Вчера поздно вечером президент России Владимир Путин встретился с крупными российскими бизнесменами и предложил им то, от чего они не могли, даже если бы захотели, отказаться,— помощь. Специальный корреспондент "Ъ" АНДРЕЙ КОЛЕСНИКОВ добавляет: разумеется, в обмен на нее бизнес должен оказать помощь государству. И в этом по итогам встречи отказа тоже не предвидится.
Фото: Дмитрий Духанин, Коммерсантъ / купить фото
Список бизнесменов, участвовавших в вечерней встрече с Владимиром Путиным, оказался не просто широким, а, можно сказать, исчерпывающим. Те, кто в него не попал, не могут теперь считать, как бы ни шли дела, что их жизнь в бизнесе, по крайней мере в российском, удалась.
В Кремль приглашали сразу по несколько человек из одного бизнеса: не только, например, президента УГМК, но и ее гендиректора; не только президента Альфа-банка, но и члена наблюдательного совета "Альфа-групп"; но и члена совета директоров группы "АльфаСтрахование"...
Всего было больше 40 человек — от "А" (Александра Абрамова, Романа Абрамовича...) до "Х" (Германа Хана).
Впрочем, в прошлом году на такой же встрече было еще больше бизнесменов. Правда, она состоялась совсем в конце декабря, а на этот раз время до конца года еще есть. Но времени до конца кризиса нет.
Владимир Путин позвал на вчерашнюю встречу и главу своей администрации Сергея Иванова, и первого вице-премьера правительства Игоря Шувалова, и своего помощника Андрея Белоусова, и главу Центробанка Эльвиру Набиуллину. Их не было на встрече в прошлом году. При этом понятно, что их не могло не быть на встрече в этом.
Был и бизнесмен Владимир Евтушенков, хотя не существовало абсолютно 100-процентной гарантии, что он появится: в конце концов, как выяснил "Ъ", по его поводу до сих проводятся следственные действия (см. справку на этой странице). Так что сомнения имели право на существование, хотя и скорее теоретические. Даже если Владимир Евтушенков и в самом деле до сих пор под следствием, господин Путин все равно обеспечил бы его явку в Кремль безо всяких подписок (тем более что явка с повинной состоялась, видимо, гораздо раньше): слово накануне было сказано.
Теперь остается выяснить, в каком все же качестве Владимир Евтушенков появился вчера в Екатерининском зале: если подтвердится, что в отношении него и в самом деле до сих проводятся соответствующие действия, то подследственный бизнесмен в Кремле — это выглядит более вызывающим, чем даже нетрезвый журналист на пресс-конференции Владимира Путина (однако и то и другое все же, следует повторить, маловероятно).
Владимир Евтушенков перед появлением Владимира Путина, впрочем, не выглядел никаким подследственным. Внешне он совершенно не изменился, и те 20 минут, что бизнесмены провели в ожидании президента, пробеседовал, время от времени смеясь, в обществе Сулеймана Керимова и Олега Дерипаски (рядом были и их места за столом).
Но было и то, что выдавало его истинное состояние: совершенно неподвижная поза во все эти 20 минут и пальцы, впившиеся в спинку кресла.
Понять-то можно: жизнь в последнее время кидает Владимира Евтушенкова, причем и в прямом, и в переносном смысле. На этот раз она кинула его из-под ареста в Кремль (и хорошо, если бы это был билет в одну сторону).
Остальные бизнесмены, тоже стоя, очень негромко, с максимальными предосторожностями беседовали друг с другом, изредка, впрочем, начиная вдруг громко смеяться (неожиданно улыбчивым на людях казался Роман Абрамович), пока сотрудница протокола не попросила всех пройти к своим креслам. Они сделали это, и никто не присел. Вряд ли кто-то из них представлял себе иное. К тому же они, конечно, хотели поздороваться с Владимиром Путиным, и, может быть, даже как никогда.
Но им не удалось этого сделать: президент сразу прошел к своему месту (тут ведь, если с одним поздороваться, то и с остальными надо будет. А рукопожатие с Владимиром Евтушенковым вряд ли входило в планы Владимира Путина: в конце концов, это была бы уже просто какая-то демонстративная амнистия и вообще-то перебор в такой ситуации).
