Спецпроекты

25.03.2015, 19:00

Здание — сила

Притцкеровскую премию 2015 года получил немецкий архитектор Фрай Отто, автор знаменитой крыши Олимпийского стадиона 1972 года в Мюнхене. Но запланированную на 23 марта церемонию награждения перенесли на 15 мая из-за смерти лауреата. Самые известные работы всех обладателей самой престижной архитектурной премии мира, их проекты в России и краткая история мировой архитектуры XX века — в спецпроекте «Ъ».

1979
1980
1981
1982
1983
1984
1985
1986
1987
1988
1988b
1989
1990
1991
1992
1993
1994
1995
1996
1997
1998
1999
2000
2001
2002
2003
2004
2005
2006
2007
2008
2009
2010
2011
2012
2013
2014
2015
Притцкер
в бывшем СССР

**Краткая биография:**
По первому образованию Филип Джонсон (Philip Johnson) историк архитектуры. Вскоре после окончания Гарварда Джонсон возглавил только что созданный отдел архитектуры в нью-йоркском Музее современного искусства (MoMA). В 1932 году вместе со своими друзьями Альфредом Барром (Alfred H. Barr, Jr.), первым директором MoMA, и Генри Расселом Хичкоком (Henry-Russell Hitchcock) организовал выставку: «Интернациональный стиль: архитектура с 1922 года». На ней американской общественности были представлены работы ведущих европейских архитекторов того времени, основателей модернизма — французского архитектора Ле Корбюзье (Le Corbusier; здание Центрального союза потребительских обществ в Москве) и немцев Вальтера Гропиуса (Walter Gropius) и Людвига Мис ван дер Роэ (Ludwig Mies van der Rohe). С их творчеством друзья познакомились во время поездок по Европе. После этой выставки термин «интернациональный стиль» разлетелся по миру. Отличительные черты этого стиля — геометрические формы, прямые линии, отказ от декора, утилитарность, использование в качестве основного строительного материала железобетона, а также стекла и металла. В 1934 году Филип Джонсон покинул MoMA, чтобы заняться политикой и журналистикой. Долгое время открыто симпатизировал идеям Адольфа Гитлера. В 1940 году Джонсон вновь вернулся к архитектуре, но уже не как историк: он вновь поступил в Гарвард на архитектурный факультет. В первых его работах чувствуется сильное влияние Миса ван дер Роэ, но впоследствии американский архитектор пошел своим путем, обратившись, в частности, к постмодернизму.

**Стеклянный дом/Glass House**
**Местоположение/год постройки:** Нью-Канаан, США/1949
На создание Glass House Филип Джонсон был вдохновлен проектом стеклянного дома Farnsworth House архитектора-модерниста Людвига Миса ван дер Роэ, одного из самых ярких представителей интернационального стиля. Джонсон познакомился с ван дер Роэ в 1929 году в Берлине, встреча переросла в плодотворное сотрудничество — в частности, в 1947 году американец курировал выставку немецкого архитектора в MoMA в Нью-Йорке. Glass House стоит на территории усадьбы Филипа Джонсона в Нью-Канаане. В этом доме он умер в январе 2005 года.
**Филип Джонсон говорит:**
«В середине своей политической карьеры (Джонсон работал в команде сенатора от штата Луизиана Хьюи Пирса Лонга.— «Ъ») я понял, что хочу совсем иного. Я был ужасен в этом амплуа, боялся сцены, поэтому в возрасте 34 лет я решил серьезно задуматься об архитектуре и пошел в Гарвард. Моя проблема всегда заключалась в том, что я не умел рисовать и считал, что не смогу стать архитектором. Но Гарварду было все равно, умею я рисовать или нет. К тому же я несколько лет проработал в MoMA. “Какого черта!— подумал я. — Я могу стать одним из них!”» (интервью American Academy of Achievement, 1992 год).

**Фото:** James Vaughan/Flickr.com

**Сигрем билдинг/Seagram Building**
**Местоположение/год постройки:** Нью-Йорк, США/1958
Этот 38-этажный небоскреб на Манхэттене — совместное творение Людвига Миса ван дер Роэ и Филипа Джонсона — считается эталоном интернационального стиля. Башня стала самым дорогим зданием того времени, так как строилась с использованием бронзовых балок. После этого проекта Джонсон решил идти собственным путем: «Я работал с Мисом ван дер Роэ над его величайшим зданием здесь (в США.— «Ъ») Seagram Building. Это было весело, но ты не можешь поклоняться кому-то и одновременно быть незаурядным архитектором. Ты сам должен стать себе хозяином, поэтому я разошелся с ван дер Роэ и занялся проектами, отличными от того, что мы делали».
**Жюри Притцкеровской премии о лауреате:**
«Первая Притцкеровская премия присуждается Филипу Джонсону, чьи работы сочетают в себе талант, видение и приверженность делу, что позволило внести существенный вклад в развитие человечества и окружающей среды. Как критик и историк, он преуспел в исследовании современной архитектуры и затем продолжил создавать собственные величайшие здания. Филип Джонсон награждается за 50 лет, полных воображения и жизненной энергии, воплощенных в бесчисленных музеях, театрах, библиотеках, домах, садах и общественных зданиях».

**Фото:** AP

**Хрустальный собор/Crystal Cathedral**
**Местоположение/год постройки:** Гарден-Гроув, штат Калифорния, США/1980
Хрустальный собор, построенный по проекту Филипа Джонсона,— крупнейшее в мире здание из стекла, при его создании было использовано более 10 тыс. прямоугольных панелей. Собор, принадлежащий римско-католической епархии города Оринджа, рассчитан на 2736 человек. Само здание имеет форму четырехконечной звезды, рядом возвышается 77-метровая колокольня, по форме напоминающая пучок стрел.

**Фото:** Prayitno Hadinata/Flickr.com

**Краткая биография:**
Луис Барраган (Luis Barragan) родился в Гвадалахаре, Мексика. Здесь он окончил институт, получив диплом инженера, после чего отправился путешествовать по Испании и Франции. Во Франции он познакомился с творчеством французского карикатуриста, писателя и художника Фердинанда Бака (Ferdinand Bac), увлекающегося созданием парковых ансамблей. В дальнейшем в своей работе Барраган нередко цитировал приемы Бака. Также молодого человека увлекли идеи пионера модернизма французского архитектора Ле Корбюзье. До 1936 года Луис Барраган работал в своем родном городе, где по его проектам было построено более десятка частных домов, затем — уже в Мехико.

**Жилой дом Galvez house**
**Местоположение/год постройки:** Мехико, Мексика/1955
В молодости Луис Барраган посещал лекции Ле Корбюзье и в начале своего творческого пути был приверженцем европейского модернизма, впоследствии минимализма. Через некоторое время установка Ле Корбюзье, что «дом — это машина для жилья», перестала удовлетворять его, и он сделал выбор в пользу «эмоциональной архитектуры», обязательно включая в состав своих проектов водоемы, фонтаны, раскрашивая здания в яркие цвета. Один из ярких примеров этого стиля — дом Galvez house.
**Луис Барраган говорит:**
«Невозможно понять величие искусства, не признавая его религиозных и мистических корней. Они объясняют сам феномен творчества. Без них не было бы ни египетских, ни мексиканских пирамид. Существовали бы тогда греческие храмы и готические соборы? <...> Только в тесном соприкосновении с одиночеством человек может найти себя. Одиночество — это хорошая компания, и моя архитектура не для тех, кто боится или избегает его. <...> Создавая сады, архитектор приглашает к партнерству царство природы. В красивом парке величие природы всегда присутствует, но в то же время природа уменьшается до человеческих пропорций и поэтому трансформируется в наиболее эффективный заслон от агрессии современной жизни» (речь на вручении Притцкеровской премии, 1980).

**Фото:** Steve Silverman/Flickr

**Монумент Torres de Satelite**
**Местоположение/год постройки:** Наукальпан, Мексика/1957
Этот памятник Луис Барраган создал вместе с художником Хесусом Феррейрой (Jesus Ferreira) и скульптором Матиасом Герицем (Mathias Goeritz). Изначально планировалось, что монумент будет состоять из семи башен, самая высокая — 200 м. Но бюджет проекта был урезан, и осталось всего пять башен: самая большая — 52 м, самая низкая — 30 м. Матиас Гериц настаивал, чтобы все башни были покрашены в разные оттенки оранжевого, но потом уступил своим партнерам. В 1958 году Torres de Satelite стали символом нового жилого района Ciudad Satelite в городе Наукальпан, расположенном на северо-западе Мехико.
**Жюри Притцкеровской премии о лауреате:**
«Мы чествуем Луиса Баррагана за его приверженность к архитектуре, выразившейся в высшем акте поэтического воображения. Он создал сады, площади и фонтаны незабываемой красоты — метафизические пейзажи для медитации и общения. Стоическое принятие одиночества как человеческого рока проходит через все работы Баррагана. Его одиночество космическое, и Мехико — временная обитель, принимаемая им с любовью. Он создал сады, где человек может обрести мир с самим собой, и часовню (в районе Тлальпан в Мехико.— «Ъ»), где людские страсти могут быть прощены, а вера провозглашена».

**Фото:** Marvin Tolentino/Flickr.com

**Резиденция Cuadra San Cristobal**
**Местоположение/год постройки:** Мехико, Мексика/1968
«Произведение архитектуры, не выражающее безмятежности,— ошибка»,— говорил Луис Барраган. Резиденция Cuadra San Cristobal с цветными стенами (розовыми, лазурными), окнами от пола до потолка, огромными свободными пространствами, фонтанами, конюшней (Барраган был без ума от лошадей) — эталон его авторского стиля.

**Фото:** Barragan Foundation, Birsfelden, Switzerland/ProLitteris, Zurich, Switzerland

**Краткая биография:**
Джеймс Фрейзер Стерлинг (James Frazer Stirling) родился в Глазго (Великобритания). После Второй мировой войны с 1945 по 1950 год изучал архитектуру в Ливерпульском университете. В 1956 году вместе с архитектором Джеймсом Гоуэном (James Gowan) основал собственное бюро Stirling & Gowan. Самой важной работой того периода считается Инженерный корпус Лестерского университета: после этого проекта имя Джеймса Стерлинга стало известно мировой общественности. В 1963 году партнерство с Гоуэном распалось. Следующим компаньоном Стерлинга стал Майкл Уилфорд (Michael Wilford), взявший на себя в совместном бизнесе административную роль. Расцвет Стерлинга как архитектора пришелся на 1970–1980-е годы — в этот период он много работал за пределами Великобритании: выиграл конкурс на строительство новой государственной галереи в Штутгарте, по его проектам шло строительство нескольких университетов в США и Музея Фогга в Гарварде.

**Инженерный корпус Лестерского университета**
**Местоположение/год постройки:** Лестер, Великобритания/1959
В начале своей творческой карьеры Джеймс Стерлинг находился под влиянием работ Ле Корбюзье и родоначальников брутализма (стиль в архитектуре, от французского beton brut — необработанный бетон) английских архитекторов Элисон и Питера Смитсон (Peter и Alison Smithson). Самой известной из его ранних работ стал инженерный корпус Лестерского университета.
**Джеймс Фрейзер Стерлинг говорит:**
«Многим архитекторам, использующим абстрактный язык современной архитектуры — интернациональный стиль, Баухаус (второе название интернационального стиля, а также Высшая школа строительства и художественного конструирования в Германии, где работали ведущие архитекторы этого стиля Вальтер Гропиус и Людвиг Мис ван дер Роэ.— «Ъ») уже наскучил и кажется упрощенным, ограниченным. Поэтому я приветствую тот факт, что революционный период модернизма постепенно уходит в прошлое. Сегодня мы можем рассматривать историю архитектуры, включая, конечно, сам модернизм и хайтек, как нашу основу. Архитекторы всегда оглядывались назад, чтобы двигаться вперед, и мы должны — как художники, музыканты, скульпторы — сохранять способность включать не только абстрактное, но и уже существующее в наши творения» (речь на церемонии вручения Притцкеровской премии; источник ArchDaily).

**Фото:** Matt Neale/ Flickr

**Здание исторического факультета Кембриджа**
**Местоположение/год постройки:** Кембридж, Великобритания/1968
В 1963 году проект Стерлинга победил в конкурсе на создание корпуса исторического факультета Кембриджского университета. Этот проект подтвердил его статус одного из ведущих британских архитекторов того времени. В 1970-х годах Джеймс Стерлинг стал работать за пределами Великобритании: его приглашали для создания музеев и университетских кампусов, но уже в Хьюстоне, Массачусетсе, Нью-Йорке, Калифорнии.
**Жюри Притцкеровской премии о лауреате:**
«Мы чествуем Джеймса Стерлинга, этого одаренного человека, возглавившего переход от модернизма к архитектуре, вновь осознавшей исторические корни, вновь обладающей тесной связью с окружающими пространством и вновь именуемой новой традицией».

**Фото:** Andrew Dunn

**Новая государственная галерея в Штутгарте/Staatsgalerie Stuttgart**
**Местоположение/год постройки:** Штутгарт, Германия/1984
В 1970-х годах стиль Джеймса Стерлинга стал меняться, он обратился к более классическим формам, стал работать с цветом и орнаментом. К этому периоду относится здание Новой государственной галереи в Штутгарте, в которой хранится коллекция произведений искусства XX века, включая картины Пабло Пикассо и Жоана Миро.

**Фото:** Martin Lambie/Flickr.com

**Краткая биография:**
Кевин Роч (Kevin Roche) родился в Дублине (Ирландия), где в 1945 году окончил Дублинский университетский колледж. В 1948 году он уехал из Ирландии в США, чтобы учиться в Иллинойском технологическом институте у легендарного архитектора-модерниста Миса ван дер Роэ. В 1950 году Роч начал работать в бюро известного американского архитектора Ээро Сааринена (Eero Saarinen). Именно Сааринен возглавлял жюри конкурса на архитектурный проект Сиднейского оперного театра (1957 год) и присудил победу малоизвестному датчанину Йорну Утсону (Jorn Utzon), который в 2003 году был награжден Притцкеровской премией. Через четыре года Кевин Роч стал партнером Сааринена и проработал с ним до самой его смерти в 1961 году. После смерти Сааринена Кевин Роч завершил 12 не оконченных им проектов, среди которых знаменитая 192-метровая арка «Ворота Запада» в Сент-Луисе. В 1966 году вместе с Джоном Динкелу (John Dinkeloo), с которым он познакомился в компании Сааринена, Роч открыл собственное бюро Kevin Roche John Dinkeloo and Associates. Рочу не нравится, когда его работы пытаются отнести к какому-то стилю. Комментируя один из своих проектов — штаб-квартиру General Foods в американском городе Рай,— он отмечал: «Это не постмодернизм и не премодернизм. Просто это самая очевидная вещь, которую я мог здесь сделать».

**Штаб-квартира Knights of Columbus**
**Местоположение/год постройки:** Нью-Хейвен, США/1969
Кевин Роч создал более 50 проектов, среди которых девять музеев (в частности, он разработал мастер-план Метрополитен-музея в Нью- Йорке), кампусы для шести университетов, несколько десятков корпоративных зданий, зоопарк в Центральном парке в Нью-Йорке. Одно из самых известных его ранних офисных зданий, отмеченное жюри Притцкеровской премии,— похожая на башню штаб-квартира религиозной организации Knights of Columbus в Нью-Хейвене.
**Кевин Роч говорит:**
«Когда ты видишь искажение прямолинейной формы, это в тот же миг захватывает твое внимание. Это уже не старый добрый куб, это скрученный куб, изогнутый, сломанный, взорванный, и теперь тебя от него не оторвать. Ты никогда не получишь отклик от людей, пока не разбудишь их. Люди не видят архитектуру, для многих она существует где-то на периферии. Они не видят всех тех деталей, о которых мы, архитекторы, так сильно волнуемся» (интервью журналу Perspecta 40 Monster, 2006 год).

**Фото:** Seth Tisue/ flickr.com

**Комплекс офисных зданий The Pyramids**
**Местоположение/год постройки:** Индианаполис, США/1972
Проект комплекса The Pyramids в Индианаполисе изначально предполагал строительство девяти одинаковых башен, но впоследствии из-за изменения границ участка было возведено всего три здания. Как и штаб-квартира Knights of Columbus в Нью-Хейвене, The Pyramids входит в число проектов, за которые Кевину Рочу была присуждена Притцкеровская премия.
**Жюри Притцкеровской премии о лауреате:**
«Описать Кевина Роча и его творчество сложно: новатор, который не преклоняется перед инновациями, профессионал, равнодушный к тенденциям, тихий, скромный человек, задумывающий и реализующий грандиозные проекты, он великодушен в жизни, но чрезвычайно щепетилен, когда дело касается работы».

**Фото:** Jimmy Baikovicius/Flickr.com

**Небоскреб Bank of America Plaza**
**Местоположение/год постройки:** Атланта, США/1992
Bank of America Plaza — одно из поздних творений Кевина Роча. Шпиль этого 312-метрового небоскреба отделан сусальным золотом. В интервью журналу Perspecta 40 Monster 2006 года архитектор вспоминал, что в начале карьеры ему и его коллегам приходилось изобретать и продумывать все элементы здания, вплоть до дверных ручек, а сейчас этим занимаются специальные конторы. «Было бы интересно посмотреть, как будут обстоять дела у архитекторов лет через сто. Думаю, во многом это будет похоже на то, что сейчас происходит в Японии: когда у вас есть строительные, инженерные, архитектурные компании, чей штат достигает 3 тыс. человек и где архитекторы всего лишь винтики в колесе. Эта история уже совсем не про индивидуального творца, каковыми многие из нас себя считают»,— предполагал Роч.

**Фото:** Kay Gaensler/Flickr

**Краткая биография:**
Бэй Юймин (также Юй Мин Пэй) родился в Китае, некоторое время жил в Гонконге, потом в Шанхае. В 1935 году переехал в США, где сначала учился в Пенсильванском университете, затем перевелся в Массачусетский технологический институт (МТИ). Во время учебы в МТИ познакомился с творчеством Ле Корбюзье, который читал лекции в институте. «Два дня, проведенные вместе с Ле Корбюзье, вероятно, были самыми важными днями в моем архитектурном образовании»,— вспоминал Бэй Юймин. Другим архитектором, поразившим воображение молодого человека, был американец Фрэнк Ллойд Райт (Frank Lloyd Wright), долгое время работавший в стиле органической архитектуры (этот стиль рассматривает здания как продолжение окружающей природы). В 1948 году Бэй Юймин начал работать на компанию Webb & Knapp Inc. строительного магната Уильяма Цекендорфа (William Zeckendorf), а в 1955 году организовал собственное бюро I. M. Pei & Associates. На родину Бэй Юймин вновь приехал только в середине 70-х: по его проектам в 1982 году был построен фешенебельный отель Fragrant Hills в Пекине, а в 1989 году — небоскреб Банка Китая в Гонконге.

**Восточное крыло Национальной галереи искусств в Вашингтоне**
**Местоположение/год постройки:** Вашингтон, США/1974
Бэй Юймин — один из главных последователей Миса ван дер Роэ и самых ярких представителей интернационального стиля в архитектуре. В своих проектах архитектор активно комбинирует простые геометрические объемы. Один из ярких примеров — Восточное крыло Национальной галереи искусств в Вашингтоне (на фото): перед Бэй Юймином стояла непростая задача расположить здание на участке трапециевидной формы. В портфолио архитектора огромное количество музеев, среди которых Национальный музей атмосферных исследований (Боулдер, США), а также проект расширения Лувра в Париже.
**Бэй Юймин говорит:**
«Хорошо учиться у древних. У них было много времени, чтобы подумать об архитектуре и пейзаже. Сегодня мы все ускоряем, спешим, но архитектура сама по себе очень медлительна, а пейзаж, в который она вписывается, еще более медленный. Это требует времени, но наша политическая система нам его не дает.
Китайские сады и храмы в горах всегда были для меня самым главным источником вдохновения. Я никогда не забуду эти сады, увиденные мною в детстве: прекрасные образцы соединения природы и дизайна. Я возвращаюсь к ним снова и снова. Они такие же мои проводники, как работы Ле Корбюзье и Людвига Миса ван дер Роэ, которыми я восхищался, когда только приехал в США» (в интервью The Guardian, 2010 год).

**Фото:** OZinOH/Flickr

**Штаб-квартира банка OCBC**
**Местоположение/год постройки:** Сингапур/1976
Бэй Юймин создал более 50 проектов в США и за их пределами. Среди самых известных за рубежом — 52-этажная штаб-квартира банка OCBC в Сингапуре, получившая прозвище «калькулятор» из-за своей формы и похожих на кнопки окон. На момент завершения строительства это здание было самым высоким в Юго-Восточной Азии.
**Жюри Притцкеровской премии о лауреате:**
«Бэй Юймина всегда беспокоила окружающая среда, в которую он встраивает свои здания. Он отказался ограничиваться узким кругом проблем, которые решает архитектура. Его работы за последние сорок лет включают проекты не только музеев, госучреждений, но и низкобюджетных домов. Его универсальный подход и умение использовать материалы достигли уровня поэзии».

**Фото:** JJ Hall/Flickr.com

**Небоскреб Банка Китая/Bank of China Tower**
**Местоположение/год постройки:** Гонконг/1989
Этот 70-этажный небоскреб занимает четвертое место среди самых высоких зданий в Гонконге: его высота со шпилем составляет 367 м. Bank of China Tower — первая башня за пределами США, превысившая отметку 305 м. Bank of China Tower, как и штаб-квартира банка OCBC в Сингапуре, была отдельно отмечена жюри Притцкеровской премии.

**Фото:** Reuters

**Краткая биография:**
Ричард Мейер (Richard Meier) родился в Ньюарке, штат Нью-Джерси (США). В 1957 году окончил Университет Корнелла. После института недолгое время работал в крупной архитектурной компании Skidmore, Owings & Merrill, с которой также сотрудничал другой лауреат Притцкеровской премии Гордон Буншафт (Gordon Bunshaft), затем — у архитектора-модерниста Марселя Брёйера (Marcel Breuer). В 1963 году Мейер основал собственную мастерскую. Был участником «Нью-йоркской пятерки» — группы архитекторов-модернистов, развивающих идеи Ле Корбюзье и придерживающихся в своих работах стиля пуризм (простые геометрические недеформированные силуэты, отсутствие декора). Фирменным цветом Ричарда Мейера стал белый: в этом цвете выполнены и Музей высоких искусств в Атланте, и Музей Гетти в Лос-Анджелесе. В своей речи, произнесенной на церемонии вручения Притцкеровской премии, он отметил, что «белый — самый замечательный цвет, потому что внутри него содержатся все цвета радуги». «Белизна белого никогда не бывает неизменной, она почти всегда преображается светом, который изменчив благодаря небу, облакам, солнцу или луне»,— добавил Мейер.

