Андрей Козицын, генеральный директор УГМК
— Как введенные в отношении России санкции отразятся на показателях УГМК в текущем году?
— В 2014 году компания планирует выпустить 380–385 тыс. тонн медных катодов, то есть сохранить объемы на уровне прошлого года. Что касается реализации, то около 200 тыс. тонн уйдет на экспорт в виде тех же катодов и катанки, а остальная медь останется у нас в стране. Санкции, примененные к нашей стране, впрямую нас не коснулись, но, я думаю, если это продолжится, то так или иначе затронуть могут, например, в части удорожания кредитных ресурсов. При сегодняшних ценах и валютном курсе мы имеем возможность выполнять намеченные программы в соответствии с прежними расчетами. В дальнейшем многое будет зависеть от рынка.
— В текущих условиях, металлургам необходимо ориентироваться на внутренние или внешние рынки?
— Для нас в приоритете российский рынок, а также рынки тех стран, которые входят в единое с нами экономическое пространство. Мы — одни из основных поставщиков металлов для внутренних потребителей. Это касается меди, цинка, свинца. Но основной металл для нас, конечно, медь. В России ее производством занимаются всего три компании — «Норильский никель», РМК и мы. Суммарный годовой выпуск составляет примерно 900 тыс. тонн. Однако рынок России, в зависимости от складывающейся экономической ситуации, потребляет от 300 до 350 тыс. тонн в год. Остальные объемы могут найти сбыт только за пределами страны.
— Как изменились объемы внутреннего потребления металлов за последний год и можно ли рассчитывать на рост этого рынка?
— Внутренний рынок в последние 10–15 лет не меняется. Роста потребления не происходит. Чтобы как-то переломить ситуацию, нужны просто определенные административные решения, которые не требуют каких-то вложений. Мы зимняя страна, почему тогда не перейти на применение цветных металлов в ЖКХ? Да, получится дороже, но ежегодно менять трубы — разве это дешево? Медные трубы — они ведь практически вечные. Даже если теплоноситель будет плохого качества, труба не будет засоряться, в отличие от стальной. Но почему-то подобные аргументы не работают в ситуации, когда проводятся тендеры — все смотрят на низкую цену, а не на качество. Я уже не раз предлагал в порядке эксперимента взять и обустроить в одном городе современную инфраструктуру ЖКХ с точки зрения потерь и энергопотребления. Тогда будет ясно, в какие сроки с учетом тарифов это окупится. Пока такого не происходит, зато каждую зиму мы имеем в стране катаклизмы в сфере ЖКХ, боремся с последствиями ЧП. Если будет принято соответствующее административное, законодательное решение — обязать использовать трубы из меди, — то стоит ждать кратного увеличения объема ее внутреннего потребления.
— Что в этих условиях может стать новыми точками роста для уральских металлургов?
— Новые точки роста могут появляться всегда. Взять, например, следующие переделы по производимым нами металлам. На рынок можно воздействовать через продукцию заводов ОЦМ и «Холдинга Кабельный Альянс». С 1 августа 2016 года по условиям ВТО пошлины на вывоз лома цветных металлов аннулируют, ввозные пошлины на продукцию из цветмета тоже будут минимальными — 5%. Чтобы остаться на рынке, понятно, что надо сделать в эти сроки.
Или взять малую генерацию. Посмотрим, как будет работать пилотная мини-ТЭЦ на СУМЗе. Можно будет в дальнейшем ставить на наших предприятиях и парогазовые, и поршневые станции. Или перспективное направление редких элементов. В руде, в концентрате они не определяются. Все концентрируется уже в черновой меди, в шламах электролиза. Из 25 млн тонн руды — 30 тонн теллура. Но почему-то мы вынуждены продавать его в Европу, Америку, Японию. При этом теллур используется во всех современных устройствах, то есть в каждом — наша продукция.