Электро шок

АЛЕКСЕЙ ТАРХАНОВ

Осень 2014 года запомнится часовщикам надолго. Apple представил свой новый гаджет — iWatch и устами шеф-дизайнера Джонатана Ива сообщил, что механическим часам теперь придется потесниться. Объявлена вторая кварцевая война.

Никто из швейцарских часовых генералов не верил в то, что электроника вернется. Как и все генералы, они готовились к прошедшим сражениям. Уроки первой мировой кварцевой войны 1970-х были изучены. Неизвестные солдаты — тысячи безымянных часовщиков, потерявших тогда не только работу, но и смысл жизни, были забыты. В 1970-х старинные швейцарские мануфактуры одна за другой гибли под ударами кварцевых механизмов — более точных, более долговечных, более удобных в обращении, чем классический, движимый пружиной, а главное — в разы более дешевых.

Тогда швейцарцам удалось спастись благодаря пластиковым Swatch и гению Николаса Хайека. Появление кварцевого механизма все-таки не привело к исчезновению механических часов, хотя потесниться пришлось.

Простыми кварцевыми часами теперь никого не удивишь. В них нет ничего такого, за что их можно было бы бояться или презирать, если они не сделаны в безымянных шанхаях и не останавливаются через месяц после покупки.

Угроза, как выяснилось, пришла с другой стороны. Она называется "смартвоч" и опирается на междупланетный успех эппловского iPhone. Я помню споры дизайнеров-футуристов о том, какое устройство станет в будущем главным и объединит в себе всю остальную электронику. Теперь понятно, что этим верховным устройством станет именно смартфон, который уже сейчас готов заменить собой фотоаппарат, видеокамеру, компьютер, навигатор, платежный терминал и что угодно.

Он присваивает все больше и больше функций, одновременно уменьшаясь в размерах. Но заметьте, единая схема его ношения еще не создана. Телефон вытряхивают из дамских сумочек, его, чертыхаясь, ищут в мужских карманах. Мы вынуждены путаться в проводках наушников или таскать в ухе вместо серьги "жабру", которая становится для нас такой же обузой, как настоящие жабры на суше для Ихтиандра.

Мобилки буквально просились к нам на руки. Хуже того, они претендовали именно на то место на запястье, которое до сих пор занимали часы. При этом они умеют гораздо больше, чем просто часы. Тут строителям электронных гаджетов в открытом бою ничего не противопоставишь. Что, в конце концов, могут классические часовщики? В часы многого не добавишь. Они приспособлены к своему размеру, они плотно упакованы, в их коробочке не разгуляешься. Даже знаменитейший 101-й, самый маленький часовой механизм в мире, построенный Jaeger-LeCoultre в 1920-х и так с тех пор и не превзойденный, выглядит великаном рядом с кварцевой мелочью, сидящей под циферблатом, как клоп на батарейке.

Жаловаться смешно. В сущности, телефон проделал тот же путь, что проделали когда-то карманные часы, превратившись в наручные. Сначала их надели военные пилоты, которые не могли тратить время на то, чтобы доставать часы на цепочке и степенно их прочитывать. Как это удобно делать в кабине самолета, летящего вверх колесами, показал Чарльз Чаплин в "Великом диктаторе". Нынешний великий диктатор электрической моды эксплуатирует то же желание человека освободить себе руки. И говорит: "Вот вам часы".

Но капитулировать рано. Особенно мануфактурным маркам, художникам часового искусства. В их пользу здесь выступает их недостаток или одно из основных их качеств: редкость, драгоценность. Они в большей степени украшение, чем прибор. Их стоимость несравнима с самой дорогой бытовой компьютерной техникой, которая все же остается массмаркетом. Цена iWatch начинается с $349, объявленных на презентации в Купертино, а значит, они окажутся в начальном ценовом сегменте до $1 тыс., который тесен и малопривлекателен. Здесь можно предпочесть iWatch простым часам. Но там, где счет идет на тысячи, десятки или сотни тысяч, Apple не конкурент.

Беспокоиться можно только производителям электронных часов вроде замечательной марки Swatch. При прежнем хозяине, старом Николасе Хайеке, они тоже готовились стать вселенной на манер Apple — не зря здесь изобретали автомобильчик Swatch, в конечном итоге превратившийся в Smart. Нынешний гендиректор и совладелец Swatch Ник Хайек даже грозил судом американцам. Но по-настоящему и Swatch не под ударом. Его линейка начинается с $50, и по отношению к ним iWatch выступают в качестве более дорогой модели, к которой носители Swatch могут прийти, а могут и не прийти. Ведь часы привязаны к iPhone, что отвращает от них носителей смартфонов всех других марок.

Для них эппловские часы могут оказаться попросту дороги. Снобизм потребителей гаджетов не менее пламенеющ, чем снобизм потребителей механических часов. Они моложе, они быстрее, они не привязываются к вещам. Механические часы в идеале покупают раз и на всю жизнь, гаджеты надо менять, они стареют быстрее, чем появляются. Ну и о цене не забудем — гаджеты только дешевеют, часы — только дорожают.

