конкурентных преимуществ. Да и держать себя в форме не нужно: по данным ВОЗ, 35% взрослого населения Саудовской Аравии страдает ожирением, 20% — диабетом. Это одни из самых высоких показателей в мире.

Нефтеконсервация

Большие деньги могут быть не только катализатором инноваций и технического прогресса, как на Западе, но и консервантом традиционного общества.

Саудовская Аравия — яркий пример. Закон страны составляют нормы исламского права — шариат, причем в самом радикальном толковании, восходящем к идеологическому союзнику основателя династии ас-Сауд Мухаммеду ибн Абдель-Ваххабу. Официальную трактовку ислама в Саудовской Аравии — суннитский ваххабизм ханбалитского мазхаба (самая ортодоксальная школа исламского права) — иногда называют протестантизмом ислама. Простота и возвращение к корням религии. В практическом смысле — ультраконсервативная пуританская исламская идеология, неприятие простонародного поклонения реликвиям и святым, резкая оппозиция всем западным влияниям современного мира.

Впрочем, не только западным. Некоторые саудовские богословы воспринимают как еретиков мусульман-шиитов (большинство населения Ирана). Диаспора шиитов есть и в Саудовской Аравии (около 10% населения): они живут в основном в нефтедобывающей Восточной провинции и уже поднимали восстание в 1978 году.

"Шиитский вопрос в Саудовской Аравии — часть насущных реформ, перед необходимостью проведения которых стоит страна,— отмечает сотрудник Института Ближнего Востока Григорий Косач в одном из мониторингов.— Усилия правящего монарха короля Абдаллы содействовали снижению уровня маргинальности шиитского меньшинства. Представители шиитского сообщества были введены в состав Консультативного совета и органы исполнительной власти. Однако эти изменения частичны, а их замедленность не может снять проблему дискриминации: армия, полиция и служба государственной безопасности остаются для шиитов закрытыми, антишиитские фетвы ваххабитских богословов, как и ограниченность религиозной свободы,— реальность".

Консервативная идеология имеет много социально-экономических проявлений. Например, резкая оппозиция женскому труду и участию женщин в общественной жизни. В нынешней Саудовской Аравии модернизация и открытость заключаются в дискуссиях, позволительно ли женщинам водить автомобиль или работать вместе с мужчинами (женщины не могут появляться в общественных местах без сопровождения мужчин-родственников).

Работа женщин регламентируется, например, такими ограничениями. "Указания Лиги поощрения добродетели и отвращения от греха (саудовская религиозная полиция нравов.— "Деньги") требуют от владельцев торговых центров и магазинов строжайшего разделения мест работы мужчин и женщин (тем самым в жизнь претворяется обычный для Саудовской Аравии принцип несмешения полов в общественном пространстве), что диктует возведение специальных разделительных щитов. Высота этих щитов должна быть не менее 160 см, что позволит избежать визуальных контактов между работающими женщинами и мужчинами из других отделов, как и посетителями этих отделов (тем самым должна не допускаться, как отмечается в указаниях лиги, возможность "обмена взглядами, в которых присутствует вожделение")",— отмечает Косач.

Ультраортодоксальная регламентация жизни вряд ли была бы возможна без нефтяной ренты. В бедных странах, как показывает статистика Всемирного банка, женщины вынуждены работать — без этого просто не прокормить семью. Вывести женщин за рамки экономической активности могут позволить себе только богатые государства. Впрочем, как замечают некоторые наблюдатели, ограничения важны для публичной сферы, в частной жизни, за воротами собственного дома, позволительно многое.

Однако общественные и экономические реформы невозможны без одобрения клерикалов. "Для Саудовской Аравии это естественно: любое значительное начинание власти требует их поддержки,— отмечает Косач.— Лишь тогда это начинание может приобрести необходимый ему оттенок законности. Оба внутрисаудовских центра силы (политический истеблишмент, с одной стороны, и богословский корпус — с другой) не только демонстрируют единство, но в первую очередь в рамках этого единства решают собственные задачи, которые не всегда совпадают".

С некоторой натяжкой Саудовскую Аравию можно назвать династическим дуумвиратом: семье аш-Шейх (происходит от союзника основателя династии Абдель-Ваххаба) принадлежит религиозная власть, а ас-Сауд — политическая и экономическая. Улема, богословская элита Саудовской Аравии, часто более консервативна, чем семья ас-Сауд. Последняя там чуть ли не "единственный европеец", во всяком случае, ей не раз приходилось бороться с разношерстными исламскими радикалами-террористами, от группы Джухаймана аль-Утайби (считал телевидение, банкноты и футбол страшными грехами), захватившей в 1979 году Запретную мечеть в Мекке, до "Аль-Каиды".