**Центр Atheneum**
**Местоположение/год постройки:** штат Индиана, США/1979
Ричард Мейер стал самым молодым лауреатом Притцкеровской премии: он получил ее в возрасте 49 лет. Мейер начинал с создания проектов жилых домов. Настоящая известность пришла к нему после открытия в 1979 году центра Atheneum для посетителей Нью-Хармони (штат Индиана), из которого в начале XIX века пытались создать город-утопию. Газета The New York Times охарактеризовала этот проект как «модернистское решение, превзошедшее все установленные границы». Геометрические формы, белые прямоугольные и квадратные панели этого здания — главные атрибуты уникального стиля Ричарда Мейера.
**Ричард Мейер говорит:**
«Вы не можете скрыться от влияния истории архитектуры. Для меня Браманте, Бернини, Борромини (итальянские архитекторы эпохи Возрождения.— «Ъ») имеют такую же значимость, как Алвар Аалто (финский архитектор, отец модернизма в Северной Европе.— «Ъ»), Фрэнк Ллойд Райт, Ле Корбюзье и Луис Кан (американский архитектор.— «Ъ»). Я до сих пор удивляюсь их работам, где есть качество, неподвластное времени, которое я пытаюсь найти в наших проектах. <...> Белый цвет позволяет сделать архитектурные идеи более понятными — он дает возможность увидеть различие между непрозрачностью и прозрачностью, материалом и пустотой, структурой и поверхностью. Эти вещи становятся более воспринимаемыми в белом окружении. У них появляется большая четкость» (Architectural digest, 2013).

**Фото:** Randy P/Flickr.com

**Музей высоких искусств**
**Местоположение/год постройки:** Атланта, США/1983
В мире Ричард Мейер известен своими многочисленными музеями: это и Музей прикладного искусства во Франкфурте-на-Майне (1985 год), и Музей Гетти в Лос-Анджелесе (1997 год). Проект Музея высоких искусств в Атланте (на фото) превратил Ричарда Мейера в знаменитость — об архитекторе стали активно писать в газетах и журналах.
**Жюри Притцкеровской премии о лауреате:**
«Мы награждаем Ричарда Мейера за его целеустремленную погоню за сутью модернизма. Он расширил диапазон форм, чтобы архитектура отвечала ожиданиям нашего времени. В ходе поисков чистоты и попыток сбалансировать свет и пространство он создал удивительно сильные, заряженные энергией и оригинальные здания».

**Фото:** sapoague/flickr.ru

**Церковь Милосердного Бога Отца, или Юбилейная церковь/ Dio Padre Misericordioso**
**Местоположение/год постройки:** Рим, Италия/2003
Как и большинство лауреатов Притцкеровской премии, Ричард Мейер работает по всему миру. В Риме помимо церкви Милосердного Бога Отца (на фото) по его проекту был построен Музей Алтаря мира на Марсовом поле. Этот алтарь был воздвигнут императором Августом Октавианом еще в 13–9 годах до н. э. в знак окончания войн. И вновь Ричард Мейер остался верен себе: и церковь, и музей — белого цвета.

**Фото:** Nikolai Vassiliev/Flickr

**Краткая биография:**
Ханс Холляйн (Hans Hollein) родился в Вене, где в 1956 году окончил Академию художеств. Затем уехал в США: сначала учился в Иллинойсском институте технологии, потом в Университете Калифорнии в Беркли. Там он познакомился с Фрэнком Ллойдом Райтом и Мисом ван дер Роэ. Перед тем как открыть свое архитектурное бюро в Вене в 1964 году, Ханс Холляйн несколько лет проработал в США и Швеции. Также занимался созданием театральных декораций и выставочных павильонов, проектировал мебель для миланской группы Memphis, известной в мире своим постмодернистским и провокационным дизайном предметов интерьера. В 2003 году Ханс Холляйн участвовал в конкурсе на проект нового здания Мариинского театра в Петербурге, но его работе жюри предпочло концепцию французского архитектора Доминика Перро (Dominique Perrault). «В начале 70-х годов я приезжал в Москву выполнить крошечный заказ: оформить пресс-центр посольства США. Тогда я увидел творения Константина Мельникова, в частности его клуб Русакова. И влюбился в них на всю жизнь. Кстати, идеи и темы русских конструктивистов я использую и сегодня. Например, «горизонтальный небоскреб» Эля Лисицкого помогает мне воплотить идею «двухуровневого города», который будет парить в облаках над исторической застройкой Вены»,— рассказывал тогда в интервью газете «Время новостей» Ханс Холляйн.

**Свечной магазин Retti**
**Местоположение/год постройки:** Вена, Австрия/1965
В отличие от других лауреатов Притцкеровской премии Хансу Холляйну признание критиков и архитектурного сообщества принес не масштабный проект, а небольшой свечной магазин Retti в Вене площадью всего около 14 кв. м. Фасад лавки, отделанный гладким алюминием, бережно встроен в исторический облик здания и одновременно с ним контрастирует. После Retti архитектор разработал интерьеры еще для нескольких небольших магазинчиков в Австрии и США. В портфолио Ханса Холляйна значатся не только магазины и многочисленные музеи, но и большие градостроительные проекты: австрийский архитектор принимал участие в проектировании Олимпийской деревни для летних Игр 1972 года в Мюнхене.
**Ханс Холляйн говорит:**
«Я всегда рассматривал архитектуру как искусство. Для меня архитектура прежде всего не решение проблем, а способ сделать заявление. Между двумя полюсами архитектурного творчества — архитектура как ритуал и архитектура как средство сохранения температуры человеческого тела — мой поиск направлен как на абсолют, так и на потребности и ограничения, которые также образуют форму. Как художник, я ответствен только перед собой и могу делать крайне индивидуалистские заявления. Как архитектор, я ответствен за потребности человека и общества» (речь на вручении Притцкеровской премии).

**Фото:** Franz Hubmann/hollein.com

**Музей современного искусства**
**Местоположение/год постройки:** Франкфурт, Германия/1991
Сам Ханс Холляйн считал одной из самых важных своих работ Музей современного искусства во Франкфурте, называя этот проект «специфической и комплексной работой». «Нужно было сделать пространство именно для предметов современного искусства. Ведь современные картины часто не обрамляют, а скульптуры не имеют постаментов. Само пространство, в котором находятся экспонаты, должно быть произведением искусства, как и здание музея»,— пояснял архитектор в интервью журналу «Архидом». Холляйн работал не только в Европе и США, но и на Востоке, чем очень гордился. В 1977–1978 годах по его проекту был построен Музей стекла и керамики в Тегеране.
**Жюри Притцкеровской премии о лауреате:**
«Ханс Холляйн — и архитектор, и художник. Ему сопутствует удача: он создает музеи, которые впоследствии с радостью размещают у себя его творения — будь то наброски, коллажи или скульптуры. Работая над проектами музеев, школ, магазинов или общественных зданий, он смешивает дерзкие формы и цвета с изысканными утонченными деталями и никогда не боится сочетать дорогостоящий древний мрамор с пластиком».

**Фото:** Bauke Karel/Flickr

**Музей «Вулкания», или Европейский парк вулканов**
**Местоположение/год постройки:** Овернь, Франция/2002
Помимо создания музеев (на фото Музей «Вулкания» во Франции) Ханс Холляйн также активно занимался выставочной деятельностью. В 1972 году по его проекту был построен павильон Австрии для Венецианской биеннале. В 80-х годах архитектор курировал проведение выставок, посвященных венскому искусству, которые вначале проходили в Вене, потом в Париже, а затем в нью-йоркском Музее современного искусства.

**Фото:** Alpha du centaure/flickr.com

**Краткая биография:**
Готфрид Бём (Gottfried Böhm) родился в Оффенбахе, учился в техническом институте и Академии искусств в Мюнхене, по окончании которых начал работать в архитектурном бюро своего отца Доминикуса Бёма. В начале 1950-х Готфрид Бём приехал в Нью-Йорк, где познакомился с двумя архитекторами, творчеством которых он восхищался,— главными представителями интернационального стиля Мисом ван дер Роэ и Вальтером Гропиусом. Последний был директором архитектурной школы «Баухаус» (Bauhaus), давшей название одноименному архитектурному течению в Германии. После смерти отца Готфрид Бём возглавил его мастерскую. Он также преподавал в университетах Германии и за рубежом: в Массачусетском технологическом институте и Техническом университете в Филадельфии в США. Мировую известность архитектору принесли его многочисленные модернистские соборы. Из четырех сыновей Бёма трое пошли по его стопам.

**Церковь Воскресения Христа/Christi Auferstehung**
**Местоположение/год постройки:** Кельн, Германия/1970
Одно из главных мест в творчестве Готфрида Бёма занимают храмы — он продолжил дело своего отца Доминикуса Бёма, по проектам которого было построено много церквей по всей Германии. Создавая соборы, архитектор смело комбинировал бетон, сталь и стекло, ломая привычные формы. Через сорок лет в том же Кельне по проекту Бёма была построена Центральная мечеть.
**Готфрид Бём говорит:**
«Новые здания должны естественно выписываться в окружение как с архитектурной точки зрения, так и с исторической, без отрицания или приукрашивания забот нашего времени. <...> В период после Второй мировой войны мы нанесли глубокие раны нашим городам по всему миру — мы протянули через них огромные транспортные артерии, возвели здания, чье назначение, форма, размер, материалы, цвета не имеют никакого отношения к существующей городской среде. Поэтому сегодня так важно залечить эти раны, сохранив их положительные свойства. Важно заново восстановить утраченные связи, чтобы мы еще раз могли испытать чувство общности, которым так восхищаемся, прогуливаясь по старым городам. Моя жена, которой я во многом обязан как архитектор, со свойственной ей прямотой сказала однажды нашим сыновьям: “Наше поколение много построило, но ваше поколение должно будет потрудиться, чтобы все это исправить”» (речь на вручении Притцкеровской премии).

**Фото:** Stefan Ostler/flickr.com

**Паломнический собор Богородицы/Mariendom**
**Местоположение/год постройки:** Невигес, Германия/1972
Критики характеризовали работы Готфрида Бёма начала 60-х годов XX века как импрессионистские, а последующие причисляли к лучшим образцам направления постбаухауз. «Его уникальные произведения искусства демонстрируют Германии, Европе, что традиция экспрессионистов еще жива. Необработанный модерновый бетон встречается с неотшлифованным средневековым камнем, одновременно и борясь, и симпатизируя друг другу. Новые формы сложны также, как и старые», — так описывал его паломнический собор в Невигесе журнал Architectural Review в 1981 году. Сам Готфрид Бём говорит, что не руководствуется каким-либо стилем, а мыслит в терминах создания «связей», интегрируя, к примеру, новое в старое, выстраивая взаимодействие отдельного здания и городской среды через его форму, материал, цвет.
**Жюри Притцкеровской премии о лауреате:**
«Сын, внук, муж и отец архитекторов, Готфрид Бём точно знает, как традиции поддерживают архитектуру и искусство в целом. В ходе сорокалетней карьеры он всегда стремился поймать в своих работах — будь то церкви, ратуши, общественные здания или офисные центры — дух прошлого и одновременно соединить его с последними и лучшими достижениями современных технологий. Его авторский стиль совмещает в себе то многое, что мы унаследовали от наших предков, и то многое, что мы лишь недавно приобрели».

**Фото:** Seier+seier/flickr.com

**Здание Театра Ханса Отто**
**Местоположение/год постройки:** Потсдам, Германия/2006
Со временем Готфрид Бём стал уходить от тяжеловесного бетона, отдавая предпочтение стеклу. Один из самых ярких образцов позднего творчества архитектора — Театр Ханса Отто в Потсдаме.

**Фото:** Neil Fordham/Flickr

**Краткая биография:**
Кэндзо Тангэ родился в 1913 году в городе Имабари на острове Сикоку, позже жил в Хиросиме, учился в Токийском университете. После его окончания устроился на работу к ученику Ле Корбюзье, известному японскому архитектору-модернисту Кунио Маэкаве. После Второй мировой войны в карьере Тангэ начался творческий подъем: вместе с другими архитекторами он работал над генпланом разрушенной Хиросимы и проектом Мемориального парка мира там же. В своих работах Кэндзо Тангэ сочетал элементы классической японской архитектуры и гремевшего тогда в мире интернационального стиля. Он был одним из родоначальников нового течения в Японии, получившего название «метаболизм», рассматривающего город как живой организм и отличающегося модульностью и ячеистостью построек. Помимо архитектурной практики Кэндзо Тангэ занимался исследовательской работой, в частности, изучал перспективы освоения всей территории Японского архипелага и в целом изменение подхода к развитию городских агломераций.

**Олимпийский спортивный комплекс Йойоги**
**Местоположение/год постройки:** Токио, Япония/1964
Построенный к Олимпиаде 1964 года в Токио спортивный комплекс, состоящий из малой и большой арен, считается вершиной творческой карьеры Тангэ. По форме оба стадиона похожи на закрученные раковины улиток. При возведении арен были использованы подвесные вантовые конструкции, крупнейшие для того времени: длина моста-перекрытия главного стадиона составляет 130 м. «Стадионы Танге к Олимпийским играм относятся к наиболее прекрасным строениям, возведенным в XX веке», — вынесло свое решение жюри Притцкеровской премии.
**Кэндзо Тангэ говорит:**
«В архитектуре больше нет спроса на формы, похожие на коробки, но появился спрос на здания, которые могут что-то сказать человеческим эмоциям. Это новое требование повлияло на дизайн всего — от маленьких окон до городских пейзажей. Этот тренд описывают общим термином “постмодернизм”. Тем не менее я чувствую, что в нынешнем виде постмодернизм — это не более чем эклектичная смесь эстетических элементов, современных и древних, восточных и западных, которые уже завели в тупик. Я убежден, что постмодернизм еще не нашел, но только должен найти выход из этого тупика. Я сам ищу ключ, очень маленький, который даст ответ, где выход из этого тупика, и я понимаю, что задача эта очень непростая» (речь на вручении Притцкеровской премии).

**Фото:** Davidpc_/flickr.com

**Собор Пресвятой Девы Марии/Tokyo Katedoraru Sei Maria Daiseido**
**Местоположение/год постройки:** Токио, Япония/1964
В том же году, что и олимпийские стадионы, был реализован другой значимый проект Кэндзо Тангэ — собор Пресвятой Девы Марии (на фото). Он был построен на месте разрушенного в ходе Второй мировой войны готического храма. Форма собора повторяет удлиненный католический крест. Концы символического креста венчают проемы, через которые внутрь церкви проникает свет. Особое отношение к свету, аскетический подход к оформлению внутреннего пространства, в частности, любовь к пустоте, свойственны большинству японских архитекторов.
**Жюри Притцкеровской премии о лауреате:**
«Помимо того что Кэндзо Тангэ — практикующий архитектор, он вдобавок является ведущим теоретиком архитектуры и вдохновляющим учителем. Среди известных архитекторов, которые у него учились, Фумихико Маки и Арата Исодзаки (оба — последователи метаболизма.— «Ъ»). <...> Работая над проектом, Тангэ создает формы, заставляющие биться наши сердца: в них проступает что-то из незапамятных, туманных времен, и одновременно они потрясающе современны».

**Фото:** Ykanazawa1999/flickr.com

**Здание Fuji Television**
**Местоположение/год постройки:** Токио, Япония/1996
Наследие Кэндзо Тангэ огромно: по его проектам строились здания не только в Японии (на фото — здание Fuji Television в Токио), но и небоскребы в Сингапуре (одни из самых известных — UOB Plaza и OUB Centre), деловые районы в Болонье и Неаполе, здания университетов в Бахрейне и Иордании.

**Фото:** Chris Guy/Flickr

**Краткая биография:**
Оскар Нимейер (Oscar Ribeiro de Almeida de Niemeyer Soares Filho) родился в 1907 году в Рио-де-Жанейро, где окончил Национальную художественную школу. В 1935 году поступил в мастерскую знаменитого бразильского архитектора Лусиу Косты (Lucio Marcal Ferreira Ribeiro Lima Costa), создавшего генплан нового города Бразилиа. Сюда по инициативе президента Бразилии Жуселину Кубичека в 1960 году была перенесена столица из Рио-де-Жанейро. Именно Нимейеру было поручено реализовать задумку Косты. Этой масштабной работе предшествовало сотрудничество с одним из самых ярких представителей интернационального стиля Ле Корбюзье по проекту здания Министерства образования и здравоохранения в Рио-де-Жанейро: великий француз выступал консультантом стройки, руководителем которой сначала был Лусиу Коста, а потом, с 1939 года, Оскар Нимейер.
В 1947 году Нимейер вместе с Ле Корбюзье принимал участие в проектировании здания штаб-квартиры ООН в Нью-Йорке. «Ле Корбюзье я встретил в конце 1930-х, он строил в Рио Министерство просвещения и здравоохранения. Лусиу Коста, мой старший друг и учитель, рекомендовал меня в качестве чертежника. У меня был шанс отплатить ему добром, когда мы все работали над зданием ООН в Нью-Йорке. У него не ладилось, его проект явно не проходил, а я все тянул время, надеясь, что его предложение все же примут. Лишь под нажимом я представил свой вариант, который всех устроил. Корбюзье сказал мне тогда: “Ты поступил благородно”. Хороший был архитектор. Но он любил прямой угол, а я всегда предпочитал плавные кривые»,— вспоминал Нимейер в интервью журналу Architectural Digest в 2005 году. Из-за военной диктатуры в Бразилии с середины 1960-х годов Нимейер работал за рубежом: в Алжире, Ливане, Конго. В Париже по его проекту построено здание ЦК Французской компартии. Оскар Нимейер занимался творчеством почти до самых последних дней жизни и умер в возрасте 104 лет. За эти годы он создал несколько сотен зданий — от жилых домов и правительственных дворцов до музеев и кафедрального собора.

**Кафедральный собор в Бразилиа**
**Местоположение/год постройки:** Бразилиа, Бразилия/1960
В своем творчестве Оскар Нимейер активно использовал монолитный железобетон и играл с геометрическими формами. Его здания пластичны и масштабны. По проекту Нимейера в Бразилиа построено более десяти строений: это и Национальный конгресс с перевернутыми корпусами-чашами, и Министерство иностранных дел, и Кафедральный собор (на фото; был спроектирован в 1958 году, а достроен только в 1970-м), отдельно отмеченный жюри Притцкеровской премии. «Когда мы строили Бразилиа, нам казалось, что мы создаем новый мир — совсем другой, свободный, радостный, молодой. Теперь я смотрю: а какой же он другой? <...> Мы строили город для бразильцев, моих товарищей, а выстроили заповедник для бюрократов. Рабочим там негде жить. Нет, архитектор обязан быть левым»,— Оскар Нимейер в интервью журналу «Коммерсантъ-Власть».
**Оскар Нимейер говорит:**
«Нет идеальной архитектуры, нет архитектурной моды. Каждый должен делать свою архитектуру — какую угодно, но свою. Однако нельзя забывать о людях, ты для них работаешь — вот и вся политика» (журнал «Коммерсантъ-Власть», 2005).

**Фото:** Flavio IRYODA/flickr.com

**Жилой дом Copan**
**Местоположение/год постройки:** Сан-Паулу, Бразилия/1966
Из-за прихода к власти антикоммунистически настроенных военных — Оскар Нимейер был членом Бразильской коммунистической партии — в 1964 году архитектор был вынужден уехать во Францию. Все последующие годы Нимейер посещал страну изредка с короткими визитами. Несмотря на это, строительство зданий по его проектам в Бразилии не прекращалось: один из таких объектов — жилой дом Copan в Сан-Паулу. Вернуться на родину Нимейер смог только в середине 1980-х после смены режима.
**Жюри Притцкеровской премии о лауреате:**
«В истории каждой нации бывает такой момент, когда какой-нибудь ее представитель ловит суть этой культуры и придает ей форму. Иногда это случается в музыке, живописи, скульптуре или литературе. В Бразилии Оскар Нимейер поймал эту суть в архитектуре. Его проекты — это квинтэссенция цветов, света и чувственных образов его родины. Хотя творчество Нимейера в первую очередь ассоциируется с его главным шедевром — Бразилиа, потенциал этого архитектора еще раньше распознал один из его главных учителей Ле Корбюзье, работавший вместе с ним над одним из самых символических проектов в мире — штаб-квартиры ООН».

**Фото:** Mark Hillary/Flickr

**Музей современного искусства/Museu de Arte Contemporanea de Niteroi**
**Местоположение/год постройки:** Нитерой, Бразилия/1996
Этот похожий на НЛО музей наравне с кафедральным собором в Бразилиа одно из самых знаменитых творений Оскара Нимейера. «Когда я увидел панораму, сразу решил, что ее надо сохранить, и поставил на холме эту бетонную чашку на одной опоре. Архитектура удалась, если она видна сразу, как закончены основные конструкции. Нитерой может нравиться или нет, но нельзя сказать, что это неинтересно»,— отзывался о своем проекте музея в интервью Architectural Digest Оскар Нимейер.

**Фото:** Pics Wont Go Down Without a Fight/flickr.com

**Краткая биография:**
Гордон Буншафт (Gordon Bunshaft) родился в городе Буффало штата Нью-Йорк, США. Окончил Массачусетский технологический институт. Как и большинство архитекторов середины XX века, не избежал влияния Миса ван дер Роэ и Ле Корбюзье. Его основные достижения связаны с архитектурной фирмой Skidmore, Owings & Merril (SOM), в которой недолгое время работал и лауреат Притцкеровской премии 1984 года Ричард Мейер. Со временем основанное в 1936 году бюро стало одним из главных проектировщиков небоскребов в мире. Многие из них — как, например, известная на весь мир коробка Lever House в Нью-Йорке — созданы Гордоном Буншафтом. Буншафт работал в основном на территории США. Редкие исключения — массивный ячеистый корабль пятизвездного отеля Hilton Istanbul Bosphorus в Стамбуле и один из его последних проектов — раскрытая книга-здание Национального коммерческого банка в Джидде (Саудовская Аравия).

**Небоскреб Lever House**
**Местоположение/год постройки:** Нью-Йорк, США/1952
Успех Буншафту, а вместе с ним и бюро SOM принес небоскреб Lever House в Нью-Йорке. Через несколько лет на Парк-авеню в Нью-Йорке появилась похожая на Lever House высотка Seagram Building, над которой работали первый лауреат Притцкеровской премии Филип Джонсон и Мис ван дер Роэ.
**Гордон Буншафт говорит:**
«Я верю и говорю это каждому, кто услышит меня: архитектор должен увидеть как можно больше вещей, созданных человеком,— картины, скульптуры, рисунки, архитектуру. Он должен проводить столько же времени в музеях, сколько тратить на изучение реальных зданий. Моя элементарная теория заключается в том, что наш мозг — компьютер: он поглощает все, осознаем мы это или нет. И когда ты садишься делать какую-то работу, этот компьютер выдает тем больше, чем больше ты видел» (интервью The Art Institute of Chicago, 1990).

**Фото:** Maurizio Mucciola/flickr.com

**Библиотека редких книг и рукописей Бейнеке/Beinecke Rare Book and Manuscript Library**
**Местоположение/год постройки:** Нью-Хейвен, США/1960
Библиотека располагается на территории Йельского университета. У здания с фасадом, похожим на медовые соты и облицованным полупрозрачным мрамором, нет окон. Это сделано для того, чтобы защитить книги от воздействия солнечного света. «Мне почему-то кажется, что это здание будет ассоциироваться с моим именем больше, чем какое-либо другое, спроектированное мной»,— говорил Гордон Буншафт о библиотеке.
**Жюри Притцкеровской премии о лауреате:**
«Гордон Буншафт — архитектор скромных требований, но громких дел. Когда он заявляет, что предпочитает, чтобы его здания говорили за него, он выбирает красноречивых спикеров. От известного небоскреба Lever House до достижений в Саудовской Аравии его 40-летний труд по созданию шедевров современной архитектуры демонстрирует непревзойденное понимание современных технологий и материалов».

