Неспетая песня о любви к Гагарину

Читая по долгу службы современную русскую литературу, я не устаю поражаться ее почти психоаналитической фиксации на советском опыте (в сталинском или брежневском, реже — в хрущевском изводе). На это можно возразить, что эпос вообще требует исторической дистанции, и столетний период здесь оптимален (пуповина еще не разорвана, но уже есть пространство, чтобы разбежаться и заскользить). Однако речь не об одном искусстве — яростная и нежная любовь к СССР, с его "Беломором", Сучаном, Вилюем и домом отдыха в синем Крыму выдвинулась на роль едва ли не единственной национальной идеи. Это, как по мне, очень грустно; и чтобы не предаваться унынию, я попробовал посмотреть на оттенки этой эмоции, не столько объединяющие, сколько разъединяющие разные поколения. Не обошлось, наверное, без wishful thinking (Шишков, прости!), но при такой международной обстановке в стране без него — вообще никуда.

1. Сорокалетние: улететь на МиГ-25

О главном всегда поют.

Бывшая симферопольская, а затем — московская группа "Ундервуд" прославилась мелодичной, хотя и довольно невнятной песней "Гагарин, я вас любила". Но сначала поговорим о другой песне этой группы — "Очень хочется в Советский Союз" (альбом "Все, кого ты так сильно любил", 2007).

Итак, 2007 год, нефть марки "брент" стоит 72,7  доллара за баррель, до победоносного освобождения Южной Осетии осталось около 20 долларов за баррель. "Ундервуд" поет так:

Очень хочется в Советский Союз!!!
Очень хочется, правда-правда.
Очень хочется в Советский Союз!!!
Опять и опять.
Очень хочется... Ать!
Улететь на МиГ-25...

Для родившихся в начале 1970-х авторов песни Советский Союз — страна детства, закатившаяся к моменту выхода из мертвой петли их пубертации. Позади — октябрятские звездочки, пионерские галстуки, у старших из этого поколения — комсомольские значки (младшие не поспели). Распадавшийся на их глазах СССР (1986-й — 14,4 за баррель) сохранял для этого поколения структурную цельность советского двоемирия: тут тебе борьба за мир, а тут — цинковые гробы; тут Гайдар шагает впереди и горнисты отзываются со всех сторон, а тут — джинсы, диски и рассказы о сытно загнивающем Западе.

Это поколение еще слышит иронию рефрена, не замутненную злободневными сводками с украинской войны: на МиГ-25 улетают не в СССР, а из него. На этом суперсекретном истребителе-перехватчике в 1976 году, когда авторы песни были еще малыми детьми, в Японию удрал бравый советский военный летчик лейтенант Виктор Беленко.

Тоже Гагарин в своем роде, конечно.

Интонации песни 2007 года соединяют неминуемый ностальгический подростковый эротизм ("синяя юбочка девочки Любы") со столь же неизбежными воспоминаниями о героях мультфильмов, живущих вперемежку с молочными зубами в коробке из-под конфет. Эта инфантильная интонация, наложенная на сладкую музыку,— голос детей, шумно игравших в Афганистан в пышных сугробах последних советских зим ("Аукцыон", "Новогодняя песня", альбом "Как Я Стал Предателем", 1989, 18,2 за баррель), со сходными инфантильно-жалостными интонациями сталкиваемся в другой песне того же 2007 года:

Огоньки..
Огоньки...
Вот дурачок, растаял, упал
(Ляпис Трубецкой, "Огоньки", альбом "Капитал")

Кстати, эти две песни объединены в 2008 году (97,7 за баррель) творческой группой московского горкома КПРФ. Горком смонтировал клип, совмещающий видео "Огоньков" с аудиорядом песни "Ундервуда". Очень получилось креативно. 705 003 просмотра на YouTube, более трех тысяч "лайков", а "дизлайков" — меньше трехсот штук.

2. Тридцатилетние: поколение ремейка

Два месяца назад некто Боб так прокомментировал этот коммунистический клип: "родился в 1984, очень хочу в СССР". Вообще комментарии на YouTube — разновидность ада, но для исследователя социальных реакций — клад. Боб не одинок. К тому же поколению принадлежит другой комментатор клипа — Ниджат Меликов, сообщающий (орфография и стилистика оригинала): "Я хоть и родился в СССР, но ничего не запомнил когда он его не стало в 1991. Но по рассказамм родителей, фильмов, всякими статьям мне очень захотелось в те времена. Во всем мире мир держался на СССР! Как его не стало США и крысы из НАТО вышли из нор".

1984-й (28,7 за баррель) оруэлловский, полусонный, с плавным переходом от не вполне живого Андропова к вполне неживому Черненко. Родившиеся в это время нынешние "тридцатилетние", пожалуй,— ядро современного эсэсэролюбия. Они-то уже не помнят летчика Беленко, для них СССР — не ироническая личная идиллия, а индивидуальный надрывный миф о празднике, на который они чуть-чуть, вот всего на столечко опоздали. (Если искать аналогий в истории, то вспоминается сразу поколение Солженицына, люди, родившиеся где-то между 1915-м и 1920-м.)

Покуда Боб с Ниджатом росли, угнанный МиГ-25, возвращенный японцами хозяевам, отправили в Даугавпилс, там самолет использовали как тренажер, а в конце восьмидесятых разобрали и растащили на сувениры. А потом дело дошло и до державы.

