В 2014 году крупнейший российский производитель стрелкового оружия — концерн "Калашников" — одним из первых оказался в санкционном списке США. В интервью корреспондентам "Ъ" ИВАНУ САФРОНОВУ и ЕГОРУ ПОПОВУ гендиректор концерна АЛЕКСЕЙ КРИВОРУЧКО рассказал, кому теперь "Калашников" будет продавать оружие, у кого покупать оборудование, а также признал, что надеяться на отмену санкций сейчас нельзя.
Фото: Коммерсантъ / Василий Шапошников / купить фото
Фото: Коммерсантъ / Василий Шапошников / купить фото
Фото: Коммерсантъ / Василий Шапошников / купить фото
"В цехах мы обнаружили станки XIX века"
— Вы работаете генеральным директором "Калашникова" почти год. Как можно было оценить состояние предприятия на момент назначения?
— Не буду скрывать, что, когда я пришел на предприятие, оно было в крайне тяжелом состоянии: убыток в 1,7 млрд руб., неэффективно используемые площади, производственные мощности были серьезно изношены. При этом спрос на продукцию в разы превышал объемы производимого оружия. Поэтому первоочередной задачей для нас стала именно модернизация производства и наращивание объемов выпуска новой продукции.
— С вашим приходом команда менеджеров сильно изменилась?
— Изменения происходили, но достаточно естественным образом. Мы сократили управленческий штат, в частности количество заместителей, но в то же время открыли набор сотрудников на 500 человек.
— С точки зрения финансовой привлекательности "Калашников" существенно уступает компании "Аэроэкспресс". Почему решили прийти на работу в концерн?
— Мы долго обсуждали ситуацию на заводе с руководством госкорпорации "Ростех". "Калашников" — это легендарное предприятие, которое несет в себе традиции русского оружия. Это большой вызов, но и большая ответственность. И мы его приняли.
— Какие ключевые риски вы определили тогда для себя?
— В первую очередь встал вопрос о повышении эффективности производства и сокращении издержек. Это была серьезная проблема: ветхое изношенное оборудование, устаревшие технологии, в цехах мы обнаружили уникальные станки XIX века, которые теперь будут переданы заводскому музею. Вторым важным направлением стала разработка новой продукции. Мы чтим 200-летнюю историю предприятия, но, чтобы оставаться великими и отвечать запросам рынка, необходимо расширять его возможности. Эти перемены давно назрели.
— Что-то уже удалось изменить?
— Мы серьезно увеличили объемы производства. В 2013 году концерн реализовал около 65 тыс. единиц стрелкового оружия, в этом году объемы выросли до 140 тыс. изделий, в 2015 году мы планируем сохранить эти объемы и будем работать над их увеличением.
Другим направлением работы стало повышение эффективности работы предприятия. Это очень важный сегмент, ведь концерну требуются новые станки, новые технологии, без этого невозможно движение вперед. Мы также работаем над уменьшением издержек. У нас в собственности гигантские территории, которые нужно содержать, охранять и отапливать, это выливается в огромные накладные расходы. Их мы начали сокращать, меняя территориальный план завода и отстраивая новые современные и технологичные пространства. В этом году мы проинвестировали около 1,5 млрд руб., которые пойдут на приобретение новых станков, развитие новых технологий, на ремонт площадей. Сейчас мы планируем закупить такие технологии, которые позволят сократить площади на треть и серьезно повысить качество продукции на фоне роста объемов производства. Например, в ближайшие недели мы получим станок, который заменяет целый цех из 26 машин, его окупаемость, по нашим оценкам, составит менее года. Вот такое соотношение.
— Что планируете сделать с ненужными для производства земельными участками?
— Совместно с властями Удмуртии мы рассматриваем варианты девелоперских проектов. Готовится концепция по освобождаемым площадям, и мы планируем ее утвердить в первом квартале 2015 года. Это задача не одного дня, это длительная трехлетняя программа, но мы сделали первый шаг по ее реализации. Мы будем избавляться от непрофильных активов: по итогам оптимизации в общей сложности высвободится около 100 га земли.
— "Калашников" попал в санкционный список США одним из первых. "Ъ" сообщал о намерении концерна поставить на американский рынок 90 тыс. единиц стрелкового оружия, а успели только 34 тыс. Это так?
— Да, действительно, изначально мы планировали поставить около 90 тыс. единиц, и мы бы выполнили эти объемы, поскольку в США была налажена сильная сеть продаж. Но, к сожалению, произошло то, что произошло. Должен сказать, что санкции сказались не только на нас, но и на наших зарубежных покупателях. Мы рассчитываем, что санкции будут сняты и "Калашников" сможет вернуться на американский рынок. Тем более у нас есть новые изделия, которые мы анонсировали ранее,— это карабин со сбалансированной автоматикой "Сайга-107", карабин "Сайга-9" и гладкоствольный самозарядный карабин "Сайга-12", которые вызвали живой интерес у американских потребителей.
— А что касается перспектив обжалования санкций? Вы думали об этом?
