В лице Кристофа де Маржери Россия потеряла один из последних каналов неформальной коммуникации с властями ЕС.
Фото: Юрий Мартьянов, Коммерсантъ
Почему снегоуборочная машина оказалась на взлетно-посадочной полосе, в какой степени опьянения находился ее водитель и не потому ли на вышке был стажер, что диспетчеры 20 октября как раз отмечали Международный день авиадиспетчера? Эти вопросы чрезвычайно важны для следствия и еще важнее для подследственных. Но для страны в целом важно другое. Гибель президента французской нефтегазовой компании Total Кристофа де Маржери при попытке вылететь из аэропорта Внуково — это не просто апофеоз российского разгильдяйства, это действительно катастрофа, в которой Россия потеряла одного из своих последних защитников и союзников на Западе.
Именно с приходом Маржери на руководящие должности в Total связан резкий поворот компании в сторону России. Чтобы в этом удостовериться, достаточно изучить биографию Маржери. В 1999 году он стал вице-президентом по разведке и добыче, и тогда же Total запустила первый проект в России: на условиях соглашения о разделе продукции начала добычу нефти на Харьягинском месторождении. В 2007 году Маржери стал председателем правления Total — в том же году компания стала партнером "Газпрома" в освоении Штокмановского газоконденсатного месторождения (одно из крупнейших в мире) и получила 25% в компании--операторе проекта. А в 2010 году Total продала за $4 млрд часть своих активов в Норвегии, Мексике и Камеруне, чтобы купить 12% акций НОВАТЭКа. Старшие партнеры французов в НОВАТЭКе — Геннадий Тимченко и Леонид Михельсон.
Дружба крепла. Маржери стал сопредседателем экономического совета Российско-французской торгово-промышленной палаты, а сопредседателем со стороны России — Тимченко. Интегрированность одновременно в европейскую и российскую экономико-политическую элиту сделала Маржери проводником интересов французского бизнеса в России, он убеждал европейских инвесторов вкладываться в российскую экономику, а европейских политиков — быть с нами помягче.
Для России Маржери — это французский Шредер. Если бы в ночь на 21 октября он благополучно улетел из Москвы и дожил до пенсии, совсем нетрудно себе представить, как он возглавил бы совет директоров Штокмана — как Герхард Шредер после ухода с поста канцлера Германии возглавил комитет акционеров Северо-Европейского газопровода.
После введения санкций против России Маржери оказался крупнейшим европейским бизнесменом, выступившим категорически против, за что в течение нескольких месяцев подвергался жестким нападкам французских СМИ. И в условиях нынешнего ослабления контактов на личном уровне между руководством России и стран ЕС Маржери выполнял функцию своеобразного посредника — важного и неформального канала коммуникаций между Москвой и Парижем.
В последний раз преданность России Кристоф де Маржери продемонстрировал за несколько часов до гибели. Он и прилетел в Москву, чтобы участвовать в консультативном совете по иностранным инвестициям под председательством премьер-министра РФ Дмитрия Медведева. На совете Маржери выступил с резкой критикой западных санкций, заявив, что они несправедливы и непродуктивны, пообещал продолжить инвестировать в Россию, а также признал, что отстаивает интересы России в мировой политике. "Мы должны восстановить стабильное и мирное экономическое пространство между Россией и другими странами,— сказал он.— И замечу, что я даю этот совет своему правительству".
Публично и кулуарно давать советы своему правительству и добиваться, чтобы к ним прислушивались, Маржери позволяло то, что он был одним из самых влиятельных людей во Франции. Местные газеты не раз пророчили ему политическую карьеру, особенно на фоне слабости нынешнего президента Франсуа Олланда, хотя политических амбиций Маржери никогда не проявлял.
Total для Франции значит то же самое, что "Газпром" и "Роснефть" для России. А о незаменимости Маржери для Total лучше всего говорит тот факт, что ему продлили контракт несмотря на предельный возраст. Теперь совет директоров принял решение разделить посты президента и председателя совета директоров компании, которые в последние годы совмещал Маржери, но даже в лице двух преемников Россия вряд ли сможет восполнить его потерю. Депутаты Госдумы для увековечения имени Маржери уже предложили установить ему памятник в аэропорту Внуково.