В школу Ниджат и Боб пошли в 1991-м (20 долларов за баррель). Никаких тебе галстуков, никаких звездочек, ни малейшей надежды на полет, никакого личного опыта двоемыслия и густопсового советского цинизма. Зато по телевизору — сплошные улицы разбитых фонарей да старые песни о главном. Выбирай, как говорится, сердцем.

Одно дело — с умилением рассматривать свои старые фото, другое — примерять пилотки старших братьев и завидовать родителям, пившим еще божественный "Солнцедар" и вкушавшим от щедрот общепита пасту "Океан" на державном пиру развитого социализма, под лучами солнца с советского пятикопеечного герба. Избавленные от интимного переживания советского опыта, "тридцатилетние" сейчас яростнее всего в отстаивании ценностей социализма, его здравоохранения, образования, торговли и легкой промышленности, среднего машиностроения и кибернетики, умных книжек, добрых фильмов и прекрасных мультиков, миролюбивой внешней политики и прочих умилительных благ, которых лишили их злая судьба, Горбачев, Ельцин, демократы, либералы, масоны, свиньи из НАТО и крысы из США.

А что Гагарин? Ну да, и Гагарин, там же, где БАМ, в одном президиуме с Сергеем Михалковым. Спит, кажется, а может, просто задумался.

Конечно, и в предыдущем поколении есть верные сторонники социалистического выбора (в том числе — профессиональные, вроде заунывно-задорной комсомолки Дарьи Митиной). Но такое очищение исторической эмоции от индивидуальной памяти в соединении с сожалением от опоздания сопутствует именно в этом поколении накалу реконструкторской советофилии (часто совмещенной с какими-то совсем уже дикими дугообразными конспирологическими фантазмами).

Страстность этого чувства, конечно, скрывает страх. Стабильность последних тучных нефтяных лет, когда "тридцатилетние" социализировались и обзавелись кое-чем, слишком напоминает позднебрежневское время. Все помнят, чем кончилось тогда. Многие боятся, что так же кончится теперь. Не до Гагарина, братцы, когда НАТО у порога. Точит зубы на наши недра, зарится на наших детей. Надо что-то делать.

3. Двадцатилетние: третья попытка

А тут уже подрастают помалу и старшие дети "сорокалетних". Рожденные в 1993-м (17 долларов за баррель) еще смутно помнят дискеты, но уже давно не пользуются компакт-дисками. Для них девяностые и все их ужасы — уже не личные воспоминания, но всего лишь семейная мифология, а советское время — вообще баснословие, где трудно различаются периоды и реалии, и товарищ Сталин запускает в космос Гагарина, Ленин борется со стилягами, а Хрущев... нет, Хрущев все-таки неотделим от кукурузы.

"Но главное не это. Главное — Победа",— настаивают старшие товарищи.

Распространение массового сталинобесия и георгиевских ленточек приходится на 2005 год (54,4 доллара за баррель против 38,3 в 2006-м). Кажется, дальше процесс развивался уже в прямой зависимости от мировых цен на нефть марки "брент", перекинувшись вскоре на сопредельные страны и отложившись в модах, дизайне, словарных и фольклорных новациях. А потом и в военных реляциях.

Идеология, стоящая за ленточками, отчетливо консервативна (слово "реакционный" для людей моего поколения табуировано, хотя тут стоило бы употребить именно его). Конечно, это — ремейк брежневской мифологии Великой Отечественной. Нынешние шестидесяти- и пятидесятилетние, те, кто одобрял десять лет назад идею нынешних "сорокалетних" переодеть нынешних "тридцатилетних" прыщавых "нашистов" и "молодогвардейцев" в плащ-палатки, сами стаивали в бутафорской форме с учебным оружием у Вечного огня (мне тоже приходилось).

Никакого места для Гагарина в этом мифе нет. Если ракеты — то такие, чтобы фашистов в радиоактивный пепел. Если Луну покорять — то грузному Рогозину с боеголовкой наперевес, для оборонных целей.

Парадоксальным образом у всего этого тигриного зоологического карнавала есть обратная, не предусмотренная политтехнологами сторона. Двадцатилетние не любят диктата и на все это георгиевское шевеление поглядывают со скепсисом, распространяя его заодно и на те классические советские тексты, по лекалам которых строят свои реконструкции их старшие братья. Новый виток рефлексии над советским прошлым, очищенный от слащавой ностальгии и антимодернизационного ресентимента, возвращает "двадцатилетних" к левой идее в самом общем либеральном изводе. К социальным проектам, направленным не на реконструкцию и не на небывалую "консервативную революцию" под девизом "Нижний палеолит — светлое будущее человечества", но на осмысленную модернизацию.

Конечно, можно и в этом увидеть унылое вечное возвращение, очередной ремейк — на этот раз советского шестидесятничества с его комиссарами в пыльных шлемах и мебелью, изрубленной дедовской шашкой будущего кавалера ордена "За заслуги перед Отечеством" (ста сорока трех степеней) О. Табакова.

Может, и так. А может, повезет — и новое поколение придумает какие-нибудь более осмысленные слова для песни о любви к Гагарину. Потому что мы его и правда любим.

Не знаю, как вы, а я очень внимательно стал следить за ценами на нефть.

Хотя песни все равно — важнее.

Михаил Трофименков о том, есть ли наследники у советского кино

Григорий Ревзин о том, почему у нас до сих пор нет музея СССР

Алексей Юрчак о том, как устроена ностальгия по советскому