Французский барочный ансамбль Жан-Кристофа Спинози открыл абонемент Московской филармонии «Вершины мастерства. Барокко», предсказуемо обрадовав публику фирменным запалом неакадемических манер. За тем, как музыканты ансамбля «Матеус» топали, пританцовывали и хватали друг друга за рукав, наблюдала Юлия БЕДЕРОВА.
Фото: Julien Jourdes / ensemble-matheus.fr
Ансамбль «Матеус», известный отнюдь не только любителям старинной музыки, но и тем, как легко он переходит с хлесткой барочной речи на игривый язык crossover, привез в Москву высоколобую программу из музыки Вивальди, Генделя и Телемана, своего рода дайджест приметных ансамблевых работ. Действительно, зал Чайковского при всем гостеприимстве и многообразии возможностей — не арена рок-фестиваля, на каких ансамбль играет регулярно и с удовольствием. Тем не менее «Матеус» из тех аутентистов, чей рецепт успеха — это большое количество редкой музыки и свободные исполнительские нравы и кто ценит в старом репертуаре, низком строе и терпком тембре жильных струн рок-музыкальный драйв. Поэтому его Вивальди и Гендель — это музыка равно изящная и откровенно популистская, ее звучание и внешний вид в концерте отличаются неформальным азартом и эстрадной игривостью. Жан-Кристоф Спинози на сцене чем-то напоминает молодого Спивакова (с поправкой на софистицированность эстетики барочного аутентизма), дирижирует со скрипкой в руках, общителен с музыкантами и заражает зал оптимистическим подходом даже к самым печальным страницам старых партитур, звучащих в его артистичной интерпретации как что-то новое.
Репертуар «Матеуса» обширен, все время обновляется в записях, концертных и театральных жанрах, кроме барокко в арсенале ансамбля и Россини, и Моцарт, и Шостакович, но к Вивальди у ансамбля особенно страстное чувство. Громкая слава пришла к предприятию Спинози, когда на лейбле Naive начала выходить серия нехрестоматийной музыки аббата и композитора, а запись оперы «Неистовый Роланд» (2005) заработала не одну престижную международную награду.
Главной героиней «Матеуса», в том числе в музыке Вивальди, стала Чечилия Бартоли, вместе с ней ансамбль из города Брест (регион Бретань) — уже мегазвезда мирового аутентистского движения.
Но в Москву Спинози привез другого героя, тоже прошедшего с ансамблем огонь и воду больших турне,— канадского контртенора Дэвида Дикью Ли. Его известности в здешних небарочных местах не хватило, чтобы имя было написано на афишах большими буквами, но Ли все же один из самых востребованных контратеноров мировой сцены. И он тоже принадлежит тому артистическому поколению, которое часть технических задач решает мультижанровым драйвом, сокрушительным обаянием и свободной манерой, когда тени барочных аффектов меркнут на блестящем свету эстетики современного театрального шоу, а стиль одновременно грациозен и густо закрашен открытой проникновенностью. Ли — комик и трагик барокко, Джим Керри при случае мог бы пожать ему руку, увидев стремительность перевоплощений контратенора.
Преображаясь прямо на сцене, игриво поглядывая на часы, танцуя и подмигивая публике, Ли вдруг принимал страшно трагическую позу, мгновенно переходил с иронии на драму (как с сопрановых верхних нот на баритоновые) и спел в Москве генделевских Ксеркса и безумного Орландо (Ли выпевает сумасшествие садистски подробно, как мало кто решается), неистового Роланда (если не манерного, то витиевато-роскошного), а заодно и Руджеро, и Лотарио из Вивальди. Не скупясь, сыпал бисер зубодробительных колоратур и для грустной музыки выбирал из своего арсенала особенно мягкие краски.
Голос Ли вкупе с шикарной бретонской небрежностью «Матеуса» зал принимал с удовольствием (это был один из тех редких филармонических вечеров, когда во втором отделении публика не редела, торопясь к далекому ужину, причем концерт начался в эксклюзивное время, на час позже обычного), и в этом смысле в программе не было ничего необычного.
«Матеус» выглядел прекрасной иллюстрацией собственных идей, но все-таки сделал сюрприз и по ходу дела открыл московской публике еще одного совсем не знакомого стоящего музыканта — французского флейтиста Алексиса Косенко. Вместе с Жан-Марком Гужоном Косенко сделал Концерт для блок-флейты, флейты, струнных и basso continuo Телемана самым чудесным номером, проговорив с инструментальной точностью тему разницы между ансамблевым топотом в сильную долю и деталями барочного письма. А в изысканном дуэте с Ли сумел сделать так, что флейта оказалась главным голосом концерта, звучавшим с той особой красотой, пластичностью и утонченностью, какой ждешь в гастрольной аутентичной программе.
В барочных «Вершинах» от филармонии в этом сезоне весной еще намечен концерт Les Arts Florissants Уильяма Кристи, этим абонемент исчерпывается. А между тем он мог бы звучать не так лаконично. Вот, например, у Алексиса Косенко, играющего со всем миром старинщиков в качестве солиста и ансамблиста, есть свой собственный ансамбль Les Ambassadeurs. Рамо, Вивальди, Тушмулен и Гайдн у них чудесны и тоже удостоены разнообразных призов. А дело заполнения белых пятен в образовании москвичей с понятной опорой на известные имена не отменяет интриги узнавания новых музыкальных чувств и мыслей.