**Фото:** Ani Od Chai/flickr.com

**Небоскреб Solow Building**
**Местоположение/год постройки:** Нью-Йорк, США/1974
«Гордон Буншафт сформировал облик послевоенного Нью-Йорка своими гладкими, элегантными зданиями, такими как Lever House, штаб- квартира Manufacturers Hanover Bank, небоскреб One Chase Manhattan Plaza <...>;; Он сделал больше, чем просто оставил знак на линии горизонта, создав проекты, одновременно определяющие архитектуру времени и превосходящие ее», — так характеризовала творчество архитектора газета The New York Times в некрологе, опубликованном после смерти Гордона Буншафта в 1990 году. Расширяющийся к основанию небоскреб Solow Building был принят не столь любезно: «Это здание, построенное из изысканных материалов, полное красивых деталей, более совершенно, чем ранние работы архитектора, и тем не менее его неудобная форма и громадные размеры жестко вторгаются в одну из самых элегантных улиц в центре Манхэттена»,— писала The New York Times.

**Фото:** Peter Zoon/Flickr

**Краткая биография:**
Фрэнк Гери (Frank Owen Gehry) родился в Торонто (Канада), в юности переехал в США, где живет до сих пор. Учился в Университете Южной Калифорнии, затем в Гарвардском университете. Перед тем как открыть в 1962 году собственное архитектурное бюро, некоторое время работал в частных проектных мастерских в Штатах, затем во Франции. Его здания считаются главными символами деконструктивизма — стиля, которому свойственны изломанные, сложные формы и агрессивное вторжение в окружающую среду. Среди его ранних запоминающихся работ — дом архитектора в Санта-Монике: соседи Гери были очень недовольны, когда рядом с их респектабельными виллами появилось это странное, изрезанное строение, обшитое дешевой гофрированной жестью. Помимо архитектуры Фрэнк Гери увлекался созданием мебели из гофрокартона (серия Easy Edges, 1972 год), ламп, ювелирных украшений.

**Музей авиации и космонавтики в Калифорнии**
**Местоположение/год постройки:** Лос-Анджелес, США/1984
Известные на весь мир волнообразные силуэты Фрэнка Гери — 35-метровая «рыба» в Олимпийской деревне Барселоны (1992), Музей Гуггенхайма в Бильбао (1997 год), «Танцующий дом» в Праге (1996), концертный зал имени Уолта Диснея (2003) — появились уже после того, как американец был удостоен Притцкеровской премии в 1989 году. Помимо дома архитектора из допритцкеровских работ стоит выделить Музей авиации и космонавтики в Лос-Анджелесе, в фасад которого вмонтирован реактивный истребитель.
**Фрэнк Гери говорит:**
«Когда постмодернисты заговорили о том, что здание должно выражать историю места, я сказал: давайте и правда уйдем в прошлое, к рыбам — они существовали за 300 тыс. лет до человека. Я начал рисовать рыб, чтобы дать выход моему раздражению от постмодернизма. А потом рыбы зажили своей собственной жизнью. Они стали для меня способом выражения движения в архитектуре» (журнал Architectural digest, 2013).

**Фото:** Kansas Sebastian/Flickr

**Музей Гуггенхайма в Бильбао**
**Местоположение/год постройки:** Бильбао, Испания/1997
В этом обшитом титановыми листами здании сразу узнаются изгибающиеся линии, ставшие фирменным стилем Фрэнка Гери. Ими же выписаны объемы Художественного музея Вейсмана в Миннеаполисе, Музея музыки в Сиэтле.
**Жюри Притцкеровской премии о лауреате:**
«В артистической среде, где чаще смотрят назад, чем вперед, в будущее, где ретроспектива превалирует над риском, очень важно выделить архитектуру Фрэнка Гери. <...> Всегда открытый к экспериментам, он обладает уверенностью и зрелостью, которая противостоит, как и в случае с Пикассо, путам критики и успеха. Его здания сочетают в себе коллажи из пространства и материалов, заставляющие одновременно оценить и их подмостки, и их кулисы».

**Фото:** cincinnato/ flickr.com

**Музей музыки/Experience Music Project, EMP Museum**
**Местоположение/год постройки:** Сиэтл, США/2002
Один из поздних шедевров Фрэнка Гери. Инициатором создания EMP Museum стал сооснователь Microsoft Пол Аллен, поклонник творчества гитариста и певца Джими Хендрикса. Изначально проект задумывался как мемориальный музей в городе, где родился музыкант, но впоследствии превратился в интерактивный музейно-выставочный центр. Главные достопримечательности — концертный зал Sky Church и инсталляция из 500 музыкальных инструментов.

**Фото:** Kay Gaensler/flickr.com

**Краткая биография:**
Альдо Росси (Aldo Rossi) родился в Милане, где в 1959 году окончил Политехнический университет. В отличие от многих лауреатов Притцкеровской премии, не был одержим творчеством Ле Корбюзье и Миса ван дер Роэ, а черпал вдохновение, изучая наследие итальянских мастеров. Выступал против царившего тогда в рядах модернистов утилитарного подхода к застройке городов, рассматривающих архитектуру вне времени и в отрыве от культуры. Росси считал, что города накапливают коллективную память, а памятники архитектуры служат их каркасом. Росси был не только архитектором, но и теоретиком архитектуры: известность ему принесла книга «Архитектура города» (1966 год). «Я часто думаю о площадях архитекторов Ренессанса: созданный человеком ансамбль, зафиксированный в определенный момент времени, приобретает в дальнейшем общепризнанную ценность локуса и места памяти; в то же время эти площади формируют в нас первое и наиболее глубокое представление об итальянских площадях в целом и, таким образом, дают ключ к понимаю пространства итальянских городов»,— писал Росси в своей книге (перевод журнала «Проект International», 2011). Помимо архитектуры также занимался разработкой дизайна мебели и кухонных предметов.

**Кладбище Сан-Катальдо**
**Местоположение/год постройки:** Модена, Италия/1980
«В эпоху Возрождения архитектура придавала форму событиям и обстоятельствам. Ее собственные формы менялись в процессе более общих изменений, они образовывали “все” <...> Только с этой точки зрения можно понять важность обелиска, мемориальной колонны, могильной плиты. <...> Могильный холм шести футов в длину и трех — в ширину является самой чистой и самой мощной архитектурой, поскольку он соотносится с конкретным фактом; и только за счет дальнейших коллизий исторической жизни архитектуры происходит разделение между основополагающим принципом и формами, которые античный мир, как казалось, установил в качестве вечных образцов и к которым восходят все наши сегодняшние способы символизации постоянства»,— из книги «Архитектура города». Жизнь Альдо Росси закончилась трагически: он погиб в автокатастрофе в 1997 году.
**Альдо Росси говорит:**
«Я всегда отвергал стили и моду. <...> Я никогда не верил, что какая-либо профессия может быть отделена от культуры. По этой причине в молодости я изучал связи между теорией и практикой в архитектуре и был счастлив находить смысл в обеих этих историях. Но сегодня я предпочитаю проектировать и строить. Я работаю по всему миру: в Италии, Германии, Англии, Америке, Японии. Для меня это знак новой архитектуры, которая вытесняет стиль и личные особенности, универсальной архитектуры» (речь на церемонии вручения Притцкеровской премии).

**Фото:** Antonio Trogu/flickr.com

**Музей Боннефантен/Bonnefantenmuseum**
**Местоположение/год постройки:** Маастрихт, Нидерланды/1995
Проекты итальянского архитектора разбросаны по всему миру — это и рыже-красный отель Palazzo в Фукуоке (Япония) без окон на главном фасаде, и разноцветный квартал Шютценштрассе в Берлине, и Музей Боннефантен в Маастрихте (Голландия, на фото). У себя на родине Росси продолжал традиции итальянской архитектуры, придавая ей новые аскетические формы: к примеру, строгий в своей простоте плавающий театр Teatro del Mondo, построенный к Венецианской биеннале 1980 года.
**Жюри Притцкеровской премии о лауреате:**
«Известный в течение многих лет как теоретик, философ, художник и учитель, Росси все это время развивал как архитектурный голос, так и перо. Слова, так же, как рисунки и здания, характеризуют его как великого архитектора. Он мастерский рисовальщик, впитавший традиции итальянского искусства и архитектуры, его наброски зданий часто получают международное признание задолго до того, как воплощаются в жизнь. Его книга “Архитектура города” — основопологающий текст для изучения городского планирования и вообще мышления. На основе этой теоретической работы появились проекты, которые, казалось, всегда были частью городской материи, а не вторжением в нее. <...> Росси смог последовать урокам классической архитектуры, не копируя ее; его здания несут в себе эхо прошлого, он использовал формы, обладающие универсальным, запоминающимся качеством».

**Фото:** Jim Forest/Flickr

**Квартал Шютценштрассе/Quartier Schutzenstrasse**
**Местоположение/год постройки:** Берлин, Германия/1998
Росси занимался не только созданием отдельно стоящих зданий, но и разработкой проектов целых жилых кварталов. Так он воплощал свои теоретические идеи. Первым подобным проектом стал квартал Галларатезе (Gallaratese) в окрестностях родного Милана. Уже после его смерти было завершено строительство квартала Шютценштрассе в Берлине.

**Фото:** Jean-Pierre Dalbera/flickr.com

**Краткая биография:**
Роберт Вентури (Robert Venturi) родился в Филадельфии. Окончил архитектурную школу Принстонского университета и Американскую академию в Риме. До того как открыть в 1964 году собственную мастерскую работал, в частности, у известного американского архитектора Ээро Сааринена. С последним была связана деятельность другого лауреата Притцкеровской премии — Кевина Роча, ставшего одним из главных соратников Сааринена и завершавшего после смерти архитектора его неоконченные проекты. Роберт Вентури не разделял восторгов относительно работ и идей пионеров интернационального стиля Ле Корбюзье и Миса ван дер Роэ. В своих теоретических работах конца 1960-х — начала 1970-х годов он анализирует методы и идеи главенствующего с начала XX века модернизма и дает определение новому течению, которое придет ему на смену и которому будут свойственны декор, эклектизм и ироничное цитирование классики.
«Извлекать уроки из существующего ландшафта — один из путей, делающих архитектора революционером. Не такой очевидный, как путь Ле Корбюзье, призвавшего в 1920-е годы разрушить Париж и выстроить его заново, а более толерантный; этот путь ставит под вопрос привычный для нас способ смотреть на вещи. <...> Архитекторы вообще давно разучились смотреть вокруг без осуждения, ведь исповедуемый ими ортодоксальный модернизм по определению прогрессивен, если не революционен, утопичен и проникнут духом пуризма; он не удовлетворяется существующим состоянием. Модернистской архитектуре до сих пор было свойственно все что угодно, только не терпимость: архитекторы предпочитали изменять существующую среду вместо того, чтобы пытаться ее улучшить. <...> Архитекторы раннего модернизма без особых изменений усвоили лексикон давно существующей конвенциональной промышленной архитектуры. Ле Корбюзье любил элеваторы и пароходы. Здание Баухауса выглядело как фабрика. Мис усовершенствовал детали американских сталелитейных заводов, приспособив их для зданий из бетона. Архитекторы-модернисты опираются на аналогии, символы и образы — пусть даже ценой огромных усилий им удалось убедить всех в том, что форма их построек определяется исключительно конструктивной необходимостью и программой, — и они черпают идеи, аналогии и стимулы из самых неожиданных образов»,— из его книги «Уроки Лас-Вегаса» (1972 год).

**Дом Ванны Вентури**
**Местоположение/год постройки:** Филадельфия, США/1964
Этот дом, выделенный жюри Притцкеровской премии, считается одним из главных зданий постмодернизма. Описание этого дома, построенного архитектором для своей матери, было включено в книгу Вентури «Сложности и противоречия в архитектуре», в которой архитектор раскритиковал каноны модернизма. «Я выступаю за жизненность и обоснованность. Архитекторы больше не должны трепетать перед пуританским и моральным языком ортодоксальной модернистской архитектуры. Я предпочитаю элементы гибридные пуристским, компромиссные — “чистым”, искаженные — прямолинейным и непоследовательные — логичным. Я за беспорядочную жизненность, а не за очевидное единство. Я предпочитаю и то и другое, а не одно или другое: белое, черное и иногда серое, а не белое или черное»,— написал он в своем манифесте.
**Роберт Вентури говорит:**
«Знаток музыки гордится разносторонностью вкуса. Он проигрывает для своих друзей в один и тот же вечер пластинки с записями Скарлатти (итальянский композитор XVIII века.— «Ъ») и Beatles. Почему этот человек в своем собственном жилище, где вы не можете обвинить его в том, что он мирится с навязанным ему вкусом, признает то, что он не признает в городской среде? <...> Почему он отвергнет поп-архитектуру и примет поп-музыку? То, что Скарлатти будет еще 1000 лет, а Beatles — только 50, не имеет значения, и мы это знаем. <...> Ответ в том, что наш знаток цепляется за старомодные идеи об архитектуре в целом. Одна из этих идей заключается в том, что существует один доминирующий и верный канон вкуса в нашей культуре и что любое искусство, в котором не следуют этому канону, низшее» (статья «Оправдания банального символизма в архитектуре»).

**Фото:** Forest Purnell/flickr.com

**Жилой комплекс Guild House**
**Местоположение/год постройки:** Филадельфия, США/1964
В том же году, что дом Ванны Вентури, был построен жилой комплекс «Гилд-Хаус». В своей книге «Уроки Лас-Вегаса» Роберт Вентури признавался, что был недоволен своими ранними проектами. «Большинство сложностей и противоречий, о которых мы с таким удовольствием размышляли, нам не удалось использовать, поскольку у нас не было такой возможности. Вентури и Раух (фирма архитектора.— «Ъ») не получали крупных заказов, программа и условия которых давали бы повод для разработки сложных и противоречивых форм, и как художники мы не могли позволить себе втискивать в конкретный проект неадекватные ему идеи, которые очень нравились нам как критикам. <...> наши заказы были малобюджетными, и мы не хотели проектировать здание дважды: сначала для того, чтобы выразить некую героическую идею о его значимости для общества и мира искусства, а затем, после того как придут сметы от потенциальных подрядчиков, второй раз — уже для того, чтобы отразить скорректированные трезвым расчетом представления клиентов и общества о ценности нашей архитектуры»,— писал архитектор.
**Жюри Притцкеровской премии о лауреате:**
«Архитектура работает с деревом, кирпичами, камнями, железом и стеклом. Но также она является искусством, в основу которого заложены определенные слова, идеи и концепции. Немногие архитекторы XX века смогли совмещать два этих аспекта профессии, и ни один из них не делал это так успешно, как Роберт Вентури. <...> Его небольшая, но сильная книга “Сложности и противоречия в архитектуре”, опубликованная в 1966 году, перенаправила архитектурный мейнстрим от модернизма в новое русло. <...> Не довольствуясь только теорией, он стал воплощать свои убеждения. Первые дома Роберта Вентури, включая дом его матери, воплотили его мечты, поставив в тупик критиков и разозлив его коллег по цеху».

**Фото:** Michael Cramer/flickr.com

**Художественный музей Сиэтла**
**Местоположение/год постройки:** Сиэтл, США/1991
В результате своих поисков Роберт Вентури стал одним из родоначальников постмодернизма в архитектуре — стиля последней трети XX века, пришедшего на смену модернизиму и переосмысляющего классический язык архитектуры. За свою творческую карьеру Вентури научился мастерски трансформировать историческое наследие в соответствии с требованиями нового времени: в конце 1980-х ему был доверен проект строительства западного крыла Национальной галереи на Трафальгарской площади в Лондоне. Параллельно архитектор работал над созданием еще одного музея, но уже в Сиэтле (на фото).

**Фото:** Al Pavangkanan/Flickr

**Краткая биография:**
Алвару Сиза (Alvaro Siza Vieira) родился в городе Матозиньюш недалеко от Порту. В отличие от многих лауреатов Притцкеровской премии, он не ездил стажироваться в США и знакомиться с мэтрами европейского и американского модернизма Ле Корбюзье и Мисом ван дер Роэ, а, окончив в 1954 году архитектурный факультет Университета Порту, открыл собственное бюро. Однако это не помешало ему стать одним из главных представителей модернизма второй половины XX века — его архитектура лаконична и гармонично проста. Долгое время Сиза увлекался реализацией социальных проектов, один из которых жилой квартал в Порту. В молодости архитектор также проектировал мебель, по его определению «неразрывно связанную с интерьером», но впоследствии перестал, оставив это на откуп жителям его домов. К архитектору быстро пришла мировая известность, его стали приглашать на работу в Германию, Испанию, Нидерланды, Бразилию. Один из последних зарубежных проектов Сизы — кампус южно-корейской косметической компании Amore Pacific (строительство завершено в 2014 году). Алвару Сиза не только архитектор, но еще и скульптор.

**Квартал социального жилья Bouca**
**Местоположение/год постройки:** Порту, Португалия/1977
Над этим проектом Алвару Сиза работал в течение пяти лет, но завершен он так и не был: из запланированных домов была возведена всего треть. Стиль португальского архитектора угадывается сразу по простой геометрии линий. «Как у ранних модернистов, формы его зданий, отлитые светом, обладают обманчивой простотой. Они честны. Они решают проблемы дизайна напрямую»,— дало свою оценку работам Алвару Сизы жюри Притцкеровской премии.
**Алвару Сиза говорит:**
«Критики, конечно, называют меня модернистом. Но все эти ярлыки очень условны. Архитектура для меня — способ зарабатывать деньги. Всем приходится это делать, а мне повезло: я занимаюсь тем, что мне нравится. Знаете, почему я стал архитектором? Чтобы отца не расстраивать. Я хотел быть скульптором, а он считал это баловством и хотел для меня “нормальной жизни”. Я поступил на архитектурный, думая через год втихаря перевестись на скульптуру. Но потом увлекся и решил архитектуру не бросать. А скульптурой я и сейчас занимаюсь — для себя, чтобы снять стресс» (в интервью журналу AD Magazine, январь 2005 года).

**Фото:** Wojtek Gurak/flickr.com

**Жилой дом Bonjour Tristesse**
**Местоположение/год постройки:** Берлин, Германия/1984
Среди наиболее известных проектов Сизы за рубежом — жилой дом Bonjour Tristesse в западном Берлине. «В Европе единство стиля возникает само собой: у нас общее прошлое. Строя в Лиссабоне, Вене или Праге, все время натыкаешься на римские фундаменты и руины арабских построек»,— пояснял в интервью журналу AD Magazine португальский архитектор.
**Жюри Притцкеровской премии о лауреате:**
«Архитектура Алвару Сизы — это радость для чувств и духовный подъем. Каждая линия и изгиб выполнены с умением и уверенностью. <...> При более внимательном исследовании простота его проектов раскрывает огромную сложность. Хотя сам Сиза отвергает всякую классификацию, его архитектура, расширяющая модернистские принципы и эстетику чувств, является архитектурой, опирающейся на следующие принципы: уважение к традициям его родной Португалии <...> уважение к контексту, будь то старое здание или жилой район, как Chiada Quarter в Лиссабоне, или скалистый утес океана, как в случае с его плавающим клубом в Порту, и, конечно, уважение к времени со всеми его трудностями и вызовами».

**Фото:** Georg Slickers

**Здание Фонда Ибере Камарго**
**Местоположение/год постройки:** Порту-Алегри, Бразилия/2008
Алвару Сиза, как многие архитектурные звезды, пробовал себя на поприще создания музеев современного искусства. Среди его работ в этой сфере — Музей Фонда Сераллвеса в Порту (1997 год) и Музей Фонда художника Ибере Камарго в Порту-Алегри (на фото). Оба — идеальные образцы модернизма: простые линии, четкие геометрические формы, светлый бетон.

**Фото:** Elena Machado/Flickr

**Краткая биография:**
Фумихико Маки родился в Токио. После окончания обучения в Токийском университете почти 12 лет прожил в США, где окончил Гарвард, а впоследствии работал в знаменитом нью-йоркском бюро Skidmore, Owings and Merrill (SOM). Кроме него с SOM сотрудничали два других лауреата Притцкеровской премии — Ричард Мейер и Гордон Буншафт. Последний принес архитектурному бюро мировую известность. В 1960 году Фумихико Маки вернулся в Токио, а через пять лет открыл собственную компанию Maki and Associates. Он стал вторым японским архитектором, получившим Притцкеровскую премию, после Кэндзо Тангэ. Они оба учились в Токийском университете, а впоследствии вместе с архитектором Кисё Курокавой (автор проекта стадиона «Зенит-Арена» в Петербурге) встали у истоков нового течения в японской архитектуре — метаболизма. В японском обществе, почитающем древние традиции, гремевший тогда в мире интернациональный стиль с его непримиримой позицией по отношению к культурному наследию в полной мере прижиться не мог и поэтому был адаптирован. В отличие от модернистов, рассматривавших дома как «машину для жилья» (девиз Ле Корбюзье), метаболисты воспринимали город и здания как живой, постоянно меняющийся организм. Сегодня Фумихико Маки работает по всему миру. Одни из его последних громких работ — 74-этажная башня Всемирного торгового центра в Нью-Йорке, строительство которой завершилось в 2013 году, и Музей исламской культуры Ага Хана в Торонто (2014).

**Государственный лицей в Фудзисаве**
**Местоположение/год постройки:** Фудзисава, Япония/1984
Традиционно японские архитекторы уделяют особое внимание таким понятиям, как «пустота», «промежуток» и «тень». Первое понятие связано с буддизмом, который трактует все сущее как проявление Абсолюта или Великой Пустоты. Поэтому в классических японских домах так много свободного пространства. Здесь принято особое внимание уделять внутренней планировке, а сам дом опоясывать открытой и одновременно затененной галерей — промежуточным пространством, служащим переходом из внешнего мира. Фумихико Маки практиковался в смешении японских традиций и бескомпромиссного модернизма. Один из ярких примеров его творчества — собранная из стальных листов арена для государственного лицея в Фудзисаве.

**Фото:** Pritzker Prize/The Hyatt Foundation

**Культурный комплекс «Спираль»**
**Местоположение/год постройки: Токио, Япония/1985**
Почти тогда же, когда и арена для лицея в Фудзисаве, был закончен другой известный проект Фумихико Маки — культурный центр «Спираль» в Токио (на фото).
**Фумихико Маки говорит:**
«Одно из самых запоминающихся наблюдений я сделал, читая интервью президента Гавела (первый президент Чехии.— «Ъ») журналу Time в прошлом году. Оно было озаглавлено «Плохой вкус и плохая политика». Гавел рассказывал, как попал в Пражский град, где заседало руководство Коммунистической партии Чехословакии, и был поражен невероятно безвкусными интерьерами комнат и картинами на стенах. И тогда он сразу понял, почему их правление было настолько плохим. Он говорил не о хорошем и плохом вкусе, когда дело касается подбора подходящего галстука к рубашке. Он называл хорошим вкусом умение понимать, что думают и чувствуют другие люди, то есть способность к сопереживанию. Я так был поражен этим замечанием, что цитирую его каждый раз, когда предоставляется возможность. Можно говорить, что плохой вкус влечет за собой создание плохой архитектуры. Конечно, хороший вкус недостаточное условие, определяющее внешний облик зданий или городов — слишком много факторов влияет на этот процесс. Согласно тому смыслу, который я вкладываю в это слово, вкус не имеет ничего общего со стилем или идеологией или даже с выбором между двумя равноценными архитектурными концепциями. Вкус — это настоящее руководство по мыслям дизайнера, чувствительность к людям и их жизни или ее недостаток, и он выражается в итоговой архитектуре».

