Дворянские усадьбы, быт которых так часто описывался в классической русской литературе XIX века, скоро можно будет узнать только из книг — одни уже разрушены, другие стремительно приходят в упадок. Новый цикл материалов "Власти" посвящен путешествиям по русским усадьбам, которые стоит увидеть, пока они еще стоят. В первом выпуске — Смоленская область.
Фото: Коммерсантъ / Павел Кассин / купить фото
Фото: Коммерсантъ / Павел Кассин / купить фото
Фото: Коммерсантъ / Павел Кассин / купить фото
Фото: Коммерсантъ / Павел Кассин / купить фото
Фото: Коммерсантъ / Павел Кассин / купить фото
Фото: Коммерсантъ / Павел Кассин / купить фото
Алексино
Фото: Павел Кассин, Коммерсантъ
В XIX веке на Смоленщине было 2500 дворянских усадеб, в которых протекала жизнь, известная нам по произведениям классиков русской литературы — Толстого, Тургенева, Чехова и др. И каждая усадьба состояла из целого комплекса построек: господский дом, флигели для гостей, хозяйственные строения, церкви. К их созданию владельцы часто привлекали талантливых архитекторов и паркоустроителей. В усадьбах были богатейшие библиотеки, собрания живописи, монет, оружия, археологических редкостей. Многие владельцы обустраивали не только свою жизнь, но и занимались благотворительной и образовательной деятельностью, внедряли в своих имениях новые, прогрессивные формы хозяйствования. До наших дней сохранилась очень маленькая часть этого великолепия, а то, что еще можно было бы спасти, продолжает разрушаться.
День первый — 519 км
Москва--Алексино--Новоспасское--Смоленск (308 км; 82 км; 129 км)
Алексино, бывшее имение Барышниковых
Основание этого имения было заложено в 1774 году, а весь ансамбль в классическом стиле создавался в течение 40 лет, над ним работали такие архитекторы, как Матвей Казаков и Доменико Жилярди.
Основу материального благополучия рода Барышниковых, благодаря которым появился один из лучших усадебных комплексов Смоленщины, заложила купеческая деятельность. Началась она с торговли всякой всячиной в середине XVII века, но вскоре появилась узкая специализация: успешные коммерческие операции велись с пенькой. Накопленный капитал позволил Барышниковым заняться еще более прибыльным промыслом — винокурением. Затем были и поставки провианта в армию, и торговля хлебом с Европой, и содержание винных откупов в Петербурге. Все это позволило семейству стать фактическими владельцами нескольких поместий с огромными землевладениями и большим количеством крепостных. Но пока Барышниковы не принадлежали к дворянскому сословию, все это имущество было оформлено на кого-то из братьев Орловых. Наконец, в 1770 году заслуги Барышниковых перед государством принесли одному из них, Ивану Ивановичу Барышникову, чин титулярного советника (9-й класс "Табели о рангах"), а его отцу, Ивану Сидоровичу Барышникову,— личное дворянство (8-й класс "Табели о рангах"). И спустя всего четыре года Иван Сидорович начинает строительство усадебного комплекса в Алексино.
Однако "полноценным", позволявшим владеть землями с крепостными, являлось не личное, а потомственное дворянство. Видимо, стремясь получить его, Иван Иванович Барышников поступил в том же 1774 году в армию. В 1784-м он был уволен в отставку в чине майора артиллерии (7-й класс "Табели о рангах"), а в 1789-м — пожалован долгожданным потомственным дворянином. Тогда-то в имении и развернулись грандиозные строительные работы.
Женился Иван Иванович поздно, на сестре известного заводчика А. И. Яковлева, известного тем, что опустил цены на кровельное железо, которое было востребовано и сильно подорожало после пожара Москвы. За это ему в чине корнета Императором Александром I был пожалован Владимир на шею.
Несмотря на свое купеческое происхождение, Барышниковы органично и естественно вошли в дворянскую культуру с ее родовыми гнездами, домашними оркестрами и театрами, коллекционированием произведений искусства, традицией благотворительности.
