Как рыбе Зонтаг

В Санкт-Петербурге проходит международный медиафорум, организованный "Роскино" при поддержке правительства города и компаний "Аэрофлот — Российские авиалинии" и "Петромир". Несколько картин из различных программ фестиваля посмотрела ЛИДИЯ МАСЛОВА.

Построенный по принципу фестиваля фестивалей медиафорум, конечно, ценен возможностью посмотреть последние новинки с крупнейших международных киноярмарок, однако иногда в таком контексте больше радуют не громкие премьеры, а какие-то скромные и малозасвеченные картины. В данном случае приятным подарком российским зрителям стала кассовая британская трагикомедия "Каникулы мечты" (What We Did on Our Holiday) дебютантов Энди Хэмилтона и Гая Дженкина, показанная в рамках программы Britannica и наполненная отборным, выдержанным в дубовых бочках английским юмором. Создатели картины, до этого известные по сериалу "В меньшинстве" (Outnumbered), переносят в полный метр в качестве основной движущей силы сюжета трех маленьких детей (девочка лет 12, мальчик лет 9 и совсем маленькая, но самая умная девочка). Со своими родителями, собирающимися развестись и ужасно этого стесняющимися, малютки приезжают из Лондона в Шотландию на 75-летие дедушки, которому не суждено увидеть, какой шикарный банкет устроил ему один из сыновей. Зато остроумные внуки в точности выполняют дедушкино пожелание быть похороненным, как настоящий викинг, которого ждет Вальгалла, — и в разговоре о смерти авторам, как бы смеясь и играя, удается нащупать точку, где естественным образом сходятся трехлетняя наивность и совершенно потусторонняя, надмирная стариковская мудрость.

Аналогичную историю о том, что дети мудрее взрослых, пыталась рассказать и французская участница медиафорума, известный дизайнер Аньес Б, дебютировавшая в кинорежиссуре с картиной "Меня зовут Хммм" (Je m`appelle Hmmm...). Девочке из Орлеана, о которой рассказывает фильм, живется гораздо хуже, чем циничным лондонским детям: безработный папа потихоньку подвергает ее сексуальному насилию, а мама-официантка занята в основном самоуничижительными разговорами с запотевшим зеркалом в ванной. Модельерская хватка режиссера Аньес Б порой ощущается в том, как в нужный момент камера вдруг может съехать на рваные колготки официантки, чтобы показать всю финансовую безысходность ситуации, а ближе к финалу автор твердой дизайнерской рукой встраивает надуманный, неестественный драматургический поворот и пускает по подолу фильма морально-этические рюши, намекая, что в некоторых ситуациях не может быть однозначного и окончательного выбора.

Модельеры вообще были обильно представлены в киноразделе первого медиафорума, и одним из наиболее многолюдных special events стал показ фильма Бертрана Бонелло "Сен-Лоран. Стиль — это я" (Saint Laurent), который на следующей неделе выходит в российский прокат. Этот байопик, участвовавший в каннском конкурсе и выдвинутый на "Оскар", в Канне удостоился специального упоминания в номинации Palm Dog Award — учрежденной критиками премии для собак. В данном случае была отмечена героическая смерть от передоза собаки Ива Сен-Лорана по кличке Мужик. Французский бульдог, строго говоря, и правда единственный мужик в фильме, наполненном манерными эндимионами: кроме исполнителя главной роли Гаспара Ульеля на первом плане пускает сигаретный дым в глаза Луи Гаррель в роли его возлюбленного. В целом это крайне нарциссическое зрелище, главная художественная задача которого, вероятно, сводится к тому, чтобы заставить зрителя ощутить ту же самую скуку, которая всю жизнь одолевала героя.

Напротив, чрезвычайно жизнелюбивое впечатление производит лирическая героиня документального фильма "О Сьюзен Зонтаг" (Regarding Susan Sontag) Нэнси Д. Кейтс, посвященного фигуре в своей среде не менее известной и культовой, чем Ив Сен-Лоран — в своей. Культуролог Сьюзен Зонтаг — икона интеллектуального стиля, к тому же лесби-икона, да и вообще эффектная, артистичная, фото- и телегеничная женщина, после которой сохранилось множество прекрасных, элегантных изображений, на которых она говорит всякие интересные вещи или просто смотрит в объектив своим мудрым проницательным взглядом, потряхивая импозантной сединой. С такой безупречной моделью, с таким выигрышным в любом ракурсе объектом изучения не совсем понятно, в чем заслуга и challenge режиссера, который тут не более чем сортировщик и компоновщик обильного материала, — и укладчица из Нэнси Д. Кейтс получается не очень затейливая. Фильм не особенно углубляется в объяснения, в чем состояла исключительная мощь Сьюзен Зонтаг как мыслителя, зато хорошо презентует ее как своего рода поп-звезду — и в ослепительном ореоле ее сияния можно разглядеть лишь немного мелких выбоин, за которые можно было бы уцепиться, чтобы составить портрет реального человека. Одна из былых любовниц героини, длинноволосая седая старушка, не без злорадства замечает, что первый роман Зонтаг "Благодетель" "был ужасен"; список жизненных правил, который божественная Сьюзен составила себе на 25-й год жизни, включает в себя вполне общечеловеческий, даже банально бабский пункт "поменьше есть"; и только одна из говорящих в фильме голов, некий поэт и критик в розовой рубашке и полосатой "бабочке", рискует сформулировать что-то вроде мысли — что, мол, Сьюзен Зонтаг, прославившаяся статьей "Заметки о кэмпе", сама представляла собой в некотором роде кэмп, то есть не столько полет свободной мысли, сколько ладно скроенную и крепко сшитую, как костюмчик от Сен-Лорана, интеллектуальную позу.