Вчера президент России Владимир Путин в Астрахани встретился с коллегами из Азербайджана, Ирана, Казахстана и Туркмении и подписал с ними политическое заявление, которое закрывает тему дискуссий последних 18 лет о разделе Каспия. Про то, как президенты млели от того, как выпускают в Волгу мальков осетровых,— специальный корреспондент "Ъ" АНДРЕЙ КОЛЕСНИКОВ.
Пять президентов вчера выпустили через мутный омут бассейна 50 чистейших белужат
Фото: Дмитрий Азаров, Коммерсантъ / купить фото
Мировым лидерам мир, который они видят своими глазами, кажется, наверное, очень красивым и даже совершенным. Они едут по ухоженным улицам, приезжают на саммиты для встреч со своими коллегами в роскошные особняки и резиденции, их окружают доброжелательные люди, готовые выполнить каждый их каприз, и еда, к которой они привыкли, лучшие танцевальные и песенные коллективы скрашивают их вечера. И только сами они немного раздражают друг друга — то ли своей несговорчивостью, то ли самим своим присутствием. Да и возвращаются они после таких саммитов туда, где жизнь устроена по крайней мере похоже, а скорее всего, и лучше.
Ничем в этом смысле не отличался вчерашний IV Каспийский форум в Астрахани, в котором участвовали лидеры Азербайджана, Ирана, Казахстана, России и Туркмении. Астраханский кремль, где проходил саммит, отреставрировали так, что он выглядит теперь краше, чем когда был только построен. На территории Кремля и разместился саммит, главной амбицией которого было решить, что ли, наконец вопрос о разделе Каспия между пятью странами.
Эти споры идут не то что несколько лет или несколько десятков лет — они затянулись на века.
Их решали СССР и Иран, Российская империя и Персия. После СССР к истории раздела Каспия с энтузиазмом подключились новые игроки: Азербайджан, Казахстан и Туркмения.
Иран много лет предлагал делить дно и акваторию Каспийского моря (граница дна расчерчена только у Российской Федерации, и соседи с этим не спорят) исходя из того, что надо дать каждой стране по 20% дна и акватории.
Позицию России по этому поводу сформулировал специальный представитель президента РФ по делимитации и демаркации госграницы Игорь Братчиков перед началом саммита. Он заявил, что "российская сторона с самого начала выступала в принципе против раздела вод Каспия, говоря о том, что мы были бы заинтересованы сохранить этот режим так, как он существует, в соответствии с персидско-российскими или советско-иранскими договорами: когда у нас на Каспийском море граница проходит на сегодняшний день по кромке суши, когда от этой кромки суши отсчитывается десять миль, так называемая рыболовная зона, и мы были вполне заинтересованы в том, чтобы сохранить такой режим и в дальнейшем".
Но с учетом мнения коллег по бывшему СССР Россия, по словам господина Братчикова, готова изменить свою позицию, можно сказать, до неузнаваемости:
— Российская сторона выразила согласие и понимание позиций четырех других государств относительно того, чтобы в море появились также национальные пояса. И эти национальные пояса были в предварительном плане как 24-25 миль, включая пояс, зону под суверенитетом и рыболовную зону... Я предлагаю подождать саммита, сохранить интригу, как будет решен вопрос применительно к этой части Каспийского моря. Но я хотел бы подчеркнуть, что за этими национальными поясами сохраняется общее водное пространство. То есть российская сторона не придерживается точки зрения о разделе Каспийского моря на какие-либо сектора, о чем иногда существует недопонимание.
Таким образом, господин Братчиков еще перед саммитом, может быть немножко увлекшись, излагал эту версию как законченные пункты долгожданной конвенции о разделе Каспия.
Впрочем, об этом же сразу в начале расширенного заседания на саммите сказал и президент Азербайджана Ильхам Алиев (но только после того, как выговорился о диктатуре Армении в Нагорном Карабахе):
— Ширина национальной зоны должна быть 25 морских миль, на которые должен распространяться суверенитет государства.
Максимально уклончив на первый взгляд был президент Ирана Хасан Роухани:
— Я хотел бы, чтобы потомки благословляли мудрость и скорость проектантов и разработчиков конвенции (обсуждение в пятистороннем формате идет последние 18 лет.— А. К.). При этом мы должны обратить внимание на долгосрочность решений, на справедливость результатов, на обеспечение суверенитета...
Он задумался, что еще можно сюда добавить, и продолжил:
— Мы должны отказаться от гонки вооружений в Каспийском море.
На самом деле господин Роухани имел в виду вполне практическую вещь. Речь идет о том, пускать или не пускать в Каспийское море вооруженные силы иностранных, то есть не входящих в сидящую за столом пятерку лидеров, государств. Между тем из слов иранского президента можно было сделать вывод, что его пока не удалось до конца уговорить на предложения, сформулированные господином Братчиковым.
Между тем судя по примирительному тону президента Ирана, он тоже был уже согласен на 25-мильную зону, которая состоит из 15-мильной зоны государственного суверенитета и 10-мильной зоны с исключительным правом на рыболовство.
В результате политическое заявление было подписано. В нем полностью восторжествовала версия господина Братчикова.
По сути, чтобы подписать конвенцию через два года в Казахстане, осталось определить исходные линии, от которых надо считать 25-мильную зону. После нее, оговаривается в политическом заявлении,— "общее водное пространство" Каспийского моря.
Подписав политическое заявление, лидеры стран испытывали очевидное удовлетворение. Президент России говорил про то, что большая часть Каспия остается общей и что это едва ли не главное достижение. Президент Ирана — опять про то, что Каспийское море будут контролировать вооруженные силы исключительно прибрежных стран.
По этому поводу остается сказать следующее. Подавляющее большинство экспертов тем не менее настаивают на том, что для того, чтобы решить любой вопрос о статусе Каспия, надо определиться с главным: является Каспий морем или озером.
А это понять не может никто из ученых.
Президентам в этот день осталась лирика. Им предстояло выпустить в Волгу мальков белуги.
Выпущенные мальки могли гордиться собой: на каждый их десяток приходилось не меньше одного президента.
Директор ФГУП КаспНИРХ Татьяна Васильева, празднично нервничая, объяснила лидерам Астраханского саммита, что так, как об этих мальках, не заботились еще никогда и никто. Специально для каждого составлен генетический паспорт, исчерпывающе описывающий белужонка.
— С помощью паспорта,— объяснила Татьяна Васильева,— мы можем составить пару, проследить ее связи (не виляют ли налево.— А. К.). Предлагаю выпустить их!
Президенты светло улыбались, глядя на мальков белуги. Речь шла в конце концов о святом для каждого из них — об осетровых, которые из Волги через год скатятся в их общее Каспийское море.
И еще не скоро вознесутся.