Выставка фотография
Фото: Коммерсантъ / Юрий Мартьянов / купить фото
Фото: Коммерсантъ / Юрий Мартьянов / купить фото
Фото: Коммерсантъ / Юрий Мартьянов / купить фото
В Московском доме фотографии открылась выставка "Огонек. Жизнь как праздник", приуроченная к 115-летию журнала "Огонек". Рассказывает ГРИГОРИЙ РЕВЗИН.
Хотя выставка приурочена к 115-летнему юбилею, основной корпус фотографий — примерно 250 из 300 представленных — относится к 1960-1980-м годам. Возможно, к 115-летию было бы небезынтересно увидеть и дореволюционный "Огонек" с фотографиями героев Первой мировой, и "Огонек" Михаила Кольцова, но в принципе это понятный выбор. Хрущевско-брежневский "Огонек" — большеформатное издание, полосные фотографии из него работают как мини-плакаты. Рядом с роскошными цветными фото высокого технического качества черно-белые довоенные снимки вообще проигрывают в зрелищности, а уж рядом с чудом позднесоветских фотокартин совсем не смотрятся. Обеспечивается это чудо несколько парадоксальным тандемом — главным редактором "Огонька" является Анатолий Владимирович Софронов, легендарный антисемит и сталинист, а фотоотдел возглавляет Дмитрий Николаевич Бальтерманц, легендарный мастер советской фотографии, еврей, прошедший штрафбат во время войны.
Для человека, которому СССР представляется временно утраченным раем, который мы сейчас удачно восстанавливаем на новом этапе развития, выставка эта — настоящий бальзам на сердце. Ничто не подтверждает этого представления лучше, чем огоньковская фотография, разве что классика советского кинематографа. Но она тоже представлена на выставке рядом с фотографиями в виде небольших экранов, прекрасно подтверждая, что или кино показывало все как в жизни — вот ведь фотографии запечатлевают то же самое, или что фотографии правдиво передают жизнь — вот ведь живая сьемка в кино показывает, что фотография не лжет. Это подлинные документы эпохи, и по ним видно, что жизнь в СССР была настоящим праздником и люди были счастливы везде и повсеместно. Они были счастливы на производстве, в быту, на отдыхе, в путешествиях, в разных климатических зонах, в разных возрастах. Фотографии, как известно, не врут — вот, посмотрите на них, какие счастливые, одухотворенные, улыбающиеся лица.
Для человека, смотрящего на дело со стороны, это представляется довольно необычным изводом рекламной съемки. То, что фотографии никак не могут соответствовать реальности, ясно само собой — относиться к ним как к документам может только человек, пытающийся в жизни найти девушку настолько же прекрасную, как та, что рекламирует шины Pirelli. Понятно, что для рекламной фотографии девушка, занимающаяся обтачиванием детали на станке, должна быть с идеально уложенной прической, накрашена и напудрена, в маникюре, с подобранными украшениями и часами, с нежным, задумчиво-сосредоточенным выражением лица — а как иначе? Иначе деталь скажет ей, что, мол, любимая, меня вы не любили. И в тайге, и в школе, и у станка, и на току, и на пляже, и на трибуне все герои фотографий идеально причесаны, умыты, завиты, одеты, улыбаются и сияют от счастья изнутри, что достигается тщательно выставленным освещением. Живая сценка мамы и дочки на пляже снимается полный съемочный день с сотней дублей, пока наконец эти дуры-модели не достигнут кондиционной формы — ну так же, как и на съемке модной коллекции.
Разница в том, что рекламируют они не товары, а образ жизни — рекламируют труд на заводе и на лесоповале, сидение на трибунах и прием в пионеры, чтение газеты дома и хождение по улице. Это реклама, которая ничего не хочет тебе продать, поэтому темы соблазнения, апелляции к инстинктам здесь начисто отсутствуют. Это реклама сугубо некоммерческая, она предлагает тебе стать таким же, как герой фотографии. Купить нельзя, можно стремиться и работать над собой — в мире капитализма такая реклама встречается разве что в сфере фитнеса и платного образования.
Для историка это очень необычный материал. Дело в том, что в этих фотографиях отсутствует тема оттепели — вся фотография строится как сталинская картина. Иногда просто буквально, когда фотография Бальтерманца "Уралмаш. В. Т. Пономарев и П. А. Пономарева встречают гостей — инженера К. П. Малышкина с женой" повторяет и композиционно, и сюжетно картины Александра Ивановича Лактионова, иногда без узнаваемого прототипа, но со сталинским настроением. Вообще, огоньковская фотография — это идеальный продукт теории социалистического реализма, когда требуется показать не жизнь как она есть, а как она должна быть, в развитии, к которому она должна прийти. Пусть сегодня у инженера Малышкина и не такая удачная жена, но она разовьется и в будущем точно станет именно такой и тогда, возможно, получит даже собственное имя, которое редакция укажет в подписи к картинке. Вероятно, сам факт того, что это не живопись, а именно фотография, давал ощущение, что жизнь стала несколько более живой, чем в предыдущее десятилетие. Большие многофигурные агитационные визуальные продукты производятся не по старинке средствами живописи, а с применением технического прогресса — на камеру и цветом, что создает достаточное впечатление обновления и современности полета Гагарина. Вводить в кадр людей не вполне счастливых, возможно, с элементами случайности в позе и прически и даже со следами внутренней драмы на лице, казалось уже излишним.
Хуже всего отщепенцам, которые не любят СССР, не считают его раем, а в простой рекламной технике приукрашивания действительности видят отвратительную ложь, которую надо разоблачить немедленно. Им в принципе лучше и не ходить на эту выставку. Потому что соображение, что, дескать, молодая работница, которая точит деталь, не могла быть так завита и накрашена, да и вообще тут сфотографирована женщина, в жизни на станке не работавшая — вы на руки ее посмотрите,— звучит как-то неприлично. То, что вся эта реклама бесконечно прекрасного образа жизни привела государство к банкротству, которым бесславно закончилась советская власть, сегодня уж и вовсе нельзя произносить: в доме повесившегося не говорят о веревке. И как вести себя этаким правдолюбцам, оплевывающим наше славное прошлое, непонятно.
То есть понятно. Надо сказать, что выставка прекрасно подобрана по материалам. Что новые принты со старых цветных негативов выполнены безукоризненно и точно передают холодноватый красный цвет старого "Огонька", что особенно важно в массовых сценах со знаменами. Что праздничный дизайн Московского дома фотографии по случаю выставки сделан на уровне высоких художественных стандартов. И вы знаете, мне кажется, в этом и было высокое искусство социалистического реализма в фотографии. Чтобы, скажем, Дмитрий Бальтерманц, который сутки ставил сцену живого непосредственного обсуждения внедренческих предложений молодежи на совещании в заводоуправлении и которого мутило от ложности снимаемых им сцен, не мог сказать, что думает, а только обсуждать тонкости композиции и мастерство цветового решения с Анатолием Софроновым. Как профессионал с профессионалом.