Вчера апелляционный суд Парижа отклонил просьбу российских властей об экстрадиции главы группы МИКОМ Михаила Живило, который разыскивается за организацию покушения на кемеровского губернатора Амана Тулеева. Вечером господина Живило освободили из-под стражи. Генпрокуратура России проиграла уже третье громкое дело об экстрадиции.
В начале заседания председательствующий на процессе Жильбер Азибер (Gilbert Asibert) спросил у Михаила Живило, не хочет ли он домой, то есть не согласится ли на добровольную экстрадицию. Предприниматель коротко ответил: "Нет!" Этот вопрос господину Живило уже задавали 2 мая на предварительном слушании дела об экстрадиции. И ответ был таким же.
После этого судья зачитал обвинительное заключение, в основу которого легли материалы дела о подготовке покушения на Амана Тулеева, присланные из России, и дал слово адвокату господина Живило Анри Леклерку (Henry Leclerque). Убеждать суд в том, что его подзащитного нельзя выдавать России, где ему угрожает опасность, а его уголовное преследование связано с политикой и переделом собственности, адвокату долго не пришлось. Он лишь отметил, что намерения убрать губернатора, о которых говорилось в бумагах, присланных Генпрокуратурой России, не могут рассматриваться судом как преступление. "Выдача Живило правоохранительным органам, которые располагают подобными доказательствами его вины,— заявил защитник,— означала бы, что юстицию вывернули наизнанку". Даже прокурор перед тем, как суд удалился на совещание, высказался против экстрадиции.
Вердикт был оглашен через 40 минут. Председательствующий Азибер, отклонив просьбу о выдаче, распорядился немедленно освободить господина Живило из-под стражи.
"Вечером я поеду и заберу Живило из тюрьмы. С этого момента он свободный человек",— заявила Ъ другой французский адвокат российского предпринимателя Ариэль Гаскон-Реторе (Ariel Gascone-Retauret), не пытавшаяся скрыть радости в голосе. Она считает, что основным аргументом в пользу принятия судом решения об освобождении ее подзащитного стало то, что по французским законам он ни в чем не виноват, а достаточных доказательств того, что господин Живило причастен к организации покушения на губернатора Амана Тулеева, российская сторона не представила. "Спасибо вашим ребятам. Они мне очень помогли. Присланные материалы были, мягко говоря, слабыми. Они ничего не доказывали",— заявила госпожа Гаскон-Реторе.
Защита говорила о политической подоплеке "дела Живило", рассчитывая не только на сиюминутное решение суда, но и на перспективу. Господин Живило, скорее всего, останется жить во Франции, но для этого он должен получить все необходимые разрешения для оформления статуса территориального или политического убежища. Этим он и займется в ближайшее время.
Интересно отметить, что некоторые эксперты во Франции склонялись к тому, что суд будет затягивать это дело и отложит решение с мая на июнь. По сведениям из осведомленных источников, прокуратура, минюст и даже премьер-министр страны (а документы об экстрадиции направляются ему) из политических соображений приветствовали бы решение об экстрадиции, чтобы не слышать обвинений с российской стороны в том, что Франция укрывает русскую мафию. Но даже эти эксперты понимали, что на суд не надавишь, ему нужны факты и доказательства, чего не хватало в материалах Генпрокуратуры России. Об этом в Париже говорили еще на предварительных слушаниях дела Живило.
Поздно вечером Михаил Живило вернулся из тюрьмы "Санте" в свою парижскую квартиру. Хотя брат предпринимателя Юрий считает, что в тюрьме ему было спокойнее (в смысле — безопаснее).
Представители Генпрокуратуры России вчера заявили, что они могут подать апелляцию. Но, скорее всего, решение парижского суда оспорить не удастся. Тем более что между Францией и Россией нет прямого договора о выдаче преступников и подозреваемых, и с самого начала шансы добиться выдачи были ничтожно малы. Между тем за последний месяц Генпрокуратура России проигрывает уже третье дело об экстрадиции. В начале ей отказала Испания в выдаче Владимира Гусинского, а потом саудовские власти — в депортации двух чеченских террористов.
НАТАЛЬЯ Ъ-ГЕВОРКЯН, Париж; ВЛАДИМИР Ъ-МИРОНЕНКО