«Мы должны добиться равных условий для наших и зарубежных компаний»

Министерство промышленности Свердловской области актуализирует работу с регионами России, с естественными монополиями и с местными предприятиями. Заводы, которые оказались в неравных условиях с зарубежными компаниями в тендерах, могут продвигать свою продукцию с помощью административного ресурса и выходить на крупных участников рынка. По подсчетам министра промышленности Андрея Мисюры, только на рынке автокомпонентов бизнес может заработать до $48 млрд.

— Во время своей презентации на заседании Свердловского областного союза промышленников и предпринимателей вы заявили, что необходимо актуализировать работу по рамочным соглашениям? Что сейчас происходит по данному направлению?

— Сейчас в списке Свердловской области числится 74 соглашения с регионами России, из них только 14 были заключены в последние пять лет. Большинство из соглашений подписывалось с начала 90­х годов, так что для нас первейшей задачей является актуализация сотрудничества с другими субъектами РФ. Понятно, что люди, которые подписывали эти документы 10 или 20 лет назад, уже не работают, это касается и нашей, и их стороны. Я недавно стажировался в Министерстве промышленности и торговли России, там постоянно шли переговоры с министрами промышленности из 18 регионов. Во время этой стажировки мы и пришли к решению, что нам нужно актуализировать кооперационные связи. Например, был вице­губернатор Курганской области Алексей Татаренко, я планирую, что Зауралье станет одним из первых регионов, с которым мы начнем работу по межрегиональным соглашениям. Здесь, например, сильно развита сельскохозяйственная отрасль, так что для нас это рынок для поставки техники для нужд аграриев.

— Насколько я понимаю, сам механизм работы по рамочным соглашениям изменится?

— В целом невозможно поменять формат такого документа, но мы можем сегодня добавить механизм, чтобы после подписания были предприняты конкретные шаги. То есть мы прописываем в соглашении, что в определенные сроки необходимо, например, организовать серию встреч. Это позволит дальше компаниям рассматривать проекты нашего региона. Следующий важный момент — продвижение конкурентоспособной продукции. Еще один эффективный метод сотрудничества нам подсказали коллеги из Тюменской области: вводить в научно­технический совет компаний представителей от региона, чтобы продвигать свои преимущества. Это может быть директор предприятия, представитель отрасли или член экспертного совета. Такой человек должен продвигать как собственные проекты, так и способствовать кооперации в целом. Скажем, на текущий момент мы пытаемся наладить данный механизм вместе с ЛУКОЙЛом, ведем переговоры. Для нефтегазовой компании свердловские промышленники могут производить приличный спектр продукции — и задвижки, и системы управления, и телемеханику, и промысловое оборудование.

— Какие мероприятия ставит перед собой министерство в рамках программы импортозамещения? Как вы оцениваете позиции свердловских предприятий по этому направлению?

— У нас огромные рынки. Мы способны предлагать рынку топливно­энергетического комплекса, естественным монополиям конкурентоспособную продукцию, вместо этого компании закупают иностранную продукцию. Мы проанализировали проведенные тендеры, чтобы узнать, по каким позициям мы могли бы продать российские аналоги. Контракты в 130 млрд рублей — это сумма, на которую мы могли бы продать свою продукцию. То есть речь идет о вертикально интегрированных компаниях, которые купили за рубежом товар, который можно найти в Свердловской области и в других субъектах РФ. Сейчас мы разбираемся, почему так происходит.

— Но иностранные концерны неоднократно жаловались, что отечественные производители как раз неспособны выпускать конкурентоспособную продукцию.

— Перед нами не стоит задача навязать плохой продукт. Я понимаю, что некачественный товар никому не продашь. И перед нами не стоит задача полностью заменить весь импорт. Мы говорим о том, что в Свердловской области есть целый пул предприятий, которые выпускают качественную продукцию. Однако они проигрывают в тендерах только потому, что компании пишут конкурсную документацию таким образом, что наши предприятия не находятся в равных условиях с зарубежными компаниями. Речь идет о сертификации продукции, о доступе ликвидности. Бывает, что цены по конкурсам сильно демпингуют крупные бренды, я считаю, что это неправильно.

— Можете привести примеры, как блокируют доступ к тендерам?

