Сделать инвестиции в энергоэффективность доступными для всех участников рынка призваны энергосервисные контракты. О преимуществах их использования корреспондент Ксения Минилак поговорила с генеральным директором энергосервисной компании "ГПБ-Энергоэффект" Сергеем Инковым.
Фото: фото из личного архива
Насколько успешным оказался механизм энергосервисного контракта, предусмотренный федеральным законом N261?
Государством задано правильное направление. Но есть несколько причин, по которым энергосервисная деятельность не так эффективна, как хотелось бы. Первая причина: наше законодательство пока несовершенно. Энергосервисный контракт превращается зачастую в смешанный договор, несущий в себе лишь признаки энергосервисной схемы.
Вторая: в стране пока существует слабое представление о том, что такое энергосервис. Недостаточная компетенция наблюдается как в энергосервисных компаниях, так и на стороне заказчика. В результате вся энергосервисная деятельность фактически сводится к модернизации освещения и утеплению административных зданий, то есть к замене лампочек и форточек. И я не преувеличиваю. Отчасти это объясняется отсутствием достаточных финансовых ресурсов у большинства российских энергосервисных компаний (ЭСКО). И третья причина — предприятия занимаются энергосервисной деятельностью зачастую ради галочки, а не ради реальной оптимизации издержек через повышение энергоэффективности.
За рубежом ЭСКО, как правило, работают с так называемыми неквалифицированными энергопользователями — школами, больницами, спортивными объектами,— собственных компетенций которых недостаточно для внедрения энергоэффективных технологий. Мало кто содержит собственную службу энергоменеджмента, которая следит за адекватностью энергопотребления объекта. В России же ситуация иная: часто неквалифицированным энергопользователем оказывается промышленное предприятие, что требует принципиально иных компетенций и финансовых возможностей от ЭСКО.
Вы уже перешагнули стадию лампочек и форточек?
У "ГПБ-Энергоэффекта" тоже была эта стадия развития, так как мы находимся на рынке с 2010 года, но она уже в прошлом. Сегодня мы позиционируем себя как компания, которая ставит во главу угла сложные капиталоемкие технологические задачи, позволяющие решать серьезные проблемы заказчика, у которого чаще всего есть нехватка компетенции и финансирования.
Наличие такого мощного партнера, как Газпромбанк, позволяет нам самостоятельно финансировать проекты. Сотрудничество с обширной региональной сетью Газпромбанка дает возможность оперативно взаимодействовать с клиентами практически по всей России.
Кроме того, значительным толчком для развития нашей компании послужило применение комплексного подхода к оценке всех эффектов, возникающих на стороне заказчика по результатам реализации проекта. Таким образом, на энергосервис мы смотрим шире, чем это определено рамками 261-ФЗ: при учете только инструментально подтвержденного экономического эффекта по снижению потребления топлива или электроэнергии реализация многих крупных проектов была бы практически невозможна.
Если рассмотреть сферу теплоснабжения, то при модернизации котельных заказчик получает эффект не только от снижения расходов на топливо, но и от экономии расходов на текущее обслуживание и капитальный ремонт.
Вы реализовали крупный энергосервисный контракт в Нижнем Новгороде. Как вы оцениваете экономический эффект от него?
Между "ГПБ-Энергоэффектом" и ОАО "Теплоэнерго" был заключен энергосервисный контракт сроком на семь лет Это был наш самый крупный проект в теплоснабжении, его общая стоимость составляет более 2 млрд рублей. Суть проекта состояла в том, чтобы одновременно модернизировать 16 котельных. Проект был выполнен в прошлом году, сейчас он перешел из инвестиционной фазы в операционную. Мы закончили все работы и сейчас фиксируем экономию заказчика, которую он получает за счет снижения расходов на газ, электроэнергию, текущие ремонты и за счет которой выплачивает нам деньги.