**Фото:** Chris 73/Wikimedia Commons

**Здание Токийского дворца спорта**
**Местоположение/год постройки:** Токио, Япония/1991
Дворец спорта был построен еще в 1954 году. В нем проводился чемпионат по вольной борьбе, а в 1964 году — соревнования по гимнастике в рамках летней Олимпиады. Фумихико Маки было поручено провести реконструкцию здания, в результате которой оно приобрело новый, космический облик.
**Жюри Притцкеровской премии о лауреате:**
«Он модернист, соединивший лучшее от обеих культур — восточной и западной, чтобы создать архитектуру, совместившую древние традиции его родной страны и современные строительные технологии и материалы. Он настолько мастерски использует свет, что превращает его в такую же осязаемую часть дизайна, как стены и крыша. В каждом здании он ищет способ гармонично свести прозрачность, полупрозрачность и тень, тем самым подтверждая свои собственные слова: «Детали — это то, что придает архитектуре звучание и масштаб».

**Фото:** Mark Doliner/Flickr

**Краткая биография:**
Кристиан де Портзампарк родился в Касабланке (Марокко), окончил парижскую Школу изящных искусств в Париже. Увлекался градостроительством: в 1975–1979 годах работал над планировкой жилого квартала Hautes-Formes в 13-м округе Парижа, но известность ему принесли отдельно стоящие здания — Музыкальный культурный центр в парке Ля Вилетт в Париже, небоскреб LVMH в Нью-Йорке. Хотя де Портзампарк учился у известного греческого архитектора Георгиоса Кандилиса, в свою очередь работавшего с пионером модернизма Ле Корбюзье, в своем творчестве он уходит от интернационального стиля к постмодернизму. Кристиан де Портзампарк стал первым французским архитектором, получившим Притцкеровскую премию.

**Музыкальный культурный центр Cité de la musique**
**Местоположение/год постройки:** Париж, Франция/1995
Строительство этого центра было завершено через год после вручения де Портзампарку Притцкеровской премии. Жюри отдельно отметило этот объект. Целый музыкальный город, на территории которого разместились концертный зал, Музей музыки, выставочные помещения, располагается в парижском парке Ля Вилетт (на фото). В портфолио архитектора также есть Музей бельгийского художника Эрже, создателя комиксов про журналиста Тентена.
**Кристиан де Портзампарк говорит:**
«Архитектура — это искусство, но искусство общественное. Публика не делает выбор в пользу зданий-музеев. Наоборот, архитектура — это то, что влияет на нас постоянно в нашей повседневной жизни, дома, в офисе. По этой причине архитектор-художник ответственен за свою работу» (речь на церемонии вручения Притцкеровской премии).

**Фото:** Lauren Manning/Flickr

**Небоскреб LVMH**
**Местоположение/год постройки:** Нью-Йорк, США/1999
Среди самых известных зарубежных проектов де Портзампарка — расположенные в Нью-Йорке небоскреб LVMH (на фото) и 75-этажная башня One57. Здание LVMH было названо критиками «одним из наиболее знаменательных зданий, построенных в городе за последнее время». Но не все заказы в США завершились для французского архитектора успехом. В 2007 году стало известно, что он будет работать над созданием музея кино и премии «Оскар» в Голливуде. Строительство должно было завершиться к 2012 году, но так и не началось, а проект был передан другому лауреату Притцкеровской премии — итальянцу Ренцо Пьяно.
**Жюри Притцкеровской премии о лауреате:**
«Архитектура Кристиана де Портзампарка — новая архитектура нашего времени, не связанная ни с классицизмом, ни с модернизмом. Это архитектура, характеризующаяся видением зданий, их функций и жизни внутри них по-новому. <...> Портзампарк обладает необычайно ясным и стойким видением, создавая уникальные, разнообразные по своим функциям пространства как на уровне города — Музыкальный культурный центр в парке Ля Вилетт, так и более скромного частного масштаба, как жилой дом или элегантное кафе Beaubourg».

**Фото:** Elena_mch/flickr.com

**Здание Люксембургской филармонии/Grande-Duchesse Josephine-Charlotte Concert Hall**
**Местоположение/год постройки:** Люксембург/2005
После прогремевшего на весь мир «Города музыки» в Париже де Портзампарк реализовал еще несколько «музыкальных» проектов, среди которых Люксембургская филармония (на фото) и Музыкальный центр в Рио-де-Жанейро. Право воплотить в жизнь свой проект филармонии французский архитектор выиграл на конкурсе в 1997 году.

**Фото:** Wolfgang Staudt/flickr.com

**Краткая биография:**
Тадао Андо родился в Осаке в 1941 году. До того как стать архитектором, он был боксером и водителем грузовика. Высшего профессионального образования Андо так и не получил, но посещал специальные курсы по рисунку и интерьеру. В 1968 году он открыл собственное бюро Tadao Ando Architects and Associates. Одним из своих учителей считает пионера модернизма французского архитектора Ле Корбюзье. Тадао Андо, как никто другой из японских архитекторов, искусно работает с пустотой, светом и тенью и даже водой, создавая минималистические, атмосферные здания, гармонично вписанные в окружающую среду.

**Церковь Света**
**Местоположение/год постройки:** Ибараки, Япония/1989
Среди самых известных творений Тадао Андо — несколько храмов в Японии, среди которых церковь Света и храм Воды. Церковь Света (на фото) была построена рядом с уже существующей протестантской часовней и домом священника. Площадь церкви, выполненной из железобетона,— всего 113 кв. м. Внутри здания интерьер практически отсутствует, как и источники искусственного освещения. Главный источник света — прорезь в стене, выполненная в форме католического креста. Похожая идея, но выполненная в совершенно другой концепции, была использована другим лауреатом Притцкеровской премии, метаболистом Кэндзо Тангэ, при создании собора Пресвятой Девы Марии в Токио (1964 год).
**Тадао Андо говорит:**
«Архитекторы слишком много внимания уделяют внешней привлекательности своих построек. Они стараются сделать свой личный проект, а я считаю, что архитектура — это проект общественный. Они относятся к архитектуре как к компьютерной игре. Мне это не нравится, я против. <...> Я честно говорю ученикам, что высшее образование необязательно. Важнее изучение конструкций, практическая работа и знание истории архитектуры. Это ключ к будущему. <...> Ле Корбюзье был полон свободы мысли и свободы мечты. Он показал, как через архитектуру говорить с людьми. С его помощью мы узнали, что архитектура не может быть частным делом, она всегда публична» (в интервью журналу AD Magazine).

**Фото:** Mith Huang/flickr.com

**Жилой комплекс Rokko**
**Местоположение/год постройки:** Кобе, Япония/1993
Жилой комплекс Rokko, устоявший во время землетрясения в Кобе в 1995 году,— один из образцов строгого стиля Тадао Андо.
**Жюри Притцкеровской премии о лауреате:**
«В возрасте, когда многие архитекторы только начинают свои первые серьезные работы, Андо уже собрал впечатляющее портфолио проектов, расположенных в основном на территории его родной Японии. Работая с гладким, как шелк, бетоном, Андо создает пространства, используя стены, которые он считает основными элементами архитектуры, наиболее обогащающими ее. Несмотря на его последовательную практику использования одних и тех же материалов и элементов — колон, стен и подвальных помещений, их различные комбинации всегда оказываются захватывающими и динамичными. Его концепции связывают интернациональный модернизм и эстетику японских традиций. <...> Используя самые основные геометрические формы, он создает микрокосмос с постоянно меняющимися рисунками света. Однако его архитектура далека от создания абстрактных концепций и является отражением фундаментального процесса строительства зданий, удобных для жизни».

**Фото:** Naoya Fujii/flickr.com

**Здание Pulitzer Arts Foundation**
**Местоположение/год постройки:** Сент-Луис, США/2001
До вручения Тадао Андо Притцкеровской премии он работал в основном на территории Японии. К этому времени по его проектам было построено почти 100 зданий. Теперь география деятельности Андо охватывает Париж, Милан, Манчестер, Венецию, Нью-Йорк. Еще в начале 1990-х годов Тадао Андо начал общаться с семьей Пулитцер (учредители Пулитцеровской премии, одной из наиболее престижных наград США в области литературы, журналистики, музыки и театра). По их заказу он занялся разработкой проекта реконструкции заброшенного автомобильного завода в Сент-Луисе, который так и не был реализован. Однако сотрудничество продолжилось: по проекту архитектора был построен музей, где хранится частная коллекция картин семьи Пулитцер (на фото).

**Фото:** The Pulitzer Foundation for the Arts/Flickr

**Краткая биография:**
Рафаэль Монео (Rafael Moneo) родился в городе Тудела в испанской провинции Наварра. В 1961 году окончил Высшую техническую школу архитектуры в Мадриде. Будучи студентом, работал у известного испанского архитектора-модерниста Франсиско Хавьера Саенса де Оизы (Francisco Javier Saenz de Oiza). «Я хотел стать архитектором того же стиля, что и де Оиза, обладать всем его энтузиазмом, так явно проступающим в его работах»,— вспоминал Монео своего учителя. После Рафаэль Монео проработал несколько лет в мастерской будущего лауреата Притцкеровской премии датчанина Йорна Утсона (Jorn Utzon), в то время трудившегося над главным проектом своей жизни — Сиднейской оперой. Тогда же Монео много путешествовал по Скандинавии и оказался «достаточно удачливым, чтобы быть принятым Алваром Аалто (Alvar Aalto; известный финский архитектор- модернист.— «Ъ»)». Затем Монео поступил в Академию Испании в Риме. Два года, проведенных в стенах академии, в течение которых он познакомился с ведущими итальянскими архитекторами, скульпторами, музыкантами, Монео считает «фундаментальным периодом в своей карьере». В 1965 году он вернулся в Мадрид и основал свое бюро. Монео принимал участие в заседаниях архитектурного сообщества, которые посещали ведущие испанские архитекторы, среди которых был де Оиза, и иностранные — будущие лауреаты Притцкеровской премии итальянец Альдо Росси и португалец Алвару Сиза. Сегодня Монео работает и преподает по всему миру. В 2008 году испанский архитектор участвовал в международном конкурсе на проект квартала «Набережная Европы» между Биржевым и Тучковым мостами на Петроградской стороне в Санкт-Петербурге, но проиграл.

**Новое здание железнодорожного вокзала Аточа**
**Местоположение/год постройки:** Мадрид, Испания/1992
Первый заказ в Мадриде — офисное здание для испанского банка Bankinter— Монео получил только через девять лет после основания своего бюро. Впоследствии архитектор реализовал два очень значимых проекта для города: расширение железнодорожного вокзала Аточа (на фото) и Музея Прадо. Последняя работа была завершена в 2007 году. Архитектор также является автором музея каталонского художника-абстракциониста Хуана Миро на острове Пальма-де-Майорка.
**Рафаэль Монео говорит:**
«Понятие красоты сегодня не значится в архитектурном словаре. Кажется, умами архитекторов владеет идея, что архитектура — это лишь простое отображение культуры определенного времени. Многие из них стремятся провозгласить движение вместо стабильности, эфемерное вместо вечного, фрагментарное вместо целого и вымышленное вместо реального. Даже город, который можно рассматривать как самый ценный вклад, данный архитектурой человечеству, сегодня находится под угрозой вымирания из- за появления новых средств связи и транспорта» (речь на церемонии вручения Притцкеровской премии).

**Фото:** patrick wilken/flickr.com

**Собор Богоматери Ангелов**
**Местоположение/год постройки:** Лос-Анджелес, США/2002
Не менее успешно, чем в родной Испании, Рафаэль Монео работал в США. Первый раз он был приглашен преподавать в Штаты в 1976 году, а с 1985 по 1990 год возглавлял архитектурный факультет Гарвардской школы дизайна. В числе проектов, реализованных испанским архитектором в США,— новый учебный корпус Колумбийского университета в Нью-Йорке, корпус Школы дизайна Род-Айленда в Провиденсе и, конечно, шокирующий своей изломанной формой собор Богоматери Ангелов в Лос-Анджелесе (на фото).
**Жюри Притцкеровской премии о лауреате:**
«Рафаэль Монео — архитектор огромного диапазона. Как эклектик, он выбирает и использует лучшее из всех возможных источников. Он рассматривает каждый заказ как новый опыт, проявляя гибкость при варьировании внешнего облика здания в зависимости от меняющегося контекста. Он создает невероятное хранилище концепций и идей, которые потом адаптирует к параметрам конкретного проекта, таким как особенности участка, цель, форма, климат и др. В результате каждое его здание уникально и одновременно узнаваемо, как часть его палитры. <...> Как писатель и критик, посвящающий столько же времени образованию, сколько и архитектуре, он формирует будущее профессии в слове. Его слова как учителя, приверженного идеалам модернизма, наиболее важны, так как оказывают влияние на студентов и в США, и в Испании».

**Фото:** Clinton Steeds/flickr.com

**Библиотека Университета Деусто**
**Местоположение/год постройки:** Бильбао, Испания/2008
Здание библиотеки (на фото) располагается по соседству с прогремевшим на весь мир проектом другого лауреата Притцкеровской премии — Музеем Гуггенахайма Фрэнка Гери. По сравнению с волнообразным и переливающимся на солнце гигантом американца библиотека Рафаэля Монео днем выглядит скромно, зато ночью благодаря яркой подсветке фасада, часть которого лишена окон, здание превращается в сияющий куб.

**Фото:** Jacqueline Poggi/Flickr

**Краткая биография:**
Сверре Фен (Sverre Olav Fehn) родился в городе Конгсберг в Норвегии в 1924 году. Окончил архитектурную школу в Осло. В то время особое влияние на развитие европейской архитектуры оказывал финский модернист Алвар Аалто, а в Норвегии гремел пропагандирующий интернациональный стиль архитектор Арне Корсмо (Arne Korsmo). Корсмо стал учителем Сверре Фена, познакомив его с ведущими архитекторами того времени, включая француза Жана Пруве. Впоследствии Фен и Корсмо подружились, еще позже Сверре купил виллу, построенную его другом и учителем еще в 1930 году. Некоторое время Фен работал и с Жаном Пруве, который помимо архитектуры увлекался художественной ковкой и дизайном мебели. Именно Пруве познакомил норвежца с отцом интернационального стиля Ле Корбюзье. У Пруве норвежский архитектор научился артистически использовать материалы и конструкции, что так характерно для французской архитектуры, давшей миру Эйфелеву башню и готические соборы. Идеи этого француза вдохновляли и других лауреатов Притцкеровской премии — итальянца Ренцо Пьяно, француза Жана Нувеля и англичанина Нормана Фостера. В 1952 году Фен посещает Марокко, где изучает местную примитивную архитектуру.
После возвращения из Парижа Фен открыл собственное бюро и основал группу Progressive Architects Group Oslo Norway, пропагандирующую интернациональный стиль, адаптированный к реалиям норвежской культуры. Мировая общественность заинтересовалась Феном, увидев его павильоны для Всемирной выставки в Брюсселе (1958 год) и Венецианской биеналле (1962 год). Последний представлял собой пустой бетонный зал, через крышу которого проросли три дерева.

**Дом престарелых Екерн/ Okern aldershjem**
**Местоположение/год постройки:** Осло, Норвегия/1955
«На создание проекта дома престарелых я был вдохновлен творчеством Миса ван дер Роэ»,— признавался Сверре Фен. Это здание, созданное норвежцем в партнерстве с коллегой Гиром Грунге,— первая значимая работа Фена. В нем архитекторы успешно соединили высоко ценимый модернистами бетон и традиционное для Норвегии дерево.
**Сверре Фен говорит:**
«Сегодня путешествие на юг в Марокко для изучения сельской архитектуры уже не путь открытий, а, наоборот, путь узнавания. В резиденции “Талиесин” Фрэнка Ллойда Райта (создатель стиля органической архитектуры.— «Ъ») проступают эти дома из похожего шероховатого материала, в колоннах Миса ван дер Роэ сквозит та же бесконечность. Здесь же вы найдете террасы и крыши, о каких говорил Ле Корбюзье. Это открытие дало мне ключ для более глубокого понимания современной архитектуры. Архитектура работает во вневременном пространстве. Ее подпись анонимна» (речь на церемонии вручения Притцкеровской премии).

**Фото:** Anne-Sophie Ofrim/Wikimedia

**Музей Хедмарка/Hedmarksmuseet og Domkirkeodden**
**Местоположение/год постройки:** Хамар, Норвегия/1979
Одна из важных работ Сверре Фена — проект бережной трансформации архиепископского дворца XIII века в Музей Хедмарка, отдельно отмеченный жюри Притцкеровской премии. Средневековая кладка была накрыта деревянной крышей, внутри здания оборудованы дорожки, проходя по которым можно увидеть предметы старины — бутылки, санки, монеты, используемые несколько сотен лет назад.
**Жюри Притцкеровской премии о лауреате:**
«Он открыл новые рубежи, привнеся в современную архитектуру элементы его родного норвежского пейзажа, северного света, серого камня и бледно-зеленых лесов, смешав в своих зданиях фантазию и реальность, современное и вечное».

**Фото:** M. Webb

**Норвежский музей ледников/Norsk bremuseum**
**Местоположение/год постройки:** коммуна Согндал, Норвегия/1991
В портфолио Фена много музеев: это и Национальный центр норвежского языка и культуры имени Ивара Аасена в городе Эрста (2000), и Норвежский музей фотографии в Хортене (2001), и законченный за год до смерти архитектора новый комплекс архитектурного отдела Национального музея Норвегии (2008). Одним из самых ярких считается окруженный горами Норвежский музей ледников (на фото). В том же году, когда был завершен Музей ледников, Фен выиграл конкурс на реализацию самого большого урбанистического проекта в своей карьере по строительству 250 домов отдыха и 2 полей для гольфа в Швеции. При его реализации архитектор использовал нетрадиционные материалы, в частности глину и солому, отдав должное далекой поездке 1952 года в Марокко.

**Фото:** Asbjorn Ness/Sogn og Fjordane fylkeskommune/flickr.com

**Краткая биография:**
Ренцо Пьяно (Renzo Piano) родился в Генуе в семье потомственных строителей. Окончил архитектурную школу Миланского политехнического института, после чего устроился на работу в строительную компанию своего отца. Восхищался творчеством Филиппо Брунеллески (Filippo Brunelleschi), итальянского архитектора и скульптора эпохи Возрождения, среди самых известных работ которого купол собора Санта Мария дель Фьоре. В 1965–1970 годах Пьяно работал, в частности, в мастерской известного американского архитектора Луиса Кана (Louis Kahn; один из авторов генплана Филадельфии). Тогда же подружился с французским архитектором Жаном Пруве, учителем другого лауреата Притцкеровской премии — Сверра Фена. Вместе с британскими архитекторами Ричардом Роджерсом (Richard Rogers) и Норманом Фостером (Norman Foster) Ренцо Пьяно является основателем стиля хай-тек, чьи главные черты — использование при строительстве высоких технологий, металла, пластика и стекла, а в качестве орнамента — внутренних конструкций здания. Успех к итальянскому архитектору пришел в 1977 году после окончания строительства Центра Жоржа Помпиду в Париже. Это здание, результат совместного творчества Пьяно и Ричарда Роджерса, считается эталоном стиля хай-тек. Сегодня работы Пьяно разбросаны по всему миру: по его проектам созданы небоскреб Aurora Place в Сиднее, огромный аэропорт Кансай на искусственном острове в Осаке (Япония), Культурный центр Жан-Мари Тжибау в Новой Каледонии и реконструирована Потсдамская площадь в Берлине.

**Центр Жоржа Помпиду**
**Местоположение/год постройки:** Париж, Франция/1977
Реализации этого проекта, неоднозначно воспринятого парижанами, но принесшего Пьяно мировую известность, предшествовало его участие в выставке Expo-70 в Осаке. Проект Пьяно итальянского павильона вызвал интерес со стороны общественности, и, в частности, молодого архитектора Ричарда Роджерса. Пьяно и Роджерс подружились и решили участвовать в конкурсе на проект здания Центра Жоржа Помпиду в Париже. Работа молодых архитекторов была выбрана из 680 заявок, и сегодня центр является одной из самых известных работ Пьяно в мире.
**Ренцо Пьяно говорит:**
«Чертежей мне недостаточно. Я не могу без моделей, предпочтительно деревянных. На них все видно куда лучше, чем в компьютере. Мы все время делаем макеты: так легче понять, что же мы напроектировали. <...> Я всюду сую нос и все люблю контролировать. Архитектор, у которого очень большая популярность и очень большой штат сотрудников, рискует стать просто бизнесменом. Но я ремесленник, я сын ремесленника и умереть хочу ремесленником. Архитектура, знаете ли, такая профессия: какой бы ты ни был идеалист, тебе приходится быть отчаянным материалистом. Тут тебе аллегории, символы, а там все равно бетон, вентиляция и санузлы. И я не думаю, что настоящему архитектору нужны кредо или манифесты» (в интервью журналу AD Magazine).

**Фото:** George Moga/flickr.com

**Музей NEMO**
**Местоположение/год постройки:** Амстердам, Нидерланды/1997
Среди самых известных музейных проектов Пьяно — крупнейший научный музей Нидерландов NEMO. Помимо обширной экспозиции, экспонаты которой можно потрогать руками, внутри этого обитого медью и со временем позеленевшего от нее здания выставлены на обозрение так любимые архитекторами стиля хай-тек внутренности строения — перекрытия, вентиляция. Особая задумка итальянского архитектора — пандус, по которому пешеходы могут попасть на пологую крышу музея.
**Жюри Притцкеровской премии о лауреате:**
«Работы Пьяно реализуются по самым последним технологиям, одновременно его творчество уходит корнями к классической итальянской философии и традиции. Одинаково легко обращающийся с историческим наследием и новейшими достижениями, он озабочен вопросами жизнедеятельности и устойчивой архитектуры (использование эко-технологий.— «Ъ») в постоянно меняющемся мире. <...>Центр Помпиду в Париже, принесший его таланту международное признание, мог остаться для него стилистической самоцелью. Вместо этого Пьяно упорно продолжал свои эксперименты, вылившиеся в серию последующих работ, включая Художественный музей Менила в Хьюстоне и музей Beyeler в Швейцарии. Они демонстрируют его безошибочное чувство площадки, контекста и навык мастерски использовать форму и пространство. Пьяно также проявил себя как мастер гигантских проектов: крупнейшего в мире международного аэропорта Кансай в Осаке, внушительного торгового центра Bercy в Париже и массивного, прекрасного музея NEMO в Амстердаме».

**Фото:** Ardenswayoflife/Flickr

**Культурный центр Жан-Мари Тжибау**
**Местоположение/год постройки:** Нумеа, Новая Каледония/1998
Самый необычный проект Ренцо Пьяно — Центр революционера и политического деятеля Новой Каледонии Жан-Мари Тжибау. Здания центра формой напоминают дома канаков, коренных народов Меланезии, проживающих в Новой Каледонии. Согласно концепции Пьяно, центр представляет собой настоящую деревню, состоящую из десяти строений разного назначения и размера, высота самого большого из которых достигает девяти этажей. В части из них располагаются выставочные и административные площади, другие отданы для занятий танцами, музыкой, скульптурой, рисованием. По словам Пьяно, здания центра «выражают гармоничные взаимоотношения с природой, что так типично для местной культуры: построенные из деревянных перекрытий и столбов, они выглядят архаично, но внутри оснащены по последнему слову техники».

