Фото: Василий Шапошников, Коммерсантъ / купить фото
Стратегическая концепция НАТО, принятая осенью 1991 года, незадолго до исчезновения СССР, констатировала: "Благодаря радикальным переменам в сфере безопасности возможности альянса добиваться своих целей политическими средствами больше, чем когда бы то ни было в истории". С тех пор были приняты еще два аналогичных документа — в 1999 и 2010 годах — в развитие этого положения, и развернулась дискуссия о том, что, собственно, является миссией блока после окончания противостояния с Москвой.
Саммит в Уэльсе мог бы констатировать, что эта эпоха завершена. Участники встречи заявили, что столкнулись с противодействием России, ее "вызовом" тем принципам, которые союзники считают правильными для организации системы безопасности в Европе. Из текста заключительного документа следует, что по факту определилась задача — защита стран-членов от внешней угрозы. Причем той же самой, что и 25 лет назад. Остальные искания минувшего периода — НАТО как экспедиционный корпус, действующий там, где надо, по всему миру, или НАТО как инструмент ответа на "новые угрозы" от терроризма и пиратства до стихийных бедствий и миграции — отложены.
Несмотря на жесткую риторику в отношении Москвы, решения компромиссные. Ведущие страны хотели успокоить переполошившихся соседей России и не выглядеть излишне воинственно. Поэтому вместо желаемого Польшей, Балтией, Румынией постоянного присутствия обещано непрерывное — на ротационной основе, чтобы где-то в Восточной Европе в любой момент находились какие-то из подразделений. Основополагающий акт Россия--НАТО, ограничивающий возможности базирования сил альянса вдоль российских границ, решили не трогать, хотя звучали призывы его денонсировать.
Беда в том, что эти выверенные с точки зрения альянса шаги, скорее всего, не удовлетворят никого. Восточная Европа по-прежнему сомневается, что союзники вправду готовы выполнить обязательства по ее защите, если что. А Россия тонкие различия между "постоянным" и "непрерывным" попросту проигнорирует. Милитаризиция растет — и все: будем отвечать, чем можем. Ментально отношения откатились ко времени до конца 1980-х, когда Москва и альянс видели друг друга исключительно противниками.
Впрочем, хотя ситуация с задачами и угрозами, кажется, прояснилась, главный вопрос по-прежнему не имеет внятного ответа. Кто и за что готов платить? Декларация саммита подтверждает принятый норматив — тратить на оборону не менее 2% ВВП, что сейчас делают только четыре государства из 28. Но к тому призывали и раньше, ничего не меняется. Входя в положение восточноевропейцев, остальные члены НАТО не видят реальной угрозы для себя. И России надо очень постараться, чтобы ее начали воспринимать столь же устрашающе, как СССР. В принципе, конечно, все возможно. Но пока Европа откровенно не хочет перестраиваться обратно на конфронтационные рельсы, надеясь, что все это временная девиация. Ну а если не противостояние с Россией, то вопрос "зачем", ответ на который, по сути, не нашли за четверть века, сохраняет актуальность.