— Мы изучали этот вопрос. Но в текущей ситуации шансов на отмену ограничений практически нет. Это будут зря потраченные деньги на юристов, поэтому каких-либо шагов в этом направлении мы делать не собираемся. Хотя сами американцы признаются, что очень расстроены таким положением дел: они любят русское оружие и хотят его получать и в дальнейшем.
— Что сделали с остатками американского заказа?
— Нам удалось поставить их на другие рынки, поэтому финансово это на нас никак не сказалось, а вот неудобств мы получили массу. Два-три месяца у нас была неопределенность, но все-таки мы смогли найти другие рынки сбыта. Планы по производству 140 тыс. изделий в 2014 году мы все равно выполним, несмотря на потерю части американского заказа.
— На какие именно экспортные рынки вы вышли?
— Это несколько разных регионов, в первую очередь Латинская Америка, Африка и Азия. Нам очень интересен рынок Индии. Сейчас пока еще рано говорить о каких-то конкретных договоренностях, но работу мы ведем, все-таки там большая армия, большое количество военизированных структур. С Китаем мы больше взаимодействует по оборудованию. Что касается поставок, Китай сам производит стрелковое оружие и сам обеспечивает свою армию. А рынка гражданского оружия там как такового нет.
— А из западных конкурентов кого можете отметить?
— На каждом рынке есть свои конкуренты: где-то чешские компании, где-то немецкие, где-то болгарские... Последние, можно сказать, фактически производят клоны автомата Калашникова.
— У вас вопросов по нелицензионному производству автоматов не возникает?
— Эти лицензии были переданы так давно, что срок давности уже прошел и никаких судебных перспектив здесь не вырисовывается. Мы будем бороться с такими компаниями, но другими способами. Например, разработаем такое оружие, которое они скопировать уже не смогут.
— Не боитесь, что если нелицензионная продукция и лицензионная столкнутся на рынке одной страны, то выигрывает именно нелицензионная, потому что ее будут продавать по демпинговым ценам?
— Есть такие опасения, но это все равно будут разные продукты. В США есть очень четкое разделение и понимание: "У меня настоящий калаш". Это бренд, который несет в себе качество исполнения.
— Зачем вообще потребовался ребрендинг концерна?
— Без сильного бренда невозможна реализация стратегической цели по расширению рынков сбыта и увеличению доли на существующих. Помимо корпоративного бренда "Калашникова" обновлен продуктовый бренд боевого оружия, сохранены и обновлены две другие знаменитые торговые марки — "Байкал" и "Ижмаш". Под брендом "Байкал" сконцентрировано все производство гражданского оружия. Под обновленной торговой маркой "Ижмаш" концерн будет вести операции в сегменте спортивного оружия. Также в рамках ребрендинга мы разработали систему новых названий для всех выпускаемых моделей оружия. Если абстрагироваться от коммерческой стороны вопроса, то для нас ребрендинг — символ новой истории концерна.
"В первую очередь нас интересуют инвестиции в рублях"
— Планирует ли концерн в будущем поглощать какие-либо предприятия? Были заявления, что в состав "Калашникова" могут войти Вятско-Полянский машиностроительный завод "Молот" и КБАЛ имени Кошкина. Принято ли решение по этому вопросу?
— Такая возможность нами рассматривалась, однако по итогам аудита мы решили отказаться от приобретения данных активов. Наша ключевая задача состоит в расширении производственной линейки, поэтому рассматривается приобретение ряда активов. Но пока говорить о чем-то конкретном рано.
— Как будет развиваться взаимодействие с Ижевским механическим заводом, 75% которого у "Ростеха" приобретает председатель совета директоров ЗАО "Трансмашхолдинг" Андрей Бокарев? Изначально планировалось, что предприятие войдет в периметр концерна, но этого не произошло.
— Дальнейшая интеграция предприятия в "Калашников" на данный момент приостановлена. "Ижмех" является отдельной юридической компанией и отдельным юридическим лицо, где разные собственники. Сейчас можно сказать, что юридически предприятие не будет входить в периметр концерна. Тем не менее мы не отказываемся от совместной работы по ряду проектов.
— Эффект от санкций сказался на ваших экономических показателях — на рентабельности, на выручке? Курс рубля как повлиял?
— Падения выручки не произошло, так как достаточно большая доля продаж концерна приходится на экспорт. Несмотря на то что наш ключевой рынок в США закрылся, вырос спрос со стороны других заказчиков. По курсовым колебаниям мы не получили какой-либо выгоды, но по крайней мере и ущерб был минимален — менее 5%. Инвестиционная политика в связи с санкциями не корректировалась, хотя мы понимаем, что некоторые виды оборудования для нас недоступны. Ряд американских и транснациональных банков отказываются от сотрудничества. Что касается кредитного портфеля, учитывая специфику нашей работы, мы всегда взаимодействовали только с российскими банками.
— Рассматриваете ли вариант с привлечением китайских инвестиций?