Долгое время в главном доме располагались контора Смоленского конного завода и детский сад
Постреволюционная судьба имения печальна. В 1918 году оно было принято на учет как "выдающийся памятник усадебного быта". В 1919-м здесь был создан Музей усадебного быта, директором которого чуть позже стал писатель Михаил Пришвин. Но к концу 1920-х годов музеи-усадьбы стали закрывать как идеализировавшие помещичий уклад. Не избежало этой участи и Алексино.
Алексино
Фото: Павел Кассин, Коммерсантъ
Долгое время в главном доме располагались контора Смоленского конного завода и детский сад. Сейчас заброшенное здание закрыто. На двери — альбомный лист с телефоном для вопросов о возможности посещения. Набираем. Через десять минут с ключами приезжает охранник с конезавода. Вместе с нами в дом заходит прогуливавшаяся неподалеку женщина: ей очень интересно посмотреть, что же там внутри. А внутри — еще более ужасающая разруха и запустение. Но при этом — прекрасно сохранившиеся фрагменты росписей, чугунная решетка лестницы. В роскошном ограждении балкона отсутствует одна секция: вандалы ее сняли, но, к счастью, не успели унести. А вот чугунных накладок на ступени не хватает во множестве. Изразцовые печи в очень плохом состоянии.
Несмотря на такое удручающее состояние, этот комплекс уникален полнотой сохранившихся построек, его составляющих. В хозяйственных помещениях сейчас находятся библиотека и магазин. В одном из флигелей — дом культуры. Музыкальный павильон на берегу озера и разваливающиеся конюшни пустуют. Интереснейшая постройка — Андреевская крепость — то ли конный двор, то ли склады. Сейчас ее остатки приспособлены под жилье. По тропинке мимо заколоченной, разрушающейся церкви Архангела Михаила проходит женщина с огромной упаковкой вермишели. Действующий храм Андрея Стратилата в несколько лучшем состоянии.
Все разрушено, продолжает разрушаться и скоро погибнет окончательно, если срочно не принять меры по сохранению и восстановлению.
Захожу в сельсовет. Две его сотрудницы рассказывают, что с момента, когда из главного дома выехали детский сад и контора обанкротившегося, дом стоял открытый. Оттуда тащили все, что возможно, росли горы мусора. Втроем, вместе с сотрудницей библиотеки, они своими силами, исключительно на собственном энтузиазме постоянно пытались привести помещения в порядок, вешали на дверь замок. Все было бесполезно, пока здание не взялись охранять новые хозяева конезавода. Говорят, осматривать усадебный комплекс несколько раз приезжали инвесторы. Но никаких изменений в его статусе пока нет.
Фото: Павел Кассин, Коммерсантъ
Новоспасское, Мемориальный музей-усадьба Михаила Глинки
Двигаемся дальше — в музей-усадьбу Михаила Глинки.
После Алексино тут ощущение полного благополучия. Ухоженная территория, аккуратные, нарядно-голубые деревянные строения имения. В доме Глинок — экспозиция. С особенной радостью нам демонстрируют птичью комнату, где в вольере живут 20 щебечущих канареек. Так было и при композиторе, который подолгу сидел здесь, слушая пение птиц.
Дом, как и другие постройки Новоспасского, был воссоздан на исторических фундаментах по сохранившимся планам. В комнатах — мемориальные вещи, принадлежавшие семье Глинок. Михаил Иванович очень любил свое родовое гнездо, часто сюда приезжал.
На Смоленщине было множество более старых имений, но большинство из них часто переходило от одного владельца к другому. В Новоспасском на протяжении жизни нескольких поколений настоящее родовое гнездо обустраивала одна семья. Возможно, именно поэтому здесь возникает такое необыкновенное ощущение спокойствия и уюта.
Сотрудники музея много делают для сохранения культурных традиций русского дворянства. На его территории проводят свадебные церемонии по старым русским традициям, которые были одинаковы и у крестьянства, и у дворян. На Новый год для детей устраивают елку у Глинок. Много и других мероприятий: детский музыкальный фестиваль, лекции, праздники для жителей Новоспасского. С 1957 года, каждый год в конце мая на Смоленщине проводится музыкальный фестиваль имени Михаила Глинки, который завершается концертом в Новоспасском.
Но и тут все не так благополучно, как кажется на первый взгляд.
Гордость музея — чудесные цветники. Вот только существует вся эта красота исключительно благодаря сотрудникам музея, которые сами все это сажают, поливают, ухаживают за растениями — садовника в штате музея нет. Каскад прудов в парке требует реконструкции, без которой он медленно погибнет и на которую нет денег.
