Михайловский театр открыл сезон балетной "тройчаткой". На первом представлении нового театрального года гимн не играли, речей перед занавесом не произносили. Зато сразу, с места в карьер, показали премьеру: легендарный "Класс-концерт" в хореографии Асафа Мессерера, который на сцену Михайловского театра перенес наследник семейных танцевальных ценностей Михаил Мессерер. Первый спектакль сезона 2014/15 года посетила ОЛЬГА ФЕДОРЧЕНКО.
На открытии нового сезона в Михайловском театре балет «Класс-концерт» сыграл роль эмоционального ядра
Фото: Виктор Васильев, Коммерсантъ / купить фото
"Класс-концерт", сохраняя хронологическую логику вечера (балеты XIX-XX-XXI веков), поместили в центр "тройчатки": ему предшествовал миленький комический пустячок Мариуса Петипа "Привал кавалерии", а недавняя премьера "Белая тьма" Начо Дуато выполнила роль психоделической постлюдии. Свою роль эмоционального ядра "Класс-концерт" выполнил: празднично одетая публика (наиболее элегантные зрители были запечатлены в главном фойе театра фотохроникером одного из светских изданий) выла и визжала, словно тинейджеры на рок-концерте.
Михаил Мессерер, главный балетмейстер театра, "выдерживал" и "дрессировал" своих артистов на примерах возобновляемой им же советской классики несколько лет. Только отработав своеобразную танцевальную "барщину" старомосковским "Лебединым озером", напитавшись советской героикой "Лауренсии" и "Пламени Парижа", труппа смогла сконцентрироваться на бессюжетной 35-минутке про ее ежедневные будни. И преподнесли эту каждодневную рутину как увлекательнейший сюжетный квест по важнейшим магистралям классического танца. Локомотив на всех парах промчался от платформы "плие", на которой младшие воспитанники Академии русского балета с лебединым усердием выполняли базовые па экзерсиса у палки. Не сбился с дороги в развязках рон-де-жамбов всех видов в исполнении учениц средних классов (среди которых были замечены весьма значительные подъемы) и залихватских гран-батманов. Сознательно замедлял ход на живописных равнинах партерного адажио. Планомерно ускорялся, чтобы в неизбежно нарастающей интенсивности прыжков, вращений, скачков на пальцах, пируэтах и фуэте под победные фанфары прибыть к центральному вокзалу для торжественной встречи передовиков хореографического производства.
"Класс-концерт" — это победное движение танцевальных стахановцев и ударная доза советского пластического оптимизма. Образ идеальной танцовщицы выковывается слаженной коллективной работой балерин. В чистейших линиях адажио Анастасии Соболевой; в исступленно-ликующих полетах Натальи Осиповой, которая на бешеном кураже закрутила в финале прыжковой диагонали свой фирменный двойной со-де-баск; в бесстрастных фуэте Екатерины Борченко, исполненных без какого-либо "украшательства" в виде двойных оборотов или продвижения по диагонали; в лукавых и очень женственных па-де-бурре и трелях заносок Анжелины Воронцовой. В мужском коллективе наблюдается здоровая конкуренция. Простуда помешала Ивану Васильеву установить очередные рекорды: среднестатистические двойные туры в воздухе и жете по кругу, без дополнительного усложнения иван-васильевскими "загогулинами", к которым он приучил благодарных зрителей, смотрятся в исполнении танцовщика весьма и весьма обычно. Хотя нет, в мгновенно сменяющемся калейдоскопе финальных прыжков и вращений глаз выдернул тройной со-де-баск Ивана Васильева, но серия неудачных приземлений в диагонали и отвязно-раскованные выступления остальных солистов "Класс-концерта" перекрыли это действительно важное и весомое техническое достижение. Новобранец Никита Назаров (выпускник Академии русского балета этого года) элегантнейшим образом парил в антраша-сис, которые так и просятся быть вставленными в рамочку с подписью: "Идеальное исполнение". Стремительно набирающий премьерский вес Виктор Лебедев безупречно комбинировал двойные туры в воздухе с двойными партерными фуэте. Парой прыжков перекрывал сценическое пространство Фридеман Фогель. Потом, словно огни фейерверка, крутятся в двойных "рыбках" одна за другой подбрасываемые в воздух балерины, кого-то проносят в поддержке на одной руке, слово знамя победы в социалистическом соревновании, и под гром аплодисментов, топот ног и неакадемические вопли зрительного зала — вся труппа замирает для групповой фотографии финала.
Изрядная порция зрительских восторгов предназначалась в тот вечер Леониду Сарафанову, который сцементировал все три акта своим присутствием. Его смекалистый Петр в "Привале кавалерии", несомненно, близкий родственник Колена из "Тщетной предосторожности": он с повадками Казановы лавирует между влюбленными в него женщинами, ведя тонкую игру, полную эротических намеков. В "Класс-концерте" он, равный среди лучших, в безусильном круге двойных ассамбле, безупречных по форме 32 больших пируэтов, воплотил идеальный романтический стиль пафосной советской хореографии. А его экзистенциальное соло наркотического дурмана в "Белой тьме" Начо Дуато однозначно ставит господина Сарафанова в предполагаемые лидеры начинающегося театрального сезона.