По результатам реализации проекта было запланировано повышение эффективности оборудования компании на 16% относительно текущего уровня. Ожидаемый эффект для заказчика составит более 300 млн рублей в год. Это очень крупный, но не единственный наш проект по теплу.
Еще один крупный проект в коммунальной энергетике — реконструкция котельных в Домодедово общей стоимостью более 1 млрд рублей. Мы планируем модернизировать две крупные котельные. Этот проект находится в инвестиционной фазе. Котельные будут давать эффективное тепло уже в этом отопительном сезоне. В начале следующего года мы должны закончить строительство и перейти к операционной фазе.
Работаете ли вы с промпредприятиями, у которых большие сложности с выделением денег на замену оборудования?
Конечно, работаем. Работа с промпредприятиями — это еще одно направление, которое мы активно развиваем. Предприятия часто имеют потребность в дополнительной электроэнергии, дополнительном тепле. Котельные, которые у них сегодня стоят на балансе, не дают того объема тепла, который им нужен, или недостаточно эффективно работают. В таких случаях требуются решения либо по строительству собственного источника энергии, либо по модернизации котельной, либо какие-то еще решения, позволяющие заказчику получить экономию. В первую очередь это снижение собственных нужд, затрат на улучшение освещенности, снижение удельных энергозатрат основных технологических процессов и другое. У нас такие технические решения наработаны. Комплекс мер по повышению энергоэффективности экономит заказчикам существенную составляющую себестоимости, что позволяет им быть более конкурентоспособными.
Механизм энергосервисного контракта широко распространен в электроэнергетике. В вашем портфеле заказов есть контракты с ОАО "Россети"?
Мы ведем работу сразу по нескольким направлениям. Одно из них — компенсация реактивной мощности (потери на нагрев и излучение при передаче электроэнергии.— "Ъ"), которая позволяет снижать потери в сетях. Это техническая задача, для решения которой необходима высокая компетенция, при этом ее можно профинансировать за счет энергосервисного контракта. Тема непростая, ее понимают далеко не все сетевики, не говоря уже об энергосервисных компаниях. У нас еще не подписаны подобные контракты, но мы ведем проработку с "дочкой" "Россетей", компанией МОЭСК, и на примере Москвы и Московской области предлагаем другим МРСК тоже проработать эти направления с целью заключения энергосервисных контрактов. В ближайшее время мы заканчиваем обследования, просчитываем экономику контракта, составляем финансовую модель. Я думаю, что в первом квартале следующего года мы подойдем к подписанию контракта с МОЭСК и компанией ОЭК. Параллельно мы работаем с "МРСК Юга" по этим же направлениям.
Еще одна актуальная для сетей задача — снижение потребления тепла для собственных нужд на подстанциях. Решать эту задачу можно за счет утилизации тепла, выделяемого трансформаторным оборудованием. Сейчас тепло, выделяемое трансформаторами, не используется, а просто рассеивается в атмосферу. А ведь можно решать задачу утилизации тепла путем использования его для обогрева и не расходовать на это дополнительную электроэнергию. В целом за счет энергосберегающих мероприятий можно сэкономить до 15% от собственных нужд заказчика.
Ну и конечно, электрические сети заинтересованы в замене оборудования на более эффективное. На замену этого оборудования у сетей нет денег. Энергосервисный контракт позволяет, во-первых, заменить устаревшее оборудование на современное, а во-вторых, заказчик получает определенную экономию эксплуатационных затрат.
Может ли заказчик сам выбирать финансовую схему энергосервисного контракта?
Давайте объясню на простом примере: есть утюг старый, есть новый. Старый потребляет много электроэнергии, новый — мало. Можно купить новый утюг, но на это нет денег. Энергосервисная компания приходит к заказчику и говорит: я тебе за свой счет поменяю утюг, а ты в течение нескольких лет будешь выплачивать мне эти сэкономленные на потреблении энергии деньги в счет погашения моих затрат на новый утюг. Заказчик сам может выбрать, за сколько лет он может рассчитаться с энергосервисной компанией. Если заказчик рассчитается быстро, то, пока он будет выплачивать энергосервисной компании вложенные деньги, он не будет чувствовать экономии, зато после выплат всех обязательств он сразу почувствует разницу. В случае если растянуть выплату экономии на много лет, заказчик с первого года будет чувствовать, что он стал тратить меньше, чем раньше. То есть заказчик выбирает удобный для себя вариант.
