6 октября в Театре имени Моссовета — премьера спектакля Романа Виктюка "Мистерия о нерожденном ребенке, несбывшейся матери и Всевышнем отце". Новая работа режиссера обращена к сфере подсознательного и повергает эмоционального зрителя в сотояние подавленности и дискомфорта, адекватное, по мнению создателей спектакля, художественному осмыслению жизни.
Пьеса Сергея Коковкина, актера и режиссера, написанная в 1988 г. и поставленная автором в Рязанском театре драмы, первоначально называлась "Иди ко мне". Как сказал драматург корреспонденту Ъ, тогда его волновала "тема переплетения жизненной и театральной реальностей", в которых "живут, любят и умирают его герои". Виктюк, нечасто обращающийся к современной российской драматургии, заинтересовался пьесой, но предложил свою концепцию, которая определила коренное ее переосмысление. Причем не столько на уровне текста (он почти не изменен), сколько на смысловом уровне. Спектакль пытается осмыслить величайшую мировую триаду — рождение, жизнь, смерть. Мир в спектакле предлагается к восприятию также через систему триад: небо, земля, inferno; мать, отец, дитя; муж, жена, любовник. Сценография Владимира Боера отражает эту триадность в сакральных треугольных конструкциях, заполняющих пространство сцены, так же, как вышеперечисленные триады — мир.
Работа над "Мистерией" длилась два года. Сменился первоначально предполагавшийся состав актеров: М. Терехова и сам С. Коковкин в силу объективных причин уступили роли Ирине Метлицкой, актрисе, постоянно играющей в спектаклях Виктюка, и Валерию Сторожеку. По мнению худсовета театра, работу Метлицкой следует отнести к актерским удачам.
Текст пьесы Коковкина выдержан в традициях советской "чернушной" бытовой литературы. Герой почти не выходит из состояния алкоголического бреда, героиня сходит с ума из-за смерти ребенка и в конце концов умирает. Виктюк переводит язык пьесы в мистериальную эстетику. Вторая половина "Мистерии", длящейся два часа без перерыва, более тривиальна, нежели начальная концептуальная заявка, предсказуема и очень мрачна.
Как сообщил Сергей Коковкин, мировоззрение как его самого, так и Виктюка в рамки эстетики этого спектакля не укладывается.
ЕКАТЕРИНА Ъ-КРЕТОВА