**Фото:** Rebecca Trynes/flickr.com

**Краткая биография:**
Норман Фостер (Norman Foster) родился в 1935 году в Манчестере, в семье рабочего. По его словам, удивительно, что он вообще смог получить образование: «В районе, где я вырос, мысль, что кто-то поступит в университет, была сравнима с заявлением, что я стану следующим папой римским»,— вспоминал Фостер. После службы в армии и различных подработок он все-таки поступил в Школу архитектуры Манчестерского университета, а затем выиграл стипендию на обучение в Йельском университете в США. В Штатах он познакомился со своим будущим партнером Ричардом Роджерсом и одним из своих главных учителей — Джеймсом Стерлингом, лауреатом Притцкеровской премии 1981 года. В США Фостер много путешествовал, знакомясь с проектами Фрэнка Ллойда Райта, Миса ван дер Роэ и архитекторами, в частности с Луисом Каном. После возвращения в Лондон в 1963 году Фостер и Роджерс со своими женами организовали архитектурную мастерскую Team 4. Через три года их первый реализованный проект жилого дома Creek Vean был удостоен премии Королевского института британских архитекторов. В 1967 году Team 4 распалась, и Фостер со своей женой создали собственное бюро Foster Associates. Через год Фостер познакомился с американским архитектором, инженером, изобретателем геодезического сетчатого купола Бакминстером Фуллером (Buckminster Fuller), с которым сотрудничал вплоть до смерти Фуллера в 1983 году.
Как Ренцо Пьяно и Ричард Роджерс, Норман Фостер считается родоначальником стиля хай-тек в архитектуре. Самому Фостеру не нравится термин «хай- тек». Модернист — да, но именно в значении того, что он использует конструкции и технологии для создания пространства, но никогда не выходит за рамки действительно необходимого для проекта. Сегодня Норман Фостер — один из самых плодовитых архитекторов. По его проектам построены и строятся здания по всему миру: стеклянный купол над Рейхстагом в Берлине, 160-метровый небоскреб Capital Gate в Абу- Даби, 180-метровая башня Hearst в Нью-Йорке, 2,5-километровый мост Мийо во Франции. В России дела у Фостера не складываются: все его проекты — башня «Россия» на территории делового центра «Москва-Сити», реконструкция Пушкинского музея, комплекс «Апельсин» в Москве и ряд других — так и остались на бумаге. Помимо архитектуры, Фостер также занимается дизайном мебели.

**Штаб-квартира HSBC**
**Местоположение/год постройки:** Гонконг/1986
В 1980-х годах к Норману Фостеру пришла мировая известность. Один из его первых заказов за рубежом — строительство небоскреба для крупнейшей финансовой группы Азиатско-Тихоокеанского региона The Hongkong and Shanghai Banking Corporation (HSBC) в Гонконге. Сегодня эта почти 179-метровая высотка не входит даже в двадцатку самых высоких зданий Гонконга (самое высокое — 484-метровый International Commerce Centre), но все равно остается одной из главных архитектурных достопримечательностей города. Норман Фостер уделяет внимание как внешнему облику своих проектов, так и используемым технологиям. Работая над системой метрополитена для испанского города Бильбао, англичанин потратил много времени на создание специального бетона, с которого можно легко смывать граффити. «С того самого момента, как человек вышел из пещеры, он оказался и продолжает оставаться на острие технологического прогресса, постоянно расширяя его горизонты. Технологии — это часть цивилизации, и стать антитехнологичным равнозначно объявлению войны архитектуре и самой цивилизации»,— говорит Фостер.
**Норман Фостер говорит:**
«Нужно все время изобретать себя заново, иначе наскучишь и себе, и людям. <...>Хуже всего, когда работа, в которую вложено много времени и сил, оказывается невостребованной по не зависящим от тебя причинам. Заказчик разорился или политики против — с нами в Китае так было два раза» (в интервью журналу AD Magazine). Каждое утро у меня проходят встречи — от нескольких минут до получаса каждая. Поэтому в одно утро я легко успеваю просмотреть около 10 проектов, а за неделю — от 50 до 70 проектов. И обычно каждую неделю я бываю в трех местах в разных частях мира» (в интервью порталу archi.ru, 2008 год).

**Фото:** Reuters

**Новое здание Лондонской мэрии**
**Местоположение/год постройки:** Лондон, Великобритания/2002
Из-за своих необычных форм многие объекты Нормана Фостера получают прозвища. Новое здание Лондонской мэрии «Сити-холл» уже сравнивалось со шлемом Дарта Вейдера из киноэпопеи «Звездные воины», мокрицей, луковицей и даже «стеклянной тестикулой». Несмотря на самые противоречивые оценки его творчества, Норман Фостер был удостоен самых высоких похвал — в частности, у себя на родине он был награжден Королевской золотой медалью за вклад в архитектуру, а впоследствии получил пожизненный титул лорда. Британец получил Императорскую премию, которой Японская художественная ассоциация награждает деятелей искусства за их достижения и вклад в мировую культуру. Среди других лауреатов Притцкеровской премии, удостоенных этой почетной награды, — американцы Бэй Юймин, Ричард Мейер, Фрэнк Гери, британцы Джеймс Стерлинг, Ричард Роджерс и Заха Хадид, японцы Кэндзо Тангэ, Фумихико Маки, Тадао Андо и Тоё Ито, швейцарцы Петер Цумтор, Жак Херцог и Пьер де Мёрон, бразилец Оскар Нимейер, итальянец Ренцо Пьяно, француз Жан Невель, португалец Алвару Сиза, голландец Рем Колхас и немец Фрай Отто.

**Фото:** Maciek Lulko/Flickr

**Башня «Мэри-Экс, 30»**
**Местоположение/год постройки:** Лондон, Великобритания/2004
Среди своих кумиров Норман Фостер выделяет инженера Владимира Шухова. В своем творчестве британец активно использует гиперболоидные конструкции, придуманные российским ученым еще в начале XX века. Среди его объектов, при строительстве которых применялись шуховские технологии,— знаменитый небоскреб «Мэри-Экс» в Лондоне, получивший прозвище «Огурец».
**Жюри Притцкеровской премии о лауреате:**
«Стремление Норма Фостера к искусству и архитектурной науке вылилось в триумфальное шествие его зданий, следующих одно за другим, каждое из которых по-своему уникально. Он переосмыслил идеи высотного строительства, спроектировав на тот момент самый высокий в Европе эконебоскреб «Коммерцбанк-Тауэр» (259 м; проект завершен в 1997 году.— «Ъ») во Франкфурте-на-Майне. Он также страстно заботится о дизайне своих проектов, как и об окружающей среде. С самых первых его работ было очевидно, что он будет использовать самые последние технологии, получая в результате здания с богатым внешним дизайном, соответствующие окружающему пространству».

**Фото:** Maciek Lulko/ flickr.com

**Краткая биография:**
Рем Колхас (Rem Koolhaas) родился в Роттердаме в 1944 году. Когда ему было восемь лет, вместе с семьей — его отец был писателем и театральным критиком — Колхас уехал в Индонезию. В Нидерланды он вернулся только через четыре года. Его карьера началась с работы журналистом в Haagse Post в Гааге, также Колхас пробовал писать киносценарии в Голландии и даже для Голливуда. В 1972-м окончил Школу Архитектурной ассоциации в Лондоне и, получив стипендию, уехал учиться в США. В Нью-Йорке слушал лекции в Институте архитектуры и градостроительства (Institute for Architecture and Urban Studies). Тогда же стал работать над своей первой серьезной теоретической работой — книгой «Нью-Йорк вне себя» (Delirious New York), рассказывающей об уникальной эволюции этого города с точки зрения урбанистики и архитектуры. Книга была опубликована в 1978 году и с восторгом встречена критиками, назвавшими ее классическим текстом о модернизме и обществе. «Нью-Йорк вне себя» и последующие работы превратили Рема Колхаса в крупнейшего теоретика архитектуры нашего времени. За несколько лет до этой книги он организовал бюро OMA (Office for Metropolitan Architecture), в котором некоторое время работала его ученица, также будущий лауреат Притцкеровской премии, Заха Хадид (Zaha Hadid). Первыми проектами OMA стали расширение здания Парламента в Гааге и генплан жилого района в Амстердаме. В 1995 году Колхаса пригласили на должность профессора Гарвардского университета.

**Центральная библиотека Сиэтла**
**Местоположение/год постройки:** Сиэтл, США/2004
В США Рем Колхас получил признание не только как теоретик и преподаватель, но и как архитектор. Он выиграл один из крупнейших конкурсов того времени — на проект нового кампуса Иллинойского технологического института в Чикаго. Через год после этого конкурса Колхас получил еще один важный заказ — на строительство Центральной библиотеки в Сиэтле (на фото).
**Рем Колхас говорит:**
«Я думаю, часть работы архитектора — убедить заказчика, что риск, конструктивный и эстетический, оправдан. И я не соглашусь с мнением, что я строю здания-трюки. Это скорее здания-эксперименты. Именно так нам удается продвинуть вперед строительную технику. И именно китайцы, мои заказчики, этим воспользуются. <...> Я ненавижу само определение “звезда”. Я ненавижу эту звездную систему, которая вторгается в национальную культуру. Это вообще ключевой вопрос в нынешней архитектуре. Это вопрос ее выживания» (в интервью «Ъ», 2007 год).

**Фото:** Brian Honohan/Flickr

**Дом музыки в Порту**
**Местоположение/год постройки:** Порту, Португалия/2005
Сегодня, как и большинство именитых архитекторов, Рем Колхас работает по всему миру. Среди его проектов — здание посольства Нидерландов в Берлине, Дом музыки в Порту (на фото). В Москве Рем Колхас занимался реконструкцией бывшего ресторана «Времена года» в Парке Горького для центра современной культуры «Гараж» Дарьи Жуковой. Среди проектов голландца в России, так и оставшихся нереализованными,— жилой район «Балтийская жемчужина» (2005 год), башни «Газпром-сити» (2006), реконструкция Апраксина двора (2008), Генштаба на Дворцовой площади (2008) и Новой Голландии (2011) в Петербурге. Также его бюро OMA разработало генплан бизнес-школы «Сколково» (2011) в Москве и концепцию развития Московской агломерации (2012). В 2013 году Колхас спроектировал новое фондохранилище и библиотеку для Эрмитажа в Петербурге. Колхас и раньше сотрудничал с руководством петербургского музея: в 2001 году по его проекту в одном из казино Лас-Вегаса была открыта совместная галерея американского Музея Гуггенхайма и Эрмитажа.

**Фото:** Wojtek Gurak/flickr.com

**Штаб-квартира CCTV**
**Местоположение/год постройки:** Пекин, Китай/2009
Один из самых известных проектов Рема Колхаса — 54-этажная штаб-квартира Центрального телевидения Китая (China Central Television, CCTV) в Пекине. Из-за своей необычной формы небоскреб получил прозвище «большие штаны».
**Жюри Притцкеровской премии о лауреате:**
«Рем Колхас представляет собой ту редкую комбинацию мечтателя и творца, философа и прагматика, теоретика и пророка, чьи идеи в области архитектуры и городского планирования превратили его в одного из самых обсуждаемых архитекторов современности еще до того, как хоть одна из его идей была реализована. Его вторжение в конце 1970-х с книгой “Delirious New York” стало началом двух удивительных десятилетий, в течение которых его проекты, здания, выставки, исследования тревожили профессиональный и академический миры, вызывая как критику, так и восторги. Интерес к его архитектурной деятельности появился после первых планов по расширению голландского Парламента. Его первый завершенный проект — нидерландский Театр танца в Гааге — вызвал похвалы критиков со всего мира».

**Фото:** Jim Gourley/flickr.com

**Краткая биография:**
Жак Герцог (Jacques Herzog) и Пьер де Мёрон (Pierre de Meuron) родились в 1950 году в Базеле (Швейцария) и жили всего в нескольких кварталах друг от друга. Впервые они встретились в возрасте семи лет, но разговаривали на разных языках: Пьер — на французском, а Жак — на швейцарском диалекте. Перед поступлением в институт ни один из будущих лауреатов Притцкеровской премии до конца не понимал, кем он хочет стать. Херцог сначала поступил в частную школу дизайна, но потом перевелся в Университет Базеля, чтобы изучать биологию и химию. Однако из-за страсти к искусству он вскоре увлекся архитектурой и поступил в Федеральный технический университет Лозанны (ETH). Поскольку де Мёрон был хорош в математике и рисовании, он решил поступать на тот же факультет. Через три года после окончания учебы, в 1978-м, друзья открыли частную архитектурную практику в Базеле. С того момента карьера архитекторов развивалась параллельно — к примеру, с 1994 года оба являются профессорами Гарвардского университета. Сегодня офисы Herzog & de Meuron, помимо Базеля, располагаются в Гамбурге, Гонконге, Лондоне, Мадриде и Нью-Йорке. «Мы работаем в командах, но эти команды непостоянны. Мы формируем их под каждый новый проект. Чтобы достичь лучших результатов, мы привлекаем разнообразные таланты, и это выливается в итоговый продукт, который и называется архитектурой Herzog & de Meuron»,— пояснял Жак Герцог. Де Мёрон сказал: «Сильные черты Жака являются моими слабостями и наоборот». «Я думаю, что особенно хорошо работаю в средине проекта, тогда как Жак обычно горит в самом начале и конце»,— рассказывал он о процессе совместного творчества. Среди архитекторов, повлиявших на творчество Херцога и де Мёрона,— финский архитектор, «отец модернизма» Северной Европы Алвар Аалто и итальянец Альдо Росси, лауреат Притцкеровской премии и один из учителей швейцарцев.

**Галерея Tate Modern**
**Местоположение/год постройки:** Лондон, Великобритания/2000
Притцкеровскую премию уроженцам Базеля принес проект трансформации электростанции «Бэнксайд» на берегу Темзы в музей. В освобожденные цеха закрытой еще в 1981 году ТЭС переехала коллекция современного искусства лондонской Tate Gallery (переименована в Tate Britain), которая не умещалась в старом здании. «Работать с уже существующими зданиями для нас особенно волнующе, ведь существующие ограничения требуют совсем иного творческого похода. Значимость подобных проектов в Европе в будущем будет расти — мы не можем всегда начинать с чистого листа. Галерея Tate Modern стала неким гибридом традиций, ар-деко (эклектичный стиль, синтез модернизма и неоклассицизма.— «Ъ») и модернизма. <...> Когда проект начинается не с чистого листа, всегда требуется особый архитектурный подход, где главным является совсем не вкус или стилистические предпочтения. Мы решили принять и даже усовершенствовать похожее на скалу, массивное здание из кирпича вместо того, чтобы ломать его или как-то попытаться уменьшить его в объемах. Это в чем-то сравнимо с айкидо, когда вы используете энергию врага в своих целях. Вы концентрируете всю эту энергию в своих руках и неожиданно, совсем по-новому, трансформируете ее»,— описывал работу над проектом лондонской галереи Жак Херцог.

**Фото:** dave patten/flickr.com

**Медиацентр Бранденбургского технического университета**
**Местоположение/год постройки:** Котбус, Германия/2004
Архитекторы отмечают, что в основе их работ не лежат традиции. «Для нас нет никаких моделей, парадигм великой архитектуры, которыми бы мы восхищались. В зданиях есть как великолепные решения, так и ужасные, и мы учимся, обращая внимание на все моменты»,— говорит Жак Херцог. 32-метровый стеклянный фасад медиацентра Бранденбургского технического университета покрыт узором из букв различных алфавитов. Внутренний интерьер здания решен в ярких цветах: лестница, пол, стены выкрашены пурпурной, салатовой краской.
**Жак Херцог говорит:**
«Вообще, наша идея заключается в том, чтобы не делать повсюду одно и то же. У нас нет определенного стиля, в каждом месте мы делаем нечто новое. Мы пытаемся вытянуть это новое из местного контекста. <...> Мы вообще противники интернационального стиля: в каждом месте есть свое, непередаваемое. В Лондоне это останки индустриальной среды, в Калифорнии — щебень, у вас (в России.— «Ъ») — бревна» (в интервью журналу «Проект классика», 2002 год).

**Фото:** Christoph Gommel/Flickr

**Национальный олимпийский стадион в Пекине**
**Местоположение/год постройки:** Пекин, Китай/2008
В портфолио Жака Херцога и Пьера де Мёрона два масштабных спортивных проекта: Олимпийский стадион в Пекине и футбольная арена Allianz в Мюнхене. Из-за необычного дизайна пекинский стадион, где проходили церемонии открытия и закрытия Олимпийских игр 2008 года, прозвали «Птичье гнездо».
**Жюри Притцкеровской премии о лауреатах:**
«Архитектура Жака Херцога и Пьера де Мёрона сочетает в себе артистизм вековой традиции и свежий подход технических возможностей нового столетия. Их портфолио отражает многообразие интересов и достижений. Большинство первых работ архитекторов — это небольшие проекты с жестким бюджетом. Именно эти ранние здания и являются тестом для таланта архитектора: сможет он или нет предложить оригинальное решение для часто обычного и утилитарного заказа. В случае с Жаком Херцогом и Пьером де Мёроном таким проектом была железнодорожная сигнальная будка (Central Signal Tower SBB в Базеле.— «Ъ»). Им удалось трансформировать невзрачный объект в художественное произведение индустриальной архитектуры, завораживающее и днем и ночью».

**Фото:** Bob Ramsak/ pirancafe.com/ Flickr

**Краткая биография:**
Гленн Мёркатт (Glenn Murcutt) родился в 1936 году в Лондоне: его родители остановились в столице Великобритании по пути в Берлин, где проходили Олимпийские игры. Домой они возвращались на лайнере «Аквитания» через Нью-Йорк, затем на машине проехали до Лос-Анджелеса, откуда уже отбыли домой, в Новую Гвинею. У отца Гленна там была своя лесопилка, а потом и собственный золотой прииск. Родом семья Мёркатт была из Австралии, куда им пришлось вернуться в 1941 году после нападения Японии на американскую военно-морскую базу Перл-Харбор. В Австралии отец Гленна инвестировал деньги, заработанные на золотых приисках, в покупку земли в Сиднее, где после окончания Второй мировой войны открыл столярный цех. Тогда же он стал активно интересоваться архитектурой, подписавшись на издаваемый с 1892 года в США журнал о строительстве и архитектуре Architectural Forum. Именно в нем он увидел впечатливший его дом Фарнсуорт (Farnsworth house; построен в штате Иллинойс) пионера интернационального стиля Миса ван дер Роэ и показал его своему сыну Гленну. Этот проект оказал большое влияние на мальчика: он надолго усвоил главные принципы модернистов — «меньшее есть большее» и «форма не цель работы, а только результат». Отец познакомил его с творчеством и других архитекторов, среди которых были Фрэнк Ллойд Райт и первый лауреат Притцкеровской премии Филипп Джонсон. Также он научил Гленна проектировать модели домов. После окончания университета в 1961 году Гленн Мёркатт уехал в Тасманию, а потом на несколько лет в Европу. Здесь он впервые увидел здания главного модерниста Северной Европы финского архитектора Алвара Аалто, найдя их «удивительными по планировке, деталям, использованию материалов и форме». После возвращения в Сидней Мёркатт работал в бюро Ancher, Mortlock, Murray & Wooley, но в 1969 году открыл собственную мастерскую, так как еще в университете решил, что будет работать самостоятельно. Главной специализацией австралийца стало строительство частных домов и преподавание архитектуры в различных университетах за пределами Австралии.

**Дом семьи Симпсон—Ли**
**Местоположение/год постройки:** Новый Южный Уэльс, Австралия/1993
До вручения Притцкеровской премии о Гленне Мёркатте за пределами Австралии мало кто знал. После награждения таких титанов, как Рем Колхас, Норман Фостер и Ренцо Пьяно, работающих по всему миру и реализующих масштабные проекты, многим это решение показалось странным: основной специализацией Гленна Мёркатта были и остаются простые, экологичные дома. «Я не заинтересован в реализации больших проектов. Небольшие работы дают мне больше возможностей для экспериментов. <...> Я пытаюсь создавать минималистичные дома, связанные с окружающей их средой», — поясняет Мёркатт. Так, зная, насколько остро стоит вопрос с пожарами в Австралии, на территории дома семьи Симпсон—Ли он разместил бассейн, связанный со встроенной системой пожаротушения.

**Фото:** Lucas Torresi/flickr.com

**Жилой дом семьи Марика—Алдертон**
**Местоположение/год постройки:** Арнем-Ленд, Австралия/1994
Озабоченность вопросами экологии австралиец унаследовал от своего отца: «Он брал меня с собой в поля, чтобы вместе изучать растения. Он пытался остановить вырубку деревьев, и когда у него это не получалось, он просто высаживал новые»,— вспоминал Мёркатт.
**Гленн Мёркатт говорит:**
«Моя работа построена по принципу “ни грамма лишнего жира”. У меня в офисе мало техники — даже принтера большого нет. <...> “Отсутствие жира” — великолепный принцип проектирования. Здание должно быть легким — мускулистым и сухопарым. <...>Слово “творчество” к архитектуре неприменимо. Для меня оно ассоциируется с нескромностью и самонадеянностью. Архитекторы не творят — они совершают открытия. Как ученые, они должны прежде всего ориентироваться на природу и логику. Природа — это характер участка. Логика — функциональная программа здания» (в интервью журналу AD Magazine).

**Фото:** Wikiarquitectura

**Образовательный центр Артура и Ивонн Бойд**
**Местоположение/год постройки:** Риверсдейл, Австралия/1999
У себя на родине Гленн Мёркатт считается отцом современной австралийской архитектуры. Сам Мёркатт не намерен расширять географию своей работы: «За границей от меня просто не будет толку. Я не смогу понять тамошнюю землю. <...> Меня часто обвиняют в том, что я иду по пути наименьшего сопротивления. Любой, мол, может построить хорошенький домик на склоне зеленого холма. Я же полагаю, что стремление строить в городах — и за границей, если уж на то пошло,— это лишь результат раздутого архитекторского эго. Я никому не хочу ничего доказывать, мне это не нужно. Я и так прекрасно знаю себе цену»,— признался Мёркатт в интервью журналу AD Magazine.
**Жюри Притцкеровской премии о лауреате:**
«Гленн Мёркатт — модернист, натуралист, эколог, гуманист, совмещающий все эти выдающиеся качества в своей работе, которую он выполняет в одиночку от создания концепции до реализации идеи. Хотя его творчество можно описать как синтез зданий Миса ван дер Роэ и национальных австралийских сеновалов, довольные клиенты выстраиваются в очередь. <...> Его проекты настроены на землю и природу. Он использует разнообразные материалы — металл и дерево, стекло и бетон, камень и кирпич, всегда задумываясь, какое количество энергии будет потрачено на их производство. Как говорят, его дома парят над землей».

