Вчера в Минске прошел саммит членов Таможенного союза, президента Украины и руководства ЕС. Специальный корреспондент "Ъ" АНДРЕЙ КОЛЕСНИКОВ считает, что после этого саммита Россия и Украина и их лидеры оказались дальше друг от друга, чем до него. И даже намного дальше.
Президент Белоруссии Александр Лукашенко пригласил президента Украины Петра Порошенко к диалогу с президентом России Владимиром Путиным
Фото: Дмитрий Азаров, Коммерсантъ / купить фото
Дворец независимости президента Белоруссии славится своей щедростью и гостеприимством. Достаточно сказать, что столы, накрытые для журналистов, в течение целого дня ломятся от яств: здесь мясное сочетается с красным, а рыба — с белым, а пиво "Жигулевское" — со всем сразу, как и водка "Минская"... Да, чтобы попасть внутрь дворца, надо пройти досмотр, но это же обычная и понятная практика. А если вас начинают обыскивать, перейдя внезапно на личный досмотр (но в перчатках, которые не так-то уж давно могли считаться белыми), и начинают похлопывать, попутно спрашивая (впрочем, без лишней подозрительности) "Что это у вас?", то достаточно ответить "Ребра..." — и любые вопросы к вам окончательно отпадут.
В огромном холле дворца, где можно проводить полномасштабные российско-белорусские учения или соревнования "Танковый биатлон", развернута выставка подарков президенту Белоруссии. Это прежде всего картины, подаренные президентами Эквадора, Венесуэлы, еще трех стран, а также губернатором Калужской области Анатолием Артамоновым. Причем господин Артамонов представлен сразу двумя подарками: картиной на религиозную тему (Пресвятая Богородица с некоторым напряжением держит на руках младенца) и фарфоровым изделием с многозначительной надписью "Калужская область". Два эти предмета занимают центральное место в экспозиции, учитывая к тому же, что подарков Александру Лукашенко дарят пока что, судя по всему, немного.
Главным подарком, я считаю, следует признать то, что к Александру Лукашенко вчера приехали в гости люди, которые до сих пор с чувством называли его последним диктатором Европы и вводили против него и его страны экономические и политические санкции. Одна из санкций состоит в том, что Александру Лукашенко отказано во въезде в страны ЕС. Впрочем, как выяснилось, это не исключает возможности въезда в Белоруссию высокопоставленных чиновников ЕС: Кэтрин Эштон, представителя по иностранным делам и политике безопасности, Гюнтера Эттингера, еврокомиссара по вопросам энергетики, Карела Де Гюхта, еврокомиссара по торговле.
Все они вчера были в Минске.
Президент Украины Петр Порошенко прилетел одним из первых (хоть и опоздал на час). У него была встреча с Кэтрин Эштон, Александром Лукашенко и Нурсултаном Назарбаевым (с каждым по понятным причинам по отдельности).
О результатах встречи с Кэтрин Эштон журналистам рассказал замглавы администрации президента Украины Валерий Чалый. Он сказал, что Украина и Белоруссия находятся в центре Европы и что именно отсюда, из центра, все и начиналось. Отсюда, дал он понять, все и продолжится (здесь, видимо, все и закончится). О России в связи с этим ничего сказано не было — и, видимо, слава богу.
Кроме того, господин Чалый добавил, что в результате переговоров ни одной буквы в соглашении Украины об ассоциации с ЕС изменено быть не может. А ведь именно тема отношения Таможенного союза, ЕС и Украины в связи с подписанием соглашения Украины об ассоциации с ЕС и была главной и даже единственной в протоколе этих переговоров. Собственно говоря, украинская делегация, получается, поехала обсуждать не эту тему.
Впрочем, соглашение об ассоциации с ЕС — это для господина Порошенко и в самом деле такой же, видимо, пройденный этап, как и для господина Путина — присоединение Крыма к России (притом что один не считает пройденным этапом ассоциацию с ЕС, а другой — присоединение Россией Крыма).
Журналисты, как всегда, придавали преувеличенное значение тому, как, к примеру, встретятся Владимир Путин и Петр Порошенко. Да как же они могли встретиться? Могли ли они не пожать друг другу руки (эта тема дебатировалась особенно оживленно)? Да у них, строго говоря, и повода нет не пожать. Не пожми они друг другу руки — и дальше им вообще не о чем было бы говорить. А они намерены были поговорить. Они пока не сжигали друг за другом мосты, и друг перед другом тоже. Они как будто дают друг другу шанс исправиться.