Реформы от геронтов

Как будет реагировать этот "единственный европеец" на меняющийся вокруг Саудовской Аравии мир — вопрос. Хранитель двух святынь король Абдалла весьма немолод (по некоторым данным, тяжелобольной монарх уже не может обходиться без кислородной подушки), и вопрос о преемнике становится все более актуальным. Строгих правил престолонаследия нет. В этих условиях наследником многие аналитики называют старшего сына Абдаллы — "юного" 62-летнего принца Мутаиба, недавно назначенного командующим национальной гвардией. По традиции он должен пропустить вперед дядей — наследного принца Сальмана и его заместителя Мукрина. Однако схема может быть и нарушена, учитывая преклонный возраст братьев короля.

Кто бы ни был будущим монархом, курс неспешных реформ, скорее всего, продолжится. Возможно, женщинам разрешат водить автомобиль. Кроме того, например, принц Мукрин видит перспективы в диверсификации источников дохода от нефти, сокращении внутреннего потребления нефти и расширении возможностей для молодежи.

Стабильность посреди весны

Последнее важно, ведь королевство — одна из самых быстрорастущих в демографическом отношении стран. "В отличие от других арабских стран Саудовская Аравия смогла грамотно абсорбировать избыток образованной молодежи,— отмечает Коротаев.— Ее поток — следствие демографического бума 1980-х, подпитанного нефтедолларами. Они были инвестированы в том числе в перинатальную медицину, что резко снизило младенческую смертность. Впоследствии власть использовала многие методы социальной адаптации молодежи, например стала трудоустраивать молодежь учителями в школах, так что сейчас на одного учителя в классах приходится 10-11 учеников".

Пока это работает: монархия избежала беспорядков, аналогичных "арабской весне". В 2011-м, впрочем, отмечались небольшие волнения, и власть решила направить дополнительно $130 млрд на нужды населения. Деньги тратятся с умом. "Другая политика — субсидирование женитьбы молодых людей, помощь с покупкой жилья,— говорит Коротаев.— Власть справедливо полагает, что остепенившийся семьянин, с женой, детьми и домом, менее склонен к бунтам, чем сексуально и имущественно озабоченная молодежь".

Американский востоковед Майкл Херб в книге "All in the Family: Absolutism, Revolution, and Democracy in the Middle Eastern Monarchies" отмечает другую особенность режима Саудовской Аравии, которая делает его устойчивым к революциям. В этом и некоторых других государствах Персидского залива сложилась система династической монархии. Стабильность режима основана на том, что представители правящей семьи занимают все ключевые силовые и административные посты, а фактическая власть монарха ограничена внутрисемейным консенсусом.

Херб отмечает, что во всех удачных случаях революций на мусульманском Востоке монарх был изолирован от элит, то есть его родственники не были представлены во властной бюрократии. Последний король Ливии Идрис и персидский шах Мохаммед Реза Пехлеви не имели представителей семьи на ключевых постах. Они отдавали предпочтение собственным фаворитам, не связанным родством с династией, и в итоге в критические моменты лишались поддержки элиты (похоже закончил и Каддафи). В династической монархии правящая семья благодаря многоженству огромна, вся власть пронизана ею, и любая пертурбация в стране станет, скорее всего, относительно мирной семейной разборкой.

Для мировой экономики это безусловный позитив. "Арабская весна" в Саудовской Аравии повлекла бы за собой взлет цен на нефть и мировую рецессию.

Глобальный игрок

Нефть давно стала не только основой внутреннего благоденствия, но и инструментом внешней политики монархии. От бедуинского примитивизма 1950-х пришлось отойти: крупнейший экспортер нефти на мировой рынок не может не быть глобальным игроком. В тандеме с давним союзником — США — Саудовская Аравия научилась за десятилетия нефтяного доминирования отстаивать собственные геополитические интересы.

После введения в 1979 году войск СССР в Афганистан Саудовская Аравия морально и финансами поддержала исламистов в этом государстве. И возможно, поучаствовала в развале СССР, сбив цены на нефть. Последние в конце 1970-х — начале 1980-х были очень высоки из-за иранской революции и ирано-иракской войны. Однако начиная с 1982 года ОПЕК стала искусственно поддерживать высокие цены, сокращая квоты за счет основного экспортера — Саудовской Аравии. Монархия снизила добычу с 10,2 млн баррелей в день (мбд) в 1980 году до 3,6 мбд в 1985-м (сейчас опять добывается около 10 мбд, с учетом газоконденсата — 11,5 мбд, экспорт — около 8,7 мбд) и способствовала удержанию высоких цен на нефть, при которых стали рентабельны огромные инвестиции в новые месторождения Северного моря, Аляски и Мексики (аналог сегодняшней сланцевой революции).