В каком размере возможны инвестиции в рамках энергосервисного контракта?
В каждый энергосервисный контракт возможны инвестиции до 2 млрд рублей. Эти деньги позволяют, например, на крупной электростанции провести модернизацию основного оборудования или реконструировать несколько крупных котельных. В отдельных случаях мы готовы рассматривать и более крупные проекты на срок до десяти лет.
С кем сейчас ведете переговоры об энергосервисных контрактах?
У нас в проработке много интересных проектов с заказчиками, о которых пока рано говорить. Ведем переговоры с крупной газодобывающей компанией по строительству новых энергоисточников по двум проектам, инвестиции по каждому из которых составляют более 1 млрд рублей. В одном случае мы предлагаем строительство турбодетандерной установки (турбина, использующая давление в газотранспортной системе.— "Ъ") для выработки электроэнергии на собственные нужды. В другом проекте для этих же целей предлагаем утилизировать тепло выхлопных газов турбоприводов.
Что для вас приоритетнее — работа с госструктурами или с частным бизнесом?
Мы работаем и с теми и с другими. Если вы спросите в целом про статистику по стране, то вам опять же расскажут про замену лампочек и форточек. Статистика пока непоказательна, ее рано озвучивать. Скажу так, с частным бизнесом проще работать с точки зрения быстроты принятия решений. В госструктурах процесс принятия решений более сложный. Но с точки зрения гарантий возврата вложенных инвестиций госструктура, конечно, надежнее многих частных заказчиков.
Энергосервисные компании сегодня есть всего у нескольких банков. С чем это связано? Ведь каждый крупный банк мог бы создать энергосервисную компанию.
Это связано с тем, что банки не видят эффективную схему возврата вложенных средств. Так как банки видят высокие риски в этом направлении деятельности, то желающих немного. Высокие риски все по тем же причинам: во-первых, компетенции внутри банков не всегда достаточны для того, чтобы эти риски правильно оценить; во-вторых, представление об энергоэффективности весьма сужено, нет понимания горизонта энергосервисной деятельности; в-третьих, законодательство не дает ответов на все вопросы, которые ставят банки. Газпромбанк же исторически обладает сильными компетенциями в области энергетики и лучше понимает эти риски.
Есть какие-то требования, которые вы предъявляете к своим контрагентам?
Это обычные требования, которые предъявляют банки к контрагентам с точки зрения баланса и ликвидности. Энергосервисная компания всегда должна сама оценивать, насколько она готова входить в тот или иной проект с точки зрения рисков. Если контрагент разоряется, то никто никакую экономию не вернет. Номинальный срок энергосервисного контракта обычно пять-семь лет. Такой горизонт сложно планировать. Кто знает, будет ли через семь лет частное предприятие существовать.
Какие показатели вы для себя определяете на ближайшие несколько лет?
Точные цифры сейчас назвать трудно: никто не знает, что будет происходить с экономикой в ближайшее время. Это связано и с санкциями, которые влияют на использование импортного оборудования, и с курсом валют. В начале года мы прогнозировали рост количества контрактов и выручки в два-три раза. Мы видим большую перспективу для энергосервисных компаний, которые фокусируются на технологически сложных и больших контрактах. Дефицит финансирования у массы предприятий налицо — энергосервисная схема порой чуть ли не единственный инструмент, который позволяет решать технологические задачи. Если предприятие перекредитовано, или нет собственных оборотных средств, или сложности с получением кредита, то энергосервисная схема — хорошее решение таких проблем. Я вижу большие перспективы роста для серьезных энергосервисных компаний.