В театре "Школа драматического искусства" прошла презентация Международного форума по проблемам театрального образования и эксперимента в рамках Московской театральной олимпиады. Количество мероприятий впечатляет. Но еще больше впечатляет сам театр Анатолия Васильева.
До конца июня в "Школе драматического искусства" каждый день что-нибудь будет происходить: спектакли, мастер-классы, лекции, обрядовые и фольклорные представления, тренинги, демонстрации шаманских обрядов, выступления монастырских хоров, танцы суфийских дервишей etc. Всего не перечислишь; как говорится, следите за афишами, кому это интересно. Ясна основная направленность программы: погружение в ритуальные истоки театра и лабораторные эксперименты. Названия разделов говорят сами за себя: "Истоки. Корни", "Отражения. Тени забытых предков", "Светское. Исключение из правил". Очевидно, что рассчитана программа на избранных: объединенный олимпийский девиз "Театр для людей" над новым театром Анатолия Васильева не вывесишь.
Зато табличку с надписью "Самое роскошное театральное здание Москвы" вполне можно прикрепить. Выходящий на Сретенку невысокий фасад скрывает целый театральный город, выстроенный по проекту самого Васильева, Игоря Попова, Бориса Тхора и Сергея Гусарева. Внутрь уводят две натуральные улицы, перекрытые прозрачной крышей. Винтовые лестницы ведут наверх и в подвал. Стены скрывают несколько театральных залов разной вместимости, один из которых повторят формы шекспировского "Глобуса". Много света и воздуха — похоже на модернизированный монастырь высшего класса, переживший капитальный евроремонт, но не утерявший чувства тайного превосходства над окружающими.
Анатолий Васильев, один из немногих безусловно признанных в мире российских режиссеров, ждал этого здания много лет. Только предолимпийский энтузиазм столичных властей позволил получить на строительство немыслимые в "мирное" время бюджетные деньги. До этого театр занимал подвал и несколько квартир в доме на Поварской. Они тоже сияли белизной и аристократической выделкой, но формат помещения позволял великому режиссеру-экспериментатору считать себя в то же время и непризнанным маргиналом: "Школа" проходила по ведомству подвальных театров. При Васильеве оставались его европейская слава, репутация гуру, сменявшие друг друга волны учеников и вошедший в театральные предания переменчивый нрав. Руководитель "Школы" мог позволить себе годами репетировать, не доводя спектакли до премьер, культивировать собственный образ затворника и роль театра как лаборатории. Мог зло ругать новые театральные порядки, отрицать буржуазный театр и антрепризу. Мог даже заявлять, что зрители ему вообще не очень-то нужны и он целиком погружен в процесс.
В новом большом театре в центре города такое заявлять вроде бы неудобно: стены и сцены требуют регулярного репертуара и зрителя. Попробовать, конечно, можно. Ведь пример Васильева доказывает, что даже нынче многолетняя стойкость в конце концов вознаграждается; гораздо более прагматичные, любимые властями и ориентированные на успешный репертуар обладатели собственных театров играют в весьма стесненных условиях. Но все-таки очевидно, что держать театр-НИИ будет труднее, чем руководить театром-лабораторией.
Говорят, что известный французский режиссер, приехавший на открытие олимпиады и посетивший здание васильевского театра, воскликнул: "Вы самый обласканный властями режиссер в Европе!" Так это или нет, но в действующей системе координат, пусть она Анатолию Васильеву и претит, его статус с переездом на Сретенку изменился скачкообразно. Режиссер в числе избранных встречался с президентом Путиным и получил театр, разом превратившись из маргинала в олигарха, хотя бы и поневоле. И "Школе драматического искусства" придется стать более открытой. Кажется, сам Васильев это понимает: в последние дни он дает пресс-конференции, выходит к зрителям перед вечерними представлениями начавшейся олимпийской программы. Словом, ведет себя гораздо более светски, чем прежде; не как настоятель монастыря, но как хозяин дома. Чтобы новое здание зажило, ему, как выразился в первый вечер основатель "Школы", надо срочно "дать пинка под зад".
РОМАН Ъ-ДОЛЖАНСКИЙ