— Глава Минпромторга Денис Мантуров приводил пример по конкурсной документации на закупку станков. Например, российский производитель оборудования не смог выиграть тендер только потому, что скорости вращения обрабатывающей головки не хватает буквально одного или двух оборотов. Или, например, изделие компрессора покрашено не в зеленый, а в желтый цвет. Так как сроки проведения тендеров короткие, наши предприятия физически не успевают перекрасить свой товар. Я как бывший технический директор НПО автоматики не считаю, что такие мелочи дают какое­то конкурентное преимущество. Когда из­за таких отговорок компании покупают зарубежную продукцию в разы дороже, чем российскую, тут появляется повод искать ответ на другой вопрос — какой интерес был у тех, кто писал конкурсную документацию? Мы должны добиться равных условий для наших и зарубежных компаний.

— Как министерство промышленности помогает свердловскому бизнесу занять свою нишу на рынке?

— Мы собираем оперативный штаб при губернаторе Свердловской области, чтобы обсуждать напрямую с предприятиями их проблемы и возможности. Например, 7 ноября мы встретились с руководителями ОАО «Пневмостроймашина», ЗАО «Уралмаш Буровое оборудование» и ЗАО «Энергомаш — Уралэлектротяжмаш». Мы рассмотрели конкретные проблемы, разобрали примеры проигранных конкурсов, случаев недобросовестной конкуренции. На оперативном штабе присутствовал лично губернатор Евгений Куйвашев и главный федеральный инспектор Андрей Березовский. Каждый месяц мы намерены работать именно так — в ручном режиме. Мы знаем, что у «Энергомаша» денежный оборот составляет несколько миллиардов рублей. Если мы им поможем, то прирост произойдет еще на 6 млрд рублей. За каждым предприятием закреплен сотрудник от министерства и общественный советник. Чтобы выявить проблемы, чтобы выяснить уровень конкурентоспособности, мы проводим технический аудит предприятий, выясняем, есть ли культура производства и испытательная база.

— Расскажите подробнее, в чем суть технического аудита.

— Такое мероприятие проводится на заводах, которые вышли на оперативный штаб. Министерство инициирует аудит, а саму оценку проводят представители отрасли — либо члены экспертных сообществ, либо союз главных конструкторов, общественный совет при министерстве промышленности. В результате технического аудита мы можем дать рекомендации, на что директору завода надо обратить внимание, какие стороны нужно усилить. При этом хочу подчеркнуть, что перед нами не стоит цель фильтровать предприятия. Мы хотим убедиться, что заводы способны производить продукцию, мы сможем найти нужные аналоги. Технический аудит — это еще возможность получить заключение и оценка продукции свердловских предприятий. Когда в крупном холдинге какое­то среднеруководящее звено придумывает отговорку, что якобы продукцию нельзя купить из­за плохих характеристик, мы будем иметь техническое заключение для опровержения. Все компании, которые будут выходить на оперативный штаб, будут проходить технический аудит. В регионе сотни предприятий. Вот так в ручном режиме мы и намерены работать, нужны конкретные дела.

— Какие рынки сейчас перспективны? — Можно говорить о перспективах рынка автокомпонентов. Сейчас рынок коммерческих автомобилей не имеет больших перспектив, так как маржинальность составляет буквально 5%. Нужно обратить внимание на программу локализации зарубежных автопроизводителей. У Toyota уровень локализации составляет 12%, у Renault — 60%. У нас есть несколько предприятий, у которых до сих пор нет заводов на территории России, — Mercedes­Benz, Suzuki, Land Rover. Производители автомобилей могут работать в нашей стране только при условии повышения уровня локализации. Так что компании будут вынуждены покупать российские комплектующие, иначе рынок иностранных машин в России схлопнется. Рынок автокомпонентов оценивается в $48 млрд. С другой стороны, следует учитывать, что в этой отрасли работает другая калькуляция цены. Наценка на продукцию не может превышать 30%. Наши заводы могут производить литье, светотехническое оборудование, элементы управления. Вопрос в другом, захочет ли менеджмент наших предприятий заниматься этим. Рынок все­таки непростой.

— А какова ситуация по кадровому вопросу? В конце октября и в начале ноября в Екатеринбурге прошел национальный конкурс сквозных профессий WorldSkills Hi­Tech. Как вы можете оценить значение этого мероприятия для региона?

— Я думаю, нам необходимо провести целую цепочку мероприятий, чтобы такие конкурсы были систематичными для региона. WorldSkills Hi­Tech является парадным событием. Это мероприятие позволило показать, что мы являемся локомотивом по подготовке кадров для всей России. Об этом говорят и победы наших молодых специалистов, и наше взаимодействие в рамках Министерства промышленности и торговли РФ. Мы на региональном уровне взяли на себя статус подготовки компетенций. WorldSkills Hi­Tech показал всей России и частично другим странам, что Свердловская область — это не просто старопромышленный регион. Свердловская область — это территория новых высокотехнологичных отраслей.

Мария Полоус