 |
| Заслуженный деятель современного искусства Герман Виноградов демонстрировал посетителям ярмарки, что у него есть еще порох в пороховницах |
| Ярмарка "Арт-Москва" проводится компанией "Экспо-парк. Выставочные проекты" при поддержке Министерства культуры РФ и комитета по культуре правительства Москвы. В этом году с речью на открытии выступил министр Михаил Швыдкой. Ярмарка старается соответствовать международным стандартам современного искусства, экспертный совет ярмарки обычно очень строго отбирает ее участников. В этом году в "Арт-Москве" участвовало 25 галерей из Москвы, Уфы, Перми, Владивостока, Махачкалы, Тбилиси, а также Берлина и Вены. Программа "Арт-Москвы" включала в себя и некоммерческие выставочные проекты (их 14), и коллоквиум с участием художников и кураторов из Франции, Италии, Австрии, Турции и ЮАР. На сегодня "Арт-Москва" — одно из самых престижных и важнейших событий в сфере современного искусства.
Писать о ярмарке, не зная коммерческих итогов, трудно. Ведь ее успешность определяется, как известно, не сумбурными вернисажными впечатлениями, а точными данными о продажах, известными обычно в самый последний момент. На пресс-конференции сообщили, что третья "Арт-Москва" наторговала на $80 тыс., прошлогодняя — на $160 тыс. Чувствовалось, что организаторы нынешней ярмарки надеются на пролонгацию прогрессии.
Вообще, открытие пятой "Арт-Москвы" отличало ярко выраженное нумерологическое начало. Стеклянную стену бокса пресс-конференции (так называемую зону коллоквиума) украшали листы, испещренные выкладками и вычислениями Дмитрия Александровича Пригова — представляемый "Галереей М. Гельмана" проект "Определение истинного числа выставки 'Арт-Москва' и персональных индексов галерей, в ней участвующих". Суть этой научно-маниакальной затеи проста: каждой букве в названиях галерей приписывается цифровое значение (например, "А" равно единице), получившиеся из названий суммы складываются, затем все делится на количество галерей. И вот, пожалуйста, "истинное число 'Арт-Москвы'". Если из него вычесть "число" галереи, получаешь ее персональный индекс.
Лидером по индексам оказался скромный закуточек полуфиктивной "Студии Веры Погодиной", а суперреспектабельная, открывающая ярмарку просторным стендом "Айдан-галерея" плелась в самом хвосте списка. Математическая логика оказалась не в ладах с фактической. Но нестыковка формы и содержания — главное свойство всей "Арт-Москвы". Год от года она все больше напоминает не ярмарку, но выставку. Впрочем, очень хорошую выставку.
Прямо напротив листочков Пригова на стенде Гельмана стоит робот самого Гельмана с головой-дисплеем. Произведение провинциальных интернетчиков Сергея Тетерина и Даниила Васильева. Памятник галеристу, с которым можно разговаривать. Набираешь на клавиатуре свой вопрос, и экран наобум парирует гельмановской репликой из числа заранее заготовленных. Мне повезло: вопрос соответствовал ответу. После пресс-конференционных рассуждений о прогрессиях покупок я спросил у виртуального Гельмана: "Каковы перспективы продажи искусства?" — "Это не всегда интересно",— ответил Гельман. Стоявший рядом натуральный Марат Александрович был не совсем доволен ответом.
А напрасно. Многим экспонентам "Арт-Москвы" продавать искусство именно что "не всегда интересно". Интересно показывать — его и себя. Посмотреть, впрочем, есть на что.
Немногочисленные иностранные участники называющей себя "международной" ярмарки "Арт-Москва" (берлинские галереи "Паула Бетчер", "Караван", "Диль" и австро-венгерская "Кноль") предлагают прежде всего крохотные объекты и графику как вещи наиболее покупабельные в небогатой и далекой от современного искусства России. У россиян же — нонпрофитная гигантомания и нарциссизм. Громоздкие инсталляции, как, например, "Домик для водочных церемоний" из пластмассовых контейнеров с бытовым мусором Александра Бродского на "Улице ОГИ" (топ-автор прошлой "Арт Москвы", инсталляцию которого за $30 тыс. купил Церетели). Или настоящий красный "Форд" с видеопроекцией внутри у ADV Group (концепция — Татьяна Добер и Александр Алексеев).
