Банк России "изучает вопрос введения регулирования для исламского банкинга", заявила 26 ноября глава ЦБ Эльвира Набиуллина. Основные принципы: отказ от взимания ссудного процента, от чрезмерного риска, от вложений в бизнес, противоречащий Корану. Рынок исламских финансов, по некоторым оценкам, составляет более чем $1,5 трлн. В России есть активисты, выступающие за развитие православного банкинга на схожих принципах.
Фото: Reuters
Игорь Коган, зампред совета директоров Нордеа-банка:
— Банки всякие нужны, главное, чтобы все они работали по единым правилам независимо от религиозных ориентаций. Сегодня традиционные источники заимствования в виде западных банков для нас сильно ограничены, поэтому надо искать другие источники — мусульманские, например, или азиатские. Если они захотят прийти на наш рынок, хорошо. Если же они хотят иметь дело только с организациями, основанными на принципах так называемого исламского банкинга, почему бы и не создать такие банки?
Гейдар Джемаль, председатель Исламского комитета:
— В России уже был исламский банк, его учредил в 1998 году при некотором моем участии Адалет Джабиев, это Бадр-Форте Банк. Но, к сожалению, в 2007 году Центробанк по письму Госдепа США отобрал у него лицензию. Так что золотая курица, несущая соответствующие яйца, была зарезана, а теперь спохватились, и боюсь, что, может, уже немного поздно. Хотя это, конечно, очень нужно, это чудодейственная вещь, потому что, когда мы начинали, активы исламских банков составляли порядка 100 млрд. А у православных, в отличие от ислама, нет соответствующего законодательства, насчитывающего, как и сам ислам, 1400 лет и основанного на шариате. Православные банки этим не занимались, само словосочетание "православный банк" непонятно, что означает.
Стоит ли завещать бизнес детям?
Половина владельцев российских частных и семейных компаний не планируют передавать свое дело наследникам, а собираются продать его целиком или разместить акции на бирже, говорится в исследовании PwC. В среднем в мире этот показатель — 20%. В PwC отличие объясняют тем, что в России бизнес еще очень молод (79% опрошенных находились в возрасте 35-54 года), а также "экономической ситуацией и неуверенностью в завтрашнем дне".
Александр Хрусталев, генеральный директор компании "НДВ-Недвижимость":
— Смотря какой бизнес. Если бизнес простой, например торговый центр или магазин, то почему нет? Его детям передавать не страшно. Но если в бизнесе многое завязано на личности руководителя, то ситуация неоднозначная, не все же могут справиться. Хотя нашему любимому государству, которое в любой момент может бизнес у тебя отнять, я бы что-то оставлять не рекомендовал. Что касается моего бизнеса, то какая-то его часть для моих детей будет сложной. Поэтому вопросы управления, может быть, должен решать кто-то другой. Но с точки зрения владения — да, наверное, я оставлю им его.
Наталья Касперская, генеральный директор InfoWatch:
— Это зависит и от детей. Если собственник чувствует, что ребенок не в состоянии управлять бизнесом, то лучше бизнес продать, а ребенку дать возможность использовать часть ресурсов в виде денег. Вообще, чтобы человек мог управлять бизнесом, с какого-то возраста его нужно готовить, но не все готовы идти по стопам родителей. К тому же у нас еще отсутствует культура передачи дела по наследству, поэтому и процент такой низкий. И нам надо развивать эту культуру. Во-первых, когда люди чувствуют, что это свой бизнес, который перейдет потомкам, ответственность выше. Во-вторых, дети растут с пониманием, чем они будут заниматься, и окажутся лучше подготовлены. В-третьих, никто больше основателя или его потомка не заинтересован в том, чтобы делать что-то качественное, а не просто быстро произвести, продать и убежать. Думаю, и государство заинтересовано в долгосрочном бизнесе.
Михаил Краснов, художник-сценограф, дизайнер, продюсер:
— В моем деле такая специфика, что должен быть, как говорят на Украине, iнстинкт, талант к этому делу. Конечно, я бы хотел, чтобы мой сын или дочь унаследовали мой бизнес, но кроме любви нужен еще и талант. Я не могу сказать, что на них природа отдохнула, они талантливые, но много есть нюансов в том деле, которым я занимаюсь. Если они придут без интереса или таланта, это будет уже не бизнес. У нас нет культуры передачи дел по наследству, да и откуда ей взяться, ведь был такой перерыв.