— Сегодня такой вариант не исключен, хотя в практической плоскости такая работа не ведется. Нас в первую очередь интересуют инвестиции в рублях, это позволяет меньше зависеть от колебания валюты.
— Можете ли вы спрогнозировать финансовые показатели по итогам этого года?
— Уже с большой долей вероятности могу сказать, что убытка по итогам этого года не будет. О размерах прибыли пока еще рано говорить, но рассчитываем, что она появится. При этом долговая нагрузка у нас пока не менялась, она осталась на уровне около 2 млрд руб. На следующий год мы планируем увеличить инвестиции и, конечно, будем работать с банками.
— С какими?
— У нас два основных партнера — это Сбербанк и Новикомбанк.
— На какую сумму могут быть открыты кредитные линии в 2015 году?
— Пока рано говорить про какие-то конкретные объемы. Могу сказать, что в следующем году рассчитываем проинвестировать, в том числе из собственных источников, не менее 2 млрд руб. Это как раз необходимо для того, чтобы закончить и программу по общей модернизации, и программу по сокращению издержек.
— Введенные санкции со стороны США и стран Запада не могли не сказаться на проблемах при закупке зарубежных станков. У каких стран вы их приобретаете теперь?
— У разных производителей: все зависит от станка. Где-то есть монополисты, где-то есть выбор, и поставщики конкурируют. Станки мы закупаем и российские, и белорусские, и западные. Еще до момента введения санкций произошел неприятный инцидент: компания Mitsubishi отказала нам в поставке станков, хотя контракт был подписан, предоплата произведена. Аванс нам вернули, но сам факт подобных ограничений до введения официальных санкций был неприятен. Сейчас мы в первую очередь изучаем китайских и тайваньских производителей. Важно отметить, что все оборудование, которое мы сейчас приобретаем, окупается в среднем за два-три года.
— Рассматриваете ли вы в качестве потенциальных партнеров производителей станков из стран СНГ?
Конечно, рассматриваем. Недавно мы закупили партию станков белорусского завода ОАО "Красный борец", они должны вскоре поступить на предприятие. Что касается европейской продукции, безусловно, сейчас есть ограничения по поставкам в Россию. Но выход из ситуации мы ищем и по большинству уже нашли — к примеру, мы заменили европейские вертикально-фрезерные и токарные станки на продукцию тайваньского производителя, по другим направлениям сотрудничаем с Китаем.
"Работы по проекту "Ратник" уже близки к завершению"
— Как у вас складываются отношения с Минобороны? Еще несколько лет назад военные открыто говорили, что откажутся от закупок ижевского оружия: якобы у них на складах остались такие его запасы, что хватит на много лет вперед.
— Мы понимаем, что государство — это наш главный заказчик, и делаем все, чтобы его полностью удовлетворить. Сейчас, например, ведутся опытно-конструкторские работы в рамках проекта "Ратник", и они уже близки к завершению. Мы участвуем в этом проекте с автоматом АК-12.
— Сейчас вы работаете над АК-12, а каким вы видите дальнейшее развитие стрелкового оружия?
— АК-12 — это только одно из направлений, пусть и самое важное. У нас на сегодняшний день открыто более 30 различных опытно-конструкторских работ: часть из них мы делаем в инициативном порядке, часть — по заказу силовых структур. С учетом того что концерн производит примерно 95% российского стрелкового оружия, мы смотрим и на другие сегменты, такие как легкие боевые модули и беспилотные летательные аппараты.
— Что с разработкой новых моделей снайперских винтовок?
— Мы ведем работы по созданию новых снайперских винтовок, которые по своим техническим характеристикам будут превосходить мировые аналоги. Винтовки изготавливаются как в традиционных для России калибрах, так и в востребованном в настоящее время калибре 338 Lapua Magnum.
— На какой стадии находится реализация контракта по поставке Минобороны управляемых ракет "Вихрь"?
— Существует ряд сложностей производственного характера, которые всегда возникают при постановке изделия в серию, но они некритичные, и в 2016 году контракт будет закрыт.
— При вашем назначении в концерн говорилось, что вы планируете покинуть пост гендиректора "Аэроэкспресса", но ваш срок на этой должности был продлен. Чем это обусловлено?
— Это временная мера. Просто есть проекты, которые связаны с финансированием, с банками, и моя работа была больше связана именно с этими вопросами. Операционными вопросами в "Аэроэкспрессе" я уже достаточно давно не занимаюсь, это все закреплено за моим первым заместителем. Я больше связан со стратегическими задачами.
— Недавно вы купили 4,16% акций "Аэроэкспресса". С чем это было связано и планируете ли вы дальнейшее наращивание пакета?
— Действительно, я приобрел пакет, в этой сделке нет ничего особенного, решил купить миноритарную долю. Дальнейшее увеличение своей доли я не планирую.
— А когда у вас в компании появится сменщик?
— Думаю, что в первой половине 2015 года. Все свое внимание я хотел бы сконцентрировать на развитии "Калашникова".