Вчера был вынесен приговор по уголовному делу об аварии Ту-154М «Авиалиний Дагестана», произошедшей 4 декабря 2010 года в аэропорту Домодедово. За гибель двух пассажиров и разбитый самолет понес ответственность только командир экипажа Закаржа Закаржаев, получивший три года условно. Его подчиненные — бортинженер, случайно заглушивший двигатели в полете, второй пилот, устранившийся от управления в сложной ситуации, и штурман, не сумевший обеспечить работу навигационной системы при посадке,— прошли по уголовному делу даже не свидетелями, а потерпевшими.
Закаржа Закаржаев, командир разбившегося 4-го декабря 2010 года в аэропорту Домодедово Ту-154М компании «Авиалинии Дагестана»
Как установил разбиравшийся с авиакатастрофой суд подмосковного Домодедово, в стрессовой ситуации опытнейший 64-летний командир Закаржа Закаржаев продемонстрировал не «лидерские качества», а наоборот — «заторможенность, растерянность и неуверенность, проявляющуюся в ожидании подсказок от других членов экипажа». Управление самолетом, идущим на вынужденную посадку с единственным работающим двигателем и отказавшим навигационным оборудованием, КВС «в явном виде на себя не взял». Вместо того чтобы спокойно оценить обстановку, рассмотреть разные варианты выхода из нештатной ситуации, командир Закаржаев, как установил суд, сориентировался на единственное действие — посадить самолет. Причем сделать это командир решил обязательно с первой попытки.
Между тем, по мнению экспертов, экипаж должен был думать совсем не об экстренной посадке. А о том, например, как продолжить полет — ведь после разворота самолета, взятия курса на Домодедово и снижения отказавшие на большой высоте двигатели вполне можно было запустить. Однако сделать это экипаж даже не пытался.
Наконец, и на одном работающем двигателе Ту-154 мог бы, например, встать на круг и спокойно лететь по нему. Так командир Закаржаев выиграл бы время, чтобы подготовить экипаж к аварийной посадке, четко распределить роли, восстановить нарушенную в результате временного отключения генераторов работу навигационных систем самолета, ввести в бортовой компьютер Ту-154 посадочные данные установленной в аэропорту Домодедово курсоглиссадной системы посадки.
Взявшись тем не менее сажать машину «вручную» при низкой облачности и сильном боковом ветре, КВС, как установили технические специалисты, «испытывал явные трудности с выводом самолета на посадочный курс». Диспетчеры 14 раз предупреждали его о боковом уклонении, но на предпосадочную прямую господин Закаржаев так и не сумел выйти. У командира никак не получалось определить свое положение в пространстве по так называемым дублирующим приборам, в частности резервному авиагоризонту.
Наконец, добавил проблем и осуществленный экипажем преждевременный выпуск шасси и закрылков. В итоге загруженная под завязку пассажирами и топливом машина общим весом 84 тонны пересекла ВПП по диагонали, ушла на грунт и там, подпрыгнув на кочке, развалилась. Жертвами катастрофы стали VIP-пассажиры — брат тогдашнего президента Дагестана Гаджимурад Магомедов и 81-летняя Роза Гаджиева, мать члена Конституционного суда России Гадиса Гаджиева. Оба погибших, как установила экспертиза, не были пристегнуты ремнями безопасности. Еще около 60 человек, включая членов экипажа, получили травмы.
Отметим, что остальные трое членов экипажа прошли по уголовному делу даже не свидетелями, а потерпевшими. Среди них, например, бортинженер Владимир Щетинин, который, собственно, и создал критическую ситуацию на борту. Напомним, что после взлета Ту-154 из аэропорта Внуково, взятия курса на Махачкалу и набора высоты господин Щетинин включил так называемые насосы перекачки, подающие керосин из основных топливных баков в расходный. Однако, перемещая тумблеры, бортинженер, как было установлено технической комиссией, задел рукой расположенные рядом клавиши отключения других насосов, подкачивающих топливо из расходного бака к двигателям. В итоге две из трех силовых установок «тушки» на высоте 9 тыс. м отключились, и экипажу пришлось разворачиваться для посадки в ближайшем на тот момент аэропорту Домодедово.
Досадную, но легко исправимую ошибку бортинженера фактически превратил в критическую штурман Марон Кампаев. Услышав перебои в работе двигателей, он, видимо, запаниковал. По собственной инициативе, без команды господина Закаржаева штурман вышел на связь с московскими диспетчерами и сообщил им, что борт возвращается во Внуково. При этом штурман дезинформировал наземные службы, заявив о том, что отказали не два, а все три двигателя и все навигационные приборы. Восстановить работу навигации уже после разворота на Домодедово господин Кампаев, как уже сообщалось, даже не пытался.
Второй пилот Магомед Шамалов, управлявший Ту-154 на вылете из Внуково, сразу после возникновения нештатной ситуации на борту от пилотирования, по словам экспертов, «самоустранился», что, возможно, было и к лучшему. Следствие до сих пор пытается разобраться, является ли господин Шамалов профессиональным пилотом. Во всяком случае, обнаружить какие-либо данные о нем в архивах Калужского летного училища, которое господин Шамалов якобы закончил в 1996 году, не удалось.
«Несмотря на то что в пилотской кабине Ту-154 находились четыре участвующих в полетном процессе специалиста, в момент возникновения нештатной ситуации Закаржа Закаржаев фактически остался там один» — так прокомментировал обстоятельства аварии доктор юридических наук, адвокат, специализирующийся на расследовании авиапроисшествий Александр Категов.
По данным СКР, «действия остальных членов экипажа не привели к тяжким последствиям». С учетом этого одного господина Закаржаева Домодедовский суд признал вчера виновным в «нарушении правил безопасности движения и эксплуатации воздушного транспорта, повлекшем смерть двух или более лиц» (ч. 3 ст. 263 УК РФ). Пилота приговорили к трем годам колонии условно и тут же амнистировали, не спросив даже согласия самого подсудимого. Как сообщил “Ъ” адвокат осужденного Артем Куимов, его клиент своей вины не признал, с приговором не согласен и о реабилитации суд не просил. Защитник Куимов в связи с этим пообещал обжаловать вынесенные решения и добиваться полного оправдания пилота.