Эффект почувствовался в середине 1980-х. После этого Саудовская Аравия резко повысила производство и обрушила цены: в 1986 году цена на нефть обвалилась с $27 до $10 (с $57 до $21 в нынешних ценах).

Конспирологи утверждают, что монархия обвалила цены намеренно, чтобы подкосить СССР, ведь обвал совпал с началом его экономической агонии (СССР в 1980-х добычу не снижал, держался около уровня 12 мбд). Коротаев не разделяет эту точку зрения. "Снижение добычи Саудовской Аравией в начале 1980-х вызвано тем, что монархия была самым честным игроком в ОПЕК,— утверждает он.— В то время как все небольшие производители нарушали квоты, пытаясь продать как можно больше нефти по высоким ценам, Эр-Рияд фактически компенсировал безответственность других членов ОПЕК снижением собственной добычи. Но к 1986 году монархии эта роль надоела, надо было выполнять взятые на себя в тучные годы бюджетные обязательства, и на снижение цен Саудовская Аравия отреагировала резким ростом производства. Цены от этого упали еще ниже, но рост производства отчасти компенсировал этот эффект. Не смогли удержать цену, попытались взять объемом — просто деваться было некуда".

Королевство все же пострадало сильно: ВВП на душу населения упал с $18,7 тыс. приблизительно до $7 тыс. в конце 1980-х. 1990-е тоже были нерадостными: снижение цен на нефть оказалось долговременным. Пришлось ужимать расходы. "Ситуация была тяжелой, почти как у нас,— отмечает Коротаев.— Страна была близка к дефолту по внешнему долгу".

Однако тучные 2000-е компенсировали эти неудачи, к 2014 году МВФ прогнозирует ВВП на душу населения на уровне $25,2 тыс. (в России — $15 тыс.) — уровень небогатой западноевропейской страны или, например, Южной Кореи.

Нефтяной покер

Может ли Саудовская Аравия поиграть с ценами сейчас? Монархия имеет незадействованные мощности по добыче в 3,5 мбд (80% всех свободных мощностей ОПЕК). Физическая возможность для роста производства есть. Мотивация тоже есть. Например, недовольство позицией России в вопросе о Сирии. Еще — возможное влияние США с целью усилить давление на Россию низкой ценой на нефть (добыча РФ сейчас на уровне 10 мбд, с учетом газоконденсата — 10,5 мбд, экспорт — около 7,2 мбд).

Наконец, как утверждает экс-глава итальянского нефтяного гиганта Eni Леонардо Мауджери в докладе "Oil: The Next Revolution", мир в ближайшие десятилетия ждет не дефицит, а изобилие нефти за счет сланцевой революции (к 2020 году мировое производство нефти может вырасти на 20% от текущего уровня, с 91 до 110 мбд). Остановить ее, по мнению Мауджери, мог бы продолжительный обвал цен. Добыча большинства неконвенциональных запасов нефти рентабельна при цене $50-65 за баррель, поэтому долговременное снижение цен до уровня менее $50 (а для некоторых низкомаржинальных проектов и до $80) могло бы остановить процесс разработки новых месторождений. Кроме того, приостановился бы прогресс в энергосбережении (например, в разработке электромобилей). В долгосрочной перспективе это сыграло бы на руку Саудовской Аравии, а понижение цены на нефть до $50 страна бы пережила, несмотря на возможный дефицит бюджета (бюджет на 2014 год балансируется, по данным Platts, при цене $81 за баррель нефти Brent). Помогли бы огромные резервы центробанка монархии — $738 млрд.

Впрочем, есть и аргументы против: невольно поучаствовав в обвале цен на нефть в середине 1980-х, монархия почти 20 лет не могла вернуть их на прежний уровень. "Эр-Рияд был очень напуган снижением цен в 1980-х и ни на какие резкие шаги не пойдет",— считает Коротаев. Что перевесит в этом покере — неизвестно. Однако августовский отчет ОПЕК показывает рост добычи в июле 2014 года в основном за счет роста добычи в Саудовской Аравии (10 мбд против 9,8 мбд в июне).