**Фото:** Lucas Torresi/flickr.com

**Краткая биография:**
Отец Йорна Утсона (Jorn Utzon) был директором судостроительного завода в Ольборге (Дания) и первоклассным морским архитектором, по проектам которого до сих пор строятся яхты. 18-летний Утсон, к тому моменту ставший хорошим яхтсменом, планировал податься в моряки, но выбрал карьеру архитектора. Во многом на его решение повлияла работа на верфи отца: он изучал новые проекты, чертил планы и собирал макеты. Хотя оценки по математике были не очень высокими, талантливые рисунки позволили Утсону поступить в Королевскую академию художеств. В 1942 году из-за Второй мировой войны, как и другие архитекторы, он был вынужден уехать в занимавшую нейтралитет Швецию и поступил на работу в мастерскую шведского архитектора Хакона Алберга (Hakon Ahlberg). Позже Утсон переехал в Финляндию, где сотрудничал с известным финским модернистом Алваром Аалто. Тогда же он познакомился с восхитившими его идеями шведского функционалиста Гуннара Асплунда (Gunnar Asplund) и создателя органической архитектуры американца Фрэнка Ллойда Райта.
Последующее десятилетие Утсон очень много путешествовал — был в Марокко, Мексике, США, Китае, Индии и Австралии. Сильнее всего на датчанина повлияла поездка в Мексику. «Как архитектурный элемент меня пленяет платформа. Я влюбился в нее во времена моей поездки в Мексику в 1949 году, где увидел платформы разного размера и назначения, многие из которых стоят в полном одиночестве среди нетронутой природы. Они излучают огромную силу. <...> Возьмем Юкатан с его плоской низменностью, покрытой непроходимыми лесами. Майя жили в деревнях, окруженных со всех сторон жаркими, влажными лесами. Никаких великих видов, никаких вертикальных построек. Но построив платформы с крышей на уровне джунглей, этот народ неожиданно покорил новое измерение, ставшее местом, где они могли поклоняться своим богам»,— вспоминал Утсон. В 1957 году об Утсоне заговорили во всем мире: никто не ожидал, что работа никому не известного датчанина выиграет самый громкий конкурс того времени на проект здания оперы в Сиднее, но это случилось — идею Утсона жюри посчитало гениальной. Однако довести до конца проект ему так и не дали: в 1965 году австралийское правительство обвинило его в превышении сметы, и архитектор был вынужден покинуть Австралию. В дальнейшем Утсон в основном работал в Дании и на Ближнем Востоке — в частности, он является автором Национальной ассамблеи Кувейта, сильно пострадавшей в ходе войны в Ираке.

**Сиднейская опера**
**Местоположение/год постройки:** Сидней, Австралия/1973
Сегодня Сиднейская опера является символом Австралии. Хотя конкурс на ее архитектурный проект был проведен в 1957 году, из-за многочисленных конфликтов и отстранения от работы автора концепции Йорна Утсона она была достроена лишь в 1973-м. На открытие оперы Утсона не пригласили. Только в 2003 году заслуги датского архитектора были оценены: за здание Сиднейской оперы ему была вручена Притцкеровская премия. Работая над этим проектом, Утсон использовал идею так поразивших его мексиканских пирамид-платформ. «Идея заключалась в том, чтобы платформа, словно нож, отделяла первостепенную функцию здания от второстепенной. Наверху платформы зрители получали законченное произведение искусства, тогда как внизу все готовило их к этому действу»,— пояснял он.
**Йорн Утсон говорит:**
«Я создал мой оперный театр для жителей Сиднея — они очень на меня похожи. Они лихие, счастливые, здоровые люди, любящие захватывающие вещи. Они смелые, они сказали: “Мы можем построить такую штуку, как эта”. К примеру, в Швейцарии я бы не мог реализовать такой проект» (в интервью газете The Guardian, 1970 год).

**Фото:** Hai Linh Truong/flickr.com

**Здание Национальной ассамблеи Кувейта**
**Местоположение/год постройки:** Кувейт, Ирак /1982
Реализованные проекты Йорна Утсона можно пересчитать по пальцам. Среди них — здание Национальной ассамблеи Кувейта. Этот проект опять оказался проблемным: между победой на конкурсе в 1972 году и окончанием строительства прошло десять лет. Несколько лет архитектору пришлось потратить на корректировку своей концепции с учетом пожеланий местных властей — на стройплощадку рабочие вышли только в 1978 году.
**Жюри Притцкеровской премии о лауреате:**
«Йорн Утсон — архитектор, чье творчество уходит корнями в историю, затрагивающую многие культуры: стран Скандинавии и народа майя, китайскую, японскую, исламскую. Он совмещает это древнее наследие со свойственной ему сбалансированной дисциплинированностью, чувством архитектуры как искусства и естественным чутьем к органичным строениям, соответствующим требованиям участка. Перечень его проектов очень широкий: от скульптурной абстракции Сиднейской оперы до милых жилых домов, церкви — шедевра с запоминающимся лирическим потолком — и монументальных общественных зданий. <...> Нет никаких сомнений в том, что его Сиднейская опера является шедевром. Это одно из самых великих зданий XX века, образ невероятной красоты, известный на весь мир, символ не только города, но и страны в целом».

**Фото:** Cajetan Barretto/flickr.com

**Центр Утсона**
**Местоположение/год постройки:** Ольборг, Дания/2008
В 1985 году в мастерской Утсона стали работать его сыновья Ян и Ким. Последним проектом датчанина стал Центр Утсона в его родном Ольборге, реализацией которого руководил Ким Утсон. Интересно, что изначально идея создания этого центра исходила не от семьи Утсон, а от руководства Школы архитектуры и дизайна Ольборгского университета. Центр задумывался как место, где студенты смогут проводить исследования и обсуждать последние архитектурные тренды. Сегодня в Центре Утсона можно не только узнать о творчестве знаменитого датчанина, но и посетить выставки других мировых архитекторов и принять участие в конференциях.

**Фото:** wenhan21/Flickr

**Краткая биография:**
Заха Хадид (Zaha Hadid) родилась в Багдаде в 1950 году. Изучала математику в Американском университете в Бейруте. В 1972 году переехала в Лондон и поступила на факультет Архитектурной ассоциации. Сразу после его окончания работала в бюро ОМА у другого лауреата Притцкеровской премии — Рема Колхаса. В 1980 году Хадид основала собственное бюро Zaha Hadid Architects и уже в 1983 году выиграла престижный конкурс на строительство в Гонконге развлекательного клуба Hong Kong Peak Club. Но этот проект так и остался нереализованным. Следующим проектом, правда опять оставшимся на бумаге, стал оперный театр в Кардиффе. Первое здание авторства Хадид — пожарная часть компании Vitra в Вайле-на-Рейне — было построено только через десять лет после основания бюро, в 1993 году. В своих интервью Заха Хадид не раз отмечала, что большое влияние на ее творчество оказали русские художники-авангардисты, в частности Казимир Малевич. Хадид стала первой женщиной-архитектором, получившей Притцкеровскую награду. В отличие от архитектурных проектов, живопись и рисунки Хадид пользовались успехом уже в начале ее творческой карьеры: первая выставка ее работ состоялась еще в 1983 году. Умерла 31 марта 2016 года от сердечного приступа в больнице в Майами, где проходила курс лечения от бронхита.

**Музей современного искусства**
**Местоположение/год постройки:** Цинциннати, США/2003
Долгое время Заха Хадид оставалась «бумажным» архитектором: заказчиков было немного, а выигранные на конкурсах проекты — развлекательный клуб в Гонконге, театр в Кардиффе — оставались нереализованными. Все изменилось после строительства в Цинциннати Музея современного искусства (на фото).
**Заха Хадид говорит:**
«В один прекрасный момент я посмотрела на планы крупных застроек и поняла, что они выглядят очень массивными и громоздкими. И подумала, что если сделать их в форме пригорка или холма, эти городские застройки не будут такими тяжеловесными. Тогда я стала работать с ландшафтом и топографией через плавные, текучие линии, которые придают зданию такой вид, словно оно сделано из жидкости. Потребовались годы на то, чтобы перевести само слово “жидкое пространство” в идею, а идею — в здание. <...> Заниматься архитектурой, когда ты женщина и иностранка, очень сложно. Тем более если ты делаешь нечто “ненормальное”. Думаю, у меня все получилось, потому что люди просто не знали, как себя со мной вести: я была сумасшедшая, порой злая и раздражительная, но упорная, настойчивая и одержимая (в интервью журналу Interview, 2012 год).

**Фото:** Zahner

**Научный центр Phaeno**
**Местоположение/год постройки:** Вольфсбург, Германия/2005
Сегодня космической формы объекты Захи Хадид появляются по всему миру. Это и Институт политики и международных отношений имени Иссама Фареса в Бейруте (Ливан), и сетчатая, с тремя дырами посередине башня City of Dreams Hotel в Макао, и новый Олимпийский стадион в Токио, строящийся к Играм 2020 года. Футуристический корабль по проекту Хадид приземлился и в небольшом немецком городе Вольфсбурге: на борту научного центра Phaeno (на фото) располагается Политехнический музей.
**Жюри Притцкеровской премии о лауреате:**
«Архитектурную карьеру Захи Хадид нельзя назвать традиционной или простой. <...> Ее путь к всемирной известности, пока она добивалась самых высоких позиций в своей профессии, превратился в героическую борьбу. Клиенты, журналисты, друзья-профессионалы загипнотизированы ее энергичными образами и подходами к созданию по-настоящему особенной архитектуры. Каждый ее новый проект еще более дерзкий, чем предыдущий, а источники ее оригинальности кажутся неисчерпаемыми. Мисс Хадид становится все более узнаваемой фигурой, так как продолжает выигрывать конкурс за конкурсом, всегда борясь за то, чтобы ее победивший проект был построен. <...> Это неудивительно, что одним из архитекторов, чьими работами восхищается мисс Хадид, является другой лауреат Притцкеровской премии — выдающийся южноамериканский автор города Бразилиа Оскар Нимейер. Они оба обладают бесстрашием в работе, оба не боятся рисковать».

**Фото:** Markus Kolletzky/Flickr

**Центр Гейдара Алиева**
**Местоположение/год постройки:** Баку, Азербайджан/2012
В отличие от Азербайджана, где по проекту Хадид возведен белоснежный Культурный центр Гейдара Алиева (на фото), масштабные заказы в России британке получить не удалось. В 2006 году она разработала концепцию здания Экспоцентра в деловом центре «Москва-Сити», но идея так и не прижилась. Пока в России по проектам Хадид построено всего два здания — бизнес-центр Dominion Tower на юго-востоке Москвы и похожий на инопланетный корабль особняк на Рублевке для совладельца девелоперской компании Capital Group Вячеслава Доронина.

**Фото:** wilth/flickr.com

**Краткая биография:**
Том Мейн (Thom Mayne) родился в Уотербери, штат Коннектикут, США, в 1944 году. Его родители развелись, после чего мать Мейна с детьми переехала поближе к своей семье на юг Калифорнии, где высились «заросли апельсиновых деревьев и авокадо». Мать Мейна была пианисткой и очень образованной женщиной, но после развода долгое время не могла встать на ноги, поэтому они жили очень бедно. «Я вырос на классической музыке и репродукциях великих художников. Как результат из меня получился городской паренек, а не атлет или столяр, что совсем не вязалось с моим окружением. Так я стал своего рода одиночкой, к тому же у меня, считайте, не было семьи: моя мама всегда где-то отсутствовала»,— вспоминает Том Мейн свое детство. Том получил архитектурное образование в Университете Южной Калифорнии в Лос-Анджелесе. Через несколько лет он стал преподавать в Государственном политехническом университете Калифорнии в Помоне, но был уволен и вместе со своими коллегами решил создать институт, «полностью альтернативный существующей системе образования». Новый университет получил название Южно-калифорнийского института архитектуры (SCI-Arc). «У нас не было денег, мы работали бесплатно по десять часов в день. Так пролетело четыре года. В конце концов, в 1978 году я взял отпуск и поступил на стажировку в Гарвард»,— рассказывает Мейн, отмечая, что именно в то время стал отходить от разработки генпланов территорий в сторону архитектуры зданий.
Тогда же, когда и SCI-Arc, Мейн создал собственную мастерскую Morphosis, но с заказами ему пока не везло. В конце 1979 года он вернулся в Лос-Анджелес, и его карьера пошла вверх: на него посыпались заказы на строительство частных домов. «Тогда я понял, каким уникальным городом является Лос-Анджелес для архитектора — Фрэнк Гери (лауреат Притцкеровской премии 1989 года.— «Ъ») только что закончил строительство своего дома — насколько он открыт к экспериментам. Незаметно для нас всех архитектура Лос-Анджелеса привлекла интерес на глобальном уровне»,— говорит Мейн. Сегодня Мейн вместе с Фрэнком Гери считаются главными лидерами американского деконструктивизма — направления, которому свойственны изломанные формы и агрессивное вторжение в окружающую среду.

**Дом выпускника Университета Торонто**
**Местоположение/год постройки:** Торонто, США/2000
Среди журналистов Том Мейн получил прозвище «Злой молодой человек». «Без всяких сомнений, я сложный парень, но характеристика “плохого парня” пошла, я думаю, от моей безжалостной цепкости и независимой точки зрения»,— пояснял Том Мейн. Несмотря на бунтарский стиль и сложный характер Мейна, среди его заказчиков очень много госучреждений: кроме Дома выпускника Университета Торонто (на фото), по его проекту построены штаб-квартира Департамента транспорта Калифорнии и Федеральный суд в Юджине, здания Университета Цинциннати и Калифорнийского технологического института.
**Том Мейн говорит:**
«Я никогда не пытался продавать себя, заниматься маркетингом. Есть два типа архитекторов. Одни приходят к клиенту и говорят: “Чего изволите?” Другие создают уникальные концепции: если сделал что-то стоящее, клиенты тебя сами найдут. <...> Я не ученый, который опубликовал идею и пошел дальше. Мне надо строить. Просто сказать “все люди равны” мне мало. Мне нужно доказать это в моих постройках. За это я готов драться (в интервью журналу AD Magazine).

**Фото:** Jason V/flickr.com

**Новый корпус Университета Cooper Union в Нью-Йорке**
**Местоположение/год постройки:** Нью-Йорк, США/2009
В Нью-Йорке, помимо заказа на строительство нового корпуса для Университета Cooper Union (на фото), Том Мейн выиграл еще один громкий конкурс — на проект Олимпийской деревни к летним Играм-2012. Однако он так и не был реализован, так как Нью-Йорк проиграл олимпийскую гонку, а Игры в итоге прошли в Лондоне.
**Жюри Притцкеровской премии о лауреате:**
«Том Мейн — продукт бурных 1960-х, из них он вынес бунтарский дух и пылкую страсть к изменениям, плоды которых только сейчас становятся видны в его масштабных проектах. <...> Его подход к архитектуре и философия стоят особняком к европейскому модернизму, азиатскому влиянию и даже творчеству американских предшественников. Он создает свою самобытную архитектуру, которая по-настоящему отражает уникальную кочевую культуру Южной Калифорнии, особенно Лос-Анджелеса».

**Фото:** Drew Dies/Flickr

**Здание колледжа Эмерсона**
**Местоположение/год постройки:** Лос-Анджелес, США/2014
Один из последних реализованных проектов Тома Мейна в Лос-Анджелесе опять образовательный — это похожее на арку учебно- административное здание колледжа Эмерсона. Не так давно вокруг имени архитектора разразился скандал: Том Мейн купил лос-анджелесский дом писателя-фантаста Рея Брэдбери, который вскоре был снесен. «Я понятия не имел, что это был дом Брэдбери», — пояснил Мейн директору издательского дома Melville House Алексу Шепарду.

**Фото:** emerson.edu

**Краткая биография:**
Паулу Мендес да Роша (Mendes da Rocha) родился в Бразилии в городе Витория в 1928 году. В 1930-х годах его семья переехала в Сан- Паулу. Через год после окончания Архитектурной школы Университета Маккензи он открыл собственную мастерскую и уже в 1957 году реализовал свой первый громкий проект — бетонную «тарелку» атлетического клуба Paulistano в Сан- Паулу, признанную эталоном раннего бразильского брутализма. Помимо частной практики да Роша преподавал в Университете Сан-Паулу и являлся президентом Бразильского института архитектуры. Как и другой бразильский лауреат Притцкеровской премии Оскар Нимейер, да Роша любит строгие геометрические фигуры и необработанный бетон. Когда в Бразилии в середине 1960-х год воцарилась военная диктатура, да Роша, в отличие от Нимейера, не эмигрировал, хотя и был отстранен от преподавания в университете. В 1971 году да Роша стал одним из финалистов конкурса на концепцию Центра Помпиду в Париже, который в итоге был построен по проекту итальянца Ренцо Пьяно и британца Ричарда Роджерса. Хотя иностранная пресса отметила проект павильона Бразилии, который да Роша создал к выставке Expo-70 в Осаке, мировая известность пришла к бразильцу после вручения ему Притцкеровской премии. Если бы Париж выиграл право провести у себя летние Олимпийские игры 2008 года, по проекту бразильца мог быть построен комплекс The Boulevard des Sports. Также да Роша известен как дизайнер мебели.

**Капелла Святого Петра**
**Местоположение/год постройки:** Сан-Паулу, Бразилия/1987
У да Роша нет постоянной команды: каждый проект он создает в сотрудничестве с различными бюро, которыми часто руководят его ученики. Хотя бразилец является лауреатом многих международных архитектурных премий, основные его проекты реализованы в Бразилии, а именно в Сан-Паулу. Здесь в 1987 году появилась его модернистская капелла Святого Петра с бетонными лабиринтами лестниц с тонкими железными периллами, воплотившая в себе основные черты стиля бразильца.
**Паулу Мендес да Роша говорит:**
«Архитектура объединяет науку, искусство и технологии, она высшее проявление возможностей нашего разума и душевных усилий. Архитектура — это конструкция. В поэзии нет смысла, пока слова звучат только в сознании автора — их нужно записать. Так же и в архитектуре: идеи должны получать материальное воплощение. Художника и технаря разделить невозможно: они по одну сторону баррикад. <...> Квинтэссенция архитектуры — это города. А в подсознании человека город всегда мечта, манящий символ каких-то смутных, неисполнимых обещаний. Так что архитектура не может и не должна быть сиюминутной и возникать мгновенно. Архитектура — это погоня за мечтой, неторопливая, но настойчивая» (интервью журналу AD Magazine).

**Фото:** Courtesy of Paulo Mendes da Rocha

**Музей скульптуры**
**Местоположение/год постройки:** Сан-Паулу, Бразилия/1988
«Участок был слегка наклонный, и я решил разместить выставочные помещения под землей и отдать всю поверхность “застройки” саду и крупным объектам. Мне кажется, что городской шум — проезжающий транспорт, проходящая толпа — обогащает впечатление от экспозиции»,— рассказывал да Роша о своем Музее скульптуры в Сан-Паулу в интервью журналу AD Magazine. В 1998 году за этот проект бразилец был номинирован на премию имени Миса ван дер Роэ (высочайшая европейская награда в сфере архитектуры), но получил ее через несколько лет за реконструкцию Государственного музея Сан-Паулу (Pinacoteca do Estado).
**Жюри Притцкеровской премии о лауреате:**
«Его почерк — бетон и удивительно простая, разумная техника строительства, вместе создающие мощные, выразительные и узнаваемые во всем мире здания. Без сомнения, использование им необработанных материалов для достижения монументальных результатов влияет на архитектуру во всем мире. Он также доказал мастерство реставратора, подтвердил уважение к наследию своей страны и одновременно веру в уместность современной архитектуры».

**Фото:** Courtesy of Paulo Mendes da Rocha, Nelson Kon

**Государственный музей Сан-Паулу**
**Местоположение/год постройки:** Сан-Паулу, Бразилия/2002
По указанию бразильского архитектора со здания музея, построенного еще в конце XIX века, были сбиты вся штукатурка и весь декор и оставлена только кладка из кирпича. Именно этот проект принес да Роша премию Миса ван дер Роэ и был отмечен жюри Притцкеровской премии.

**Фото:** Rodrigo Soldon/flickr.com

**Краткая биография:**
Ричард Роджерс (Richard Rogers) родился во Флоренции в 1933 году. В 1938 году его семья была вынуждена вернуться в Великобританию. В школе Роджерс учился плохо: причиной тому была дислексия (избирательное нарушение навыков к чтению при сохранении общей способности к обучению), которую тогда еще не умели диагностировать. Когда пришло время поступать в институт, родители настаивали на том, чтобы юноша продолжил традицию по отцовской линии и стал дантистом, но отсутствие способностей к этому поставило крест на медицинской карьере. Роджерсу пришлось отправиться служить в армию, после чего он решил поступать в ведущую архитектурную школу Великобритании при Архитектурной ассоциации в Лондоне (Architectural Association). В 1961 году Ричард Роджерс вместе со своей женой Сью уехал учиться в Йельский университет. Именно во время учебы в Йеле британец познакомился с творчеством американского архитектора основателя органического стиля Фрэнка Ллойда Райта, который, по словам Роджерса, «стал его первым богом».
По окончании образования семья Роджерс решила прокатиться по Калифорнии: во время поездки британец получил предложение поработать в архитектурном бюро Skidmore, Owings & Merrill, известном благодаря деятельности другого лауреата Притцкеровской премии — Гордона Буншафта. По возвращении из США в Великобританию Роджерсы вместе с молодым британским архитектором Норманом Фостером и его женой организовали совместную мастерскую Team 4. В 1967 году Team 4 распалась. Вскоре у Роджерса появился новый партнер итальянец Ренцо Пьяно, с которым они познакомились на выставке Expo-70 в Осаке. В 1971 году молодые архитекторы выиграли крупнейший архитектурный конкурс того времени на концепцию Центра Помпиду в Париже. Расставшись с Ренцо Пьяно, Роджерс создал собственное бюро Richard Rogers Partnership и занялся самостоятельным творчеством. Вместе с Ренцо Пьяно и Норманом Фостером Ричард Роджерс считается одним из родоначальников стиля хайт-тек в архитектуре.

**Штаб-квартира Lloyd**
**Местоположение/год постройки:** Лондон, Великобритания/1984
Штаб-квартира страховой компании Lloyd стала первым заказом Роджерса после расставания с Ренцо Пьяно и создания собственного бюро. В 1978 году проект Роджерса неожиданно победил в конкурсе на новое здание для Lloyd в Лондоне. Его конкурентами на конкурсе выступали не только бывший партнер Норман Фостер, но и Бэй Юймин, который через несколько лет стал пятым лауреатом Притцкеровской премии. С этого проекта и начался взлет сольной карьеры Ричарда Роджерса. «Сначала с Ренцо все складывалось так же, как и с Норманом: мы могли обсуждать наши идеи часами. Но через какое-то время энергия начала иссякать и каждый из нас стал думать, что находиться в тени другого. К тому же после Центра Помпиду в течение нескольких лет мы не получили ни одного нового заказа»,— вспоминает Ричард Роджерс в интервью The Guardian.

**Фото:** Nelson Alexandre Rocha/flickr.com

**Здание Европейского суда по правам человека**
**Местоположение/год постройки:** Страсбург, Франция/1995
«Он обладает неподдельным интересом к архитектуре, чувствует ее, и в то же время ему катастрофически не хватает интеллектуальной сноровки, чтобы трансформировать это в реальные здания. Его проекты будут страдать до тех пор, пока его рисунки будут оставаться такими же плохими, стиль — работы хаотичным, а суждения — невнятными»,— охарактеризовал Ричарда Роджерса один из его учителей в лондонской Школе Архитектурной ассоциации. Но это не помешало британскому архитектору получить орден Почетного Легиона (1986 год) и стать пожизненным пэром Палаты лордов. Сегодня Ричард Роджерс работает по всему миру. Среди самых известных зарубежных проектов британца — здание Европейского суда по правам человека (на фото), новый терминал аэропорта Барахас в Мадриде.
**Ричард Роджерс говорит:**
«Архитектура слишком сложна, чтобы заниматься ею в одиночку, поэтому я люблю совместную работу. Мои бывшие партнеры Ренцо и Норман были замечательными чертежниками, а я — никогда. К тому же моя дислексия означает одно: что мой личный ассистент всегда может прочитать мои же записи лучше, чем я сам. Но мы все привносим в общее дело свой отличительный вклад» (в интервью газете The Guardian, 2013 год).

