Экс-майор Игорь Матвеев, ставший известным после видео-обращения, в котором утверждалось, что военнослужащих одной из частей внутренних войск в Приморье кормили собачьими консервами, не воспользовался своим правом на последнее слово на процессе по второму уголовному делу. Как объяснил подсудимый, он не готов к выступлению, поскольку после удаления из зала заседания не знает, что в нем происходило, а возможность ознакомления с судебным протоколом ему не предоставлена. Отвергнув доводы обвиняемого, как надуманные, судья Бояркин назначил оглашение приговора на 9 декабря.
Процесс по второму уголовному делу Игоря Матвеева приблизился к развязке
Фото: Алексея Чернышева, Коммерсантъ
Процесс во Владивостокском гарнизонном военном суде по второму уголовному делу Игоря Матвеева приблизился к развязке. Вчера обвиняемому в избиении дезертира и мошенничестве повторно было предоставлено право на выступление с последним словом. Напомним, на заседании 7 ноября, подсудимый Матвеев, когда ему было предоставлено последнее слово, заявил о неготовности к выступлению, поскольку был удален из зала заседания и не знает, что в нем происходило в период с 28 июля по 17 октября (повторно он был удален уже на стадии судебных прений 27 октября). Судья Бояркин отвел этот довод, сославшись на то, что сторона защиты вела аудиозапись заседаний и могла сообщать о происходящем своему клиенту. Посчитав, что подсудимый отказался от последнего слова, председательствующий на процессе назначил оглашение приговора на 18 ноября. Однако 13 ноября, в перерыве заседания Владивостокского гарнизонного военного суда, на котором с участием адвоката Ольги Грянченко рассматривалась одна из жалоб Игоря Матвеева, в зал вошел судья Дмитрий Бояркин и сообщил, что предоставляет подсудимому время для подготовки к последнему слову.
Вчера экс-майор Матвеев заявил, что усматривает в действиях председательствующего на процессе судьи Бояркина нарушение его права на защиту. По словам подсудимого, вернувшись из совещательной комнаты, судья пригласил на внеочередное заседание 13 ноября прокурора Мамота и потерпевшего Зебницкого, но забыл про его защитников Петра Довганюка и Юрия Кучина. Усмотрев в этом предвзятость судьи, Игорь Матвеев потребовал его отвода. Однако это ходатайство, как и другое — о возобновлении судебного следствия, были отклонены.
После предоставления дополнительного времени для подготовки к последнему слову, подсудимому были вручены копии протоколов судебных заседаний в период с 28 июля по 17 сентября. Но Игорь Матвеев указал на неполный объем, предоставленной ему информации. «Я не готов к последнему слову, потому что не знаю о происходившем в суде с 18 сентября до 7 ноября 2014 года, когда меня удалили из зала заседаний»,— сообщил суду подсудимый. «Данное заявление суд считает надуманным. Оно не соответствует требованиям закона, поскольку стадия последнего слова не связана с ознакомлением подсудимого с протоколом судебного заседания»,— парировал судья Бояркин. Он назначил оглашение приговора на 9 декабря.
«Матвеев считает, что суд не создал ему условий для подготовки к последнему слову. Он обоснованно и аргументированно говорил о том, что без ознакомления с протоколами судебных заседаний не может воспользоваться правом на последнее слово. Ведь в последнем слове подсудимый может не только выразить свое отношение к предъявленному ему обвинению, но и проанализировать доказательства по делу, привести какие-то новые аргументы, сослаться на новые обстоятельства. Ссылка на то, что адвокат придет и расскажет о происходившем на судебных заседаниях, не аргументирована, поскольку подсудимый вправе самостоятельно знакомиться с тем, что происходило в судебных заседаниях, а единственный документ, который дает об этом представление — это протокол»,— заявила „Ъ“ адвокат подсудимого Ольга Грянченко.
Военным следственным управлением СКР по ТОФ Игорю Матвееву предъявлено обвинение в совершении преступлений, предусмотренных ч.3 ст.159 УК РФ (мошенничество с использованием служебного положения) и п.п. «а, б» ч.3 ст.286 УК РФ (превышение должностных полномочий с применением насилия и специальных средств). По версии следствия, майор избил рядового Алексея Зебницкого, добиваясь от него выплаты 300 тыс. руб. в обмен на содействие в прекращении уголовного преследования по факту дезертирства. В общей сложности, настаивает следствие, Матвеев получил от рядового 255 тыс. руб.
В ходе первого процесса 9 сентября 2011 года по обвинению в избиении подчиненных прапорщика Луканина и младшего сержанта Чернакова Владивостокский гарнизонный военный суд признал Матвеева виновным, лишил воинского звания и приговорил к 4 годам лишения свободы. В феврале 2012 года Тихоокеанский флотский военный суд оставил обвинительный приговор в силе, но сократил срок наказания на полгода.
Игорь Матвеев настаивает на своей невиновности и утверждает, что его преследуют за обнародование фактов злоупотреблений в структурах МВД. В мае 2011 года он выложил в YouTube видеообращение к президенту Дмитрию Медведеву, в котором, в частности, сообщил, что на территории воинской части незаконно проживали китайские гастарбайтеры, а на продуктовом складе хранился собачий корм — консервы «Белка и Стрелка» с переклеенными наклейками на «Говядина в собственном соку».
Позднее следствие подтвердило достоверность информации майора Матвеева. В сентябре 2011 года был осужден начальник продовольственного склада воинской части внутренних войск прапорщик Вячеслав Герцог. Как установил суд, чтобы скрыть следы хищения говяжьих консервов, он переклеил около 1,5 тыс. этикеток «Говядина отварная в собственном соку» на банки с кормом для собак. В ходе предварительного следствия Герцог полностью признал свою вину, добровольно возместил часть причиненного ущерба в размере 919 тыс. руб., а также признал обоснованность требований воинской части по взысканию с него оставшейся суммы ущерба. Приговором Спасск-Дальнего гарнизонного военного суда прапорщику Герцогу было назначено наказание в виде штрафа в размере 90 тыс. руб.
Гособвинитель Феликс Мамот, с учетом ранее вынесенного приговора по первому уголовному делу, запросил для Игоря Матвеева 4 года 6 месяцев лишения свободы в колонии общего режима.