За светом и тенью
Александр Щуренков о выставке фотографий Хорста П. Хорста
В лондонском Музее Виктории и Альберта 6 сентября открылась ретроспективная выставка работ одного из самых известных представителей и родоначальников модной фотографии — Хорста Пауля Альберта Бормана, больше известного как Хорста П. Хорста. Именно он в 1930-х сформировал тот самый неповторимый стиль французской и американской версий журнала Vogue. Увлечение архитектурой и математической выверенностью работ Ле Корбюзье привело его из родного Вайсенфельса в Париж, где он хотел заняться проектированием и строительством, но, так вышло, отдал себя экспериментам с фотографией.
Фото: Conde Nast / Horst Estate
Фото: Conde Nast / Horst Estate
Фото: Conde Nast / Horst Estate
Сосредоточившись на работе со светом и тенью, он быстро стал звездой издательского дома Conde Nast сначала в Париже, а потом, начиная с 1940-х, и в Нью-Йорке. На его счету не только смелые по тем временам обложки журналов, соединившие в себе новые технологии и скрупулезное доведение картинки до совершенства путем избавления от всех лишних деталей и игры с перспективой, но и портреты знаменитостей эпохи — от модельера Габриэль Шанель, актрисы и певицы Марлен Дитрих до президента Эйзенхауэра. Хорст также стал родоначальником новой эротической фотографии. Одни из самых известных его работ в этом жанре — "Корсет Мейнбохер" (1939) и "По часовой стрелке" (1987), а также скандально известный логотип Vogue, составленный из обнаженных девушек в виде букв.
Его главные работы — черно-белые фотографии, светотень в которых распадается на все 256 оттенков серого. Ему не всегда интересна модель сама по себе, но ее взаимоотношения с падающим на нее светом никогда не остаются без его внимания. Именно поэтому его фотографии говорят больше об архитектуре тела и света, нежели о личностях, изображенных на них. Есть у него и цветные фотографии, снятые с контрастным светом, резко, как остро наточенный нож скульптора по дереву, выхватывающим основные детали. Есть и с мягким — будто скрытые за складками тончайшей ткани. Есть яркие — с гипертрофированными деталями, красными акцентами, поставленными в контраст выбеленному и вычищенному световыми пушками телу. На его снимках модели часто выглядят как греческие мраморные изваяния или идеальные манекены из витрин. Он нашел свой уникальный путь передачи эмоций. Вернее, передачи одной главной — яркой, томной и бесконечной любви к идеальной красоте.