**Фото:** Reuters

**Арена Millennium Dom**
**Местоположение/год постройки:** Лондон, Великобритания/1999
Один из самых спорных проектов Ричарда Роджерса — арена Millennium Dome, или O2 Arena. Она строилась специально для празднования наступления третьего тысячелетия и размещения выставки Millennium Experience, посвященной достижениям человечества. Но проект, в создание которого было инвестировано около £800 млн, оказался убыточным, и впоследствии арена была переделана в концертную площадку.
**Жюри Притцкеровской премии о лауреате:**
«Работы Ричарда Роджерса являются реперными точками в истории современной архитектуры. Центр Помпиду в самом сердце Парижа, созданный им вместе с Ренцо Пьяно,— это образец революционного понимания того, что такое музей, это трансформация элитарных памятников архитектуры в популярные места для культурного и социального общения. Штаб-квартира Lloyd в Лондоне, другой ориентир архитектуры конца XX века, закрепила за Роджерсом репутацию не только мастера больших урбанистических проектов, но и создателя собственного бренда архитектурного экспрессионизма. Все эти и последующие проекты, такие как терминал 4 мадридского аэропорта Барахас, демонстрируют его уникальный взгляд на модернистское восприятие здания как механизма, интерес к ясной и прозрачной архитектуре, объединению общественных и частных пространств и приверженность к свободным планировкам. <...> Он прибегает к технологиям не только ради достижения художественного эффекта, но и для того, чтобы сделать здания более эффективными в использовании».

**Фото:** nootch/flickr.com

**Краткая биография:**
Жан Нувель (Jean Nouvel) родился в городе Фюмель на юго-западе Франции в 1945 году в семье учителей. Когда мальчику было восемь лет, они переехали в город Сарла, где Нувель стал активно посещать кинотеатры — страсть к кино впоследствии оказала огромное воздействие на его архитектурное творчество. Учиться рисованию и знакомиться с искусством он начал только в возрасте 16 лет — до этого родители делали все, чтобы обучить его математике и языкам, рассчитывая, что их сын будет учителем или инженером. Поэтому они выступили против его желания стать художником, считая эту профессию слишком рискованной. В качестве компромисса была выбрана архитектура. Нувель начал работать архитектором уже во время учебы в Национальной школе изящных искусств в Париже и даже открыл свою первую мастерскую. К моменту создания в 1994 году своего действующего до сих пор бюро Ateliers Jean Nouvel Нувель успел поменять нескольких партнеров. О Жане Нувеле заговорили после того, как по его проекту в 1987 году в Париже было построено здание Института арабского мира с фасадами, покрытыми мусульманским орнаментом. Сегодня француз считается признанным мастером хай-тека. Его бюро работает по всему миру: среди самых последних проектов — жилая башня One Central Park в Сиднее с зеленью, растущей на фасадах, штаб-квартира Европейского патентного ведомства в Гааге, небоскреб Doha Tower в Дохе. Нувель не только архитектор, но и дизайнер: среди его работ — флакон для духов Yves Saint Laurent. Также он создает мебель.

**Здание Института арабского мира**
**Местоположение/год постройки:** Париж, Франция/1987
Строительство Института арабского мира (на фото) было инициировано президентом Франции Франсуа Миттераном. Заказ на реализацию проекта Жан Нувель получил в 1981 году. Зеркальная махина института с ажурным фасадом в стиле арабских орнаментов из металлических жалюзи-диафрагм, реагирующих расширением или сужением на поток света, вызвала восторг критиков. На территории института помимо музея располагаются мастерские, библиотека, ресторан. Еще одно узнаваемое здание Жана Нувеля в Париже — открытый в 2006 году Музей на набережной Бранли, где собрана коллекция произведений искусства народов Африки, Азии, Океании и Америки.
**Жан Нувель говорит:**
«Я просто уверен в том, что хорошая архитектура всегда продукт внутреннего развития, жизненного опыта и окружающего культурного пространства. <...> Я участвовал в нескольких тендерах, но ни один из них не выиграл. Россия до меня пока не доросла. Вам больше нравится Норман Фостер» (в интервью журналу AD Magazine).

**Фото:** thrualens_ch/Flickr

**Небоскреб Torre Agbar**
**Местоположение/год постройки:** Барселона, Испания/2005
Среди самых громких работ Нувеля за пределами родной Франции — обшитая разноцветными металлическими пластинами башня Torre Agbar в Барселоне, в которой разместилось местное управление водного хозяйства. Ту же фаллическую форму, что и у Torre Agbar, имеет одно из последних творений Нувеля — небоскреб Doha Tower в Катаре. Жан Нувель пытался работать и в России, но его проекты небоскреба «Газпром-сити» и Театра Бориса Эйфмана в Петербурге не выдержали конкуренции.
**Жюри Притцкеровской премии о лауреате:**
«С момента основания своей практики в Париже в 1970-х годах он заставляет себя и других искать новые подходы к решению обычных архитектурных проблем. Он не заинтересован в создании единого решения или использовании принятой типологии. Ему нравится разрывать масштаб и форму, толкать зрителя от одного эстетического ощущения к другому. «Я рад, если один проект одновременно включает в себя еще десять тысяч»,— говорил Нувель».

**Фото:** Ann Ryan/flickr.com

**Театр Гатри**
**Местоположение/год постройки:** Миннеаполис, США/2006
«Для Нувеля в архитектуре априори не существует стиля. Скорее контекст, интерпретированный максимально широко с учетом культуры, местоположения и требований заказчика. Такой подход провоцирует его для каждого проекта изобретать свою собственную стратегию. Этим показателен его Театр Гатри, одновременно объединяющийся и контрастирующий с окружающей действительностью. С одной стороны, он отзывается звучанию города и протекающей рядом Миссисипи и в то же время является выражением театральности и магического мира сцены», — так описывает Театр Гатри жюри Притцкеровской премии. Этот 12-этажный театр с темно-синими фасадами, огромными портретами Бернарда Шоу и Антона Чехова и несколькими сценами стал первой реализованной работой француза в США. И опять проект был принят критиками с восторгом.

**Фото:** Andy King/FILE

**Краткая биография:**
Петер Цумтор (Peter Zumthor) родился в 1946 году в деревне недалеко от Базеля (Швейцария). Его семья часто посещала расположенный неподалеку монастырь. Эти поездки произвели неизгладимое впечатление на мальчика, и, будучи уже архитектором, Цумтор не раз возвращался в своих проектах к религиозной тематике: в его портфолио несколько минималистических часовен — Святого Бенедикта и Брата Клауса. Отцу Цумтора принадлежала мастерская по производству мебели, в которой почти пять лет проработал Петер. После обучения в Швейцарии Цумтор уехал на стажировку в Pratt Institute в Нью-Йорке. По возвращении в 1967 году он устроился на работу в департамент по сохранению культурных ценностей в швейцарском кантоне Граубюнден, где занимался реставрацией памятников и изучением исторического наследия. Собственное бюро он открыл только в 1979 году. Одной из первых работ бюро Цумтора стала именно крошечная деревянная часовня Святого Бенедикта в коммуне Сумвич. Швейцарец очень избирательно относится к выбору проектов и любит уединение. В разное время он преподавал в университетах Лос-Анджелеса, Мюнхена, а также в Гарварде.

**Термальные ванны в Вальсе**
**Местоположение/год постройки:** Вальс, Швейцария/1996
Самым известным зданием Цумтора считаются построенные в 1996 году в швейцарском городе Вальсе термальные ванны (на фото), снаружи и внутри облицованные местным кварцитом. После завершения этого проекта на швейцарского архитектора посыпались заказы со всего мира. «Я хотел переосмыслить отношения между архитектурой и геологией горного ландшафта, его энергетикой. Тут все особенное: воздух, свет, камень. Даже звуки: слышно движение пузырьков в минеральной воде»,— рассказывал Петер Цумтор о термальных ваннах журналу AD Magazine. Параллельно с термами швейцарец работал над Музеем террора в Берлине, посвященным жертвам гитлеровского режима, но из-за проблем с финансированием здание не было достроено, а потом было снесено.
**Петер Цумтор говорит:**
«Мой труд — это творчество, а не услуги. Современные архитекторы часто просто предоставляют услуги. Это как купить новую видеоаппаратуру или новую машину. Я действую скорее как художник, как творец. Я считаю архитектуру искусством и работаю только над таким количеством проектов, с которым могу справиться. Я все определяю и контролирую в работе до мельчайших подробностей. <...> Ваша (московская.— «Ъ») архитектура слишком коммерческая. Она появилась из любви не к архитектуре, а к деньгам. Нет ничего дурного в том, чтобы делать деньги — просто это инвестиции, а не архитектура (в интервью «Ъ», 2007 год).

**Фото:** heyitschili/Flickr

**Часовня Брата Клауса**
**Местоположение/год постройки:** Вахендорф, Германия/2007
Строгие, лишенные всякого декора фасады — фирменный стиль Цумтора. В отличие от построенной из лиственницы часовни Бенедикта в коммуне Сумвич, часовня Брата Клауса (на фото) выполнена из песочно-желтого бетона. Свет внутрь этой аскетичной крошечной церкви попадает через сквозные отверстия в фасаде, запаянные стеклом, пол покрыт мерцающим слоем из олова и свинца.
**Жюри Притцкеровской премии о лауреате:**
«Последние 30 лет он живет в отдаленной деревне в швейцарских горах вдалеке от бурной деятельности международного архитектурного сообщества. Там вместе с небольшой командой он создает здания большой ценности, нетронутые плохим вкусом или модой. Отказываясь от большинства заказов, он берется только за тот проект, в котором чувствует глубокое родство с его представлением о действительности. Поэтому, соглашаясь, он полностью вовлекается в проект, контролируя все до последней детали».

**Фото:** Claus Moser/flickr.com

**Музей Kolumba**
**Местоположение/год постройки:** Кельн, Германия/2007
Этот объект Цумтора был отдельно отмечен жюри Притцкеровской премии. Главная сложность проекта и его уникальность в том, что музей был построен на развалинах древней церкви Святой Колумбы, разрушенной во время авианалета в 1945 году. Конкурс на этот проект швейцарец выиграл в 1997 году, но построен музей был только через десять лет. Последние семь лет Цумтор работает над другим, еще более масштабным музейным проектом, но уже в США — похожим на водяную лилию, правда, черного цвета, Музеем искусств округа Лос-Анджелес. Раньше над созданием концепции этого музея трудился другой лауреат Притцкеровской премии — итальянец Ренцо Пьяно, в 2004 году его сменил Петер Цумтор.

**Фото:** Antoine Seguin/Flickr

**Краткая биография:**
Кадзуё Сэдзима родилась в 1956 году в префектуре Ибараки. В 1981 году получила диплом архитектора в Женском университете Японии и в том же году начала работать в бюро известно японского архитектора Тоё Ито. Примечательно, что ученица стала лауреатом Притцкеровской премии на несколько лет раньше, чем учитель: Сэдзима вместе со своим партнером Рюэ Нисидзавой была награждена в 2010 году, Тоё Ито — в 2013-м. В 1987 году Сэдзима открыла собственное бюро Kazuyo Sejima & Partner, куда устроился работать Рюэ Нисидзава (родился в 1966 году). В 1995 году они создали совместное бюро SANAA (Sejima and Nishizawa and Associates) для реализации крупных проектов за рубежом, однако у каждого осталась своя собственная мастерская. Кадзуё Сэдзима и Рюэ Нисидзава стали четвертыми лауреатами из Японии, награжденными Притцкеровской премией, после Кэндзо Тангэ, Фумихико Маки и Тадао Андо. Как и американский архитектор Ричард Мейер, получивший Притцкер в 1984 году, японцы предпочитают использовать в своих работах белый цвет. «Белый — общий цвет, позволяющий сделать места однородными и соединить их. Использование белого цвета связано с тем, как мы проектируем пространство. В наших проектах нет тупиков, каждый участок обладает одинаковой значимостью по сравнению с другими. Белый в этом случае работает не просто как цвет, а как часть конструкции»,— поясняла в интервью тайваньскому журналу EGG Magazine (2007 год) Кадзуё Сэдзима. Пик интереса к деятельности японцев пришелся на 2009–2010 годы: в 2009-м по их проекту был построен временный павильон для лондонской галереи Serpentine, похожий на волнообразный навес из полированного алюминия, в 2010 году Кадзуё Сэдзима удостоилась чести выступить куратором 12-й Архитектурной биеннале в Венеции.

**Магазин Dior Omotesando**
**Местоположение/год постройки:** Токио, Япония/2003
Архитектура SANAA ценится именитыми заказчиками по всему миру. Так, в 2003 году по проекту Сэдзимы и Нисидзавы в Токио был построен магазин для модного дома Christian Dior с полупрозрачным фасадом и этажами разной высоты (на фото). По заказу Музея современного искусства в Нью-Йорке японский тандем спроектировал новое здание музея в центре города. Одна из последних работ SANAA — кампус израильской национальной Академии искусств «Бецалель» в Иерусалиме.
**Кадзуё Сэдзима говорит:**
«Мой учитель утверждал, что самое важное — получить как можно больше опыта, пока ты молодой. <...> Он был уверен, что в возрасте 28–30 лет, после аспирантуры, начинать практиковать уже слишком поздно. По его мнению, самое трудное заключается в том, чтобы преодолеть двухмерность мышления и трансформировать двухмерную идею в трехмерную реальность — это и есть основная задача архитектора. <...> Вообще, архитектурная традиция вышла из Европы, а не из Японии. Перед нами больше стояла задача ее адаптации к нашим условиям. Но я никогда не изучала этот вопрос глубоко — и это, наверное, одновременно моя слабая и сильная черта. Я полагалась на свое творческое чутье, а не на логические умозаключения. Нам не преподавали историю современной японской архитектуры, ведь ей всего 150 лет. Она началась, когда японцы стали применять европейские традиции в архитектуре. Да, у нас существовали древние обычаи строительства, но никто не называл это архитектурой. В любом случае именно эти традиции формируют воображение. Ведь если мы с вами подумаем об одном и том же объекте, мы представим его по-разному» (интервью theoryandpractice.ru, 2011).

**Фото:** Darren Poon/Flickr

**Школа менеджмента и дизайна Zollverein**
**Местоположение/год постройки:** Эссен, Германия/2006
Куб школы Zollverein (на фото) в немецком Эссене с несимметричными, разбросанными по всему объему окнами разной формы и размеров — самый яркий пример творчества японской пары. SANAA сотрудничало и с московской школой «Сколково», для которой в 2011 году в партнерстве с голландским бюро ОМА лауреата Притцкеровской премии Рема Колхаса разработало концепцию центральной гостевой зоны с куполом-шаром из тонких стальных нитей и стекла. Проект так и остался на бумаге.
**Жюри Притцкеровской премии о лауреатах:**
«Проекты Сэдзимы и Нисидзавы кажутся обманчиво простыми. Архитекторы рассматривают здания как единое целое, где материальное отступает и позволяет чувствам формировать фон для взаимодействия между людьми, объектами, пейзажем. Они изучают, как такие феноменальные особенности пространства, как свет, прозрачность и материальность, могут создавать тонкое соединение. Архитектура Сэдзимы и Нисидзавы стоит особняком ко всему напыщенному и высокопарному. <...> Взаимоотношения постройки и окружающего его ландшафта особенно важны для архитекторов. Они называют общественные здания “горами в пейзаже”, считая, что строения никогда не должны терять естественной и выразительной связи с окружением»

**Фото:** CSCP/flickr.com

**Новый Музей современного искусства в Нью-Йорке**
**Местоположение/год постройки:** Нью-Йорк, США/2007
В портфолио Кадзуё Сэдзимы и Рюэ Нисидзавы много музейных проектов. Среди них — стеклянный павильон Музея искусств Толидо в США, Музей искусства XXI века в Канадзаве (Япония). Новый Музей современного искусства в Нью-Йорке, сложенный из поставленных друг на друга параллелепипедов без окон,— самый известный из них. По замыслу авторов «здание должно быть никаким, чтобы не отвлекать внимание от того, что оно содержит в себе». Этот проект был отдельно отмечен жюри Притцкеровской премии.

**Фото:** buck82/flickr.com

**Краткая биография:**
Эдуарду Соуту де Моура (Eduardo Souto de Moura) родился в Порту в 1952 году. Поступил в Школу изящных искусств, где сначала учился на скульптора, но в итоге получил диплом архитектора. Переключиться на архитектуру де Моура решил после знакомства с одним из выдающихся представителей минимализма, американским скульптором Дональдом Джаддом (Donald Judd). Будучи еще студентом, он познакомился и работал с Алвару Сизой — лауреатом Притцкеровской премии 1992 года. После двух лет службы в армии де Моура выиграл в конкурсе свой первый независимый заказ на строительство Культурного центра в Порту. Португальского архитектора стали часто приглашать с лекциями в институты Европы (в частности, Лозанны и Цюриха) и в США, в Гарвард. Во время этих визитов де Моура познакомился со многими ведущими архитекторами современности, среди которых итальянец Альдо Росси и швейцарец Жак Херцог (также лауреаты Притцкеровской премии). Одним из своих учителей де Моура называет немецкого архитектора-модерниста Миса ван дер Роэ, повлиявшего на творчество большинства архитекторов XX века. «Лучше не быть оригинальным, зато создавать хорошую архитектуру, чем хотеть быть очень оригинальным, но создавать плохую»,— заявлял де Моура.

**Футбольный стадион в Браге**
**Местоположение/год постройки:** Брага, Португалия/2004
Известность де Моуре принес футбольный стадион в португальском городе Брага. Из-за уникального архитектурного решения — с одной стороны арена вмонтирована в гранитную скалу — он стал одним из самых дорогих португальских стадионов, построенных к чемпионату Европы по футболу 2004 года: бюджет превысил €87 млн.
**Эдуарду Соуту де Моура говорит:**
«Помните, раньше в фантастических фильмах нам показывали, что люди будущего будут ходить в каких-то оригинальных костюмах, чуть ли не с рогами? А теперь, видите, ничего подобного не происходит. То же и с архитектурой. Я не думаю, что будут появляться какие-то глобально новые формы, просто будут создаваться новые технологии и материалы. <...> Многие великие архитекторы изначально не имели профессионального образования. Главное — много работать. В архитектуре вообще нет ничего романтичного. Это просто вечный поиск решений» (на лекции в институте «Стрелка» в Москве, 2012).

**Фото:** Paulo Duarte, File

**Павильон галереи Serpentine**
**Местоположение/год постройки:** Лондон, Великобритания/2005
Даже после создания собственного бюро де Моура продолжил сотрудничать с бывшим работодателем, а также отцом своей жены Алвару Сизой, долго оставаясь в его тени. В 2005 году португальцы создали временный павильон для художественной галереи Serpentine в Лондоне. Строительство такого павильона означало мировое признание — для их проектирования Serpentine ежегодно привлекает самых успешных архитекторов. Свои павильоны для Serpentine строили такие лауреаты Притцкеровской премии, как Заха Хадид, Рем Колхас, Фрэнк Гери, Жан Нувель.

**Фото:** Twm/Flickr

**Музей Паулы Рего**
**Местоположение/год постройки:** Кашкайш, Португалия/2009
Среди работ Эдуарду Соуту де Моуры, отмеченных жюри Притцкеровской премии,— музей художницы Паулы Рего, еще называемый «Домом историй». «Архитектуру Эдуарду Соуту де Моуры не назовешь очевидной, легкомысленной или яркой. Она проникнута интеллектуальностью и серьезностью»,— гласит официальное заявление притцкеровского жюри.
**Жюри Притцкеровской премии о лауреате:**
«Последние 30 лет португальский архитектор Эдуарду Соуту де Моура создает работы, отражающие современность и одновременно несущие отпечаток архитектурных традиций. Его творчество является доказательством экспрессивного потенциала современной архитектуры и в то же время адаптации к условиям местности. Его архитектура, сросшаяся с местом, временем и задачами, всегда озабочена контекстом в широком понимании этого слова. <...> С самых первых работ де Моура выработал свой последовательный подход, никогда не беря в расчет текущие тенденции. Тогда, в разгар постмодернизма, он был сильно немоден, но продолжал идти своим путем. Сегодня его здания того времени смотрятся обычными, но мы должны понимать, насколько смелыми они выглядели тогда».

**Фото:** Alberto Araque/flickr.com

**Краткая биография:**
Ван Шу родился в 1963 году в Урумчи (Китай). В 1988 году окончил Нанкинский технологический университет. В отличие от других лауреатов Притцкеровской премии, Ва Шу не учился за границей, а его архитектурный стаж к моменту объявления китайца лауреатом составлял всего 15 лет: мастерскую Amateur Architecture Studio Шу вместе со своей женой архитектором Лу Вэньюй открыл лишь в 1997 году. Название бюро переводится как «Любительская студия архитектуры» и отражает общий подход ее владельцев к творчеству: приверженность к спонтанности, уважение к культурным традициям и ремесленничеству. «Когда я говорю о спонтанной архитектуре, я подразумеваю, что она является частью обычной жизни. Когда я говорю, что строю дом, а не здание, я имею в виду что-то более близкое к повседневной жизни. Когда я назвал мою студию Amateur Architecture, я хотел подчеркнуть спонтанную и экспериментальную сторону моей работы в противоположность официальному и монументальному»,— объяснял он. Ван Шу в основном работает в Китае, но это не помешало ему в 2011 году стать первым китайским профессором, преподающим в Гарвардской школе дизайна в Кембридже. Интерес критиков вызвали инсталляции Шу для Венецианской биеннале. В частности, в 2006 году его «Плиточный сад» (Tiled Garden), состоящий из собранных на строительных площадках в Китае 66 тыс. старых черепиц, продемонстрировал критическое отношение архитектора к масштабным проектам по сносу целых жилых районов. Ван Шу стал первым китайцем, получившим Притцкеровскую премию. Как и в случае с австралийцем Гленном Мёркаттом (лауреат премии 2002 года), о творчестве Шу за пределами родины до этого момента мало кто знал.

**Жилой комплекс «Пять рассыпанных домов»**
**Местоположение/год постройки:** Нинбо, Китай/2006
В отличие от других обладателей Притцкеровской премии, Ван Шу верен одной стране — Китаю. В городе Нинбо по его проектам построено два музея — Исторический и Музей современного искусства, а также модернистский жилой комплекс «Пять рассыпанных домов». Комплекс состоит из пяти домов разного дизайна, расставленных вокруг озера: у одного из них, к примеру, сетчатый бетонный фасад, у другого — стеклянная крыша (на фото).
**Ван Шу говорит:**
«Если ты ставишь целью догонять, то ты обречен всегда оставаться позади, потому что невозможно угнаться за последними тенденциями, которые постоянно меняются. Когда же архитектор черпает вдохновение в собственной неповторимой культуре и творит исходя из своего культурного восприятия, другим людям становится намного проще его понять. <...> Только благодаря уникальным культурным чертам можно занять достойное место в мире. В глобализации существует своя иерархия. Поэтому без своей культуры ты обречен всегда оставаться низшим классом» (в интервью журналу «Эксперт», 2012).