Любопытно, что для своих часов американцы выбрали прямоугольный корпус. Часовщики давно знают, что лучше всего продаются классические круглые часы, аналоговый циферблат которых удобнее цифрового со сменными цифрами. На часовом кругу мы одновременно считываем и наступившее время, и оставшееся время и момент суток — утро-вечер. А вот прямоугольные часы — на любителя, их покупают гораздо реже. Эта форма — выбор новичков, не специалистов.

Точно так же любому часовому журналисту очевидно, чем вдохновлялись американцы. Их часы — это уже существующие передовые часовые технологии во всем, что касается дизайна. Квадратный корпус восходит к великолепным Rado r5,5 Джаспера Мориссона. Сочетание механических и тактильных элементов — дань Tissot, корпус из упрочненного алюминия напомнит об Octa Sport Франсуа-Поля Журна, а вдвойне прочное золото — о Magic Gold Hublot. Пиары Apple c восторгом поют нам о сапфировом стекле, но, видимо, еще незнакомы с преимуществами керамики. Формы нового устройства нарочито похожи на часы. Таков механизм зума с помощью псевдозаводной головки и переключения функций с помощью псевдокнопки хронографа. Это как если бы первый айфон вышел со шнуром и с диском. Он победил, потому что не был похож на телефон, а эппловские часы — слишком часы.

"Нынешний курс Jaeger-LeCoultre — это создание сложных с точки зрения механики часов. Яркий пример тому — наше замечательное собрание очень сложных моделей Hybris Artistica. Усложнения — это традиция нашей марки, в истории которой было немало технических рекордов. Например, калибр Duoplan, 101-й калибр, конструкция корпуса Reverso, Atmos. Усложнения — наше ремесло, наш конек. Но мы будем продолжать развивать и декоративно-прикладное направление".

Даниэль Риедо, Jaeger-LeCoultre стр. 24

"Биеннале антикваров — не про прошлое, она про искусство, которое переходит из эпохи в эпоху. Ювелиры Bvlgari вполне могут претендовать на то, чтобы быть художниками и создавать вечные ценности. Великие ювелирные украшения имеют несколько жизней. Они рассказывают людям о своих хозяевах, об их судьбе, об их вкусах. Это как портрет работы Леонардо, который говорит и о том человеке, которого он изобразил, и о том, какой он был художник. То, что мы создаем сегодня, переживет сотни лет".

Жан-Кристоф Бабен, Bvlgari стр. 26

"Мы подумали, а почему бы Bell & Ross не сделать мотоцикл с начала до конца. Я начал его рисовать. Думать об аэродинамике и обводах, делающих его похожим на американские машины 1970-х с их огромными крыльями. Но, конечно, мы остановились, прежде чем превратить наш B-Rocket в настоящую ракету. Потому что именно к ракете на колесах и пришли в итоге все автомобили и мотоциклы, устанавливавшие рекорды. Я подумал, что образ наших часов — это ракета на колесах".

Бруно Беламиш, Bell & Ross стр. 28

"Цвет в часах для de Grisogono принципиально важен. Классические ювелирные вещи, к примеру, французского происхождения или классические швейцарские часы скованы формальными рамками. Иногда это выглядит красиво, иногда — страшно скучно. Разве не так? Я избавил драгоценности, ювелирные женские и сложные мужские часы от всех признаков уныния и скуки. Кому-то вещи de Grisogono нравятся, кому-то — нет, но равнодушных к ним не остается".

Фаваз Груози de Grisogono стр. 30

"Я рад тому, что Ulysse Nardin стал частью холдинга Kering Франсуа Пино. Семейное, фамильное дело — это, согласен, очень красиво звучит, но когда за клиента идет постоянная борьба, то здесь важнее сила больших корпораций. Вам проще конкурировать, проще вкладываться в технологии. В то же время у всех компаний, входящих в ювелирно-часовой департамент Kering, есть свобода. Руководство холдинга понимает, как важно Ulysse Nardin сохранить свои фирменные коды, остаться самим собой".

Патрик Хоффман, Ulysse Nardin стр. 32

"Zenith — грандиозная мануфактура, производящая грандиозные механизмы. У нее огромный потенциал. Однако история марки была настолько наполнена событиями, что сейчас нам нужно постоянство и стабильность. Я намерен перевести бренд на новую ступень, двигаясь в том направлении, которое задал Жан-Фредерик Дюфур. Я усилю позиции нашего легендарного калибра и одноименной коллекции El Primero, сделав ее основной. При этом ни одна из коллекций Zenith не будет предана забвению".

Альдо Магада, Zenith стр. 34

"Vertu использует самые современные материалы, например сверхлегкий титан, из которого мы делаем корпуса наших телефонов, или прочнейшее сапфировое стекло, которое идет на изготовление экрана. Мы не экономим на материалах или на труде. И не будем этого делать никогда! Мы сейчас приходим к особенному пониманию дорогих вещей. Такие предметы должны дарить исключительные мгновения: мир очень хрупок, никто не знает, что ждет нас завтра. Поэтому ловите свое счастье сегодня".

Массимилиано Польяни, Vertu стр. 35