Вступительная речь Владимира Путина оказалась короткой, но вполне содержательной.
Он не лукавил — сказав, что такие предновогодние встречи становятся традиционными, и добавил, что именно эта, видимо, особенно востребована:
— Имею в виду и внешние обстоятельства на международных рынках... прежде всего на сырьевых рынках, на рынках углеводородного сырья, от которого многое зависит в нашей экономике. Президент подразумевал, очевидно, цены на нефть и ни слова не сказал о западных санкциях в финансовой сфере, которые влияют на экономику, в том числе углеводородную, а также на состояние присутствующих, по крайней мере не меньше.
Возможно, Владимир Путин был уверен, что бизнесмены сами непременно об этом скажут.
В этом и в самом деле можно было не сомневаться.
— Имею в виду,— продолжил российский президент,— и ситуацию в нашей экономике и финансах, состояние национальной валюты.
Владимир Путин сказал, что никаких значимых решений, которые так или иначе влияют на состояние российской экономики, он и его коллеги без консультаций с бизнес-средой никогда не принимали. Очевидно, в такие решения следует включить и повышение ключевой ставки до 17%.
— Ясно,— произнес Владимир Путин,— что перед нами не простые задачи, и, может быть, придется пройти непростой этап нашего развития. Ясно также, что мы можем это пройти (но выходит из этих слов, что можем и не пройти.— А. К.).
Сейчас Владимир Путин говорил так же откровенно, как накануне на пресс-конференции, когда даже определил срок неприятностей: два года.
— Ясно также, что мы можем воспользоваться этой ситуацией для того, чтобы решать главную задачу, которая стоит перед нашей экономикой последних 15-20 лет, то есть задачу ее диверсификации,— снова повторил он сказанное на пресс-конференции.
Бизнесмены слушали по-разному. Владимир Евтушенков — сложив перед собой руки на столе и глядя в него. Но большинство даже как-то жадно всматривались в своего президента, словно уже ища в его лице ответы на вопросы, которых они еще не задали.
— В этих условиях совершенно очевидно,— продолжил Владимир Путин,— что должны появиться новые ниши, в которые выгодно будет вкладывать имеющиеся ресурсы.
Несколько человек быстро переглянулись между собой. Смысл этих взглядов был очевиден: кажется, нам предлагают дать денег. Опять скинуться, другими словами. На этот раз на кризис.
Владимир Путин словно заметил эти взгляды и пояснил:
— Для того, чтобы их вкладывать, нужно их иметь (это он понимает.— А. К.), и нужно быть уверенным в том, что государство будет помогать (а это он должен решить).
Возможно, президент и в самом деле собирался поговорить с бизнесом на тему "скинуться", тем более что на пресс-конференции рассказывал душераздирающую историю про свой телефонный разговор с одним из бизнесменов, который после пары наводящих вопросов Владимира Путина быстро нашел у себя по крайней мере $3 млрд, которые готов был продать во имя то ли преодоления валютного кризиса в стране, то ли во имя (или вернее, в виде) залога хороших отношений с президентом страны.
Владимир Путин тогда же предположил, что если и остальные поищут у себя валюту, то это будет даже не 30, а все $300 млрд.
Примерно столько он мог играючи насобирать сейчас и за этим столом. А на самом деле и побольше.
— Собственно говоря,— добавил Владимир Путин,— эти встречи главным образом посвящены тому, чтобы все мы чувствовали поддержку друг друга, чтобы государство чувствовало поддержку бизнеса и ваших коллективов...
Нельзя сказать, что он в этот момент попросил помощи у бизнеса. Просто дал передышку на несколько секунд.
— Есть некоторые вещи, которые были предложены в послании,— например, известное уже вам предложение по амнистии капитала. Если есть необходимость, можем поговорить еще и по этой составляющей.
А вот это уже было похоже на конкретное предложение. Президент обозначил торговую позицию государства на этой встрече.
Теперь бизнес должен был согласиться или отказаться. И несмотря на то что после этого встреча проходила в закрытом режиме (только Игорь Шувалов еще успел признаться, когда Владимир Путин дал ему слово, что в этом зале не меньше половины людей — его друзья), нет никаких сомнений в ее исходе.
Они, конечно, заручились полной поддержкой друг друга.
Вопрос, для кого она сейчас важнее.