|
Страна победившего гимна |
6 утра. Во включенном проводном радиоприемнике забулькали сигналы точного времени. Мрак, очень хочется спать. Но мой приятель мужественно скидывает одеяло и по стойке смирно, в одних трусах, босиком на холодном и грязном полу встречает день под звуки гимна СССР. После чего быстро ложится досматривать сон про только что полученную стипендию.
Двое его соседей по комнате в студенческом общежитии из-под одеял настороженно разглядывают утренние построения товарища по учебе. Но спросить пока ничего не могут: один недавно приехал учиться в Университет дружбы народов им. Патриса Лумумбы из Палестины, другой — из Анголы. По-русски они знают только несколько слов из ненормативной лексики.
Проходит две недели. Советский студент каждое утро вскакивает, едва заслышав величественные звуки гимна, а иностранцы упорно изучают русский язык. Наконец, настал день, когда они без мата смогли спросить его, что он ежедневно делает в 6.00. "Как! Вы разве не знаете,— возмутился мой приятель,— что в стране победившего социализма все благоговейно замирают, как только заслышат великую мелодию Александрова, гимн СССР?!" То, что он не салютовал партии и правительству еще и в 24.00, неудивительно: и в середине 70-х студенты возвращались на место проживания далеко за полночь.
Иностранцы поежились. Анголец тут же вспомнил, что его первый президент Агостиньо Нето приказал играть государственный гимн трижды в день: в 6.00, 18.00 и в 24.00. В это время жизнь замирала. Прекращали работу магазины, кафе и рынки. Водители останавливали машины и вытягивались в струнку рядом с капотом. Где только можно поднимали черно-красные знамена, на которых была изображена вытянутая рука с автоматом Калашникова. Однажды ничего не знавший о местных порядках румынский дипломат не остановился на сигнал ангольского гимна. Его расстреляли на месте. Впрочем, с румынскими дипломатами при Агостиньо Нето вообще случались странные истории. Одного совсем недалеко от столицы Луанды съел крокодил, другого на том же месте — племя каннибалов. Однако даже советские и кубинские военные советники после этого случая перестали пренебрегать ангольским гимном.
Анголец и палестинец присоединились к своему советскому товарищу. Так прошло две недели. Моему однокашнику надоело ваньку валять, да и мы все вволю посмеялись над тремя почти голыми разноцветными истуканами, заряжавшимися музыкой бессмертного гимна. Приятель больше не выпрыгивал из постели под сигналы точного времени. Но его соседи с каким-то странным блеском в глазах продолжали чтить заветы страны победившего, как тогда шутили, нас социализма. От их недоуменных, а затем возмущенных вопросов шутник отмахивался. Тогда на столе декана появилось коллективное заявление двух землячеств: "Студент такой-то не исполняет законов своей родины и спит при исполнении гимна товарища Александрова".
Декан беспомощно вертел бумагу в руках и силился вспомнить, в каком году в УК ввели наказание за музыкальную аполитичность. Его метания прервал старший преподаватель в штатском: "Немедленно исключить!" И ведь исключили. За то, что не слушал гимн Александрова. Впрочем, эта история могла приключиться в любом советском вузе, где учились студенты из стран социалистической ориентации. Я, во всяком случае, слышал нечто подобное от многих людей.
Сейчас многие, наверное, не помнят, что бессловесным был не только гимн России 90-х "Патриотическая песнь" Глинки, но и гимн Александрова с 1956-го по 1977 год. 21 год понадобился Сергею Михалкову, чтобы заменить первоначальные слова про Сталина КПСС и Лениным.
Я же на всю жизнь запомнил, когда новые слова поэта Михалкова заменили прежние. Конец мая 1977 года. Первая летняя сессия. Группа товарищей бурно отметила первый экзамен на квартире одногруппницы, родители которой весьма кстати уехали на дачу. Раннее утро следующего дня. Длинный требовательный звонок, затем стук в дверь. "Родители!" — сдавленно пискнула девушка. Группа молодежи, подбирая рассыпанные вещи, бросилась на балкон. "Фу! — захлопнула дверь хозяйка.— Это почтальон. Принес посылку и газету с новым гимном". И тут же, даже не запахнув халатик, бросилась к фортепиано. "Партия Ленина, сила народная, нас к торжеству коммунизма ведет",— нестройными, осипшими голосами затянули мы. Однако, догадавшись, что ничего нового в этом гимне нет, тут же прервались, чтобы поднять тост за предстоящие каникулы.
В общем, гимн на музыку Александра Александрова и на слова, не дай Бог, Сергея Михалкова (не дай Бог и Евгения Примакова) далеко не у всех бывших советских граждан вызовет спазматические воспоминания. Хотя с куда большей охотой я бы насладился неаполитанскими песнями в исполнении Ансамбля песни и пляски Советской Армии, который основал генерал Александров. Уж очень здорово они их пели. Жаль, редко.
КОНСТАНТИН СМИРНОВ