**Фото:** Forgemind ArchiMedia/Flickr

**Жилой комплекс «Вертикальные дворы»**
**Местоположение/год постройки:** Ханчжоу, Китай/2007
Фигура Ван Шу выбивается из общей архитектурной картины современного Китая, где массово и быстро штампуются многоэтажные высотки, а над проектами трудятся безымянные сотрудники архитектурных бюро. Он не заигрывает с масштабом, а его построенные здания можно пересчитать по пальцам. «В Китае с его населением нельзя обойтись без высотного строительства. Вопрос в том, как добиться, чтобы высотные здания были не просто стандартизованными многоквартирными домами с одинаковыми ячейками, а стали чем-то таким, что олицетворяло бы бытовую и культурную преемственность»,— говорит Ван Шу в интервью журналу «Эксперт».

**Фото:** Santo Chino/flickr.com

**Исторический музей в Нинбо**
**Местоположение/год постройки:** Нинбо, Китай/2008
Работая над проектом Исторического музея, Ван Шу продолжил осмысление темы масштабного сноса старых жилых районов в Китае, которой была посвящена его инсталляция на Венецианской биеннале 2006 года. Стены музея выложены из кирпича и камня снесенных зданий.
**Жюри Притцкеровской премии о лауреате:**
«Его здания обладают уникальной способностью пробуждать прошлое без прямых отсылок к истории. Архитектура Ван Шу — пример культурной преемственности и возрождения традиций. <...> Его подход к строительству одновременно и критический, и экспериментальный. Используя переработанные материалы, он поднимает тему бережного использования ресурсов и уважения к традиции и окружающей обстановке и попутно дает честную оценку технологиям и качеству современного строительства, особенно в Китае. Здания Ван Шу, построенные из уже использованных строительных материалов, таких как черепица с крыш и камни из разрушенных стен, создают богатые по текстуре коллажи. <...> Несмотря на свой возраст, молодой для архитектора, он доказал, что может успешно работать с проектами любого масштаба. К примеру, кампус для Китайской академии художеств в Ханчжоу похож на маленький город, где учатся и живут студенты и профессора. <...> Он также способен создавать миниатюрные строения, такие как маленькие выставочные залы и павильоны, встроенные в ткань исторического центра Ханчжоу».

**Фото:** Santo Chino/flickr.com

**Краткая биография:**
Тоё Ито родился в 1941 году в Сеуле. В 1943 году вместе с матерью и двумя старшими сестрами Тоё вернулся в Японию, через два года туда же переехал его отец. Когда Ито было 12 лет, его отец умер, а семья занялась управлением фабрикой по производству мисо (японская бобовая паста). В юности Тоё не проявлял особого интереса к архитектуре, а большую часть времени уделял бейсболу. Все изменилось во время его учебы в Токийском университете, где его учителем был один из самых влиятельных японских архитекторов, лауреат Притцкеровской премии 1987 года Кэндзо Тангэ. Благодаря влиянию Тангэ Тоё Ито увлекся идеями метаболизма — течения, последователи которого рассматривали город как аналог живого организма. Однако работать Ито предпочел у другого архитектора, также метаболиста Кикутакэ Киэнори. В 1971 году Ито открыл свое маленькое ателье Urban Robot, «подразумевая, что я и есть этот городской робот, который будет творить будущее». «Но в 1970-х ситуация изменилась: мы перестали жить мечтой, проекты будущего японских архитекторов уже не так интересовали. <...> Главной особенностью многих зданий метаболистов было то, что они были сугубо экспериментальными; в некотором смысле — почти макеты в натуральную величину. И поэтому с ними возникают чисто практические проблемы: дождь пошел — крыша протекла. Но это же моя молодость»,— вспоминал Ито в интервью журналу «Афиша». В 1979 году название Urban Robot было изменено на Toyo Ito & Associates, Architects.
Большинство ранних работ Ито — жилые комплексы: первый был полностью обит алюминием, за что и получил название «Алюминиевый дом». Другой известной работой того времени стал дом, который Ито спроектировал для своей сестры,— в форме белой буквы U. Интерес к творчеству японца за пределами его родины возник после окончания строительства в 2001 году медиатеки в Сендае. Тоё Ито стал автором главного стадиона для Всемирных игр, проходивших в Гаосюне (Тайвань) в 2009 году. После цунами и землетрясения 2011 года Тоё Ито в сотрудничестве с другими японскими архитекторами разработал концепцию общественных центров для пострадавших от землетрясения — этаких компактных домиков, стоящих на толстых деревянных сваях. «Предшествующее феодальное японское общество было основано на общинном строе, на смену которому пришел здоровый индивидуализм. Отдельные индивиды, вырвавшиеся из старых общин, в основном собирались в городах. <...> Стала популярной точка зрения, что создание городов для индивидуалистов требует применения технологических достижений, порабощения природы. Так были созданы города, привлекательные для жителей и способные вместить многочисленное население, это факт. Но в результате города оказались сборищем одиноких индивидов. Особенно это касается модернистской архитектуры, которая совершенно разделяет людей и, словно стеной, отгораживает их от природы. <...> Вопрос: как избавить людей от одиночества? Я постоянно думал о том, как избавить города и людей от такого бремени, и ничего сделать не смог. И вдруг случилось землетрясение. Я отправился в пострадавшие районы, а там ничего нет. Ни домов, ни городов — все смыло. Именно там, в районах, где ничего не осталось, возникла возможность создать что-то новое, что-то изменить в том, как мы живем»,— говорил Тоё Ито в интервью журналу «Огонек» в 2013 году.

**Медиатека в Сендае**
**Местоположение/год постройки:** Лондон, Великобритания/2001
Медиатека в Сендае считается одной из вершин творчества Тоё Ито. Главные особенности этого здания — полностью свободная планировка внутреннего пространства, стеклянные окна от потолка до пола, сетчатые, изломанные колонны, идущие через все этажи и являющиеся одновременно и опорами, и шахтами лифтов. Медиатека устояла во время страшного землетрясения 2011 года, в результате которого произошла авария на атомной электростанции «Фукусима-1».
**Тоё Ито говорит:**
«В современной Японии сейчас в основном строятся гигантские офисные здания и районы многоквартирных жилых домов. Туда вкачиваются огромные деньги. Естественно, индивидуальная, личная архитектура проигрывает конкуренцию таким проектам. Архитекторы вроде меня уже не имеют отношения к развитию современного Токио. Не могу сказать, что я сильно переживаю по этому поводу. Когда лопнул экономический пузырь, и в Японии началась депрессия, очарование большого города для меня померкло. В эпоху финансового благополучия люди, особенно молодые, стремились в города. Было принято считать, что город — это место силы, а деревня — унылое захолустье, там оставались только старики. Но потом случился кризис, а позже еще и землетрясение, и… нет, я не скажу, что все изменилось. Но я лично считаю, что именно в пострадавших от землетрясения районах и надо строить города будущего. Это гигантская лаборатория, огромное пространство для экспериментов. К сожалению, у нынешнего японского правительства нет своего проекта будущего. Они об этом совсем не думают» (журнал «Афиша», 2013 год).

**Фото:** eager/Flickr

**Павильон галереи Serpentine**
**Местоположение/год постройки:** Лондон, Великобритания/2002
Уже через год после окончания строительства медиатеки в Сендае по проекту Ито был возведен временный павильон для лондонской галереи Serpentine. Такой чести удостаиваются только признанные мировым сообществом архитекторы. Среди лауреатов Притцкеровской премии, возводивших павильоны для Serpentine,— британка Заха Хадид, голландец Рем Колхас, американец Фрэнк Гери, француз Жан Нувель, португальцы Алваро Сиза и Эдуарду Соуту де Моура.
**Жюри Притцкеровской премии о лауреате:**
«Он постепенно разработал и усовершенствовал свой собственный язык, соединивший структурную и техническую изобретательность с внешней чистотой. Разные обстоятельства требуют разных ответов. С самого начала он создавал современные проекты, используя стандартные индустриальные материалы для своих легких конструкций, таких как трубы, сетки, перфорированные алюминиевые защитные покрытия. В своих более поздних работах он в основном использовал железобетон. Необычайным образом он умеет сохранить баланс между структурой, пространством, технологиями и местом. <...> Тоё Ито создатель вечных зданий, в которых одновременно много новизны и смелости. Его архитектура полна оптимизма, света и радости и переполнена чувством уникальности и универсальности».

**Фото:** avidday/flickr.com

**Музей архитектуры Тоё Ито**
**Местоположение/год постройки:** Имабари, Япония/2011
Среди других проектов Ито, отдельно отмеченных жюри Притцкеровской премии,— музей его имени, открытый в 2011 году. Музей состоит из двух частей: так называемой «Стальной хижины» (на фото), где разместились выставочные залы, лекторий, и «Серебряной хижины» — части дома архитектора, построенного еще в 1984 году и перенесенного из Токио. «Ито всегда волновал вопрос обучения молодых архитекторов. Это доказывает его преподавательская деятельность и создание в рамках музея архитектуры “Серебряной хижины” — его офиса, ставшего школой, куда могут приходить учиться молодые архитекторы. Расширяя границы архитектуры, он оставляет дорогу впереди себя открытой, позволяя другим пользоваться своими открытиями и развивать их дальше в своих собственных направлениях. Он настоящий мастер, который не только потребляет кислород, но и производит его»,— так охарактеризовало проект музея жюри Притцкеровской премии.

**Фото:** Forgemind ArchiMedia/flickr.com

**Краткая биография:**
Сигэру Бан родился в августе 1957 года в Токио, его отец был бизнесменом, работал в компании Toyota, мать — дизайнером одежды. В детстве мальчик хотел стать плотником. В девятом классе он собрал модель своего первого дома, решив, что станет архитектором. В 12-м классе Сигэру Бан стал посещать подготовительные курсы для поступления в Токийский университет искусств, где научился моделировать из бумаги, бамбука и дерева. Тогда же он натолкнулся на статью об американском архитекторе-модернисте и теоретике архитектуры Джоне Хейдуке (John Hejduk) и решил уехать учиться в университет Cooper Union School of Art and Architecture, где преподавал Хейдук. Получив диплом архитектора в 1984 году, Сигэру Бан вернулся в Токио и уже в 1985 году организовал собственное бюро, нарушив японскую традицию, по которой начинающий архитектор сначала долгое время работает в подмастерьях у великого учителя. Известность Сигэру Бану принесли быстровозводимые дома из картона для беженцев, которыми он стал заниматься в 1994 году. Для развития этих благотворительных проектов Сигэру Бан основал некоммерческую организацию Voluntary Architects Network. Среди других известных «картонных» зданий японского архитектора — концертный зал в итальянском городе Л`Акуила и собор Cardboard Cathedral в Новой Зеландии — оба были построены после случившихся в этих местах землетрясений. В Москве по проекту Сигэру Бана был возведен временный картонный павильон для центра современной культуры «Гараж» Дарьи Жуковой в Парке Горького.

**Временные дома для пострадавших от землетрясений**
**Местоположение/год постройки:** Кобе, Япония/1995
В мире имя Сигэру Бана ассоциируется с быстровозводимыми домами для беженцев, которые строятся из специальных труб, скрученных из картона, линолеума, упаковочного целлофана. Впервые этим вопросом японский архитектор озаботился в 1994 году, узнав, что более 2 млн человек, бежавших из Руанды от гражданской войны, живут в ужасных условиях. Затем он построил убежища для пострадавших от землетрясения в японском городе Кобе в 1995 году, потом — временные дома в Турции (2000 год), Индии (2001), на Шри-Ланке (2004) и на Гаити (2010).
**Сигэру Бан говорит:**
«Картон и пластиковые бутылки позволяют экспериментировать, и результаты мы используем в больших проектах. <...> Мои здания из бумажных бревен хороши тем, что их легко разобрать и построить новые. Ничто не вечно. Железобетонный дом не вечен: его легко разрушить экскаватором, просто он оставляет после себя горы мусора, а бумага и бамбук — нет. Кроме того, архитектура должна быть безопасной: во время катастроф не природа губит людей, а тяжеловесные здания» (в интервью AD Magazine, 2013).

**Фото:** Takanobu Sakuma/Shigeru Ban Architects

**Центр Помпиду-Мец**
**Местоположение/год постройки:** Мец, Франция/2012
В портфолио Сигэру Бана есть и капитальные постройки, но для него подобные истории скорее редкость. Из самых известных — филиал Центра Помпиду во французском городе Мец с крышей, похожей на шляпу китайского крестьянина. Над ним Бан работал с немецким архитектором Фраем Отто, посмертно награжденным Притцкеровской премией в 2015 году. Но японцу не удалось повторить успех главного здания Центра Помпиду в Париже, построенного в 1977 году по проекту других лауреатов Притцкера итальянца Ренцо Пьяно и британца Ричарда Роджерса.
**Жюри Притцкеровской премии о лауреате:**
«Он выдающийся архитектор, в течение 20 лет творчески реагирующий на экстремальные ситуации, вызванные разрушительными природными катаклизмами. Для страдающих от невероятных потерь людей он строит как приюты, так и общественные центры и религиозные сооружения. Когда происходит трагедия, он часто оказывается на месте в самом начале, как это было в Руанде, Турции, Индии, Китае, Италии, на Гаити и в его родной Японии. Реагируя на актуальные проблемы путем создания превосходных проектов, Сигэру Бан расширил роль, отведенную архитектуре: теперь архитекторы получили пример, как взаимодействовать в таких ситуациях с правительством, общественными организациями, филантропами и пострадавшими. Его чувство ответственности, его качественная архитектура, служащая потребностям общества вкупе с оригинальным подходом к гуманитарным проблемам — все это делает победителя этого года образцовым профессионалом».

**Фото:** Didier Boy de la Tour/Shigeru Ban Architects

**Собор в Новой Зеландии**
**Местоположение/год постройки:** Крайстчерч, Новая Зеландия/2013
Из картонных труб Сигэру Бан строит не только временные дома для беженцев. В 2011 году землетрясением был разрушен собор XIX века в новозеландском городе Крайстчерче. Пока будет вестись строительство каменного храма, служба будет проходить во временном соборе, собранном по проекту японца.

**Фото:** Stephen Goodenough/Shigeru Ban Architects

**Краткая биография:**
Фрай Отто (Frei Otto) родился в 1925 году. Вырос в Берлине. Имя Frei на немецком означает «свободный» — так его решила назвать мать после посещения лекции, посвященной свободе. Его отец и дед были скульпторами, и во время школьных каникул мальчик помогал им, занимаясь обработкой камня. Отто увлекался сборкой безмоторных самолетов-планеров, благодаря чему заинтересовался аэродинамическими свойствами пленки, натянутой на легкий каркас. В 1943 Фрай хотел пойти учиться на архитектора, но вместо этого отправился на войну: сначала служил летчиком, а потом — пехотинцем. В 1945 году он попал в плен на территории Франции, где провел два года. Именно тогда Отто научился возводить разнообразные постройки в условиях дефицита строительных материалов. В 1948 году он вернулся на родину и поступил в Технический университет Берлина. В будущем его недорогая, почти невесомая, открытая природе архитектура будет символизировать его отношение к тяжелым, помпезным зданиям, построенным во времена Третьего рейха. В 1950 году, получив грант, Отто отправился учиться в США, где познакомился с работами Фрэнка Ллойда Райта, Ээро Сааринена, Людвига Миса ван дер Роэ. В 1952 году он основал собственное бюро в Берлине. Его диссертация «Висячие покрытия, их формы и конструкции» через несколько лет после публикации в 1954 году даже была переведена на русский язык. В 1955 году для выставки в Касселе вместе с Петером Штромейером (Peter Stromeyer) Отто создал первый временный павильон из хлопковой ткани.
Именно мембранные тентовые конструкции принесли немцу мировую известность. Для изучения их свойств и разработки новых технологий в 1958 году Фрай Отто создал небольшой институт — Центр разработки облегченных конструкций, а в 1961 году при Технологическом университете Берлина организовал исследовательскую группу, в которую входили не только архитекторы и инженеры, но и биологи. Перед тем как реализовать проект, Фрай Отто сначала всегда строил модель объекта: это позволяло рассчитать оптимальную форму и понять, как будут вести себя конструкции при взаимодействии с внешними факторами. Среди самых известных проектов немца — Олимпийский парк в Мюнхене к Играм 1972 года, выставочные павильоны для Expo 67 в Монреале и Expo 2000 в Ганновере. О том, что Отто стал лауреатом Притцкеровской премии 2015 года, стало известно 10 марта — через день после его смерти. Представители премии успели сообщить ему о награде незадолго до смерти и получить его комментарий: «Я ничего не сделал для того, чтобы получить эту награду. Моя цель как архитектора состояла в том, чтобы проектировать новые типы зданий, которые помогли бы бедным людям, особенно тем, кто пострадал от природных катаклизмов. В оставшееся мне время я продолжу заниматься тем, что делал всегда — помощью человечеству».

**Павильон ФРГ для Всемирной выставки Expo**
**Местоположение/год постройки:** Монреаль, Канада/1967
В мире о Фрае Отто заговорили после выставки Expo 67, для которой немецкий архитектор спроектировал павильон ФРГ (на фото). Через год его Центр разработки облегченных конструкций занимался созданием гигантской крыши-мембраны для главного стадиона в Мюнхене, который готовился принять Олимпийские игры 1972 года. Более чем через 30 лет после Expo 67 немец вместе с лауреатом Притцкеровской премии 2014 года Сигэру Баном создал еще один павильон, но уже в Японии — для Expo 2000. Впоследствии Отто консультировал японца по другому проекту — Центру Помпиду в Меце (построен в 2010 году). «К сожалению, никакой другой возможности встретиться у нас не было (Сигэру Бан приехал к Отто в мастерскую.— «Ъ»), так как я совсем ничего не вижу. Он приехал ко мне с рабочей моделью, чтобы я на ощупь мог почувствовать структуру здания и подсказать, как ее улучшить»,— рассказывал немецкий архитектор в интервью archi.ru.
**Фрай Отто говорит:**
«Что меня очень интересует — это материалы и их развитие. Я бы хотел сделать людей счастливее. Было бы здорово изучить отношения между кожей человека и оболочкой здания, между одеждой человека и зданием. К примеру, в зонах, где слишком жарко, одежда человеку не очень нужна, и он, как правило, одет минимально. Мне хотелось бы исследовать это соотношение обнаженного и одетого и разработать на его основе принципы, применимые в архитектуре. Тогда, как мне кажется, архитектура стала бы по-настоящему близка к человеку и обрела бы свой истинный смысл» (в интервью порталу archi.ru в июне 2014 года).

**Фото:** Atelier Frei Otto Warmbronn

**Олимпийский парк**
**Местоположение/год постройки:** Мюнхен, Германия/1972
Самый громкий и масштабный проект Отто Фрая — крыша, построенная из гигантских перекрытий-оболочек для главного стадиона в Олимпийском парке в Мюнхене. Этот проект был особенно важен для страны: предыдущая Олимпиада проходила в Берлине в 1936 году, во времена расцвета Третьего рейха. Легкая и прозрачная крыша Отто из акрилового стекла символизировала новую демократическую Германию. Под ней разместился не только стадион на 80 тыс. зрителей, но и часть зданий Олимпийского парка: телецентр, бассейн.
**Жюри Притцкеровской премии о лауреате:**
«Рожденный почти 90 лет назад в Германии Фрай Отто в течение всей своей долгой карьеры исследовал, экспериментировал и развивал очень чуткую, деликатную архитектуру, которая оказала влияние на весь мир. Его новаторские разработки в сфере легких конструкций, впервые апробированные более чем 60 лет назад, актуальны и сегодня: они адаптивны и изменяемы. <...> Он черпал вдохновение в природе и поэтому в работе старался использовать минимальное количество материалов и энергии. Он использовал и развивал идеи “устойчивости” (в архитектуре этот термин означает экологичность возводимых зданий и минимизацию потребления энергии.— «Ъ») еще до того момента, как это слово было придумано. Его вдохновляли природные явления — от черепа птицы и мыльных пузырей до паутины. Он говорил о необходимости понимать “физические, биологические и технологические процессы, порождающие объекты”».

**Фото:** Christine Kanstinger/Atelier Frei Otto Warmbronn

**Дипломатический клуб**
**Местоположение/год постройки:** Эр-Рияд, Саудовская Аравия/1980
Сказочные легкие крыши Отто нашли почитателей далеко за пределами Германии. В 1973 году по его проекту был построен конференц- центр в Мекке, в 1980 году — шатер дипломатического клуба в столице Саудовской Аравии Эр-Рияде (на фото).

**Фото:** Christine Kanstinger/Atelier Frei Otto Warmbronn

**Притцкер в бывшем СССР**
Российские девелоперы начали активно сотрудничать с западными архитекторами в начале 2000 -х годов. Некоторые решили не мелочиться и пригласили в проекты звезд мирового масштаба — лауреатов Притцкеровской премии. Компания «Интеко» жены экс-мэра Москвы Елены Батуриной и бизнесмен Шалва Чигиринский работали с британцем Норманом Фостером, столичный застройщик жилья концерн «Крост» — с голландцем Ремом Колхасом, девелопер элитной недвижимости Capital Group — с британкой Захой Хадид. Со временем иностранцы и сами стали осваиваться в России и странах бывшего СССР, участвуя во множащихся международных конкурсах: австриец Ханс Холляйн предложил свой вариант новой сцены Мариинского театра, Рем Колхас — скандальной штаб-квартиры «Газпрома» в Петербурге. Но реализовать свои замыслы удалось единицам. Кому-то помешали кризис 2008 года и банкротство заказчиков, чьи-то проекты не выдержали конкуренции или были просто забракованы властями.

1 / 153

Над проектом работали:
Текст: Маргарита Федорова
Бильдредактор: Анастасия Кулагина
Инфографика: Юрий Жалин
Дизайн, программирование и верстка: Алексей Дубинин, Алексей Шабров, Дмитрий Маскалев
Выпускающий редактор: Маргарита Федорова
Также в подготовке проекта участвовали: Татьяна Мишанина, Анастасия Горшкова, Дмитрий Кучев

Меню сайта

«Коммерсантъ» для Android

Здание — сила

Картина дня

Вся лента

Почему ОАК меняет управление «Яковлева» и «Туполева» Эксклюзив

Генсек НАТО готовит союзников к продолжению противостояния с Россией

Нефть дорожает в рублях

Депутаты предлагают увеличить выплаты по ОСАГО, но это может привести к росту тарифов

В правительстве не поддержали избирательные инициативы парламентской оппозиции

Белгородские власти обсуждают ограничение въезда в обстреливаемые районы

Минздрав заявил о снижении заболеваемости ВИЧ в РФ на 40%. Роспотребнадзор не столь оптимистичен

Биньямин Нетаньяху одобрил план прекращения огня в конфликте с «Хезболлой»

Уругвай сдвинулся влево: латиноамериканская страна выбрала президента из лагеря оппозиции

Главные анонсы 26 ноября

С чем связан российский бум IPO в условиях санкцийПартнерский проект

25.11.2024

АО «Банк ДОМ.РФ»

Стало известно, как путешествует российская молодежь по стране

25.11.2024

БК «Фонбет»

ДоброFON направил в фонд «Дом для мамы» более 2,5 млн рублей

25.11.2024

АО АКБ «НОВИКОМБАНК»

НОВИКОМ и Южно-Уральская ТПП провели конференцию по вопросам промышленной кооперации

25.11.2024

Донстрой

При поддержке «Донстрой» откроется городской фестиваль «Архитектура для людей»

Лента