За пределами территории музея находится родовая церковь Глинок, построенная дедом композитора в 1786 году. Она в плачевном состоянии, но музей бессилен что-либо предпринять для ее восстановления, так как она была передана епархии.
Каскад прудов в парке требует реконструкции, без которой он медленно погибнет и на которую нет денег
Скоро Новоспасское можно будет увидеть, не выезжая в Смоленскую область: Вера Глаголева выбрала его для съемок своего фильма по повести Тургенева "Вечер в деревне".
Время близилось к вечеру, пора было думать о том, где бы поужинать и остановиться на ночь. Нам рассказали о домиках на берегу реки Десны, в 12 км от музея. Перспектива показалась заманчивой, но оказалось, что там совсем негде поесть, да и бытовые условия весьма аскетичны. Хотя место очень красивое, там можно остановиться, если привезти с собой еду и иметь желание отдохнуть от благ цивилизации. Мы же решили ехать ночевать в Смоленск. К сожалению, до ближайшей гостиницы — почти 130 км. Но завершился день удачно, мы остановились в отеле с символичным названием "Дворянское гнездо", очень удобно расположенном с учетом нашего маршрута и вполне комфортном.
Сохранившийся класс в здании бывшей сельскохозяйственной школы на территории Талашкино
Фото: Павел Кассин, Коммерсантъ
Осталось только добавить, что дороги в тот день были хорошие. Только последние 16 км перед Алексино попадались куски разбитого асфальта. К домикам на Десне пришлось километров десять проехать по грейдеру, но вполне приличного качества. Так что если не брать в расчет гоночные автомобили с очень низкой посадкой, то ехать в эти места можно на любой машине.
День второй — 271 км
Смоленск--Талашкино--Хмелита--Вязьма (19 км; 215 км; 37 км)
Талашкино, бывшее имение Тенишевых, историко-архитектурный комплекс "Теремок"
Следующий день начался с посещения бывшего имения князей Тенишевых, известных русских меценатов.
Князь Вячеслав Тенишев был крупнейшим российским предпринимателем, одним из лидеров развития русской промышленности, интересы которого не ограничивались деловой сферой. Он также был талантливым музыкантом, окончил Петербургскую консерваторию и стал председателем петербургского отделения Музыкального общества, принимал у себя Петра Чайковского и Федора Шаляпина. Он был автором многочисленных научных трудов по этнографии и социологии, открыл в Петербурге знаменитое Тенишевское училище, в котором обучались, например, Осип Мандельштам и Владимир Набоков.
Не менее талантлива и разносторонне одарена была и его жена, княгиня Мария Тенишева. Профессиональная оперная певица, она также была талантливой художницей. Но главное свое предназначение княгиня видела в просветительской деятельности, которой и посвятила себя.
В конце XIX — начале XX века в Талашкине был крупный центр российской художественной жизни, сопоставимый по значимости с Абрамцевым. В Талашкине гостили и работали художники Илья Репин, Михаил Врубель, Николай Рерих, композитор Игорь Стравинский.
До наших дней дошла мозаика Рериха "Спас Нерукотворный" над порталом храма Святого Духа на территории усадьбы. Художник также создал росписи внутри церкви — по свидетельству современников, это была одна из его лучших монументальных работ. К сожалению, эти фрески утрачены.
Ухоженная территория, цветники — все это существует исключительно благодаря бескорыстным усилиям сотрудников музея
Еще одна достопримечательность Талашкина — знаменитый "Теремок". Это бревенчатое сооружение, выполненное по проекту Сергея Малютина, похоже на сказочную избушку. Окна, двери, карнизы, наличники — все искусно выпилено, ажурно вырезано. На фасадах — яркая раскраска и сказочные мотивы. В этом здании, изначально предназначавшемся под библиотеку, позже селили многочисленных талашкинских гостей, а сейчас там размещена музейная экспозиция, достойная столичных музеев.
