США готовы отменить последние санкции в отношении России. Как заявила представитель Госдепартамента Мари Харф, главным условием для этого станет реализация Минского соглашения по урегулированию конфликта на Украине. Директор Института стратегического планирования и прогнозирования Александр Гусев обсудил ситуацию с ведущей "Коммерсантъ FM" Оксаной Барыкиной.
Фото: Александр Миридонов, Коммерсантъ / купить фото
"Если будут дополнительные действия по эскалации на Украине, будут дополнительные санкции", — добавила представитель Госдепартамента.
— Как вы считаете, вообще это заявление всерьез можно воспринимать?
— Вы знаете, мы уже достаточно четко представляем себе позицию специального представителя Госдепа Марии Харф, и в этой связи, конечно, она поет с чужого голоса. Понятно, что она отражает общую точку зрения Государственного департамента Соединенных Штатов, но позиции действительно меняются. Я должен отметить, что, особенно последние события, происходящие на Донбассе, свидетельствуют о том, что, наверное, стороны, я имею в виду Россию и Соединенные Штаты, могут о чем-то договариваться. С другой стороны, я понимаю, что санкции, четвертый пакет фактически уже введенных санкций Соединенными Штатами и Европейским союзом, по сути дела, не имеет достаточно серьезного влияния на Россию, и они это отчетливо понимают. Поэтому что бы они ни предпринимали, Россия движется своим путем, отстаивает свои интересы, в том числе и на Украине. И мне кажется, что главным образом это заявление связано с тем, что санкции не возымели достаточно серьезного влияния на Россию.
Россия отстаивает свои интересы в полной степени и в полной мере. Поэтому в ближайшее время, я полагаю, что и страны Европейского союза, которые более отчетливо понимают, насколько санкции повлияли на Россию, с одной стороны, а с другой стороны, понимают, что эти санкции ударили очень сильно по ним, даже в меньшей степени по Соединенным Штатам, а в большей степени по странам Европейского союза. Я полагаю, что введение санкций до конца ноября, а они об этом все время говорили, — это действительно временная мера, которая может быть в ближайшее время отменена.
— Но, все же, США-то не заявляют пока о том, что готовы отменить санкции, то есть они что, будут смотреть, как сейчас будет Минское мирное соглашение?
— Вы знаете, здесь обоюдный процесс. Дело в том, что Соединенные Штаты, конечно, в значительной степени независимы от тех санкций, которые они вводят по отношению к России. Дело в том, что наши торгово-экономические отношения с Соединенными Штатами фактически минимальны, если говорить в целом о взаимоотношении с другими странами. Мы с Европейским союзом торгуем на $440 млрд, а с Соединенными Штатами на $28 млрд, поэтому, конечно, это не сказывается, и они могут говорить все что захотят. Их санкции лежат больше в политической плоскости.
А вот влияние на Европейский союз европейцы уже это отчетливо понимают, и, более того, эти санкции, которые они вводили в отношении нашей страны, очень больно ударили по бизнесу в Западной Европе: и французские бизнесмены, и немецкие в особенности, и голландские сейчас во весь голос говорят о том, что необходимо немедленно отменить санкции, потому что страдают их страны. А в условиях такой ситуации предзимней, когда в значительной степени поставки российского газа обеспечивают жизнь европейских стран, это наиболее отчетливо.
Мне кажется, что тут взаимное влияние. Сейчас европейские страны в лице лидеров европейских стран — Франции, прежде всего, Германии, Голландии — оказывают определенное влияние на администрацию Белого дома в той части, что необходимо все-таки ослаблять санкции по отношению к России, иначе они просто перемерзнут зимой.
— Во вторник открылась первая осенняя сессия Госдумы. Нарышкин, открывая эту сессию, сказал, что США подталкивают мир к новой холодной войне. Как бы вы прокомментировали это заявление?
— Да, началась осенняя сессия Государственной думы. И я воспринимаю слова руководителя Госдумы главным образом с той точки зрения, что, конечно, российско-американские отношения переживают не лучшие времена. Но я бы не стал говорить сейчас о холодной войне, скорее, это состояние холодного мира.
Ситуация на Украине, конечно, привела к осложнению российско-американских отношений, но я полагаю, что таких точек в мире сейчас достаточно. Вы видите, как развиваются события в Ираке, достаточно сложная ситуация в Афганистане, поэтому точек соприкосновения в рамках российско-американских отношений много. И есть определенные подвижки, я должен об этом сказать, в частности: по иранской ядерной программе, по ситуации в Сирии, в том числе, и по отношению к тем процессам, которые происходят в Ираке, есть определенные подвижки с точки зрения понимания общих процессов, политических процессов на Украине.
Поэтому, мне кажется, что говорить сейчас о состоянии холодной войны преждевременно, а как о состоянии холодного мира, наверное, — это очевидно. Но мне кажется, что в ближайшее время мы все почувствуем движение и со стороны США, и со стороны России навстречу друг другу, и, в конце концов, политический кризис на Украине, в том числе, будет в значительной степени локализован.
Вы знаете, в китайском языке есть два иероглифа, обозначающие кризис: первый иероглиф — это опасность, второй иероглиф — это возможность. Опасность существует всегда, ее необходимо минимизировать, но вторая часть, второй иероглиф — это свидетельство того, что у нас есть возможности для конструктивного диалога в будущем, и, наверное, в настоящем.