Встречу начал президент Белоруссии Александр Лукашенко. Он, казалось, не мог скрыть удовлетворения, что такая важная встреча происходит именно в Минске, и хотел зафиксировать ее еще больший вес. А вдруг Минск и правда таким образом войдет в какую-нибудь историю?
Президент Белоруссии рассказал по крайней мере историю возникновения этой встречи. На инаугурации Петр Порошенко, по словам президента Белоруссии, обратившись к нему, попросил не торопиться с санкциями Таможенного союза по отношению к Украине в связи с ее ассоциацией с ЕС, а предложил встретиться и обсудить проблему.
— Я выполнил просьбу и доложил коллегам,— сообщил господин Лукашенко.— И вот эта встреча происходит.
Так или иначе, но без усилия Александра Лукашенко — миротворца говорить о мире в Европе по крайней мере бессмысленно.
— Сегодня здесь нет лоббистов, посредников, авантюристов,— продолжил президент Белоруссии.— Убежден, никто не хочет получить выгоду из сегодняшней ситуации. Да это было бы и кощунственно! Надо отбросить политические амбиции! Подумать о судьбе детей... Слово "война" вошло сейчас в обиход политиков в Европе... Раньше боевые действия были по крайней мере далеко от Европы... Но ведь все мы европейцы, мы должны сделать все от нас зависящее, чтобы остановить это!
Александр Лукашенко даже, похоже, волновался, и в такой ситуации слова о том, что он такой же европеец, как, например, Кэтрин Эштон, звучали даже более или менее естественно.
Да, здесь собрались серьезные люди: Александр Лукашенко и Нурсултан Назарбаев, например, начинали ведь еще при Михаиле Горбачеве и продолжали с Борисом Ельциным. Это были игроки высокого класса, которые вчера хотели еще к тому же и блеснуть.
Голос Нурсултана Назарбаева, наоборот, был немного глуховат. Он просто очень сильно переживал случившееся с братскими народами, но все это — внутри себя, глубоко внутри.
Он одобрил идею Александра Лукашенко обсудить уже подготовленный проект итоговой декларации ("Народы Европы ждут хотя бы позитивных сигналов из Минска"...), доработать и подписать эту декларацию всем участникам встречи. То есть он хотел, чтобы под одним документом стояла подпись и Владимира Путина, и Петра Порошенко.
Он предложил продолжить поставку гуманитарной помощи на восток Украины (но оговорился: "По линии Международного Красного Креста и Полумесяца" — то есть лишнего на себя брать не захотел).
— Важно,— добавил Нурсултан Назарбаев,— остановить санкционное противостояние. Это путь в никуда! Страдают простые люди, это в конце концов ведет к мировому кризису.
Таким образом Нурсултан Назарбаев попытался в этом вопросе поддержать Владимира Путина — хотя бы морально: это, в конце концов, ни к чему не обязывает его. Против Казахстана санкций никто не вводил. И Казахстан — тоже.
Еще одно предложение — создать международный штаб поддержки экономики Украины (эта идея больше всех понравилась, по-моему, господину Порошенко).
Кэтрин Эштон, выступая, старалась сохранить евроделикатность, которая не позволила ей выступить ни с одним революционным предложением.
Речь Владимира Путина и Петра Порошенко отличалась тем, что они не сказали ничего нового. Президент России критиковал соглашение Украины об ассоциации с ЕС, делал это, как обычно, обстоятельно и долго, и примерно в тех же выражениях, что уже почти год назад, когда обращался с тем же самым к Виктору Януковичу, на которого эти соображения произвели тогда, судя по всему, гораздо более сильное впечатление.
Речь шла и про обнуление пошлин на товары из ЕС для Украины ("Остатки товаров из ЕС на украинский рынок уже идут, и коллеги хотят добрать то, что осталось"); и что нормы и правила ЕС будут закрывать украинский рынок странам Таможенного союза; и что есть риск противозаконного реэкспорта из ЕС под видом украинских товаров в страны Таможенного союза...