Талашкино интересно не только как художественный центр русской культуры на рубеже XIX-XX веков. Не менее значима образовательная деятельность княгини Тенишевой и ее усилия по развитию сельскохозяйственных работ в имении, которые приобрели промышленную форму и велись на основе самых передовых достижений. Обо всем этом подробно и увлекательно рассказывает соответствующий раздел экспозиции. Чего стоит одна только фотография специального бассейна для коров. Но много и других интересных фактов: крестьянский труд был в значительной степени механизирован, в оранжереях росли ананасы и апельсины, а коровники были оснащены холодной и горячей водой.
На территории усадьбы сохранилось здание сельскохозяйственной школы, открытой для сиротских и крестьянских детей. Шестилетний учебный курс в этой школе включал в себя общее образование, обучение ремеслам и сельскому хозяйству. Его целью было подготовить "хозяина на земле", способного к самостоятельному, а не традиционно-общинному ведению хозяйства. В классах было не более 10-14 человек, дети принимали участие в театральных постановках, читали книги и журналы из Талашкинской библиотеки, зимой ходили на лыжах. Поражает количество часов русского языка в программе крестьянской школы.
О том, насколько передовым было оснащение школы, можно судить хотя бы по тому факту, что спустя несколько лет после победы советской власти, когда многое уже было разграблено и разрушено, на ее базе было открыто специальное сельскохозяйственное училище.
Однако и в этом внешне благополучном месте не все так хорошо, как может показаться.
Ухоженная территория, цветники — все это, как и в музее Глинки, существует исключительно благодаря бескорыстным усилиям сотрудников музея. Зарплата некоторых из них — всего 4500 рублей.
Для обновленной экспозиции художественного раздела музея подготовлены материалы, но нет денег на ее реализацию.
Требует замены крыша над апсидой храма Святого Духа, но и на это нет финансирования. По большому счету надо бы менять всю крышу. Исторически она была покрыта черепицей, но при очередной реконструкции использовали медь. Так что сейчас вид храма не соответствует первоначальному облику.
Хмелита
Фото: Павел Кассин, Коммерсантъ
Хмелита, Историко-культурный и природный музей-заповедник А. С. Грибоедова
Наша следующая цель — музей-заповедник А. С. Грибоедова. Его центром является дворец в стиле елизаветинского барокко — главный дом имения, принадлежавшего дяде А. С. Грибоедова, послужившего прототипом Фамусова в комедии "Горе от ума". На территории усадьбы воссозданы и флигели для гостей, хозяйственные постройки, церковь, ландшафт парка.
В главном доме размещена экспозиция, посвященная семье Грибоедовых и пребыванию в Хмелите писателя А. С. Грибоедова, который бывал здесь в детстве и юности.
Территория заповедника огромна — почти 25 га. Она включает в себя природные ландшафты, окрестные деревни, исторические и архитектурные памятники, связанные не только с семьей Грибоедовых, но и с именами адмирала Павла Нахимова, который родился неподалеку от Хмелиты, в имении Городок, Михаила Булгакова, начинавшего здесь свою врачебную и писательскую деятельность, русского религиозного философа Алексея Хомякова, одного из основоположников славянофильства.
Музей не ограничивается проведением экскурсий. Основной акцент здесь стараются делать на тесных дружеских и родственных взаимосвязях дворянских фамилий, организуют поездки по соседним имениям, где сохранились отдельные фрагменты усадебных комплексов, рассказывают о жизни, которая протекала здесь в XVIII-XIX веках, погружая посетителей в мир дворянской культуры.
Высокое
Фото: Павел Кассин, Коммерсантъ
В этот вечер, да и на следующий, мы остановились в Вязьме, в единственной в городе гостинице.
День третий — 152 км
Вязьма--Высокое--Липецы--Вязьма (62 км; 32 км; 58 км)
Высокое, бывшее имение Шереметевых
Бывшее имение Шереметевых было построено знаменитым архитектором Николаем Бенуа (проектные работы начались в 1867 году) и поддерживалось хозяевами, почти никогда в нем не бывавшими, в идеальном состоянии. Теперь же это развалины.
В Высокое мы поехали через Хмелиту, за которой асфальт закончился и начался грейдер — иногда вполне приличный, иногда с ямами. Он идет среди заброшенных, заросших травой и цветами выше человеческого роста полей, где никто ничего не сеет и не пасет. На протяжении 26 км периодически возникает ощущение, что эта дорога — в никуда: нет ни встречных, ни попутных машин, мобильная связь пропадает, кажется, что и деревень в округе нет. Только бесконечные заросшие поля.
