российского электората), Ельцин практически немедля начал предвыборную
кампанию. "Решение народа принято, Съезд должен принять решения о
подготовке выборов", - заявил он 22 марта, выступая в Ленинграде перед
работниками Кировского завода.
Программа действии российского лидера в общем и целом продолжает программу,
оглашенную 9 марта (см. "Ъ" N 61): приватизация земли, борьба с
коммунистическими функционерами на местах, создание массовой партии,
подтверждение решительного разрыва с Горбачевым. Поездка Ельцина в
Ленинград проливает свет не столько на его стратегию, сколько на тактику.
Ельцин, очевидно, намерен в максимальной степени использовать пиковую
ситуацию, в которой находится союзное руководство: грядущее повышение цен,
плюс забастовки шахтеров, плюс отсутствие сколько-нибудь ясной программы
действий, плюс холодное отношение Запада. Наблюдатели полагают, что Ельцин
постарается перехватить инициативу перед открывающимся 28 марта Съездом
народных депутатов РСФСР и повторить свой успех мая 1990 года.
ТОРЖЕСТВО ПОБЕДИТЕЛЯ
Результаты российского референдума - "да" российскому президентству сказали
70% избирателей при 75% участия - быстро сказались на ситуации в российском
руководстве. При этом шансы Ельцина уникальны: накануне Съезда, на котором
коммунисты намерены дать ему "последний и решительный бой",
коммунистическое же союзное руководство, будучи абсолютно непопулярным,
проводит абсолютно непопулярные экономические мероприятия.
На истекшей неделе Кировский" завод удостоился сразу двух отдельных
правительственных визитов, и, соответственно, двух прямо противоположных
друг другу политических выступлений - чего не бывало, кажется, с тех
времен, когда он еще назывался Путиловским.
18 марта завод посетил премьер Павлов, который был встречен плакатами в
поддержку Ельцина и бастующих шахтеров, после чего поехал в Смольный, где
сообщил, что строительство крайне непопулярной в Ленинграде дамбы против
наводнений будет продолжено, а городу следует самому решать свои финансовые
проблемы. Павлов, в частности, посоветовал для решения этих проблем
поднимать затонувшие корабли и сдавать их на металлолом. 22 марта завод
посетил Ельцин.
ЭТО ЧТО ЗА БОЛЬШЕВИК, ОН ЗАЛЕЗ НА БРОНЕВИК
Начав свое выступление с традиционного "домогательства благосклонности", т.
е. понимания тягот аудитории (не было такого с блокады, чтобы смертность
превысила рождаемость, - заметил он собранию), Ельцин призвал п/о
"Кировский завод" переходить в юрисдикцию России, после чего изложил свои
взгляды на текущий момент.
По его мнению, "Коммунисты России" собирались "совершить конституционный
переворот, еще до референдума дело свое грязное сделать - отбросить
крупнейшую республику на политическую периферию". Тем самым вновь
"формируется коммунистический фундаментализм... опять в светлое будущее".
Страна же "так и не получила программу выхода из кризиса... Повышение цен -
вот экономическая программа: снять последнюю рубашку для поддержки
загнивающего режима".
ЗА НЕГАТИВОМ ПОСЛЕДОВАЛ ПОЗИТИВ:
Ельцин сообщил, что российская программа "готова и будет вынесена на Съезд
28 марта". Тем не менее он огласил некоторые ее детали.
Обсуждаются новые социальные программы (24-дневный отпуск, 40-часовая
рабочая неделя, минимум зарплаты в 135 рублей), устанавливаются налоговые
льготы для предприятий российского подчинения (в особенности льготы по
части валютных поборов), резко сокращаются непроизводительные расходы (на
космос, оборону, страны-сателлиты), производится ускоренная приватизация.
Эксперты отмечают, что обнародованные фрагменты программы отчасти схожи с
фрагментами программы российского премьера Силаева - особенно в части
перехода союзных предприятий в российское подчинение. Более того: похоже,
что сейчас борьба переместилась на места - в тот день, когда Ельцин
шармировал руководителей Путиловского завода, Павлов проделывал то же с
ГПЗ-1.
Дело действительно уже не в личностях - дело в программах, посулах и
активной перекупке "флагманов промышленности".
НРАВЫ БУРЖУАЗНОЙ ДЕМОКРАТИИ
Наблюдатели полагают, что программа слишком радужна, чтобы быть вполне
реализованной. Но соображения практической реализации и предвыборной
агитации редко полностью совпадают. А обычаи буржуазной демократии
предписывают, во-первых, обещать всем все, во-вторых, иметь хоть какую-то
программу. В-третьих - чувствовать конъюнктуру.
Первый конъюнктурный момент связан с тем, что выступление премьера Павлова
на закрытом заседании ВС СССР 19 марта было оценено рядом депутатов как
провальное: никакой внятной программы услыхать не удалось, что вызвало
сильное неодобрение у ряда представителей директорского корпуса.
И поездка на Кировский завод симптоматична: этот завод - одно из ведущих
предприятий ВПК (на ВПК, кстати, работает 85% ленинградской
промышленности), а ВПК - традиционная опора центра. И не просто центра, а
центра в России - 70% российской промышленности принадлежит ВПК. Между тем
сейчас - при общем развале экономики - ВПК делается куда менее лоялен к
центру, который тоже не может финансировать его до бесконечности. В таких
условиях российский лидер стремится вбить клин между ВПК и Кремлем. "То,
что весь ВПК мешает переходу к рынку - это миф. ВПК неоднороден", - заявил
Ельцин, уверяя, что руководители концерна обещали ему "удвоить продукцию -
только не мешайте". Второй конъюнктурный момент - забастовка шахтеров. 22
марта Ельцин сказал: "Это крайняя мера, но что делать, если несколько лет
их требования не выполняются". Упоминание же политических требований
шахтеров (отставка президента) вызвало у работников завода бурю восторгов и
возгласы: "Браво! В отставку!".
Судя по всему, предсъездовская кампания Ельцина развивается по такому
сюжету: пролог - вызов Горбачеву, брошенный по ЦТ 19 февраля, завязка -
победа на плебисците, развитие сюжета - обещание всем всего под
аккомпанемент шахтерской забастовки, кульминация же описывается словами
Ельцина: "Если будет на Съезде совсем туго - прямое обращение к народу".
---