То есть господин Путин предпочел для начала, в открытой части встречи, высказаться исключительно по повестке дня: отношения между Таможенным союзом, Украиной и ЕС.
И, тоже уже не в первый раз, президент России пообещал ввести по отношению к Украине стандартный торговый режим — "тот же, что применяется в том числе между Россией и ЕС".
И очевидно, что введет.
Напоследок вдруг Владимир Путин сильно разгорячился, снова говоря о незаконном реэкспорте. И разгорячился он не из-за Украины. Журналисты слышали только аудио его выступления (спасибо, что хоть в прямом эфире), но на самом деле в реальности все выглядело гораздо живописнее: в какой-то момент президент России достал бумагу, сертификат на ввоз некоего продукта (кажется, яблок) на территорию России, а потом и фото с упаковки этого продукта с содранной наклейкой. Под ней оказалась другая надпись.
— У нас даже в рамках Таможенного союза уже идет запрещенный сегодня к ввозу на территорию РФ товар из стран ЕС,— заявил Владимир Путин.— В данном случае, к сожалению, через Белоруссию. Вот написано: страна происхождения — Белоруссия. Наклейку сорвали — Польша!
Президент России передал сертификат и фото сначала премьеру Белоруссии Михаилу Мясниковичу, который, поизучав их для виду, отдал своему президенту. Александр Лукашенко деловито кивнул и спрятал сертификат в карман.
Ничего, у российских переговорщиков, видно, не одна такая копия.
Президент Украины Петр Порошенко, наоборот, говорил о чем-то по крайней мере таком же глобальном, как и Александр Лукашенко.
— Сегодня в Минске решается судьба всего мира и Европы! — воскликнул он.— И неправильно было бы начинать с односторонних обвинений.
И он заговорил об уважении к территориальной целостности всех стран, включая Украину.
То есть он говорил про Крым:
— Мы никому ничего не навязываем и не хотим, чтобы нам навязывали. Украина выбрала свой путь: это унитарное демократическое европейское государство.
Он не собирался отступать, конечно, тоже ни на шаг, и было ясно, что эта встреча как площадка для реальных переговоров обречена.
— Смотрите, до чего мы дошли! — продолжал президент Украины.— Террористы сбивают самолет!
Он не говорил, кто эти террористы, но разве в его устах это звучало как-то неопределенно? Нет, для него все было совершенно ясно: в одном ряду с этими террористами шли "провокаторы, которые устраивают шествие военнопленных по Донецку", "а это недопустимо в XXI веке!"
Петр Порошенко пообещал, что интересы востока Украины в постконфликтной реконструкции Донбасса будут учтены (то есть он дал понять, что участь противостояния на востоке уже решена, хотя вряд ли кто-то там, на востоке, близко к сердцу принял слова "постконфликтная реконструкция" или хотя бы понял, о чем это он).
— Необходимо сделать все, чтобы остановить поставки техники боевикам,— продолжал говорить Петр Порошенко, и как дело давно решенное звучали слова о том, что эти поставки происходят давным-давно (в конце концов, президент Украины выступал сейчас и перед своим народом; и даже, может быть, прежде всего перед своим народом, для которого этот вопрос и в самом деле давно решен).
— Будущее,— утверждал Петр Порошенко,— за уважением норм международного права. Понимаю, что все участники процесса хотели бы выйти из этой ситуации достойно... Готов к обсуждению дать варианты такого выхода.
Он настаивал на Крыме в составе Украины и предлагал Владимиру Путину обсудить достойный путь не выхода даже, а отхода оттуда, и делал это публично (а вот это, наверное, совсем зря).
С одной стороны, Владимиру Путину, судя по всему, попался наконец если не достойный противник, то достойный переговорщик. С другой, если этот день начинался с рукопожатия между ними, то рукопожатием он мог и не закончиться.
В какой-то момент показалось, что все еще может быть неплохо: вдруг объявили о двусторонней встрече Владимира Путина и Петра Порошенко на третьем этаже резиденции белорусского президента. Я еще удивился: их выступления в начале заседания вроде не располагали к такой встрече.
И я совсем не удивился, когда ее так же внезапно отменили.
Совсем поздно вечером эта встреча, по данным "Ъ", все-таки состоялась, но уже без журналистов.
Странно еще, что с Владимиром Путиным и Петром Порошенко.