Еще на нынешней "Арт-Москве" стало модно красить или драпировать стены стендов, а также "пиарить" очень неожиданным способом. "Галерея предъявляет публике и прессе, клиентам и художественному сообществу закрытые эзотерические идеи маргинальных художников",— кокетливо сообщает пресс-релиз "Галереи Елены Врублевской". Реклама "от противного" странна тем более, что все четыре "маргинальных" художника, включая лауреата Госпремии Франциско Инфантэ, вполне известны.
Апофеоз антиярмарочных стратегий — законное, с проплаченным стендом участие в "Арт-Москве" нонпрофитной "квартирной" галереи Escape, расположенной в мастерской художника Валерия Айзенберга. Проект "Бутик Escape", загоняющий зрителю по астрономическим ценам буквальное барахло — снимаемые прямо с себя личные вещи устроителей галереи — имеет своей задачей (далее по пресс-релизу) "критику механизмов арт-рынка, выставляющего на продажу не искусство, а имиджи... Программа "Escape" подчеркивает: истинное искусство — это сам художник, и это искусство НЕ ПРОДАЕТСЯ!".
 |
| Художники, участвовавшие в проекте "Бутик Escape", доказывали, что настоящее искусство — это они сами, и пытались толкнуть что-нибудь из снятых с себя вещей |
Этот интернациональный шик уравновешивает не менее обстоятельный проект "Инспекция 'Медицинская герменевтика' и русское искусство 1990-х годов", осуществленный на основе государственной коллекции современного искусства (она же — коллекция, собранная Андреем Ерофеевым и пока хранящаяся в музее-заповеднике "Царицыно"). Художники-"медгерменевты", арт-знаки двух прошедших десятилетий, были воспитаны на коммунальных кухнях и при всем своем интеллектуальном лоске, переходящем в безбашенную делириумную заумь или тотальную иронию, остались чужды стандартам западной визуальности. Они — родные, уютные и неухоженные одновременно. Хотя, как показывает выставка, молодые последователи Лейдермана или Пепперштейна вполне вписались в форматы молодежного "кислотного" глянца.
Лучший же некоммерческий проект ярмарки "Арт-Москва", подрывающий ее изнутри как якобы благополучную и буржуазную институцию,— международная левацкая выставка "Субъект и власть (лирический голос)". Лирики тут, впрочем, нет ни капли. Как и красоты, прилизанности и вообще чего-то напоминающего ярмарочное искусство. Один художник посылает провокаторское письмо мультимиллионеру Биллу Гейтсу, исследуя его арт-вкусы. Другой запихивает голых теток в комнату-гроб и снимает их, скучившихся, сверху, тем самым намекая на тотальную и неуютную открытость современного социума агрессии массмедиа. Наша Татьяна Хенгстлер фотографирует "лица власти", рожи уличных ментов — то, что вообще-то запрещено, но чего можно добиться путем долгих переговоров. (Ментов обещают пригласить на выставку и устроить встречу с художниками.) Анатолий Осмоловский выставляет украденный при монтаже ярмарки занозистый и неровно выкрашенный кусок ДСП для фальшстены одного из боксов. Называется "Критика состояния стен в ЦДХ".
Тот же Осмоловский выступил куратором еще одного, уже несанкционированного "некоммерческого проекта" ярмарки под условным названием "Неспектакулярное искусство" (то есть искусство не-зрелища, а значит, и не-потребления). В течение всей работы "Арт-Москвы" этот мастер с группой молодых художников обещает проводить маленькие и безобидные абсурдистские акции-провокации. Так, на вернисаже по ярмарке ходила группа "чеченских боевиков" в вызывающем камуфляже, в зоне коллоквиума среди унифицированных офисных стульев вдруг появилось старинное деревянное кресло, работа со стены одного зала перекочевала в другой, посетителям ярмарки бесплатно выдавали пятикилограммовые пакеты с древесным углем.
Смешно. Но авангардистская "деконструкция действием" работает тогда, когда есть четкий и сформировавшийся объект деконструкции. Но если, как мы установили, статус "Арт-Москвы", ее цели и задачи весьма расплывчаты (ярмарка? выставка? ликбез? арт-фестиваль?), то и деконструировать на ней пока нечего. Само бы не развалилось.
ФЕДОР РОМЕР