И вдруг попадаешь в достаточно большое село. Где к тому же в здании бывшей церковно-приходской школы находится сельскохозяйственное училище. А его общежитие расположено в помещениях бывшего конного двора имения графов Шереметевых.
Во дворе одного из домов в огороде работает женщина. Спрашиваем, как нам проехать к главному дому бывшей усадьбы. Она не понимает, о чем мы. Заходим с другой стороны:
— Где тут у вас развалины?
— Да у нас тут везде одни развалины.
Скульптуры львов с гербом рода Шереметевых сейчас стоят у входа в сельскохозяйственное училище
Но мы все же находим дорогу к Тихвинской церкви и усадебному дому, расположенным на самой высокой точке холма над долиной реки Вазузы.
Окна храма с шатровой колокольней и широкими боковыми крыльцами когда-то украшали изготовленные по рисункам Бенуа на заводе русского живописца Сверчкова в Мюнхене расписные стекла на мотивы русских фресок. Сейчас церковь стоит без куполов, зияющие пустотой окна на нижнем уровне закрыты от вандалов решетками, а дверные проемы — железными дверями.
Из окон усадебного дома когда-то открывался прекрасный панорамный вид на реку и дали за ней. Сейчас заросли не только склоны, закрывая былой вид, но и к разрушенному дому подойти практически невозможно, так тесно его обступили деревья и кустарники. Можно лишь увидеть, что состояние здания ужасно даже по сравнению с фотографиями 2008 года.
В советские годы в бывшем усадебном доме размещался детский туберкулезный санаторий, в 1990-е годы его закрыли. Через некоторое время здание полностью восстановили, но вскоре случился сильный пожар. С тех пор прекрасный когда-то дом разрушается.
Самая старая постройка имения — деревянный дом графини — находится в ужасающем состоянии, но все же до сих пор сохранилась.
Сохранились и другие здания огромной усадьбы, построенной талантливым архитектором на практически неограниченные средства заказчика. Еще угадываются аллеи парка, когда-то считавшегося лучшим на Смоленщине.
Скульптуры львов с гербом рода Шереметевых, когда-то украшавшие въезд в имение, сейчас стоят у входа в сельскохозяйственное училище.
В 1890 году в имении Высокое была создана первая в России сельская образцовая противопожарная команда. Позже была построена пожарная каланча, стоящая и сейчас, а команда из 13 человек преобразовалась в дружину, численностью более тысячи человек. Граф на свои деньги не только полностью экипировал пожарных и оснастил необходимым инвентарем, но и приобретал дома в соседних деревнях для проведения учений.
С сентября 1916 по сентябрь 1917 года врачом в земской больнице неподалеку от Высокого служил Михаил Булгаков. Впечатления от созданной Шереметевым пожарной дружины нашли отражение в его рассказе "Вьюга" из цикла "Записки юного врача", где он описывает пожарного, пришедшего за доктором: "Он вошел и показался мне древним римлянином, вследствие блистательной каски, надетой поверх ушастой шапочки. Волчья шуба облекла его, и струйка холода ударила в меня.
— Почему вы в каске? — спросил я, прикрывая свое недомытое тело простыней.
— Пожарный я из Шалометьева. Там у нас пожарная команда,— ответил римлянин".
В 1918 году Высокое было национализировано, и на его базе был создан совхоз. Именно здесь разворачивается действие нескольких глав повести Булгакова "Роковые яйца": "Луна светила и такую красоту навела на бывшее имение Шереметевых, что ее невозможно выразить. Дворец-совхоз, словно сахарный, светился, в парке тени дрожали, а пруды стали двуцветными пополам — косяком лунный столб, а половина — бездонная тьма".
Липецы
Фото: Павел Кассин, Коммерсантъ
Липецы, бывшее имение Хомяковых
От этого имения, расположенного неподалеку от Высокого на холмах высокого правого берега Вазузы, сохранились Преображенская церковь, освященная в 1818 году, два флигеля, здание артезианского колодца, уникального инженерного сооружения своего времени, и огромный, запущенный ныне парк, спускающийся к реке.
От кладбища у церкви, на вершине холма, через могилы открывается вид на деревню.
